Полный error или шанс все исправить

      Проснувшись с первыми лучами солнца, Хонбин пребывал в прекрасном расположении духа, несмотря на такое раннее пробуждение.       Капли освежающего контрастного душа медленно стекали по обнаженному телу омеги, очерчивая изящные изгибы фигуры. Простояв под потоками воды какое-то время, Бин закончил утренние процедуры.        «Пора бы посетить парикмахерскую, а то волосы уже в глаза лезут, совсем отрасли»,- подумал Ли, смотря на своё отражение в зеркале. Бин ценил себя, и то, что он видел, ему совсем не нравилось: болезненно бледная кожа, уставшие глаза, исхудавшая фигура и мелкие, едва заметные, морщины, появившиеся на лице. Омега уже не так молод и прекрасен, как раньше. Хоть Ли и старался следить за собой, но ему уже не восемнадцать, поэтому возраст постепенно давал о себе знать.       На самом деле Хонбин был к себе очень строг и имел склонность к преувеличению. После случая с Хакёном он совсем перестал обращать внимание на альф, а вот они на него – нет. Если бы Бин хоть раз заметил каким пожирающим взглядом провожают его особи противоположного пола, то не придирался бы к своей и так идеальной внешности. Его до сих пор желали. Желали с такой силой, словно они маленькие дети, ожидающие подарок на Рождество или Новый год. И это всё не смотря на отсутствие запаха из-за действия блокаторов. В такие моменты омега просто был «слеп», полностью отдавая себя сыну.       Придя на кухню, Хонбин как всегда сварил себе чашечку кофе. Каждое утро у него была своеобразная традиция: смотреть в окно и любоваться природой и прохожими, с горячим напитком в руках. Эта привычка осталась у него ещё со школьных времён. Плюс, таким способом Бин вдохновлялся на создание новых идей фотосессий.       Сегодня ничто не могло испортить настроение омеге: птицы пели красивее, чем обычно; солнце светило ярче, а кофе был вкуснее.       «Идеальный день – для идеального сына» – улыбнулся своим мыслям Бин.       Сегодня день рождения Джехвана. Вот уже пятнадцать лет альфа дарит незабываемые воспоминания и эмоции Хонбину: съеденная зубная паста; первый и последний опыт Кена в использовании папиной косметики; попытки в игре «папочки-сыночки»* женить на себе омегу и представлять его своим мужем; как-то раз Джехван изрезал все вещи родителя, потому что они были ему велики, а поносить хотелось; ночные посиделки у окна и любование звёздами под рассказы старшего Ли о далёких и неизведанных мирах… И ещё очень много чего, запечатлённого на страницах фотоальбома, как в книге их жизни.       Приготовив завтрак, Хонбин отправился в комнату сына. Зайдя на «чужую» территорию, омега на цыпочках подкрался к кровати Кена. На лице альфы красовалась легкая улыбка, грудь медленно вздымалась, дыхание было спокойным.        «Наверное, снится что-то приятное, милый» – перебирал волосы сына Бин, сидя на краешке кровати. Ему очень не хотелось будить Кена, но и желание поздравить Джехвана первым не уступало, поэтому омега решил подождать, пока его соня проснётся. Тем более это было отличным шансом рассмотреть уже повзрослевшего сына и насладиться любимым ароматом мандаринов.       Точеные черты лица, высокие скулы, пухлые губы; густые ресницы, красиво обрамляющие большие глаза; широкие плечи и подтянутая фигура – Кен вырос прекрасным и сильным альфой.        «А ещё очень вредным и упрямым! И не скажешь, что ему всего пятнадцать!» – фыркнул про себя старший Ли.       — Ну почему ты с годами все больше отдаляешься от меня? Неужели я настолько плохой папа? – шептал Хонбин, продолжая перебирать пряди волос Джехвана. – Избегаешь, не делишься секретами и переживаниями, как раньше. А ведь когда-то твоим центром Вселенной был я, как и ты моим. Вру, ты до сих самое драгоценное , что у меня есть.       Монолог омеги прервал голос сына, который, сладко причмокивая во сне, тихо произнес «Папочка».       Не удержавшись от такой милой картины, Бин поцеловал Кена в лоб и ласковым голосом поздравил сына:       — С днем рождения, котёнок.       Джехван открыл глаза и одарил папу улыбкой и взглядом полным нежности и ещё какого-то чувства, которое так и не смог расшифровать старший.       Пригласив сына на кухню завтракать, Хонбин, довольный собой, покинул комнату младшего Ли, оставляя Джехвана в лёгком недоумении от произошедшего пару секунд назад.       День пролетел незаметно за уборкой и подготовкой к праздничному ужину. Сегодня Хонбин был по-настоящему счастлив. Сын целый день помогал ему и старался находиться ближе к старшему, как никогда. Бину это напомнило старые-добрые времена, когда Кен был ещё совсем маленьким.       Как и ожидалось от папы омеги, дедушка Джехвана пунктуально приехал в точно назначенное время с огромной кучей подарков для любимого внука, о которых Бин даже не догадывался.        «Если бы узнал, что этот старикан собирается так баловать моего сына, то не подпустил даже на километр к своему дому! Ну правда, кто дарит такие дорогие вещи в пятнадцать: новая марка сотового телефона, МР3-плеер и билет на концерт какой-то популярной сейчас группы… Ты бы ему ещё дом и машину подогнал! И безлимитный счет в банке, чтоб я ему совсем не нужен был! Разбалуешь мне сына, что я потом делать буду? Кен же мне на шею сядет, хотя он давно там сидит, а теперь ещё и ножки свесит!»       — Ну и что это за группа со странным названием «Ра-ви»? – пробурчал недовольный Хонбин.       — Папа, это не группа, а крутой репер, тебе бы обязательно понравился,– ответил альфа, обнимая деда в качестве благодарности и не обращая особого внимания на вредного Бина.       — Вот ещё!– надулся омега.       Долго смотреть на грустного папочку младший Ли не смог, сейчас, когда они вместе с дедом разбирались с подарками, Хонбин выглядел очень одиноким. Поддавшись своим чувствам, Джехван, оставив всё в стороне, подошёл к папе, обнял со спины и, удобно уложив голову на плече Бина, поцеловал в щёку:       — Я люблю тебя, папочка. Спасибо за этот день!       — Я тоже тебя люблю, котёнок,– ответил Хонбин и улыбнулся сыну.       Чуть позже Кен сообщил, что сегодняшний праздник хочет провести в компании особенных для него людей: папочки, дедушки и лучшего друга. Не получив никаких возражений, именинник убежал за недостающим «звеном» праздничного вечера, оставляя омег семьи Ли в ожидании таинственного друга их любимого альфы.       Сидя на диване в гостиной вместе с папой, Хонбин не знал, куда себя деть. За десять лет ожидания и таинственности, интерес к другу сына увеличивался и вот сейчас, наконец-то, омега узнает кто он. Кто тот человек, знающий все секреты подростка, его переживания и чувства, почти заменивший самого Бина, и успешно скрывающийся столь долгое время.       Минуты ожидания казались вечностью, пока их не разрушил звонок, раздавшийся со стороны входной двери. Моментально подорвавшись с места, Хонбин побежал открывать гостям, не забыв перед этим оценить свой внешний вид в зеркале.       — Ну здравствуй, таинственный друг Джехвана,– улыбнувшись альфам, произнёс Бин.       — Здрав… Здравствуйте. Извините за такой поздний визит. Меня зовут Хан Санхёк,– молодой человек протянул руку для знакомства.       Перед омегой стоял высокий красивый альфа с подтянутой фигурой, пухлыми губами, белоснежной кожей и темными, как горячий шоколад, глазами. Этот парень был явно старше Кена, скорее всего хён со школы.       — Ли Хонбин,– пожал протянутую руку Бин и мило улыбнулся,– очень рад знакомству.        «А как я рад!» – с этой мыслью Хан улыбнулся омеге в ответ.       Хёк не верил своим глазам – перед ним стояла именно та жгучая бестия, которая столько лет не покидала его сердце и душу. Конечно, омега сильно изменился: красные пряди сменились на русые, а вызывающий наряд превратился в обычную, но стильную рубашку и брюки; глаза больше не подведены черными, во взгляде нет того былого озорства и коварства, но это всё равно он. И все эти изменения его ничуть не портят. Санхёк узнал бы эту омегу даже через миллионы световых лет. А этот аромат кофе, что не давал долгое время спокойно жить? Как его можно забыть? Сейчас естественный запах Хонбина чем-то подавлялся, поэтому до Хёка доходил еле ощутимый аромат, который весьма сложно разобрать, но этого было достаточно, чтобы кровь разгонялась по венам, а сердце пропускало удары.       — Прошу, не стойте в дверях, проходите в гостиную, Санхёк,– из лёгкого забвения альфу вывел мягкий голос папы Кена.       — Хёк, пожалуйста, называйте меня Хёк.       — Хах,– усмехнулся Хонбин,– тогда для вас просто Бин.        «Бин?! Серьёзно?! Вот вечно он со всеми так любезничает. Глядите, стоило мне только друга привести, а он уже хвост распушил. Ах, папа, папа, ты неисправим» – закатил глаза Джехван и нервно выдохнув, схватил своего приятеля за руку и потащил в сторону гостиной, разрушая идиллию между папой и Санхёком.       — Хёк, знакомься, а это мой дедушка, – улыбнулся Кен, указывая на ещё одного красивого омегу, но явно старше всех присутствующих. Хотя дедушкой его назвать язык не поворачивался.       —Ким Тэхён, – хитро сверкнув глазами, улыбнулся старший Ли.       — Хан Санхёк, рад знакомству. Извините за такой не скромный вопрос, но вы сказали Ким? У вас фамилии разные?       — Ааа… ты об этом, – в разговор вмешался Бин, появившийся в гостиной. – Просто у меня фамилия отца, а папа оставил себе свою. Они так и не смогли пожениться, отец умер за пару дней до свадьбы, поэтому в память о нём мне была дана его фамилия, а …       — А это очень грустная история, – перебил сына Тэхён, – так что не будем говорит об этом в день рождения моего любимого внука.       Наступила неловкая тишина.       — Папочка, – повис на шее у Хонбина Кен, – давайте уже за стол? А то я очень голодный.       — Конечно, Джехвани, – погладив сына по голове, омега пригласил всех за праздничный стол.       От огромного разнообразия блюд у Хана разбегались глаза. Хотелось попробовать всё, но он понимал, что если сделает так, то обязательно лопнет.       — Вина? – любезно поинтересовался Хонбин.       — Конечно, ведь неприлично отказывать хозяину дома, особенно, когда он приготовил такой прекрасный ужин, – Хан старался не выдать себя, так как понял, омега его не узнал, а значит это неплохой шанс познакомиться поближе.       — А почему ты мне не предлагаешь вина, папочка?       — Потому что у кого-то нос ещё не дорос, – ответил Бин на вопрос сына.       —На свой нос посмотри, он даже до моего не дорос, – начал дразнить омегу Кен.       — Ли Джехван, – вспылил было Хонбин, но осознав, что в доме гости, взял себя в руки. – Поговорим об этом позже, – строго продолжил Ли и сел на своё место.       — Ооо.. Не завидую я тебе, Кен, – прошептал Хан.        « Да я сам себе не завидую» – подумал младший Ли.       Несмотря на ситуацию, сложившуюся вначале ужина, праздник проходил в тёплой и уютной атмосфере. Всё напряжение и тревога Хёка ушли после пары бокалов спиртного. Вино помогло ему расслабиться и не нервничать, а просто наслаждаться обществом друга и красивых омег.       Хонбин оказался той ещё болтушкой. Весь вечер он о чем-то постоянно спорил со своим папой, задорно смеялся над шутками Хана и мило смущался, краснея, когда Тэхён вместе с внуком начинали подшучивать над Ли.       Под шумок, пока омеги снова спорили, Санхёк в очередной раз, незаметно, наливал имениннику вина, заговорщически переглядываясь. Отвлекшись, альфа пропустил всю суть вопроса, заданного ему Тэхёном.       — Не могли бы вы повторить, господин Ким? – любезно улыбнулся Хан.       — Айгу! Какой классный парень! И где ты только его нашёл, Джехвани? Красив, воспитан… Айщ! Ну просто прелесть, – похлопал в ладоши омега. – Я спросил, не отравила ли Вас стрепня моего сына? А то признаюсь, у меня насморк, из-за лекарств все мои рецепторы притупились, поэтому я не могу проверить, ядовита она или нет, – хитро подмигнул Тэхён.       — Папа! – толкнул в бок старшего Бин.       — Хах.. Нет, всё очень вкусно, Хонбин прекрасно готовит, – ответил Хан и посмотрел в глаза омеге, который от комплиментов снова засмущался.        «В жизни бы не подумал, что тот лис может так мило себя вести» – отметил про себя Санхёк.       Вечер постепенно сменился ночью, а количество выпитого алкоголя увеличилось. Хонбину пришла в не совсем трезвую голову, а, точнее, уже достаточно пьяную, отличная, на его взгляд, идея:       — Давайте потанцуем? А то сидим за столом, как на поминках, пора бы и повеселиться.       —Ой нет… Только не танцы! Знаю я тебя, сынок. Увольте лучше. Тут же несовершеннолетние есть, да и новые люди, а ты тут со своими «грязными» танцами. Соблазнишь мне молодежь, а потом передачки тебе в тюрьму носи? – подколол Бина, старший омега.       — Уверен, Ваш сын прекрасно танцует и наша психика не пострадает, да и не плохая это идея, – подбодрил надувшего губки Хонбина Хёк. Тем более Хан знал, каков омега в танце, именно во время представления в клубе он покорил его сердце.       — Не ведись на его красивую внешность, он тот ещё хитрый лис. Сейчас заманит в свои сети танцем, а потом поминай, как звали, – продолжил старший омега.       Кен, до этого витавший где-то в облаках, отчётливо представил себе: вот его любимый папочка танцует с Хёком, а через пару минут его друг уже впивается в губы омеги страстным поцелуем. Встряхнув головой, отгоняя от пьяного мозга такие неприличные и бредовые мысли, именинник предложил альтернативу танцам:       — Твистер! Давайте сыграем в твистер.       Идею младшего поддержали все. Это был отличный способ повеселиться. Дедушка на правах старшего стал ведущим, остальным же пришлось стать «пешками в его игре». Тэхён больше всего издевался над своим сыном, выгибая его в разные стороны и переплетая с телами альф в различные замысловатые фигуры.       Омегам было весело, а вот представителям противоположного пола уже не очень. Оба пытались сдержать возбуждение, так некстати нахлынувшее на организм. Ну а чего они ожидали? Между прочим, сложно контролировать себя, когда перед тобой омега в недвусмысленной позе стоит, да ещё и пьяный. А завершающая вишенка на тортике – это факт: для одного этот омега любовь всей жизни, для другого – недавний посетитель мокрых снов. И если Хёк вполне осознавал причину собственной реакции, то для Кена такое поведение организма было загадкой.       Не справившись с напряжением, альфы запутались в ногах и в итоге рухнули на пол, что означало их автоматический проигрыш.       По комнате разнёсся радостный визг Хонбина и смех всех присутствующих.       —Крутой, как Гималаи, что тут скажешь. Поздравляю сынок! – улыбнулся Тэхён и обнял Бина.       После выматывающей игры, все были уставшими, но довольными, и поэтому начали расходиться по домам. Дедушка, вызвав такси, поздравил любимого внука ещё раз с днём рождения и уехал. Кен решил проводить лучшего друга, а так как имениннику никто не мог отказать, остальным пришлось согласиться.       Поблагодарив хозяина дома за такой увлекательный вечер и получив в ответ разрешение на частые посещения «обители» семьи Ли, Хёк, сопровождаемый Джехваном, отправился домой.       — У тебя замечательная семья,– сделал комплемент Хан, вдыхая тёплый ночной воздух.       — Я знаю, – улыбнулся младший, – правда, иногда они в чем-то перебарщивают.       — Это ты про: «Нет, он меня больше любит?» или « Ли Джехван, потом поговорим?» – старший альфа передразнил омег семьи Ли. И это было настолько похоже, что парни не удержались и рассмеялись.       — Знаешь, Кен, мне как-то неудобно, что я без подарка, так что можешь просить всё что захочешь, – но увидев, как загорелись глаза у младшего, быстро добавил, – в пределах разумного.       — Я хочу в клуб! – выдал неожиданно Джехван.       — В клуб? Зачем, Кен? – недоумевал старший.       — Хочу попробовать найти идеального омегу, а то парни уже подкалывают меня по этому поводу.       — Но не в клубе же?!       — Но ты-то своего в клубе встретил! Или уже забыл эту историю? – упрекнул Санхёка альфа.       — Нет, не забыл, – ответил Хан, помолчав какое-то время и обдумывая дальнейший план действий. – Хорошо, мы завтра с тобой сходим в клуб, но при одном условии – тебя отпустит папа.       —Ты издеваешься?! – захныкал от безысходности Кен. – Он меня ни за что не отпустит!       —Тогда проси другой подарок.       — Ладно, я постараюсь отпроситься.       — Тогда до завтра! И ещё раз с днём рождения, – попрощался Хёк с именинником, уверенный в том, что Джехвана точно не отпустят в клуб.       — Ага, давай, – уныло ответил Кен и пошёл в обратном направлении.       Когда альфа вернулся, дома уже было чисто, а папа на кухне, пританцовывая и подпевая радио, мыл посуду.       Пока Кен, чем-то занимался в своей комнате, Бин отправился в душ, отмечая, что блокаторы заканчиваются.       — И чего это мы разлеглись на моей кровати? – вытирая голову спросил омега, видя на своей территории сына.       — Ну папочка, сегодня же мой день рождения, я хочу спать с тобой, – строя щенячьи глазки, стал умолять Джехван.       — Маленький что-ли?       — Дааа, – эгьёшничал альфа, – я ещё маленький мальчик, который очень сильно любит своего папочку…       —Ладно, – усмехнулся Бин. – Уговорил. Но только иди, оденься в пижаму. Я к себе в кровать альф в одних трусах не пускаю, – хитро прищурился Хонбин.       Побурчав немного по этому поводу, Кен сходил к себе в комнату и, переодевшись, вернулся в спальню омеги.       — Вау! Папочка, это то, о чём я думаю? – глаза альфы загорелись.       — Да, сынок, это именно то, – довольный реакцией Джехвана, ответил Бин.       — Ура! Теперь у меня есть набор акриловых красок «Amsterdam» с редкими пигментами! Я их так давно хотел. Спасибо, папочка! – альфа крепко обнял омегу и начал хаотично целовать лицо старшего. – Но как ты узнал? Я ведь никому не говорил! Да и о том, что я рисую, знаешь только ты…       —А это уже секрет, Кен, – чмокнув сына в носик, омега удобно устроился на кровати. – Котёнок, ты идёшь спать?       — Да, папочка! – отложив подарок в сторону, Джехван залез к Бину под одеяло и обнял того со спины. – Я же уже говорил, что люблю тебя, папа?       — Говорил, – усмехнулся Хонбин, – ещё раз с днём рождения, котёнок, а теперь спи.

***

      Весь следующий день Джехван не знал, как начать разговор с омегой и отпроситься в клуб. Он слишком хорошо знал своего папу, поэтому точно мог сказать, что ответом Хонбина в 99,9% случая будет – нет.       Поломав немного голову, младшего Ли осенила гениальная мысль, к воплощению которой он решил приступить после обеда. Убирая тарелки со стола и принимаясь за мытьё посуды, Джехван начал аккуратно прощупывать почву.       — Папочка?       — Что такое, Кен? – спросил Хонбин, сидя с чашкой горячего чая в руках. Сегодня у него было отличное настроение. Сын целый день заставлял его отдыхать, забирая обязанности по дому на себя, даже готовить обед пытался, и хоть у него и не вышло, Хонбину было очень приятно.       — Как тебе Хёк?       — Хороший молодой человек. Красивый, умный и воспитанный.       — Ты его сейчас так нахваливаешь, как будто он твой сын, а не я, – с толикой ревности пробурчал альфа.       —Джехвани, котёнок, ты у меня вообще самый лучший! Больше не говори таких страшных и глупых вещей.       — Хорошо, – ответил Кен, довольный собой и тем, что омега клюнул на наживку. – Тогда можно я сегодня пойду к нему с ночевкой?       — А ничего, Джехвани, что завтра понедельник и кому-то нужно в школу? – упрекнул младшего Бин.       — Так мы же с одной школы, так что нам даже по пути. Ну пожалуйстааа.       —Хорошо, иди.       — Прям так просто? И не будет нотаций: как себя нужно вести, что это в первый и последний раз и так далее? – немного опешил альфа.       — Нет. Иди, у меня как раз были дела, нужно съездить в Сеул, в аптеку для омег, это займет много времени, а так ты хоть под присмотром Хёка побудешь, поэтому я не против, – спокойно объяснил старший Ли.       —Спасибо, папочка, – чмокнув омегу в щёку и потеревшись о неё носиком, Кен побежал наверх, собираться в гости к другу, а точнее в клуб.

***

      — Воу, воу! Угомони свои порывы! Классно выглядишь. И судя по твоему внешнему виду – папа тебя всё-таки отпустил, – оценив прикид Кена, пришёл к логическому умозаключению Хан.       — В точку! – подмигнул Джехван. – Ну, так мы идём?       — Конечно. А ты хоть школьную форму с собой взял?       — Обижаешь, вон, в портфеле лежит.       — Ну тогда, дай мне пять минут и я готов.       Через точно указанное время, перед Кеном стоял Хёк в черных брюках и черном свитере с высоким горлом, отлично подчеркивающим фигуру альфы.       — Мы с тобой как ангел и демон! – высказал свою мысль Джехван, глядя на отражение в зеркале.       На младшем красовались светлые джинсы в облипку и свободная белая рубашка, расстёгнутая на пару пуговиц, открывая вид на грудь молодого парня.       — Это точно, вот только в нашем случае – внешность обманчива.

***

      Местный клуб «Эдем» встретил парней громкой музыкой и яркими вспышками разноцветных огней.        «Вау! Я никогда не видел столько молодёжи в одном месте» – рассматривая толпу, отметил про себя Кен.       Омеги пытались найти пару на вечер или неплохого спонсора выпивки, извиваясь под звуки хорошего бита, пока альфы, включив режим охотника, выбирали себе жертву.       Джехвану казалось, что он попал в другой мир, параллельное измерение, умер и воскрес в таком прекрасном месте. Запахи кружили голову, басы давили на перепонки, от светомузыки искрилось в глазах, но Ли нравилось здесь.       — Если и дальше будешь стоять с открытым ртом, то так и не найдёшь себе омегу, мелкий, – голос друга вывел из нирваны разум молодого альфы, заставив придти в себя.       — Это мы ещё посмотрим, кто сегодня уйдёт без омеги, – ответил Кен, а затем приторно протянул, – хёёён.       — И когда это мы такими дерзкими стали? – с издёвкой спросил Хан.       — Я всегда таким был, – улыбнулся Ли и показал язык приятелю. – Вот мы и в клубе, а что дальше?       — Дальше? Это ты у меня спрашиваешь? – с сарказмом ответил вопросом на вопрос хён.       — Ну Хёк, не злись, уверен, у тебя сегодня будет хороший улов, – решил задобрить Хана младший.        «Только он мне не нужен. Я уже нашёл своё сокровище и не собираюсь отдавать его кому-нибудь снова. Не в этот раз» – отметил про себя Санхёк.       — Может по коктейлю? – предложил Ли.       — Я куплю тебе только один, – поставил условие старший альфа, на что Джехван мило надул губы. – Во-первых, ты ещё несовершеннолетний. Во-вторых, ты здесь под моей ответственностью и, в-третьих, твой папа мне голову откусит, четвертует, а останки сожжёт и пустит по ветру, если с тобой что-нибудь случится.       — Ты прав.       — Тем более , я тебе и так знатно вчера, во время ужина, наливал.       — Всё, всё, всё. Понял, больше не пристаю.       — Вот и отлично, – после этих слов оба альфы направились к бару, где и был куплен обещанный коктейль.       Набравшись смелости, Ли отправился на танцпол, где сразу же был атакован омегами. То ли от их близости, то ли от выпитого алкоголя и громкой музыки, Кену кружило голову, и он не особо отдавал отчёт своим действиям. Тело само двигалось, периодически заигрывая то с одним, то с другим омегой.       Хёк спокойно сидел у барной стойки, наблюдая за поведением младшего. Несмотря на то, что Кен был в таком заведении впервые, он отлично слился с атмосферой клуба. Казалось, что альфа был рожден для таких мест.        «А мелкий то – весь в Хонбина пошёл: полностью сливаясь с музыкой воедино, двигается чётко и заразительно, успевая подмигивать омегам и очаровывать их своим взглядом. Был бы я не альфой, то обязательно клюнул на него и отдался при первой же встрече. Ох уж эти Ли, не семейка, а какие-то афродизиаки ходячие» – улыбнулся своим мыслям Хёк.       В кармане завибрировал мобильный, оповещая хозяина: «Ты сегодня свободен?» – гласило смс, и, не смотря на то, что номер неизвестен, Хан отлично знал, кто является автором послания и иметь дело с этим человеком ему категорически не хотелось. Не ответив на сообщение, Санхёк вернулся к рассматриванию танцпола.       — Куда уже смылся мелкий?! – блуждая взглядом по посетителям клуба, пробормотал альфа.       Дозвонившись до Кена только раза с пятого, Хёк успокоился, узнав, что Джехван познакомился с каким-то милым Чимином и сейчас гуляет с омегой недалеко от клуба. Договорившись встретиться утром, старший отправился домой, потому что завтра тяжёлый рабочий день, и если мелкий сможет поспать на уроках, то Хан не мог себе позволить такого. Ведь он учитель.

***

      Утро. Понедельник. Работа.        Это сочетание слов самое страшное, особенно когда ты вчера вечером выпил немало спиртного, да ещё и не выспался.       Уже на работе с чашкой кофе в руках Хёк проклинал каждого ученика, которому что-нибудь да нужно было от учителя. Ещё и директор взбучку с утра пораньше устроил: видите ли успеваемость класса, в котором Хан был классным руководителем, упала; один из учеников пришёл в школу с ярко-синими волосами, а это непозволительно, так как противоречит правилам учебного заведения и, наконец, самая изюминка всего этого хаоса – целующиеся альфы по среди коридора, в котором к счастью кроме них никого не было, и не трудно догадаться, что они тоже были учениками Хёка. Да ещё и грозы на целую неделю обещали.        «Ещё и Кена нигде не видно. Если этот «альфа-самец» не покажется мне на глаза до конца учебного дня, то…» –ждать Санхёку долго не пришлось, внутренний монолог прервала грустная мордочка Ли, не спеша идущего по коридору.       — И чего это мы такие кислые? – схватив Джехвана за руку, спросил учитель.       — Мне нужно с тобой поговорить, Санхёк, – голос тихий, взгляд потерянный.       Это напомнило Хану их первую встречу и ему резко захотелось обнять этого мальчишку, как в детстве, и пожалеть.       — Шоколадного торта у меня нет в этот раз, чтобы поднять тебе настроение, но мы можем поговорить у меня в классе.

***

      По кабинету разнесся громкий задорный смех. Кен не понимал, что такого смешного рассказал другу, что тот сейчас умереть готов со смеху.       Немного придя в себя, Хан переспросил:       —Не встал, говоришь?       —Что в этом смешного, Хёк? — злился Кен. — Между прочим, у меня проблемы, вдруг я импотент, а он тут ржёт как конь, — упрекнул альфа учителя и слегка ударил кулаком в плечо.       —Кен, — спокойно позвал ученика Хан, увидев, что младший его внимательно слушает, продолжил, — Я хочу рассказать тебе один секрет. Помнишь, мы беседовали с тобой про идеальных омег?       —Конечно, я помню.       —Тогда я рассказал тебе не всё, но то, что я скажу, должно остаться только между нами.       —Обещаю, Хёк, — Джехван приготовился впитывать информацию как губка.       —Я переспал с тем омегой, — быстро выпалил Санхёк, — дважды, потому что в первый раз крупно облажался…       По мере повествования этой старой истории Ханом, глаза Ли становились всё больше и больше…       Санхёку повезло, что в ту ночь парень не послал его, а наоборот, можно сказать, научил искусству любви.       Кен не мог поверить словам учителя. Неужели они так похожи? Даже этот случай тому подтверждение, и это уже не говоря о музыкальных способностях парней, помешанности на кофе, да и во вкусах в целом.       Поговорив на эту тему ещё немного, Кен ещё раз поклялся, что об этом никто не узнает, но в свою очередь Хёк тоже промолчит об оплошности парня.       —Твой организм ещё молод и ты не был близок с омегами, скорее всего, мелкий, ты перенервничал, поэтому всё так и получилось, — подбодрил ученика Хёк. — Так что, подумаешь, у тебя не встал, я быстро кончил… У всех в первый раз не очень… Кен, а может ты просто не тот типаж выбрал?       —Да, да, скорее всего так и случилось, — приободрился Ли. — Раз не получилось с кротким и милым, попробую с дерзким и строптивым.       —Вот такой настрой мне уже нравится, — улыбнулся Хан.       Неожиданно в голову младшего пришла идея, которая совсем не понравилась Санхёку.       —Хён, а давай мы сегодня снова сходим в клуб? — умоляюще попросил Кен.       —Нет.       —Ну, хён, — не отступал Ли, — пожалуйста, но это ради меня.       —А что мы скажем твоему папочке?       —Что я просто ночую у своего любимого хёна, — состроив милую мордашку, ответил Джехван.       —Играешь не по правилам, Кен.       —Знаю, хён.       — Ну и что мне за это будет? – поинтересовался Хан.       —За что, Хёк? — не понял его Ли.       — Во-первых, за то, что пойду с тобой снова в «Эдем», во-вторых, за то, что прикрою перед твоим любимым папочкой, – коварно улыбнулся старший.       —Не знаю,– задумался Кен, – проси что хочешь.       —Свидание с Хонбином.       —Что?! — оторопел ученик, – С моим папой, я не ослышался?!       —Хаха… — рассмеялся Хан, — шучу, видел бы ты своё лицо. Ксоо, нужно было это сфотографировать.       — Больше не шути так, а то я уже не знал к каким экзорцистам обратиться, чтобы изгнали из тебя эту дурь, — улыбнулся Джехван.        «Ах, Кен, знал бы ты, насколько я серьёзен»,— но вслух Санхёк произнёс другое, — На досуге придумаю, что попросить взамен на твою просьбу.       —Вот и отлично! Ты у меня самый лучший, хён! — крепко обняв друга, сказал ученик.       —Ли Джехван, как вы разговариваете со своим классным руководителем? — решил построить из себя взрослого Хёк.       — Так же как и вчера в клубе, когда пил с ним! — ответил Кен и, показав язык другу, покинул кабинет, вспомнив, что у него уже скоро должен начаться урок.

***

      — Ну что за непруха?! Не день, а дерьмо какое-то! — переступив порог дома, ругался Бин.       Сегодня его бесило всё: люди, которые толпились в автобусе и оттоптали ему все ноги, дети, которые не могли усидеть на месте во время фотосессии, их папа, что верещал на них своим противным скрипучим голосом; поездка в Сеул в аптеку, потому что фармацевт заболел в одной, а в другой переучёт и, наконец, этот мелкий засранец — Ли Джехван, который вторые сутки не появляется дома! А аргументировал он свой поступок короткой смс: « Сегодня снова переночую у Хёка. Люблю тебя папочка! Кен :*».       —Айгу! И кого я вырастил, даже позвонить не соизволил, не то, чтоб зайти. Открестился от меня смс и доволен, — ругался Бин, расхаживая по гостиной из стороны в сторону.       Осознав, что сын не виноват в том, что его день сегодня не задался, упал на диван, закрыв глаза. По щекам омеги потекли слёзы от мысли, что Джехван уже почти взрослый, а значит, Хонбин скоро останется один. Снова.       — Я ненавижу одиночество! Ненавижу! Ненавижу! — кричал Ли на весь дом, зная, что его никто не услышит, но в глубине души надеялся, что сейчас кто-нибудь придёт и пожалеет его. Но этого не случилось…       Вместе со слезами вышла вся злость, скопившаяся внутри тела хрупкого омеги. Стало легче. Поразмыслив, Хонбин решил пустить свою жизнь на самотёк. Просто плыть по течению и не сдерживать себя жёсткими рамками прошлого, настоящего и будущего. И первое, что он сделает — откажется от блокаторов. Всё равно за эти годы интерес к альфам утих, теперь он взрослый и разумный человек, поэтому того, что было раньше, точно не случится.       Постепенно омега уснул, попадая во власть Морфея.

***

      Утро. Вторник. Работа.        «И чего люди так ругают понедельник? Вторник оказался ничем не лучше» — думал Хёк с чашкой ароматного кофе в руках.       Вчера альфа не пил, но из-за того, что нормально поспать за эти два дня похождений в «Эдем» ему не удалось — настроение было ужасным. И эта дикая усталость, тоже играла немалую роль. Ещё и Джехван с утра пораньше со своими проблемами.       —Кен, а теперь давай по порядку и не так быстро, я сегодня туго соображаю, — остановил поток слов друга Хёк.       —А что тут соображать, хён?! — негодовал младший. — Вчера я познакомился с омегой, в корни отличающимся от Чимина, но у меня всё равно ничего не вышло! Хёк, может, я всё-таки болен? — хныкал Кен.       —Ну, это, скорее всего не так, – поразмыслив, ответил Хан, — у меня есть ещё два предположения помимо твоей версии с импотенцией. Первая — ты, скорее всего уже где-то встречался с истинным и просто его профукал, а зная физиологию нашего организма, становится всё логично в области твоих постельных неудач, а вторая, конечно, она более безумная. Даже, я бы сказал, безумней твоей версии, но мы живём в современном мире, так что всякое может быть.       —Да не тяни кота за хвост, говори уже! — не выдержал Ли.              —Ну, может, ты это… по альфам? – запинаясь, спросил Санхёк.       Повисла гнетущая тишина.       —Хён, —с хитрым выражением лица Ли уселся на колени учителя.       — Даже не думай! — растерялся старший.       —Может, мы проверим твою вторую теорию прямо здесь и сейчас на твоём столе? — томно шептал Кен, расстегивая верхние пуговицы рубашки учителя.       —Эмм… Джехван, мне вообще-то омеги нравятся, – запинаясь и отрывая руки младшего от себя, возражал альфа.       —И мне вообще-то тоже, Хёк! — остановился Ли и, встав с коленей друга, громко засмеялся. — Видел бы ты своё лицо, глупый – глупый хён. Один : Один. И давай больше без этих глупых вариантов про альф?       —Идёт, — пробурчал Хёк, застёгивая пуговицы рубашки. — Ненормальный! И как я с тобой общаюсь?       —Сам в шоке, — улыбнулся Ли.       Всё-таки, поговорить с Хёком было хорошей идеей, и вариант с истинным пока что был больше всего похож на правду.        «Осталось только найти его. Но я не Ли Джехван, если не сделаю этого», — приободрился Кен, уходя из школы.

***

      —Папочка, я дома! — восторженно воскликнул Джехван, переступая порог дома. В нос сразу же ударил приятный аромат кофе, заполняющий лёгкие и растекающийся дальше по венам, проникая в каждую клеточку альфы. По телу пробежало стадо мурашек, отзывающиеся лёгким возбуждением и сладкой негой.        «Видимо папочка сварил кофе», — подумал Кен и направился в свою комнату, но он ошибся…       Чем ближе альфа приближался к собственной спальне, отдаляясь от кухни, тем отчётливее и ярче становился запах.       Осторожно открывая дверь, Кен столкнулся с недовольным взглядом омеги, сидевшего на кровати сына. Хонбин нервно перекинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.       —Привет, папочка, — стушевался Джехван.       —Ну, здравствуй, — с упрёком произнёс Хонбин.       —Пап, а что ты делаешь у меня в комнате?       — Да вот, сына блудного жду, а то не звонит, дома не появляется, единственный способ встретиться – ждать в его спальне, — недовольно процедил омега, прищурившись и вплотную приблизившись к альфе, Бин внимательно посмотрел в глаза Кена.       Джехван задохнулся от такой близости старшего, зрачки расширились, а тело ощутило чужое тепло. Во всём виноват был запах кофе, пропитавший комнату.       Темнота. Во всём доме вырубило свет. Вспышка. За окном сверкнула молния, вслед за которой мощной звуковой волной раздался гром.       Тело Бина сковал страх, сердце упало в пятки, в голове всплыли картины ночных кошмаров — окровавленная рука Ча, тянувшаяся к омеге и голос. Голос истинного, зовущего его с тоской и слезами на глазах.       Истерика накрывала Ли с невероятной скоростью. Омега обхватил голову руками, закрывая уши, чтобы не слышать: «Хонбин! Хонбин! Хонбин!», — жалобно произносимое Хакёном. Он звал его, нуждался в омеге, а Ли не было, не было в тот самый ужасный момент, потому что он развлекался. Развлекался! Пока его любимый умирал.       Не удержавшись на ногах от потока мыслей и эмоций, обрушившихся на старшего, Бин осел. Из глаз текли слёзы, а разум был захвачен истерикой и животным страхом. Но вскоре всё начало стихать, сквозь пелену мыслей Хонбин услышал: «Тшш.. Успокойся… Всё хорошо, я рядом! Ты не одинок! Я никогда тебя не оставлю…».       Взбудораженный мозг рисовал картины, в которых Хакён живой, сидит и обнимает омегу, нашептывая эти успокаивающие слова, медленно перебирая пряди волос Бина. Тело окутывал приятный запах, так напоминающий старшему Ли истинного.       Истерика отступила, но с губ омеги всё ещё слетали жалобные:       — Хакён! Прости меня. Прости, прошу, я не хотел.       Хонбин настолько ушёл в себя, не замечая, что человеком, всё это время, обнимающим его и успокаивающим, был Джехван.       Кен ненавидел грозу, но одновременно и любил: с одной стороны он не мог смотреть на страдания омеги, но с другой именно в эти моменты Хонбин был близок к нему по-настоящему, нуждаясь в его помощи.       Сколько Джехван себя помнил, столько у его папы была такая реакция на грозу: резко подступающая истерика и страх, затуманивающие разум.       Сейчас, утыкаясь носом в макушку Бина, Кен осознал, что никогда не задумывался, как пахнет его любимый папочка? От омеги веяло приятным ароматом кофе. Кофе, от которого так сходил с ума Джехван.       Гроза кончилась, а вместе с ней и наваждение Хонибна. Омега осознал, что всё это время обнимал и успокаивал его Кен, а не Ча.        «Джехвани, хоть ты и не родной сын Хакёну, но вы так похожи. Не внешне. Нет. Вкусы, жесты, привычки, даже запах. Почему я раньше не замечал этого?» — внимательно смотря сыну в глаза, подумал омега.       — Пап, ты как? — взволнованно спросил альфа.       — Всё хорошо, котёнок. Спасибо. – ответил Ли и, поднявшись с пола, покинул комнату сына.       В эту ночь Джехван так и не смог уснуть. Слишком ярким было воспоминание сегодняшней грозы. Впервые омега молил прощения у его покойного отца.        «Что же случилось тогда на самом деле? Почему в грозу папочка всегда плачет? Почему сегодня просил прощения? Почему? Так много вопросов и так мало ответов…», – перевернувшись на живот, размышлял альфа.       Уткнувшись носом в подушку и закрыв глаза, Кен ощутил запах Хонбина, оставшийся на постели младшего.       Джехван взвыл от безысходности. Он не знал куда себя деть, чтобы не чувствовать этот дурацкий запах, который так волнует его нутро и не даёт спокойно уснуть. В голову лезут разные мысли, главным героем которых является его любимый папочка. Кену нравится. И это бесит вдвойне.       — Такое ощущение, что у меня в комнате не папа побывал, а завод кофейный взорвался! — негодовал младший, крутясь на постели и не зная, куда деть себя.       Этой ночью не спал и Хонбин, размышляя о Хакёне и Кене. Поведение Джехвана слишком сильно напоминало Ча, заставляя омегу строить невероятные предположения о реинкарнации, которые заводили всё больше Бина в тупик. Это сводило с ума.

***

      Бессонница. Утро. Среда. Работа.        «Я говорил, что вторник ужасен? Забудьте! Среда ещё хуже. Снова я получил взбучку от директора, походу кто-то в этом месяце останется без премии. Прекрасно! Лучше не бывает! Еще класс, совершенно не готов. Как мне теперь проводить контрольную работу? И Джехван… Зачем я сводил его в клуб? Он же не отстанет от меня. Плюс, подкинул идею про истинного, теперь мелкий одержим мыслью, что он встретил свою пару именно в «Эдеме». И кто только меня за язык тянул? Вообще мозгами не думал. Бессонница из-за грозы ко всему прочему… Ааа!» — грозный как туча, погрузившись в свои мысли, думал Хёк.       —Это никогда не кончится! — воскликнул он, хватаясь за голову, перебивая Джехвана, которого и так не особо сегодня слушал.       — А? Что кончится? — не понял младший.       — Всё! Извини, Кен, но у меня нет настроения, сегодня куда-либо идти. Я не могу нормально поспать уже несколько ночей подряд и дико устал, поэтому советую тебе потерпеть до лучших времен.       — Как скажешь, хён, – скуксился Джехван и решил отстать от учителя.        «Теперь понятно, почему Хонбин его ограничивает. Если не делать этого, то Кена становится слишком много», — отметил про себя Санхёк и принялся за проверку тетрадей, скопившихся за пару дней на его столе.

***

       «Пап, я у Хёка», — гласило новое смс на мобильном омеги.        «Он не исправим», — вздохнул Бин, убирая телефон и возвращаясь к своей работе.       Сегодня был редкий заказ — свадьба. Еще с погодой не повезло, целый день было пасмурно. Это дико нервировало молодожёнов и гостей. Поэтому Хонбин вернулся домой поздно вечером, уставший и вымотанный до предела.       Разувшись и не успев отойти от двери, Ли услышал, как в неё неуверенно стучат.        «Интересно, кто это может быть?», — задумался омега и открыл нежданному гостю дверь. Им оказался друг Джехвана — Санхёк.       — Привет, – улыбнулся альфа.       — Ну, привет, так привет, – ответил Хонбин, пропуская Хана внутрь, отмечая про себя: « В лесу что-то сдохло или я так молодо выгляжу, что школьники позволяют себе такое неформальное общение со мной?»       — Я принёс сумку Кена, а то он её в школе забыл, – всё ещё улыбаясь, проговорил Хан и протянул находку Хонбину.       — А почему ты ему не отдал? — не понял омега, осознавая, что… — Так, Джехван не у тебя?       — У меня?       —Ясно. Понятно. Ну, молись Ли Джехван, чтобы пресвятая инквизиция добралась до тебя раньше, чем я! — произнёс омега, набирая сына, но, как он и ожидал, альфа не отвечал.       —Хёк, – беспокойно обратился Бин, — можешь позвонить этому недоразумению и хотя бы узнать, где его черти носят?       — Конечно, — после этих слов, Хёк достал мобильный из заднего кармана джинс и набрал Кена. Как не странно, но Джехван ответил сразу же.       Пока альфы беседовали, Хонбин прошёл на кухню и поставил турку с зернами кофе на плиту. Всё-таки он хозяйственный и не оставит гостя без чашечки приятного напитка.       —Бин? – из коридора донёсся голос Хана.       —Хёк, я на кухне, проходи, — отозвался Ли.       Ещё в прихожей Санхёк почувствовал приятный запах омеги, который по сравнению с прошлой их встречи стал отчётливее и ярче, но сейчас… Сейчас природный аромат Хонбина дополнял горячий кофе, разливаемый Ли по чашкам.       — С Джехваном всё хорошо, — сказал Хан, присаживаясь за стол около Бина.       — Он просил не волноваться и …       —Так, где он? — перебил альфу Хонбин.       — В «Эдеме».       —Где? — вспылил омега, — Появится дома, и я ему устрою «Эдем», да ещё такой, что Кену девять кругов ада раем покажутся! — ругался Бин.       —Может лучше сходить за ним? — растерялся альфа.       Несмотря на то, что омега был зол, в глазах Хёка, Хонбин был прекрасен, как и в их первую встречу. И злился он очень мило, напоминая кота, которого хозяин посмел погладить против шерсти. За эмоциями Бина вообще было интересно наблюдать, каждую секунду он настолько разный, что никогда не догадаешься, что ждёт тебя дальше.       —Сходить?! Я что умом тронулся? В моем-то возрасте по клубам лазить? — возмутился Ли.       — Говоришь так, будто тебе полтинник, Хонбин, — упрекнул его альфа, ухмыльнувшись.       —Тридцать два! И это особо не меняет ничего! — огрызнулся Ли, убирая, мешающуюся прядь за ухо.       — Старый он. Ахаха, — рассмеялся Хан, — мне между прочим тридцать один, но при этом, я не считаю себя рухлядью старой, как некоторые, — съязвил Хёк.       — Да что ты мне тут… Стоп! Что? Ты меня всего лишь на год младше? — от недоумения не без того немаленькие глаза Ли стали ещё больше.       — Да, Бин, — спокойно ответил альфа.       —Но…Но…Но ты же в одной школе с Кеном учишься, — недоумевал омега.       — Не учусь, а работаю. Я его преподаватель.       —Офигеть… — еле различимо произнёс Бин одними губами, падая, слава Богу, не на пол, а на стул.       Неожиданно для себя Хёк смог выполнить просьбу Кена: в критическом случае — звонка или визита папочки, прикрыть его. Всего лишь сообщив пару фактов о себе, Санхёк смог отвлечь Бина от придумывания изощренных пыток сына и на какой-то период времени вывести омегу из строя.       В глазах Хонбина Хан обладал каким-то волшебным даром убеждения. Поэтому Ли перестал злиться на Кена, правда лишь после того, как Санхёк ему рассказал о предыдущих походах в клуб. В общем, спалил своего друга беспокойному родителю с потрохами, умолчав лишь пару фактов: постельные неудачи Джехвана и возможность того, что младший Ли встретил истинного.       Вечер проходил в приятной атмосфере. Санхёк легко нашёл общий язык с папой Кена. Но всё разрушилось ровно тогда, когда за окном послышался раскат грома. Лицо омеги в один миг исказилось гримасой боли, такой глубокой, душевной. По щеке потекла одинокая слеза. Хонбин резко схватился за голову, крича:       —Нет! Нет! Хватит! Не зови меня! Мне страшно! Прекрати! — голос сорвался на жалобный вой, — Прости Хакён… Умоляю… — всхлип, тело трясет, а из глаз уже потоком текут слёзы.       Санхёк растерялся. Он первый раз в жизни видел приступ панической атаки и, не придумав ничего лучше, обнял трясущееся тело. Как ни странно, но это помогло и, несмотря на то, что гроза только усиливалась, Бин немного пришёл в себя.       Омега больше не видел перед собой окровавленной руки Хакёна, но в голове всё ещё слышал его голос: «Хонбин…»       Хёк, немного раскачиваясь, крепко обнимал хрупкое тело омеги, поглаживая Ли по спине, пытаясь утешить.       Он вспомнил. Вспомнил, как ещё, будучи маленьким, Кен рассказывал, что его папа боится грозы и поэтому он, как сильный альфа, должен быть рядом с папой.        « Так вот почему, каждый раз, когда начинался дождь, ты, Джехван, как ненормальный срывался с места и бежал домой».       Бин по-прежнему всхлипывал в сильных руках альфы, сжимая в руках края рубашки Хёка. А Хан пытался представить, что такого произошло в жизни омеги, чтобы каждая гроза приносила ему столько страха и боли.       Дождь кончился и Хонбин уснул в успокаивающих объятиях, под размеренный стук сердца альфы и его тихий голос, рассказывающий какие-то сказки. Санхёк аккуратно поднял Ли на руки, отмечая про себя, что омега практически ничего не весит, отнёс в гостиную и уложил на диван.       Убедившись, что сну Хонбина ничего не угрожает, Санхёк покинул чужой дом, чтобы не натворить глупостей…       А ведь так хотелось…

***

      Проснувшись утром от мелодии мобильника, Бин ответил на звонок. Сегодня работать не было никакого желания, и, несмотря на то, что в штате их студии достаточное количество фотографов, почему-то начальство настаивало на том, чтобы именно Ли проводил сегодняшнюю фотосессию. По телефону омеге сообщили лишь, что будет приглашена какая-то модель, а стиль и тематика ещё неизвестна. Всё будет зависеть от комиссии.        «Какая ещё комиссия? Что за муть с утра пораньше?»— возмутился Бин, но вслух лишь согласился с условиями шефа да уточнил время и место.       Поднявшись с дивана и начиная сборы на работу, Хонбин отметил, что больше никогда не будет спать на этом чёртовом диване. Тело дико ломило.       О вчерашнем он старался не думать, решив извиниться перед другом сына за вечернее представление при первой же встрече.       Особо прихорашиваться у омеги не было ни желания, ни настроения, поэтому собрав вьющиеся волосы в хвост, подвёл глаза чёрным карандашом —дабы скрыть факт того, что Ли полночи плакал, надев чёрные кожаные брюки и водолазку того же цвета с высоким горлом, покинул квартиру.       На работе омегу не узнали: всегда доброжелательный, отзывчивый Бин, сегодня был снежной королевой. Практически ни с кем не разговаривал, он чётко и слаженно выполнял указания начальства. Те, в свою очередь, позволили Хонбину выбрать самому тематику для показательной съемки.       Комиссия была приятно удивлена, как и начальство омеги. Демоническая тема - подстать настроению Ли. Смотря на его снимки, хотелось съежиться, убежать и спрятаться. Демоны как будто оживали. И это было невероятно. Один из мужчин внимательно следил за Хонбином, погруженным в работу, что-то отмечая у себя в ежедневнике.       После окончания фотосессии омегу отпустили домой, в то время как приглашенные гости вместе с начальством отправились в кабинет босса, обсуждать результаты работы.

***

      —Папочка, я дома! — пропел Кен, проходя в гостиную, в глубине души надеясь не встретить старшего Ли.       В нос ударил аромат чужого альфы, он был еле уловим, поэтому Джехван не смог определить, кому принадлежит запах. Его это разозлило: то есть пока его не было, папа приводил в их дом какого-то самца. Непростительно.       —Кто здесь был?! — сердито спросил Кен, обнаружив папу в гостиной.       —А ты где был? — вопросом на вопрос ответил омега, безразлично посмотрев на сына. Хонбин прекрасно знал, где пропадало его чадо, ему просто интересно, как собирается выкручиваться Джехван.       — Я спросил: «Кто здесь был»?! — процедил сквозь зубы альфа, проигнорировав вопрос папочки. Кен не понимал, почему его бесил факт присутствия в их доме другого альфы наедине с Хонбином, но это выводило из себя. Хотелось разрушить пол дома, выбросить все вещи, лишь бы не чувствовать чужого запаха.       —Какая разница? — продолжал злить сына омега, видя, как мелкому срывает тормоза от этой ситуации. — Ты всё равно дома не появляешься, — упрекнул Джехвана старший Ли.       —Кто здесь был?! — повторил Кен, хватая омегу за запястье.       —Как ты со мной разговариваешь?! Я, между прочим, твой папа, а не приятель с улицы! — не удержав своего хладнокровия, возмутился Бин. — Отпусти мою руку, будешь своих шлюх так хватать!       —Кто здесь был?! — сжимая сильнее запястье Хонбина, стоял на своём Кен.       —Я сказал — отпусти! — зло шипел Бин. Но это не останавливало сына, наоборот, он озверел ещё сильнее. Одной рукой сжимая запястье папы, другой альфа схватил омегу за волосы и потянул, выплёвывая:       — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! Кто здесь был?!       Хонбину стало страшно, он уже пожалел о том, что решил поиграть на нервишках Джехвана. Омега впервые видел своего сына таким. Мощная аура альфы подавляла, заставляя бояться, но боль, причиненная Кеном, отрезвляла.       Раздался громкий звук пощёчины. Хватка ослабла, Джехван растерялся. Он не знал, что на него нашло. Вырвавшись из рук альфы, омега покинул квартиру, кинув напоследок:       —Больше никогда не делай так!       Кен упал на колени, неверяще посмотрев на свои руки.        «Неужели это был я? Что на меня нашло? Как я мог сделать своему любимому папе больно?» — из глаз альфы потекли слёзы.