***
Рудбой зашёл в квартиру и с размаху кинул шапку вглубь длинного коридора. Она пролетела до конца прихожей и со стуком влетела в дверь. «Так, блять, меня ещё никогда не отшивали! И я ведь даже не подкатывал! Только учебник этот сраный отдал!» — злился в мыслях Евстигнеев. Только почему у него бомбило? Она ему никто! Так, случайная знакомая. Но что-то в ней было, чёрт возьми! — Пиздец! — протянул Ваня и прошёл в спальню. На данный момент его раздражало всё: пасмурность за окном, бардак в комнате, цвет стен, своё отражение в зеркале и даже та идиотская лампа на прикроватной тумбочке! Рэпер нервно кинул телефон, ключи и бумажник на незаправленную постель и поплёлся в кухню. Перед глазами предстала тарелка закуски и графин виски. Такое подают в «1703», месте, где каждый человек питерского андерграунда чувствовал себя, как дома. Ваня лениво открыл дверцу холодильника и глубоко разочаровался, увидев там обидную пустоту. Пластиковое заточение окружало одинокие упаковки с соусами. — Блять. Забыл, — мужчина положил ладонь на затылок и провёл ею по голове ко лбу, взъерошив волосы. Евстигнеев захлопнул дверцу холодильника и резко развернулся к окну. Ветер с размаху бил в стёкла. Ваня даже здесь чувствовал этот прошивающий холод, и ему не хотелось сейчас идти на улицу. Но урчащий живот говорил обратное. Рудбой миновал ещё один раздражающий предмет - раковину с немытой посудой и вышел в прихожую. Забрав из спальни телефон, ключи и бумажник, рэпер оделся и вышел из дома.***
Все пути в радиусе нескольких километров от дома Рудбоя были пройдены и изучены, ведь Ваня был не только музыкантом, но и фотографом, и когда ему не хотелось делать портреты, он брал камеру попроще и щёлкал первые попавшиеся на глаза виды по дороге. Мужчина только вышел из парадной, как тут же шагнул в лужу. Ботинки угодили в перемешанную со льдом и снегом грязь. Это было неприятно, но обувь была кожаной, так что никакого вреда от этого Ваня не получил. — Блеск, — буркнул рэпер, но всё-таки пошёл по делам. Музыкант шагал то по улице, то заворачивал в дворы. Он жил в Питере, творил в Питере, но каждый день заново и с новыми чувствами восхищался городом Петра. Ваня зашёл в очередной двор, любуясь питерским бытом. Но эту идиллию опять прервали. Местные гопники кого-то окружили около ближайшей парадной. По голосу Ваня понял, что жертвой была девушка. Вот только эта какая-то бойкая попалась. — Козырь, приструни своих отростков! — голос показался Рудбою очень знаком. — Капюшончик? — удивился рэпер. — Ваня? Ты сейчас не во время, серьёзно! — девушка не ожидала увидеть здесь своего знакомого. — Тебе помочь? Эй! Гопота! Руки от неё уберите! — повысил голос ОХРА. — Не надо, Ваня! — настаивала Лера. — Это че за книжка-раскраска?! — возмутился предводитель банды. — Не твоё дело! Парней забери своих! — пыталась качать права Дворжак. — Да замри ты уже, шмакодявка! — парень бандитской наружности толкнул пианистку в плечо. Капюшончик слетел, обнажая русые волосы. — Ты че, недоносок?! Не понял?! Пальцем её ещё хоть раз тронешь, я из тебя всю дурь выбью! — начал заступаться за девушку Евстигнеев. — Че ты сказал?! — главарь местной банды вышел вперёд. — Козырь! — ещё раз попросила Лера, но по мановению его руки, девушку толкнули дальше от её защитника. — Че слышал, мафия детских площадок, — дерзил Рудбой. Гопник злобно хмыкнул и за все сказанные слова и совершенные прикосновения, тут же отхватил люлей. Ваня к собственному удивлению съездил амбалу по носу. Тот лишь сделал шаг назад, чтоб не потерять равновесие. Из ноздри Козыря потекла струйка крови. — Тебе конец, пидорок! — пробасил хулиган и со всей дури съездил по лицу рэпера в ответ. Тот повалился на асфальт, усеянный утрамбованным талым снегом. — Ваня! — завизжала Дворжак и кинулась к своему защитнику. — Отцу привет наш передай! — пригрозил Козырь и вместе со своей бандой ретировался. — Ты какого хрена полез?! Прошёл бы мимо! — начала с наездов Лера. — Нормально! Ничего больше сказать не хочешь?! — зажимая разбитый нос и запрокидывая голову, возмутился ОХРА. — Да, прости... Спасибо за помощь... Но ведь это ничем хорошим не закончилось! Я бы спокойно пошла по делам, а ты бы целый пошёл домой! — Дворжак вынула из рюкзака пачку дешёвых бумажных платков. — Ты их видела вообще?! Какое там "ушла спокойно"?! Они же бандиты настоящие! — возмущался легкомыслию девушки Евстигнеев. — Видела... Это мои одноклассники. Бывшие. Школу ещё в классе пятом бросили, — расставила все точки над "i" Лера. — Пиздец, — подытожил Ваня и измученно промычал, когда Дворжак помогла подняться ему с земли. — У тебя там снег, — под нос промычала русоволосая, подставляя под кровоточащий нос бумажный платок. Рудбой принял салфетку у девушки и повернулся к ней спиной. Лера бережно начала отряхивать с парки мужчины грязный, талый, питерский снег. — На чай не позовёшь? Нос заклеить чем-то надо, — Евстигнеев поднял брови, сморкаясь кровью в уже алую салфетку. — Не стоит, правда... У нас в доме аптека есть, пошли, заклеим там, — Дворжак положила на спину парня ладонь и они двинулись к выходу из двора.***
Пианистка бережно заклеила небольшую ранку на носу рэпера тонкими длинными пальцами. Девушка расплатилась за пачку пластырей, остальные, которые остались, кинула в рюкзак. — Всё, жить будешь. Пока, — коротко попрощалась Дворжак и поспешила покинуть помещение аптеки. — Капюшончик, стой! Ты серьёзно? Я тебя сейчас от гопоты так-то защитил, ниче? — возмутился Рудбой. — Прости, просто мне в консерваторию надо... А эти лопухи меня бы всё равно не тронули... Так, попугали бы, чему бы я ни капельки не удивилась, — пианистка опустила взгляд и вернулась к скамейке, где сидел Ваня. — Короче. Провожу тебя, — Евстигнеев гордо поднялся на ноги, но сразу же пошатнулся. На секунд пять в глазах потемнело. — Что такое?! — музыкантша схватила Рудбоя за запястье, боясь, что тот упадёт. — Ничего, видимо после удара. Пошли, — Ваня помотал головой и улыбнулся девушке.***
Двое шли размеренно, почти не разговаривая. Им просто не было о чем говорить, или каждый из них боялся начать разговор, потому что они не смогут остановиться, и всё пойдёт по кривому пути. — Что от тебя хотела эта гопота? — подал голос Евстигнеев. «Зачем, Ваня?» — гласил взгляд Дворжак. «Ты дебил, Рудбой,» — пронеслось в голове у рэпера. — Это не твоё дело. Прости, конечно, за грубость, но это так, — Лера умела отвечать на вопросы, не давая конкретного ответа. — А тот чувак у школы кто? — прищурился бэк-МС. — А тебе зачем? — парировала пианистка. Пока двое шли от аптеки, перекидываясь вопросами, консерватория уже показалась на горизонте. — Слушай, ты мне помог уже три раза, а я себя как сука веду. Может, поужинаем где-нибудь? — к собственному удивлению предложила музыкантша. — Ого! А ты не боишься, что я педофил? — с сарказмом переспросил Рудбой. — Давай уже закроем эту идиотскую тему. Мне, всё-таки не двенадцать лет, — закатила глаза русоволосая и поправила рюкзак на худом плече. — Тогда давай поужинаем у меня? Дома просто шаром покати, а это меня заставит сходить в магазин, — предложение Вани вызвало у Дворжак улыбку. Евстигнеев всё лучше и лучше рассматривал новую знакомую. Дворжак явно не была обладательницей модного гардероба. В ноябрьские холодные деньки девушка носила поверх свитера потёртую кожаную куртку. От одного только вида наряда пианистки, Евстигнеева пробирал холод. Русые волосы постоянно раздувал пронизывающий питерский ветер. — Договорились. Я приду, — Дворжак снова улыбнулась, скрещивая руки на груди от холода. — Ты не замёрзла? — прищурился ОХРА, чувствуя, что ему будто тоже стало холодно. — Да пофиг. Ладно, я пошла, у меня урок, — пианистка "дала пять" рэперу и быстрым шагом направилась к главному входу консерватории.***
Рудбой зашёл в супермаркет, находившейся не далеко от дома и начал скидывать, что попало в тележку. Внезапно, до рэпера дошло, что ему придётся что-то приготовить. Эта мысль ненадолго утянула музыканта в полнейший ступор. Евстигнеев совершенно не умел готовить. — Ебать, — вздохнул Ваня, вставая в очередь на кассе и набирая чей-то номер.- Привет, Ванюша. Встретиться надумал? - Успокойся, Майя. Ты готовить умеешь? - Смотря что. - Что-нибудь с макаронами. - Да как нехуй делать! - Вот это хорошо. Кинь рецепт в лс, буду благодарен тебе очень. - Через минуту. - Пасяб. - Сочтёмся.
***
Пока Рудбой мучался с пачкой макарон и кастрюлей, Лера уже провела три часа в консерватории и во всю трудилась в кафе. Казалось бы, это заведение находится за парком, во дворах, оно скрыто от посторонних глаз. Но от этого популярность его не уменьшалась. Дворжак вместе с ещё четырьмя официантками еле успевали обслужить всех гостей. Нужно было взять заказ, если гости не хотели сами подходить к кассе, принести заказ и, наконец, всё убрать. Так же, в обязанности официанток входило протирать пол от слякоти, которую гости приносили с улицы и сортировать чистую посуду. К концу рабочего дня ни у одной из официанток не оставалось ни капли сил. Дворжак лениво протёрла последний столик и засунула тряпку в карман фартука. — Ты всё? — из-за стойки выглянул сонный бармен. — Да. А остальные где? — зевнула Лера, закидывая фартук в корзину прачки. — Ушли уже, — улыбнулся Егор, заканчивая рабочий день. — Я тоже пойду. Давай, до понедельника, — пианистка накинула кожаную куртку и выскочила из кафе. В лицо ударил холодный ветер. Лере давно пора было сменить кожаную куртку на тёплый пуховик, но позволить себе его она не могла. В кармане зазвенел телефон.- Лер, привет. - Че хотел, Маркер? - Я сейчас мимо твоего кафе проходить буду, проводить тебя? - Нет, я оттуда ушла уже. - Тогда давай до центра прогуляемся? Я к тебе домой подойду. - Я сейчас не иду домой. - В смысле? - В коромысле. Я встречаюсь с одним человеком. - Этот тот, который караулил тебя у школы? - Неважно... - Как это неважно?! Я волнуюсь! - Хватит меня мониторить... До завтра. - Точно всё в порядке? - Да успокойся уже! Нормально всё! Пока.
Дворжак раздраженно сунула телефон в карман джинсы побурела дальше, заворачивая во дворы. Ей не нравилось поведение друга в последнее время. Он все чаще контролировал её и пристально следил за личностями мужского пола, которые как-либо связаны с ней. Но Леру это не волновало, она давно запретила себе рыться в чужих тараканах.***
Как только пианистка зашла в дверь знакомой квартиры, в нос ударил выворачивающий на изнанку запах гари. — Что ты делаешь?! — подумав, что что-то горит, Дворжак пулей влетела на кухню. Комната была наполнена дымом, а напряжённый Рудбой отскребал сгоревшие макароны от дна кастрюли. — Я всрал обещанный ужин, — грустно подытожил Ваня и швырнул лопатку с кастрюлей в раковину. — Как так-то? — пианистка стала суетиться. Русоволосая усадила Евстигнеева за стол, выключила плиту, залила кастрюлю водой и открыла форточку. — И че делать теперь? — Евстигнеев грустно посмотрел на Дворжак, которая даже не успела снять куртку. — Борща хочешь? — предложила Валерия, разглядывая содержимое холодильника. — Да, — Евстигнеев представил тарелку супа, который готовила ему мама. — Тогда пошли в магазин, не хватает кое-чего, — Дворжак захлопнула дверь холодильника и направилась в прихожую.