КЛЕТКА

День, как минута. Неделя как час. Месяц как неделя. Тур, как забвение... Только сейчас я понял гримассы великих рок-стар в интервью, в их ответах про Всемирные Турне. Только сейчас, смотря на залегшие тени под глазами, я понял, почему рок-звезды уклоняются от ответов про гастроли. Потому что ЭТО АД. Да. И пусть со мной поспорят тысячи фанатов. Как бы я не улыбался, как бы Шеннон не лупил по своим барабанам на каждом концерте, и как бы мы не шутили в интервью, это очень тяжело... Но не все так плохо... Есть и кайф. Несомненно, это приятно. Как усталость, после многочаового секс-марафона с очередной красоткой. Ты устал, но чувствуешь себя Героем. 2010 год. Каждый день новые лица, и каждый день одно и то же. Мняются страны, не меняется суть. Мы знамениты. Что греха таить, это приятно. Я не мог представить иначе будущее моей группы. Ведь мне всегда везло. Иногда, засыпая в бизнес-классе, на секунду, нет, на долю скунды, прежде чем погрузиться в мир вожделенных грез в полете, я думаю о том, что нужно уйти... Уйти вовремя. На пике. Но усталость и тщесллавие бкрут вверх, и перед следующим концертом, я забываю о бреде. После ухода Мэтта... После ухода Моего Мэтта, я не мог привыкнуть к Томо. Хотя, он и до этого был с нами. Мне не нравилась его проницательность, но безумно притягивал его проффессионализм, и та легкость и добродушие, с которыми он относится к жизни. Я знал, что однажды, этот день настанет... — Джаред, хочешь минералки? — Томо так искренне мне улыбнулся, что мне стало не по себе от того, что я не могу быть всегда таким приветливым, как он. -Пожалуй, — беру бутылку, он сверлит глазами. Карие сканеры, в который раз. -Джаред... -Да? — пытаюсь сделать заинтересоованный вид. -Мы все устали после шоу, но пока мы ждем машину, можно вопрос? -Томо, ты начинаешь меня раздражать своей вежливостью. Валяй, — нервная усмешка. -Сколько тебе лет? -Тридцать восемь, Томо. А тебе? — жалкая попытка выдавить из себя улыбку. -Джаред. -Что? -Ты прекрасно понимаешь, о чем я, черт возьми! -Чувак, до этой минуты, ты вроде был натуралом, а сейчас — заигрываешь со мной? — фирменный взгляд из под ресниц. -Джаред. Я не заигрываю. И я не гей, и не дебил. Как человек может выглядеть одинаково, на протяжениии... Ну, хотя бы десяти лет? Я точно знаю, что ты ни разу не был у косметолога, и пластического хирурга. Ты периодиески балуешься наркотиками, и пьешь алкоголь. Я не верю, что отсутсттвие мяса в твоем рационе, помогает выглядеть тебе так, будто ты каждую ночь пьешь кровь молоденьких девственниц... Я молчу. Мне кажется он слышит, как скрипят мои мозги. -У меня... -Да-да, Джаред, редкое заболевание крови. Не смеши. Не существует его. На прошлой неделе, я перерыл весь интернет. -Хорошо, Томо, присядь, — я медленно опустился на диван из прхладной, черной кожи в гримерной, — Я расскажу тебе кое-что... Джаред протянул бутылку с водой обратно, и, злорадно усмехнувшись, немного растягивая слова произнес: -Томо, gostovanje zalogaj?* Томо поперхнувшись минералкой, закашлялся. — Ipak, loquitur prema hrvatski?** -Uvijeк, Томо, — Джаред громко расхохотался, откинувшись на спинку дивана. -Но, как? – спросил Томо, вытирая футболку бумажным полотенцем. -А это, чтобы отвлечь тебя от завистливых мыслей, о моей Вечной молодости, — Джей попытался сделать серьезное лицо. — Не смешно, Джаред. Где ты выучил мой родной язык? — Ладно, брат-хорват, — Джей похлопал гитариста по плечу, — все предельно просто, раз в десять лет я отпиваю глоток Тапасвиджи из Котла Забвения. — Это куда ты меня сейчас послал? – хохотнул хорват, — глоток чего? — Погугли, — подмигнул Джей, и направился к выходу на сцену, обернувшись, он произнес: — Я родился в Исландии, Томо. Вот тебе ответ. *Поговорим об этом? **Ты что, говоришь на хорватском? 10.12.2010 Italy. Paladozza. Аэропорт. 13:16. «Застряли в аэропорту в Болонье, поскольку самолет задерживается! ... В ближайшее время Москва…» Шеннон вздохнул, отложив мобильный. Твитер forever. В ВИП зале ожидания, международного терминала аэропорта Болоньи, расположился весь дружный коллектив. Томо похрапывал на плече у Дэвида. Эмма читала книгу с серебристой обложкой. Джаред полулежал в кресле, уставившись в экран Блекбери. Он что-то быстро печатал, когда рядом с ним уселся незнакомый парень, и произнес на ужасном английском: — Джаред Лето, Ты Моя Любовь! На всю жизнь, — он потупил взгляд. Джаред ухмыльнулся, засунул Блекбери в карман, достал маркер и повернулся к фанату. Перед ним оказалось молодое чудо лет двадцати, светлые волосы до плеч, серые глаза. На шее болтается триада. Татуировки? Отсутствуют. Макияж? Присутствует. «Юный гей». Джей вынес свой вердикт, а вслух спросил: — Где расписаться? Парень залился краской, его ресницы дрожали, но он твердо сказал: — Я не хочу автограф, Джаред. -Что же тогда? – солист попытался быть вежливым, не смотря на собачью усталость. -Я хочу… Тебя. Джаред не успел опомниться, как чудо обвило его руками, и потянулось за поцелуем. Джей резко толкнул парня в грудь кулаками. -Остынь, влюбленный! – ответил он слишком громко, и уже через мгновение рядом оказался охранник. После того, как фаната вывели из зала, объявили посадку на рейс. 11.12.2010 Москва. Отель The Ritz-Carlton. 02:48 Джаред чувствовал себя измотанным. От постоянных головных болей, уже не помогало ничего. Лекарства действовали максимум пару часов. Сегодня он был разочарован. Концерт прошел из рук вон плохо. Подвела не аппаратура. Подвело его тело. Он и раньше работал с температурой, но сегодня ему впервые, было действительно тяжело. Не ставая с постели, он нажал кнопку дисплея, и шторы разъехались, открывая действительно потрясающий вид на Красную Площадь. В этот момент в дверь постучали. Короткое «тук-тук-тук. тук», сразу выдало Шеннона. Джей нехотя потер виски, и, поднявшись с кровати, открыл дверь. — Тебе страшно спать одному, братец? – съязвил он, и улыбнулся. -Да, мамочка, я боюсь тех девочек на улице! Они заминировали выход из отеля, — наигранно пискляво ответил барабанщик, — Извини. Я забыл сигареты у тебя, сам понимаешь, вниз, в бар я точно не поеду, там слишком много алкоголя и женщин. -Что, уже спускался? – лениво поинтересовался Джаред. -Не. Встретил Томо, он шел в номер с какой-то блондинкой. Вроде ничего, губы отменные. Шеннон уставился на брата, ожидая реакции. — Врешь! – Джаред округлил глаза. — Я, конечно, мог бы выдумать это, ради прикола, но учитывая то, какой походкой наш хорват шел по коридору, сегодня – это чистая правда, — Шеннон рассмеялся как-то, немного нервно, — я сам офигел, что с ним произошло? Уже года три, он не спал с левыми телками. — Она его тащила? -Да, нет. Совсем наоборот, он тянул ее за собой, выглядела слегка испуганной и возбужденной. Красивая, — Шенн подкурил сигарету. — Охренеть. Ты только что подарил моей бессоннице ведро энергетика, бро. Видимо, он тоже устал от этого адского тура. И хватит курить у меня! -Спокойной ночи, — дверь за Шенноном закрылась. Отель 316 комната. Томо отправился в душ, оставив блондинку пить кампари, на его кровати…. Пока Томо насвистывал в душе, по ту сторону стены блондинка отчаянно пыталась напиться… Допив содержимое бокала с коктейлем, она схватила бутылку с вишневой жидкостью, и сделала большой глоток. Ее ресницы дрожали, а колени предательски тряслись: — Боже, что я делаю? – спросила она саму себя, выдохнула, и отпила еще. Томо вышел из душа в одном полотенце. Импровизированное, махровое парео еле держалось на бедрах, оттеняя белоснежной мягкостью, смуглое тело музыканта. -На ней написано, Выпей Меня? – заметив последнее движение, хохотнул Томо. -Просто… -Тссс… — Томо приложил указательный палец к ее пухлым губам, осторожно погладил по волосам и приблизился вплотную — не бойся, я буду ласковым, — в ироничных глазах блестел алкоголь, а с черных волос изредка слетали капли воды… Вуххх… Полотенце слетело на мягкий ворс ковра…... *** Джаред лежал в крови, он точно знал, что копьем апачи из племени Чирикауа, у него уже пробито легкое, судорожно глотая кислород, он пытался поднять голову, но силы оставляли его так же стремительно, как вытекала вода из кувшина воды, валявшегося в метре от него, пробитого стрелой хладнокровных чудовищ. Дух смерти гулял по пустырю. В воздухе витал сладковатый запах крови, и если бы у Джареда были силы, его бы точно стошнило. Он снова, и снова пытался дышать… Закричать не получалось, только безмолвно открытый рот… Джаред резко поднялся на постели, продолжая глубоко дышать. Короткий взгляд на часы – 03:57. Он вспомнил, что время с 4 х до 6 утра, китайцы называют Часом Быка …Время большего количества смертей и катастроф. И ошибаются – это время приходится на 3 ночи…. Час Быка , три часа ночи... Так называли в древности наиболее томительное... время незадолго до рассвета, когда властвуют демоны зла и смерти. Монголы... определяли это так: Час Быка кончается, когда лошади укладываются перед утром на землю”. Китайский эпос гласит: “Земля рождена в Час Быка (иначе — демона, в три часа ночи)”. То же и в славянских поверьях: “Темнее всего перед рассветом”. Есть кое что и на латыни “Dolor ignis ante lucem” — “Свирепая тоска перед рассветом”… Он помнил это. Он это знал. Как тяжело уместить в голове столько событий и подробностей, когда ты бессмертен… *** 11.12.2010 Москва. Отель The Ritz-Carlton. 07:39 — Не плачь, — Томо ласково провел ладонью по лицу девушки, стирая теплые слезы. — Глупо все, — она не поднимала глаз. -Посмотри на меня, — гитарист взял ее за подбородок. Блондинка отчаянно замотала головой. -Мили. -Что? -Мили успокоят. Пройдет время, и ты забудешь все это как страшный сон, — он грустно улыбнулся. — Как прекрасный сон, Томо… Сон, который никогда не повторится, — и она стремительно вышла из лифта. Холл отеля уже был заполнен фанатами, Томо заметил, как Тима окружили три юных нимфы, заискивая и прося автограф. Быстро натянув капюшон, и надев очки Томо стараясь быть как можно незаметнее, направился к выходу, на улице ждала машина в аэропорт…