Не война

«Испанцы, значит, козлы? Да о чем я думала?!» Крит стремительно бежала к стенам города, мысленно ругая себя за то, что вообще стала с итальянцами разговаривать. Кто знает, может этот ключ – всего лишь приманка, чтобы её похитить? Ей все казалось, что может мама все-таки смогла справится с атакой и сейчас все целы, за ней вот-вот приплывут? Постепенно на её пути редко, но стали появляться люди, а это значит, что Ираклион становился все ближе и ближе, однако они недоуменно оглядывались на юную особу. Но критянке было все равно сейчас. Как только она заметила ворота, стала прищуриваться. «Так… почему… это… закрыты?» Издалека казалось, что двери закрыты. Крит добежала до черты города, остановившись в нескольких десятков метров от самих стен города, еле переводя дыхание. Из последних сил она уперлась в одинокую оливу, которая находилась справа от неё. Пот с неё лился просто в три ручья, а жажда вконец замучила. И как только древние греки могли играть в Олимпийские игры летом, когда стоит такая жара?! Из последних сил она бросила несколько суровых взглядов по сторонам, дабы проверить, нет ли там Италии и этого недопедофила Генуи. «Нет, ну нормально так вот поступать, а?» Вроде все спокойно, за ней нет следа. Тихо, в округе вообще людей нет. Что же, опасность миновала. Крит протерла рукавом лицо и, поправив прическу, снова посмотрела на ворота города – они были наглухо закрыты, словно ждали неприятеля. Крит оценила ситуацию и решила, что наверняка комендантом был один из знакомых её семьи. Тут, на Крите, население не очень большое, так что почти все друг друга знают. Выйдя из под дерева, Крит смело направилась к воротам, дабы докричаться до коменданта. Странное предчувствие одолевало её, но оно скорее было вызвано погоней. «Ну, была не была» Крит смотрела на деревянные двери. Набрав в грудь побольше воздуха, она прокричала: - Эй! Эй там! Вы живы? Кто-нибудь? Впустите меня! Тишина. Время сейчас точно не послеполуденное, рано всем спать идти. Тем более стражи города не спят. Но все равно результат один - «ждите ответа». Крит начала колотить деревянные ворота с надеждой, что так её может быть услышат. - Откройте! Мне срочно надо попасть к старейшине города! Юная гречанка не заметила, как довольно долго с высоты за ней наблюдали два охранника. Они только недоуменно переглядывались, пока им не надоело это представление. - Рагацца! Ваттене! – крикнул один из стражников. Крит резко остановилась. Её душа ушла в пятки второй раз за день. «Только этого не хватало…» Итальянский язык, доносившийся со стен города, мог означать только одно - итальянские войска заняли Ираклион, и это значит, что Италия не врал, Крит действительно завоевана. Она робко посмотрела на солдат с очень слабенькой и натянутой улыбкой. Поскольку её мама была дочерью Римской Империи, то ей не составило труда вспомнить пару фраз на латыни. -Te …. saluto! – выдавила из себя Крит, стараясь не показывать то, что она их боится как чертей и мило помахала ручкой. Охранники замешкались, приготовив свои пики в боевое положение, и почти сразу другой солдат выкрикнул: - Questa è la ragazza che dobbiamo prendere! К сожалению, Крит настолько хорошо язык не знала, поэтому осталась стоять ошеломленной. А зря. Лучше бы дала дёру. Стражников на стене стало столько, сколько тараканов вылезает из-под внезапно поднятой бочки. Шум, гам, все что-то говорили, но Крит уже поняла, что дело плохо, поэтому пора бежать. Вспомнив тайные лазейки города, она тотчас побежала в сторону южной части стены. Стражники постепенно стали бежать за ней по пятам, некоторые бежали быстрей критянки, отчего у неё даже сердце колотилось сильней с перепуга. Хоть расстояние между ними было приличное, у неё было крайне мало возможности оторваться от них. «Да что ж за день-то такой?! Одни итальянцы!! Меня даже комендант не признал, все поменял этот несносный Италия!!! Ну попадись он мне, тварь продажная». Крит бежала, чуть ли не спотыкаясь, но, выбиваясь из последних сил, смогла собраться и найти силы, чтобы добежать до южной смотровой башни. Удивительно, откуда она брала силы столько бегать? Неизвестно, но известно то, Крит знала про тайный вход, располагавшийся за старой дверью. Дело в том что с задней стороны башни эта дверь толком никогда не закрывалась, её легко было открыть и зайти внутрь. Так она и сделала. Пока в среде стражников возник спор о том, а за той ли они бегут и здоровье свое надрывают, Крит воспользовалась моментом и подбежала к двери. Она лихорадочно начала трясти ручку деревянной двери, которая почему-то не поддавалась. Шум и склоки в среде стражников становились все отчетливей, а она ещё не в укрытии. Чертова дверь! На лбу от волнения опять показались крохотные капли пота, ибо вот-вот и все, она попалась…. И вдруг раз - дверь отрылась! Крит пулей забежала в башню, заперев дверь за собой, через которую тонкими лучами просачивался дневной свет. Она стала прислушиваться к тому, что происходило с другой стороны. Похоже, солдаты сбились с пути. Какой-то самый ретивый из них начал что-то объяснять прямо у входа в башню, поэтому Крит занервничала. Ей даже показалось, что это парень идет открыть дверь, но обошлось, они все побежали дальше. Крит сделала тяжелый выдох и «стекла» по двери вниз. Её ноги очень устали, буквально горели и отказывались куда-то идти. А идти было куда – выход из башни наверху, по лестничному серпантину. Крит провела пальцем по щели в двери, как-то успокаивая себя. Она устала настолько, что не хотела никуда подниматься, её голова была словно одурманена. Она никогда не была мастером спорта на пробежке на длинной дистанции, а тут такое испытание. Через минуту-другую она решила продолжить свой ход. Поскольку она сидела в своеобразном углу, легко оперлась о стены и встала, как будто выпрыгнув. Дальше путь лежал по лестничным пролетам. Прежде чем идти, она отряхнулась и рассмотрела некое подобие платья. Когда Италия дал ей одежду, она даже не думала, что надела. Оказалось, что это было нечто среднее между платьем и юбкой, где было вышито очень красивым почерком «Creta, amore mio». Теперь стало все понятно, отчего Крит «закипела». - Мерзкий итальянец, что ты себе позволяешь?! – сказала она очень тихо, в душе продумывая способы расправы. Шаг. Новый шаг. Крит уже бросила считать ступени в этой башне. Она поднялась на уровень пятого этажа, держась за перила. Благо, что до площадки для лучников, оставалось немного, а там и дверь… «К СПУСКУ», с ужасом вспомнила Крит, отчего у неё подкосились ноги, но тем не менее, она добралась до заветной площадки. Судя по всему, тут совершенно недавно была оборона – валялись колчаны, стояли странные приспособления для метания стрел и копий… а рядом было заполненное водой ведро! Вот оно счастье!!! Крит кинулась что есть сил пить заветную спасительную жидкость. В таких ведрах приносили воду если, скажем, случится пожар, но часто и просто если солдатам воды захочется. У критянки просто второе дыхание открылось. Как только она утолила свою жажду, тут же решила освежить лицо, слегка умывшись, после чего встала на ноги, которые все равно предательски подкашивались. Сама площадка представляла собой верхний этаж с прорезями вместо стен, из которых лучники могли стрелять в неприятеля. Стена проходила примерно на уровне их пояса, а по углам баши торчали балки, поддерживающие крышу. Это место было словно веранда, только очень грубая. Крит прислонилась к перегородкам и выглянула. Со стороны моря византийских кораблей не было видно, да и вообще никаких кораблей. С другой стороны открывались виды природы Крита, которые, к сожалению, не отличались особой причудливостью, пышностью или природным очарованием. Чаще всего это были безжизненные скалы с выжженной землей и редким присутствием рощ и зарослей кустарников. Довольно грустный вид, но Крит сказала себе, что как только избавится от влияния Италии, сразу займется островом, а пока надо найти свой дом в Ираклионе. «А может быть войска и туда пробрались?» Крит, конечно, рассматривала и такой вариант развития событий, но надеялась, что такого не случится. Отдышавшись, она привела себя в порядок и направилась к выходу из башни. Охраны, к счастью, не оказалось, поэтому она очень быстро спустилась по лестнице в город. Улицы были пустынны, все граждане спрятались в своих домах. Редкие храбрецы ходили по городу. Однако, что больше насторожило Крит – это присутствие сонных солдат, мерящих своими шагами мощеные причудливыми кирпичами дороги Ираклиона. Крит внезапно вспомнила, что город, за свою долгую историю, уже успел побывать и в руках арабов, и в руках варваров, теперь он пал под напором венецианцев. Её дом находился не так далеко от того места, где она сейчас находилась. Надо было бы незаметно прошмыгнуть под носом у оккупантов. «Ладно, семи смертям не бывать» Крит старалась как могла не привлекать к себе особого внимания, искала пути и улочки, о которых могли не подозревать солдаты. Оно и понятно – этот город – её судьба, этот город – её столица. В друг она стал понимать, что постепенно начала плутать. Улицы, улицы, переулки, тупики… эта бессистемность всегда сильно разочаровывала критянку, но с этим уже ничего не поделать. Она оказалась в той черте города, где стражников не было. Они контролировали в основном центр города и его ворота. Сейчас Крит находилась на улице около старого одеона, театра и ларьков с фруктами. «Еда….» Ничего человеческого странам не чуждо, им тоже нужно подкрепляться, особенно после такого долгого и изнуряющего путешествия. А тут такая удача – хозяина ларька нет, бери - не хочу. Красные, спелые и сочные яблоки так и манили к себе, а воспоминания о тех моментах, когда надкусываешь их и сок льется с уст… не в сила больше противостоять, она решила «позаимствовать» парочку плодов, хотя это кардинально шло в разрез с её убеждениями. Оглянувшись вокруг и убедившись, что вокруг никого, она прильнула к коробкам с нагретыми от жаркого солнца яркими плодами. Мыть фрукты? Протереть рукавом? Да ни в коем случае, когда есть хочется. Крит уже не просто за яблоком потянулась, она уже понадергала несколько гроздей винограда, в другой руке держа крупный нектарин, а сама жевала то спелое яблоко. Она даже потеряла счет времени, если бы не внезапное греческое: - А что ты делаешь, девочка? Крит замерла в том положении, когда услышала вопрос. Мда, как-то совсем позабыла о том, что в этом городе она не одна, в отличие от трапезной в Константинополе. Положив аккуратно фрукты на место, она обернулась с извиняющимся выражением лица, но стоило ей увидеть человека, как тут же признала в нем придворного поэта при Константинопольском дворе. Крит не знала, стала бы она так радостно встречать его в родном дворце, но тут она просто бросилась в его сторону. Вцепившись в стан этого высокого молодого человека, она чуть ли не расплакалась: - Как я рада тебя видеть, Димитрий!! Крит отцепилась от него, хоть и продолжая держать за руки. Слезы отчаянья подступали к её глазам, а в горле образовывался комок. Но она не сдавалась. - Филлида, разве Вы не должны быть с вашей мамой… ах, да… - Димитрий… нас предали…! Эти… безбожники! Молодой поэт грустно отвел взгляд в сторону моря. Ему не хотелось расстраивать девочку новостями о Константинополе. Её корабль долго кочевал по морю, уже многим известно, что случилось с Византией. И все в Ираклионе это знали. Пожалуй, в лучшее верила только Крит, точнее, верила в то, что все не так, как на самом деле. - Мама… она… осталась там! Одна! Я… хотела ей помочь, но… она сказала мне… отправиться сюда…! Мне очень страшно… если с ней что-то случилось… - Филлида… я тебе хочу кое что рассказать... Давай дойдем до моей комнаты в трактире, тут недалеко. На солнце стоять утомительно, да и не думаю, что местная стража будет к тебе благосклонна Крит, утирая нос и стараясь сдерживать чувства, согласилась с Димитрием и пошла за ним, стараясь выстроить в мыслях свою дорогу к дому на Ираклионе.