Полный error или шанс все исправить

      По улицам городка гулял теплый ветерок, заигрывая с прохожими. Среди них были: и дети, радующиеся прекрасной погоде, и влюбленные парочки, наслаждающиеся обществом своей второй половинки, и старики, наблюдающие за птицами, которые сегодня радовали всех своим чудесным пением. День был так хорош, что грех было его проводить в офисе или школе, а тем более с алкоголем во второсортном заведении, поэтому хозяин бара — Хирагиси, старый японец, когда-то бежавший от своей семьи в другую страну, искренне удивился компании альф, посетивших его «обитель одиноких душ». Мужчины были одеты в дорогие строгие костюмы, от них веяло достатком и успешностью, а также молодостью, которой давно не было у Хирагиси. Подойдя к посетителям бара, хозяин заведения поинтересовался:       —Что желаете, молодые люди, и что привело вас ко мне в такой прекрасный день?       —Удачная сделка на несколько миллионов долларов, старик, — усмехнулся один из парней, — поэтому нам соджу и побольше!       — Поздравляю, это действительно отличный повод для выпивки, — ответил мужчина, и уже через несколько минут на столике перед молодыми альфами красовалось несколько бутылок алкоголя.       За выпивкой и разговорами началось хвастовство и споры, ну и, конечно же, тема зашла за омег. Какие альфы не думают о прекрасных созданиях противоположного пола?       — Я на днях с таким сладким омежкой зажигал, ух, как вспомню его аромат, мурашки по телу разбегаются, — начал молодой альфа в синем костюме и длинными рыжими волосами, собранными в высокий хвост, — парни, если бы вы его видели, то уверен, захлебнулись слюной уж точно! А это не говоря о том, — молодой человек перешел на шепот, — что он является любимым сыночком нашего финансового директора.       — Хун, доиграешься, и его отец с тебя три шкуры снимет, если обидишь его драгоценное сокровище, — усмехнулся Лило. Этого парня, высокого, подтянутого с ярко-синими глазами и челкой, цвета вороньего крыла, спадающей на глаза, всегда бесило его имя, потому что оно было слишком омежьим для такого альфы. Но иногда это играло парню на руку, ведь альфу с именем Лило мало кто будет воспринимать всерьез, а зря, он та еще бизнес акула.       — Тебе просто завидно, Лило! Тебе таких красавцев и не светит подцепить, — подмигнул Хун.       —Не зазнавайся, между прочим, этот парень, — Намджун указал на Лило, — спит с Эриком.       —Только не говори, что с тем самым? — удивился блондин, до этого не участвующий в диалоге парней.       —Именно с тем самым, Чисон. Этот Эрик, насколько вам, парни, известно сейчас самый сексуальный дизайнер Сеула. Так что наш Лило добыл себе не только конфетку, но и в дорогой обертке и с довольно большим кошельком, — ответил на вопрос Намджун.       — Кстати, как твой истинный поживает то , Чисон? — поинтересовался Лило.       —Да как, как? Я и сам толком не знаю, Джуни я уже не видел месяца два, — приуныл альфа.       — Вот что бывает, когда свяжешься с айдолом, — подметил Хун, – вы только взгляните, у Чисона скоро от спермотоксикоза галлюцинации начнутся, — попытался пошутить рыжий, но парни не оценили его стараний, поэтому альфа перевел стрелки на своего давнего приятеля, —Намджун, а ты чего отмалчиваешься? Неужели так давно никого не было? Или ты всё еще сохнешь по своему омеге из цветочного магазинчика?       —Хмм, ну как тебе сказать, Хун, — загадочно улыбнулся Джун, — видел новую рекламу Рави?       —Обижаешь, конечно, видел, ведь она имела огромный успех. Там еще с этим заносчивым репером был омега. Ммм... — мечтательно протянул Хун, — я бы ему вставил…       —Попридержи коней! – вспылил Намджун, — так вот, это моя омега! Выкусил? — усмехнулся брюнет.       —Гонишь, не может этого быть?! Докажи, — решил взять на слабо Чисон.       —Да легко, сейчас я позвоню ему, Бин приедет и тогда, вы, помрете от зависти, — после этих слов Намджун достал мобильный и набрал уже давно заученный номер. Но, к сожалению, кроме гудков, альфа больше ничего не услышал. Не растерявшись, он набрал омегу еще раз… И еще раз… Но Бин по прежнему не брал трубку. Терпение брюнета кончалось, а его приятели гаденько посмеивались.       —Что и требовалось доказать, нет у тебя этого милашки с рекламного постера! — довольный собой, улыбнулся Чисон.       Намджун начинал злиться. Игнорирование его звонков со стороны Хонбина, приукрашалось подколами друзей и градусом выпитого алкоголя.       Спустя пары десятков звонков, Ли все-таки ответил на звонок:       —Намджун! Какого фига ты названиваешь?! Я занят! — запыхавшись, зло, прошипел, Хонбин, бросая трубку.       У брюнета отвисла челюсть. Как смел омега разговаривать так с ним?! Мало того, что игнорировал, так еще и нагрубил!       «Видимо слишком много свободы я тебе дал, Бин. Пора показать тебе, кто в наших отношениях ведущий, а кто ведомый!»       —Ну что, Намджун, дозвонился до своего мальчика из рекламы? — гаденько процедил Хун, — Или твой омежка из цветочной лавки нашел себе уже более лучшего спонсора для себя и сына?       — Заткнись! — крикнул альфа, ударяя кулаком по столу, — Не смей так говорить о Хонбине! — рыча, Намджун схватил собеседника за грудки, — я всем докажу что он мой!

***

      Сегодня день не задался с самого утра: у Хонбина всё валилось из рук, камера всячески сбивала настройки, свет был недостаточно ярок, костюмы выглядели неопрятно… Еще и Намджун со своими постоянными звонками.       «Достал», — пронеслось в голове Бина, когда он сбрасывал очередной звонок нерадивого ухажера.       — Ну вот, теперь и Воншик куда-то смылся! А мы ведь даже не закончили с первой частью съемок! Бесит… — шипел омега, идя по коридору компании в поисках своей «неугомонной» модели. От Ли исходила настолько страшная аура, что другие сотрудники предпочитали обходить его стороной. Не для кого уже был не секрет, что Бин в плохом настроении страшнее любой атомной бомбы и не дай бог кому-то попасться на его пути. В такие моменты даже Лео остерегался Хонбина, считая, что лучше лишний раз фотографа в таком состоянии не трогать, если нужно, тот сам придет к нему и расскажет, что произошло.       В очередной раз у Бина зазвонил телефон, что стало последней каплей, капнувшей на его и так взвинченное настроение:       — Намджун! Какого фига ты названиваешь?! Я занят! — зашипел омега, по-прежнему бегая по коридорам в поисках Рави. Не собираясь дальше вести разговор, скинул звонок. От злости хотелось запустить мобильным в стену, но не успел Ли замахнуться, как его руку перехватили, а на талию опустилась теплая ладонь. В нос ударил приятный аромат альфы, дарящий тепло и спокойствие. Расслабившись и потеряв бдительность на несколько секунд, Хонбин стоял, глубоко вдыхая в себя такой родной и знакомый запах… Неожиданно осознание стукнуло в голову:       «Джехван».       Обернувшись, Бин столкнулся с глазами сына, не понимая, что тот делает здесь – на работе омеги.       — Папа, не стоит ломать мобильник, при каждом своем плохом настроении, — вздохнул, Кен, мило улыбнувшись. Аккуратно и с сожалением забирая руку с талии омеги, несмело добавил, понимая, что Хонбин потребует объяснений:       —В школе скоро фестиваль. А так как Хёк знает, где работаешь ты, отправил меня к твоему дружку.       —Лео? Зачем он Санхёку? — недоумевал омега.       — Долго объяснять, но если кратко, то Хёк хочет предложить выгодное дельце Лео. В общем, пригласить к нам на фестиваль Рави в качестве благотворительной акции: он бесплатно выступит в школе, а мы ему неплохую рекламу…       — А неплохая мысль, Кен. Думаю Тэгун оценит, — перебил альфу Бин, — давай я тебя отведу к нему. Я как раз собирался заглянуть в кабинет нашего менеджера и пожаловаться на его подопечного. А то этот крендель мне весь график срывает.       После этих слов, Хонбин взял за руку Кена, как маленького ребенка и повёл в кабинет господина Чона. А Джехван был и не против. Благодаря такому жесту папы, все альфы компании пожирали его взглядом, мысленно убивая.       «Завидуйте молча, он мой!» , — усмехнулся про себя Кен. Всё-таки идея лично придти к папе на работу была отличной. Теперь все знаю, что у этого омеги есть альфа. Ну и что, что сын? Это уже им знать не обязательно.       Тэгун был удивлен визиту Джехвана. Он ожидал увидеть кого угодно в стенах своего кабинета, даже Папу Римского, но никак не младшего Ли. Внимательно выслушав предложение школьника, с некими корректировками, Чон согласился, обещая на днях заглянуть в учебное заведение младшего Ли и обсудить детали и, наконец-таки, заметил друга, также находящегося в этом кабинете. А ведь не увидеть Хонбина было сложно. Омега стоял чернее тучи и нашептывал проклятия в сторону репера.       —Что на этот раз? — поинтересовался Лео.       —Ты еще спрашиваешь?! — вспылил было Бин, но поняв, что в данной ситуации, он все-таки разговаривает с начальством, сбавил обороты, — Рави снова сорвал фотосессию. Я не могу так работать. Сегодня мне целый день пришлось бегать по коридорам компании. Такое ощущение, что я собакой-ищейкой подрабатываю, — ворчал Хонбин.       —Хмм, это так на него похоже, — подметил Лео, — я с ним поговорю, а на сегодня ты свободен. Можешь поблагодарить Воншика, он утроил тебе короткий рабочий день, так что иди домой. Да и сын за тобой уже пришёл, ведь так? — Тэгун перевел свой, немного загадочный, взгляд на Джехвана.       —Именно, — ответил Кен, выталкивая папочку из кабинета Чона, — до скорого, — подмигнул омеге школьник и закрыл за собой дверь.       Запустив пальцы в волосы, Лео усмехнулся. Он не дурак, поэтому давно заметил, что в семье Ли не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Хонбин безумно любит своего сына и всячески балует, но вот Джехван… Нет, конечно же, он тоже сильно привязан к папочке, но… Его любовь слишком сильная… И необычная… Ребенок может ревновать своего родителя к чужим, это естественно, но не так. Не так, как это делает Кен. Джехван отпугивает всех, кто пытается посягнуть на его любимого папочку, представляясь его альфой, ведя себя не как сын, а как пара Бину. А омега даже не замечает этого. Первое время Тэгун считал, что ему кажется, что это он себе напридумывал лишнего, но нет. Чем больше омега проводил времени в доме семьи Ли, тем больше странных мыслей на счет отношений папа-сын у него возникало. Но для себя Чон решил — лезть в жизнь друга он не собирается. Это жизнь Хонбина, Тэгун для него хоть и близкий, но все же посторонний человек, поэтому не имеет права совать свой нос, куда не следует… Он просто сторонний наблюдатель. Тем более Лео мало понимает, что вообще между ними происходит, так что помочь даже советом вряд ли смог бы.       «Интересно, чем же обернется эта история: «Слепца папы, видящего в своем сыне только маленькое дитя и ребенка, не понимающего до конца своих чувств, но уже достаточно взрослого для смелых и решительных, а также необдуманных поступков. Не заиграйся малыш-Джехвани, а то потом будет слишком поздно и больно…», — подумал Лео.

***

      Покинув стены компании, Кен в приподнятом настроении направлялся в сторону дома, по прежнему держа омегу за руку. Хонбину, который не сообразил, что только что случилось в кабинете Лео и почему именно сегодня Тэгун отпустил его домой, если такая ситуация с поимкой Рави возникает каждый день, не оставалось ничего, кроме как «волочиться» безвольной куклой за сыном. Джехван болтал без умолку, он рассказывал всё подряд: как близнецы подрались сегодня, а Хёку, как классному руководителю пришлось снова выслушивать нотации директора; как планируется ежегодный школьный фестиваль и что они с классом еще не определились с видом деятельности; как ему понравилось в компании, где работает папа, ведь альфа побывал внутри впервые, до этого он удосуживался смотреть на здание лишь со стороны, и как Лео идёт кожаное кресло, в котором Чон выглядит боссом — настоящей бизнес–акулой, хоть и является всего лишь менеджером Воншика… За таким легким и не особо осмысленным лепетом Кен вернул папочке покой и душевное умиротворение, поэтому плохое настроение Хонбина кануло в лету, и теперь омега лучезарно улыбался, активно участвуя в беседе, и даже дал возможность сыну уговорить себя на прогулку в парке неподалеку. Такое спокойствие и тепло последний раз ему дарило присутствие его истинного - Хакёна. Бин так давно не испытывал подобного, что уже успел и забыть каково это. Он скучал по этим ощущениям, хотя и не совсем понимал, чем они вызваны сейчас, да и не хотелось грузить себя размышлениями, не в такой солнечный день.       Медленно идя по парку, Хонбин ощутил странное чувство. С организмом было что-то не так, но омега особо не обратил на это внимание, сославшись, на долгое отсутствие пеших прогулок.       Прохожие смотрела на Кена и его папочку с нескрываемой завистью, потому что эти двое напоминали парочку молодоженов, воркующих между собой. Некоторые, не сдержавшись, отпускали нелестные и грубые замечания, одно из которых не укрылось от чуткого слуха омеги.       —Нашли где миловаться, вы еще оближите друг друга при всех, — пробубнил молодой омега у самого уха Бина, проходя мимо.       Старшего Ли передёрнуло.       «Что могло вызвать столько агрессии в нашу сторону? Разве в этом есть что-то плохое, что папа и его взрослый сын —альфа прогуливаются по парку средь бела дня держась за ручки и… Держась за ручки с взрослым сыном —альфой… Держась за ручки с альфой?!» —негодовал Хонбин.       Вырвав резко руку, омега поймал на себе удивленный взгляд сына и чтобы не показаться ему странным, указал на палатку с мороженым. Альфу и уговаривать не нужно было, он с радостью согласился. Бин облегченно вздохнул. Ему не хотелось смущать своего сына, а данная ситуация смотрелась весьма некорректно, так как многие люди не знают что они родственники, может сложиться впечатление о том, что они пара, а это недопустимо. Абсолютно недопустимо.       Остаток прогулки омега внимательно следил за своим поведением, разговорами и действиями, чтобы никак не скомпрометировать себя, а тем более Кена. Что естественно стало сказываться на его настроении, Бин снова стал нервным.       Оказавшись дома, старшему Ли хоть и удалось расслабиться, но всё равно, прогулка, испорченная фразой неизвестного человека, оставила свой отпечаток на настроении омеги до конца дня. Радовало одно – позвонил Лео, предупредив, что скоро зайдет к ним домой, чтобы помочь с подготовкой ко дню рождения Джехвана. Именно его сейчас не хватало Бину, для душевного разговора и морального успокоения. Поэтому он дождаться не мог своего друга. Чего нельзя сказать о его сыне: узнав о госте, Кен сразу же сбежал в свою комнату, принимаясь за выполнение домашнего задания. На сегодня концентрации Тэгуна в жизни альфы вполне хватит.       Раздался звонок в дверь и Хонбин побежал впускать гостя в дом, ожидая увидеть за дверью Лео… Но на пороге стоял не Тэгун, а Намджун, да еще и пьяный в стельку. От него разило алкоголем за километр. Поморщившись, Ли хотел сообщить незваному гостю, что он никогда не разрешал ему появляться на пороге своего дома, но опоздал. Альфа уже зашел и неожиданно преклонил колено.       — Выходи за меня, Бин! — словно гром среди ясного неба обрушилось на сознание омеги.       — Что?! — хором спросили оба Ли, никак не ожидая такого в этот тихий и спокойный вечер.       Услышав голос сына, Хонбин обернулся в сторону лестницы, его действию последовал и Намджун, потому что в следующую секунду Кен заявил:       —Какого хера тут творится?! Папа, что это за пьяный мудак и что он делает в нашем доме?!       — Да как ты себе позволяешь разговаривать со старшими?! Держи свой язык за зубами, малец! — пьяно прорычал Намджун. Он и так был зол, а отношение будущего пасынка (Джун и не думал об отказе со стороны омеги) выходило за все нормы приличия, добивая.       «Ну ничего, я еще поставлю тебя на место, поганец».       —Я не к вам обращался, мистер.. Ах да, я даже не знаю, кто вы и что забыли в нашем доме?! — язвил Джехван, видя, как от злости раздуваются ноздри незнакомого альфы, постепенно приближаясь ближе и нависая сверху, потому что гость всё ещё стоял на коленях.       — Смотрю, мы слишком дерзкие?! — встал Намджун, смотря в упор на Джехвана.       —А вы, я смотрю, лезете туда, куда не стоит… Так что заткните свою пасть! От вас воняет за километр, это мерзко!       —Сукин сын! — заорал альфа, замахиваясь для удара подростка по лицу.       —Не смей орать на моего сына! — вышел из оцепенения Хонбин, встав между сыном и непрошенным гостем и, тем самым, защищая Кена от удара. Бин знал, что даже пьяный, альфа, стоящий напротив, не ударит. И он не ошибся. Намджун опустил руку и отступил на пару шагов назад, всё еще сверля взглядом младшего Ли.       В прихожей было невозможно находиться. Смешавшиеся мощные запахи альф, пылающих ненавистью, заполнили собой всё. Они душили омегу и подавляли в нём всё живое. Инстинкты кричали — бежать, бежать как можно дальше, лишь бы не чувствовать этой гнетущей атмосферы… Но Бин не мог уйти… А ведь так хотел…       — Во-первых, Намджун, я не выйду за тебя, и это не обговаривается, — четко произнёс омега, — во-вторых, иди домой, ты пьян, поговорим, когда протрезвеешь и будешь контролировать себя и свой язык, — упрекнул альфу Бин.       Пока Намджун переваривал полученную информацию, омега развернулся к сыну, продолжая отчитывать уже младшего альфу за его неподобающее поведение:       — Не ухмыляйся, ты не лучше! Устраиваешь сцены перед незнакомым человеком, лезешь не в своё дело и неуважительно разговариваешь со взрослыми.       Слух Кена резануло «лезешь не в своё дело»… Недолго думая, он возмутился:       —Лезу не в своё дело?! Пап ты в своём уме? Ты мой, поэтому всё, что касается тебя, касается и меня.       —Ошибаешься, Кен. Я не только твой, как видишь, я могу принадлежать ещё и другому альфе… — Хонбину пришлось признаться, что в его жизни появился кто-то кроме Кена.       —Ах так, значит не только мне?! — злился Джехван. Вся эта ситуация его бесила и выводила из себя. Какой-то ублюдок посмел позариться на его папочку…       «Такой мерзкий червь приполз к нам в дом, заявляет права на моего папу — моего единственного омегу. Омегу, который был со мной всё время, сколько себя помню, который подарил мне жизнь, как свою, так и мою, который мне дороже всего. Не допущу! Не отдам! Он мой!»       — Тогда, — продолжил Джехван, — выбирай: я или он?!       —Что?! — Хонбин надеялся, что он ослышался, но, к сожалению, всё было именно так, как он услышал — Джехван требует выбирать между ним — любимым сыном, главным сокровищем в жизни омеге, изменившим жизнь и судьбу Бина, спасший от снедающего горя после утраты истинного, и Намджуном, который всего лишь посторонний альфа, ничего не значащий. Хонбин даже не испытывает к нему теплых чувств. Есть и есть, на том спасибо. Поэтому для омеги ответ казался очевидным, но сам факт того, что Джехван смеет ставить ему, собственному папе, такие условия — бесил.       —Я или он?! — повторил свой вопрос Кен, сжимая кулаки, внимательно разглядывая глаза омеги. Он пытался найти в них ответ, который так не хотел давать Хонбин, но…       —Это тебя не касается, — тихо, но твердо произнёс старший Ли.       После этих слов мир Кена рухнул. Он ждал любого ответа, вплоть до того, что папа выберет их обоих или ни одного, но не того, что услышал. Захотелось психануть, вжать этого омегу в стену и показать, да хоть силой, кому он на самом деле принадлежит, чей он и, что его жизнь как никого касается Джехвана… Терпение действительно находилось на пределе, а вся эта ситуация истощала, как морально, так и физически. Еще и другой альфа, всё еще присутствующий в их доме, глаза мозолит.       — Моя личная жизнь касается только меня и ты, — Хонбин ткнул в грудь сыну пальцем, — ты не имеешь права в неё лезть, а тем более ставить такие мерзкие условия, — омега особо выделил «мерзкие условия», потому что нельзя заявлять такое родителю. Какая ситуация в жизни не случилась бы, Бин всегда выберет сына, даже если на кону будет стоять его собственная жизнь.       —Значит так? Я не имею права лезть в твою жизнь, а ты в мою имеешь?!       —Именно, ведь я твой папа, я несу за тебя ответственность, поэтому твоя жизнь, не только твоя, но и моя.       —Да идите вы все к черту! — оттолкнув омегу, Кен ушёл наверх — к себе в комнату. Он больше не мог сдерживать свою злость и, чтобы не навредить папе, удалился.       — Хонбин, — подал свой голос Намджун, до этого тихо стоявший возле двери.       —Замолчи! После сегодняшнего, ты, — Бин с укором взглянул на альфу, — не имеешь права разговаривать со мной, приближаться и вообще иметь какое-либо отношение ко мне и моей семье! — последние слова омега яростно выплюнул.       —Но..       —Молчать! Я не давал тебе права напиваться и вваливаться в мой дом, качать права и оскорблять сына! Ты уже показал свое отношение ко мне и нашим отношениям. С меня хватит! — Хонбин открыл дверь и выставил за неё альфу, добавив:       — Между нами всё кончено! Забудь всё, что между нами было, забудь мой номер и дорогу в этот дом! Убирайся и больше никогда не попадайся мне на глаза! Свали из моей жизни раз и навсегда! И, ах да, я никогда, слышишь? Никогда не выйду за такого альфу как ты!       Услышав всё это, Намджун понял, что дороги назад нет. Он навсегда потерял Хонбина. И причина тому только он сам. Поэтому смирившись и выслушав всё, что омега ему высказал, побрел по улице, в глубине души виня себя и этот чертов алкоголь, которые буквально за пару мгновений разрушили его планы на прекрасное будущее с любимым.       Захлопнув дверь, Бин закрыл глаза и попытался успокоиться. Всё-таки не зря сегодня целый день у него было ужасное настроение. Оно было словно предшественником, предупреждением, знамением плохих событий.       «Если день не задался с самого утра, не стоит расслабляться, ведь именно этот самый день вечером может нагнуть вас раком и поиметь в таких позах, которые даже закоренелым извращенцам не снились».       Из мыслей омегу выдернул очередной звонок в дверь.       — Вернулся просить прощения? Поздно, ты пал в моих глазах! И я всё равно не передумаю. Неважно как ты будешь меня умолять, я за тебя не выйду! И… — на пороге стоял не тот человек, которому должны были быть адресованы слова омеги. Вместо пьяной рожи Намджуна, Хонбину мило улыбался Лео.       —Я смотрю, что пришёл как всегда вовремя? — поинтересовался менеджер у друга, проходя в дом.       —Только ты так умеешь, Тэгун, — с облегчением выдохнул Ли.       Пройдя на кухню к своему излюбленному месту, Лео спросил:       —Расскажешь, что случилось?       — В общем…

***

      В комнате Кена царил хаос. Всё что попадало под руки альфе, сию же секунду летело либо в стену, либо ломалось. Так он вымещал свою злобу, снедающую изнутри. Её нужно было выпустить иначе в таком состояние, Джехван был уверен, что готов убить — жестоко и изощренно, и совсем не важно кого. Немного успокоившись, альфа упал на кровать, громко заорав в подушку от безысходности. Папа был прав, Кен это прекрасно понимал, но не собирался мириться с таким неравным положением в семье. Сейчас, ему хотелось насолить омеге, сделать как можно больнее, чтобы тот осознал, как больно только что было слышать те жуткие фразы Джехвану. В нем проснулся бунтарь, как и в любом нормальном подростке. Все-таки рано или поздно любому хочется делать что-то назло родителям, совсем не думая о последствиях. Поэтому, недолго думая, Кен схватил мобильник и написал Санхёку:       «У тебя есть час на сборы. Мы идём в клуб. Отказ не принимается».

***

      —Мда, уж, — выдохнул Лео, — не можешь ты, дружище, спокойно жить. Вечно твоя задница ищет приключения. Ты не задумывался, может там магнит какой-то специальный есть, притягивающий проблемы к тебе? На твоем месте я бы уже давно сходил к врачу и проверил это, — попытался свести на более позитивный лад их сегодняшний вечер Тэгун. Но у него ничего не вышло. Хонбин по-прежнему кипел от злости, негодования и некой обиды. Не понятно было: то ли он сейчас разревется, то ли разрушит все вокруг.       Лео, как нормальный человек, не смог долго смотреть на своего друга в таком состоянии. Поэтому натянув на свою мордочку маску грозного начальника, коим его считает большинство сотрудников агентства, тоном, не дающим право отказать, приказал:       —Собирайся, горе Ромео, мы идём пить.