***
По дому летали дорогие шмотки, образ за образом сменялись на Хонбине со скоростью света, Лео отметал все варианты прикида на сегодняшний вечер. В итоге, спустя где-то час, Тэгун все-таки остановил свой выбор на белой рубашке с чёрной лентой на шее и кожаных, до безумия узких, брюках. Бин только обрадовался, что его пытки кончились, как Лео принялся за прическу и макияж омеги. Но в итоге образ был реально шикарен, настолько красивым и сексуальным Ли себя еще не видел. — Если бы я был альфой, то обязательно завалил бы тебя в подворотне и жестко поимел, — присвистнул менеджер, — серьёзно, тебя не узнать. Если бы я лично не участвовал во всём этом, то не поверил, что это ты, дружище. —Умеете вы льстить, господин Чон,— съязвил Хонбин. —Это моя работа, сладкий, — в тон ему ответил Тэгун. Омеги рассмеялись. Бин был благодарен Чону, если бы не этот омега, то Ли так бы и сидел дома, снедаемый непонятными чувствами, копая всё глубже и глубже в себя, доводя до безумия. Тэгун не терпел возражений, поэтому уже ночью омеги сидели в клубе, распивая соджу. — А что этот морж здесь делает? На группу поддержки что-то не похоже — упрекающе, спросил Хонбин, тыкая пальцем в грудь Рави, сидящего напротив него. —Ну не дома же я его оставлю? — состроив невинные глазки, пояснил уже захмелевший Лео, — Этот пёс квартиру мне без присмотра разнесёт же! —А что Рави делает в твоей квартире, Тэгуни? — пьяно протянул Ли, забывая о своём минутном возмущении и коварно посматривая то на альфу, то на омегу. — Вы …. —Тсс! — заткнул ладонью рот Хонбину и покраснев, быстро выпалил Чон, — Просто у Воншика сталкер появился. В его квартире опасно, поэтому он временно живёт у меня. — Пфф.. Я так не играю, — убирая мешающую ладонь, продолжил Ли, — так же не интересно! Вот если бы Вы… —Хонбин! — взвыл от безысходности Лео. — Всё, всё! Молчу. — Так-то лучше. Пока пьяные омеги препирались между собой, Рави аккуратно в сторонке, что бы, не дай бог, его не задело, попивал коктейль и старался быть самым незаметным, что ему вообще не свойственно. « И угораздило же меня попасть в клуб с этими двумя. Один — стерва-фотограф с вредным характером, другой — менеджер, приводящий в ужас всё агентство. Да ты везунчик, Ким Воншик!» Но долго реперу не пришлось прозябать в стороне. Омеги всё-таки вспомнили про его существование и заставили пить вместе с ними, а точнее, в наглую начали заливать соджу в глотку альфе. Хонбин вспомнил про то, что он профессиональный фотограф, нащупывая мобильник в кармане брюк. И кинул: — Ну я же фотограф! Сейчас забацаю вам фотосессию, пока наша звезда есть, а то её хер поймаешь! Итогом всего этого стала такая картина: пьяный Лео, сидящий на коленках Воншика, с томным и сексуальным взглядом смотрит в объектив камеры мобильника Бина, а Рави глупо лыбится, подставляя менеджеру рожки. А ведь всё так невинно начиналось… Выползая из вип-кабинки, Хонбин кинул беглый взгляд на Лео, пытающегося пальцами сделать пластику лица своему подопечному. Ли же надоело пить – он хотел танцевать. Танцевать точно так же, как когда-то в молодости, не думая ни о чем, отдаваясь ритму, и утопая в музыке. Тело двигалось само, разум затуманен, мозг кайфует и Хонбин в нирване. Внизу живота начало тянуть, а по телу разбегаться мурашки. По танцевальному залу разнесся приятный аромат крепкого кофе. Тело омеги бросило в жар, и Бин осознал, что вот она — течка. После отмены блокаторов, которые он принимал на протяжении многих лет, цикл был сбит. Каждое начало течки не возможно было предугадать: то через каждых две недели, то раз в пару месяцев, но почему-то именно сегодня, когда Хонбин решил отдохнуть, выпить и расслабиться у него началась течка. «По хорошему, мне бы вернуться домой, сын наверняка волнуется, но… Плевать! Бесят! Бесят всё эти самовлюбленные самцы, особенно такие как Намджун, думают, что могут сами всё решать за омег… Ошибаются, дураки… Мы вольные птицы, а не слабые создания и вправе сами выбирать, не только партнера, но и стиль жизни и то, как воспитывать детей. Хах.. Хотя о чем я? Собирался воспитать идеального альфу, воплотить в жизнь мечту всех омег… А в итоге облажался. Впрочем, все как обычно, этого и следовало ожидать. К сожалению, Джехван, как раз тот тип, который раздражает меня! Самовлюбленный, неуправляемый и своевольный мальчишка! Хотя чего я хотел? Сам был таким же. Но я не управлял папой и не указывал, как тому жить и с кем водиться, а Кен себе позволяет такое. Это неправильно! Вот подцеплю сейчас альфу и пересплю с ним. Даже врачи советуют проводить течку с альфой, особенно после такого перерыва, это для здоровья полезно! Я сам решаю свою судьбу, моя жизнь — это моя жизнь и мне решать, как и с кем её прожить. И я не собираюсь прислушиваться к мнению какого-то подростка…» Пока Хонбин утопал в своих мыслях, течка только усиливалась, а его аромат, уже не на шутку, волновал большую часть присутствующих альф. На талию опустились теплые ладони, к заднице прижалась возбужденная плоть, спрятанная за плотной тканью брюк, по шее прошлось горячее дыхание, а в нос ударил пьянящий запах альфы. Сильного, уверенного в себе, молодого альфы. Его шепот, щекотал нервишки, разгоняя возбуждение по телу омеги, заставляя все больше теряться в музыке и этих горячих прикосновениях. Для этой парочки сейчас не существовало ничего, кроме ощущений и музыки, медленно поглощающих их и сводящих с ума. Тело, как и сам омега, двигалось по инерции. Бину нравилось быть ведомым в этой ситуации. Сильные руки всё крепче сжимали тонкую талию Ли, горячие поцелуи покрывали шею, всё больше унося сознание омеги за границы этой реальности. Бин терялся в ощущениях. Плавился в этих уверенных движениях рук незнакомца, задыхался от его запаха, такого знакомого, волнующего и доводящего до экстаза. Ноги уже давно не держали омегу и если бы не его партнер, то Хонбин бы рухнул на танцпол. В молодости за такого мужчину он отдал бы всё, даже душу дьяволу. За сильного, уверенного и страстного мужчину. К сожалению, оценить красоту альфы, Хонбин не мог: перед глазами стояла муть — пьяная пелена. Зато тело… Оно было шикарным! Под руками, перекатывались мышцы молодого подтянутого тела. Накачен в меру — как под заказ. А этот жгучий аромат, туманящий разум всё больше и больше, заставляющий подчиняться, дарящий наслаждение и приятное, но мучительное возбуждение, которое хочется снять. Прямо здесь и сейчас. И плевать, что люди смотрят. Сегодня на всё плевать, сегодня день для совершения ошибок. Один единственный день, а потом омега снова вернётся в привычное русло, в привычную жизнь с престижной работой, верными друзьями, приветливыми соседями и любимым сыном. А сегодня он плохой, неправильный папа, омега, без прошлого и будущего, живущий только этим днём, только этим моментом, только этим альфой, страстно впивающимся в губы Бина и прижимающим к стене. Последнее, что помнил пьяный мозг Хонбина, влажный язык на податливых губах, крепкие объятия и томный шепот: — Ты такой сладкий…***
— Боже, как же скучно сегодня… Нет ни одной приличной омеги. Все либо заняты, либо совсем не в моем вкусе. Какие-то мерзкие, пропащие и развязные. Дрыгаются так, будто музыки совсем не слышат. Бесят! Еще и Санхёк куда-то свалил. Ну подумаешь, я обратил внимание какого-то симпатичного шатена на нас? Ну и что, что хён до этого мастерски ныкался от него? Из-за этого нужно было так быстро сваливать и бросать меня одного?! А ещё друг называется… — бормотал себе под нос Джехван, допивая коктейль. Благодаря алкоголю, злость на папу немного сошла на нет. Но альфе по-прежнему хотелось выплеснуть остатки своих эмоций. И лучшее в этой ситуации было – секс. Долгожданный и до сих пор не случившийся секс. Так он, по крайней мере, никому не навредит и максимально абстрагируется от произошедшего. Но… Сегодня ему не везло. У Кена и так были проблемы половой близости с противоположным полом, а сейчас на горизонте не было ни одного, кто бы мог хоть немного возбудить альфу. Джехван так бы и сидел у барной стойки, взглядом сканируя всех омег в радиусе пары метров, пока не уловил приятный аромат кофе. Ноздри расширились, втягивая все глубже и глубже такой приятный и пьянящий запах. Выпив залпом соджу, заказанный ранее у бармена, Кен, ведомый инстинктами, отправился на охоту. Охоту за обладателем этого прекрасного аромата. Чем ближе альфа приближался к своей жертве, тем сильнее бурлила кровь в венах, разум туманился, а пьяный мозг переводил тело в режим «автопилота». Пробираясь сквозь толпу, Джехван заметил невероятного омегу. Его красные волосы красиво спадали на лицо, тело изящно двигалось, маня к себе. Это прекрасное создание казался одновременно хрупким и одиноким, но при этом уверенным и независимым. «Какой же он классный! Такой красивый, я не могу оторвать от него взгляда. А этот пьянящий аромат…» — восхищался про себя Кен. Ему нравился этот омега и то, как он двигается, чувствуя ритм и пропуская через своё тело все нотки мелодии, не упуская не одной. При этом всё это выглядело расслабленно и непринужденно. В голове Кена, сработал какой-то переключатель: «Вот он! Вот он мой истинный! И я никому не отдам его, не в этот раз…» Приблизившись, Джехван по собственнически опустил руки на талию омеги, показывая присутствующим альфам, что это его собственность. Горячее тело под ладонями немного вздрогнуло, но уже в следующую секунду расслабилось и продолжило танцевать. Прижавшись ближе к жертве, Кен покрывал влажными поцелуями такую сладкую и манящую шею. Возбужденная плоть терлась об аппетитные округлости омеги… И это было настолько классно и крышесносно, что Кен был готов кончить даже от такой невинной ласки, которую и лаской то было трудно назвать. Хонбин не сопротивлялся, давая альфе полную волю действий, чем и воспользовался Джехван, совсем не осознавая из-за алкоголя, кто перед ним. Ладонями, он обследовал каждый участок тела, скрытый под этой белой рубашкой, мешающей добраться до подтянутого животика и розовых, затвердевших, сосков. Запах омеги настолько возбуждал, что Кен не выдержал. Не прекращая своих ласк, он медленно вывел своё новое сокровище за пределы клуба. Джехван не помнил, как он оказался со своим трофеем в номере гостиницы, всё происходило словно в тумане, единственное, что его волновало сейчас, так это влажные губы и податливое тело омеги. — Ты такой сладкий… — шептал в поцелуй Кен. — А ты такой страстный… Ах.. Да..Ах! — застонал Хонбин, ощущая крепкую хватку на своей заднице. Он уже не мог терпеть. Желание сжигало его изнутри. Было так хорошо… Бин уже забыл, как когда-то точно так же терялся в ощущениях, отдаваясь альфам, забыл… Но почему-то в этот раз ощущения ему казались ярче, острее... То ли из-за долгого отсутствия секса, то ли из-за дурманящего сознание аромата, исходящего от альфы. Ли не знал.. Но ему хотелось, чтобы эти ощущения не прекращались никогда. На секунду он подумал, что это именно те ощущения, которые должен испытывать от близости с истинным, которые он бы мог испытывать с Хакёном… Но новая порция ласки выбила все мысли из головы, оставив лишь наслаждение. Пока Джехван, задыхаясь, жадно втягивал в себя запах кофе, заполняющий легкие, омега не выдержал. Хонбин развернулся в объятьях младшего, облокотившись руками о стену, эротично изогнувшись и оттопырив задницу, давая понять, что простых ласк ему уже мало. Он хочет большего… Альфа понял намек, объяснять дважды ему не пришлось. Судорожно расстегивая брюки омеги, пропитавшиеся смазкой, Кен приспустил их, опускаясь на колени. Взору открылась дырочка, сочащаяся смазкой, умоляющая войти в нее и оттрахать как следует. Но альфа не хотел спешить, ему хотелось наслаждаться своей жертвой, доводить её до исступления, поэтому он поймал пальцами каплю смазки, стекающей по ноге омеги, и попробовал на вкус. Улыбнувшись и отмечая про себя, что ничего вкуснее в своей жизни он не пробовал, Джехван аккуратно принялся ласкать языком дырочку старшего. — Ааах! – раздался громкий стон омеги. Тело Хонбина словно ударило током. Заметив такую бурную реакцию на свои действия, Кен продолжил. Ему нравилось, что омега сгорает от желания, оглушая своими стонами и умоляя быстрее вставить ему. Вставая с колен, младший обмакнул указательный палец в смазку и аккуратно приставил к входу омеги, подразнивая и массажируя дырочку. — Пожалуйста… — умолял Хонбин, — дай мне кончить… — Ещё рано, лисенок, рано, потерпи... И я доставлю тебе такое удовольствие, какого ты ещё никогда не испытывал, — шептал Кен, медленно проталкивая палец внутрь омеги. Внутри было так горячо и узко. По номеру разнеслась новая волна сладостных стонов. Хонбин отвык от ощущения заполненности за эти годы. Поэтому даже один палец доставлял ему дикое удовольствие. Ритмичные медленные движения сводили с ума. Вскоре к первому пальцу добавился второй, а затем и третий. Омега уже сам насаживался на ритмично двигающуюся руку альфы. Иногда Кен задевал внутри партнера волшебную точку, тем самым добивая, заставляя стонать больше и громче. Сообразив, что омега уже готов, Джехван вытащил пальцы, слизывая сладкую смазку. Хонбин разочарованно захныкал, ему хотелось большего. Его тело уже давно просило горячий член альфы. Уловив этот жалостливый стон, Кен впился страстным поцелуем в губы омеги, входя в него на всю длину. Хонбин дернулся как от сильного разряда тока, тело прошибло невероятное наслаждение, из-за того, что альфа проехался по заветной точке внутри. Старшему хотелось почувствовать это ещё раз, поэтому он попытался отстраниться от партнера, чтобы насадится на член с новой силой, но крепкие руки не дали ему этого сделать. — Глупенький, лисенок, ты же можешь сделать себе больно. Потерпи немного, тебе нужно привыкнуть… — шептал Кен, крепко обнимая Хонбина. — Ммм… — промычал старший от нетерпения. — Я тоже еле сдерживаюсь… но потерпи, пожалуйста… Ты такой внутри узкий и горячий, лисенок… — продолжил с придыханием Джехван. Ему действительно было тяжело сдерживаться, но мысль о том, что он может сделать больно этому прекрасному созданию, позволяла сохранять последние остатки разума в пьяном мозге. Решив, что омега уже привык к ощущениям, Кен начал медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Хонбин метался под альфой как ненормальный, насаживаясь сильнее на горячий член, доставляя себе и партнеру незабываемое удовольствие. Надолго их не хватило, спустя пару минут такого бешеного темпа Хонбин кончил, не касаясь себя. Такое с ним было впервые. Еще ни один альфа не доводил его до такого состояния. Отдышавшись, после оргазма, старший немного пришёл в себя и успел вовремя выкрикнуть вперемешку со стонами: — Ах..Ах.. Только не внутрь… Ах! Уже теряясь в предоргазменных ощущениях, Кен услышал просьбу омеги, вытаскивая член и кончая на поясницу старшему, которого еле держали ноги. Немного отдышавшись, Джехван подхватил омегу на руки и кинул на кровать, пройдя в комнату, параллельно срывая с себя и Хонбина оставшуюся ненужную одежду. Тело под ним было шикарным: тонкая талия, плоский животик, длинные стройные ноги, розовые соски, глаза, полные желания и приоткрытые губы со стекающей слюнкой от поцелуя. В этом омеге всё было богично и нереально. Но не мог Господь создать такое прекрасное создание… Здесь явно не обошлось без участия Люцифера… Такого хочется закрыть дома и трахать, трахать и трахать до конца своих лет. — Ты так и будешь на меня пялиться или уже приступишь к делу, котёнок? — ведя рукой от сгиба шеи к груди, поинтересовался Хонбин. — Ты просто нереален! Лисенок, ты уверен, что не свалился с небес? — Скорее выполз из пучины ада, — улыбнулся омега, затем впиваясь в нетерпеливом поцелуе в раскрасневшиеся губы альфы. Аккуратно оседлав Кена, Бин принялся вырисовывать узоры языком на теле младшего, обводя каждый кубик на его животе, заигрывая с пупком и спускаясь ниже. Взяв в руки возбужденную плоть и слегка подув на нее, Ли улыбнулся, пропуская её в свой горячий ротик. — Боже! — откинув голову и запуская руки в волосы омеге, простонал Джехван. Ему еще никогда не было так приятно. Умелый язычок не шёл ни в какое сравнение с жалкими попытками минета его предыдущих партнеров, а дрочка самому себе так вообще и рядом не стояла. Хонбин расслабив горло, заглатывал глубоко, периодически сбиваясь с быстрого темпа на медленный и мучительный, дразня уздечку редкими встречами с язычком. Омега с характерным звуком выпустил член из своего горячего рта, продолжая надрачивать рукой. Услышав разочарованный стон, усмехнулся. Потому что уже в следующую секунду хватка в его волосах стала сильнее, доставляя легкую боль, но при этом возбуждающая ещё больше. Омега по очереди заглатывал яички Кена, играясь с ними языком и сопровождая всё это умелой игрой пальчиков с возбужденной головкой члена младшего. Сообразив, что альфа скоро кончит, Бин снова заглотнул возбужденную плоть, срываясь на бешеный ритм. Перед глазами Джехвана закружились звёзды, тело прошибло очередным оргазмом, а сперма бурным потоком выплеснулась в ротик партнера. Проглотить всё семя альфы Хонбин не смог, поэтому часть струйкой стекала из уголка губ. Увидев такую картину, Джехван снова возбудился и, впиваясь страстным поцелуем, резко вошёл в омегу, втрахивая его в матрас кровати. Во рту был странный привкус собственной спермы, но от мысли о том, что старший проглотил его семя, член становился только твёрже. — Да! Да!... Ах…Так..Сильнее! — метался Бин по постели, царапая крепкую спину партнера. Его стройные и длинный ноги смотрелись как произведение искусства на плечах Джехвана, а хлюпающие звуки от ритмичных движений и обилия смазки создавали новую мелодию, до этого неизвестную, но страстную и незабываемую. — Я хочу затрахать тебя до потери сознания, лисёнок, — говорил Кен, ловя на себе блядский взгляд, седлающего его бедра омеги. Но в ответ получил лишь сладостные стоны уже севшего голоса. За эту ночь они сменили много поз, которые и не снились автору Камасутры. Их тела были липкими от пота, смазки и спермы. Из последних сил толкаясь внутри омеги, Кен не удержался, поэтому перед тем как потерять сознание Хонбин почувствовал на своей шее чужие зубы… — Похоже, я влюбился в тебя… — произнес Джехван в области сгиба шеи, убирая прилипшую прядь волос с лица Бина и выходя из тела омеги. Крепко обняв Хонбина, уткнулся носом в макушку старшего и крепко уснул.***
Открыв глаза, Джехван уперся взглядом в чужой затылок красных волос. Не без труда вспоминая события прошедшей ночи, альфа лениво потянулся, при этом глупо улыбаясь. Кен был счастлив. Наконец-то он нашел свою пару, своего истинного. Благодаря омеге, лежащему сейчас с ним в одной постели, Джехван смог забыть неприятные события, произошедшие дома, расслабился и даже простил папу. «Я действительно повёл себя как идиот! Папа прав, я не вправе вмешиваться в его личную жизнь… Тем более, сейчас, когда я встретил истинную пару…» Осознав, что он помнит всё, кроме лица своего избранника, Джехван решил аккуратно обойти кровать. Присев на корточки и убирая пряди волос с лица, Кен, увидев своего партнера, резко отшатнулся и с характерным грохотом шлёпнулся на пол, при этом громко заорав: —Твою же! — Джехван, ты чего орёшь с утра по раньше?! — открыл глаза недовольный Бин и грозно зыркнул на своего сына. Голова и так раскалывалась от выпитого ночью алкоголя, а тут ещё Кен со своими воплями. Отвернувшись от сына, Бин укутался сильнее в одеяло, вспоминая… — Так! Стоп! — вскрикнул Бин, резко садясь на кровати. Поясница дико болела, значит, всё, что он помнил, ему не приснилось… Следовательно… — Кен, что ты здесь делаешь? И… — немного замялся Хонбин, — ты не видел здесь никакого альфу? — Пап… — после минутной тишины, произнёс Джехван, опустив голову и медленно подойдя к кровати, — Здесь нет никакого альфы, кроме меня… — Ясно. Ну, наверное, он ушёл, когда… —Нет! — перебил Бина, Кен. — Ты не понял, — здесь нет и не было никакого другого альфы кроме меня, папа. — Ахах, очень смешно, — нервно усмехнулся Хонбин, натягивая выше одеяло. — Я не шучу, папочка… — Ну всё, Ли Джехван, ваша шутка уже затянулась… — Да пойми же уже ты, это я провёл с тобой ночь! Я, а не кто-то другой! И это я всю ночь трахал тебя! Я! Я! И только Я! И это я, не сдержавшись, поставил тебе метку! — вспылил Кен, хватая за руку старшего. Нервные смешки омеги разрушили гнетущую тишину, переходя в истерический смех. Хонбин не верил своим ушам. Всё это не могло быть правдой. Просто не могло! Но, к сожалению, поразмыслив, Бин пришёл к выводу, что Кен не врёт. «Иначе, как бы Джехван оказался здесь, со мной в одном номере? Допустим, что я мог позвонить ему и попросить меня забрать, но я понятия не имею, где сейчас нахожусь…» Уж слишком нереальным получалось стечение обстоятельств, но… — Ну почему я такой! Почему у меня вечно всё через жопу! Жил себе спокойно, ходил на работу, растил сына, а тут на! Решил себе приключений на задницу поискать?! Молодец, Ли Хонбин, ты их в очередной раз нашёл! Всё точно так же, как и 16 лет назад! Красавчик, поздравляю! Мало того, что в своё время обманул любимого, из-за этого чуть не был изнасилован, убил истинного, залетел, так теперь ещё и помечен собственным сыном, который к тому же оказался ещё и моим новым истинным, что в природе не встречалось до этого! Браво, только ты — Хонбин, так мог! — ругал себя омега. — Ну что, сынуля, или теперь тебя горе любовником звать? — съязвил Бин, притихшему альфе, — одевайся, нам пора домой, — сказал старший, натягивая на себя кожаные брюки, — ты, кстати, мою рубашку не видел? — Вот она, — подал искомую вещицу Кен, хватая второй рукой Бина за плечо, — И ты так просто всё это оставишь? — Ну, а что я ещё могу? Я в таком же положение, как и ты, Джехван, — Хонбин внимательно посмотрел в глаза сына. — Давай, мы сначала вернёмся домой, обдумаем всё хорошенько, ты сходишь в школу, я на работу, а вечером всё обсудим. Не на эмоциях и на трезвую, здоровую голову… — Хорошо, — согласился Кен, и, следуя примеру старшего, начал одеваться. Уже собравшись, Бин растерянным взглядом смотрел на сына, пытаясь абстрагироваться от случившегося. В такси они ехали молча. Говорить было не о чём…. Точнее, ни один из них не хотел говорить о том, что произошло ночью, предпочитая тишину. Вернувшись домой и переступив порог, обоих Ли застали врасплох. — И где это мы шатаемся с утра пораньше? — Папа?! — удивился Бин. — Дедушка?! — вторил омеге Кен. — С Днём рождения, любимый внучек! — Тэхён с объятьями бросился на альфу, целуя младшего в щёку. — Что ты здесь делаешь? — оставаясь где-то в прострации, спросил Хонбин. —Это и чёрту понятно, как ясный день, что я здесь делаю, а вот, почему вы вдвоём возвращаетесь домой, хрен знает когда и в таком виде, мне не понятно?! «Ещё этого не хватало! У него же чуйка, как у ищейки на мои косяки! Еще и догадливый, скотина… Не папа, а проклятье ходячее!» — Ну.. мы.. это… — судорожно собирался с мыслями Бин. — Дедушка, просто он мой истинный, — перебил папу Кен.