*****
В себя Учиха Изуна приходит медленно, тяжело. Тело ощущается чужим, конечности — неподъёмными, но парень всё равно заставляет себя двигаться, сесть. Ему нужно вернуться домой, к клану, семье. «Нии-сан наверняка сходит с ума». Его глаза упали на собственный голый торс, без единого намёка на рану… Что?.. — Ты проснулся, — тихий приятный голос заставляет вздрогнуть и резко развернуться в сторону источника. Фантомная боль, неожиданно прошившая весь бок, заставила застонать сквозь зубы, но брюнет упрямо не сводит взгляда с девушки: мико, в бело-красной маске кицунэ, с жёлтым, под стать глазам, полумесяцем в центре. Очень знакомой маске. — А ты боец, Учиха-сан: честно говоря, думала, что ты проспишь гораздо дольше. — Инари. — Да, меня так называют, — хмыкнула девушка, подходя ближе. Они находятся в пещере. На заднем фоне слышится плеск воды, шуршание камней на дне водоёма и ворчание животных… Лис, что с любопытством заглядывают внутрь. Учиха стремительно бледнеет и напрягается, с запозданием осознавая, как она назвала его. — Не волнуйся, Учиха-сан, — произнесла жрица, подворачивая длинные рукава рубашки* и садясь ближе. — Если бы я хотела твоей смерти, то просто бы оставила там, где нашла, в реке. Логичный довод, однако, Изуна всё равно не сводит подозрительного взгляда с девушки. Несмотря на то, что за последние несколько месяцев с её появления Учиха слышали только о жизнях, что она спасла; это не значит, что она не может убить, если возникнет такая необходимость. Даже если мико запрещено причинять вред людям. Даже если, до сих пор, все враги оставались в живых. Её враги. Да и что-то подсказывает, что она — не простая жрица. Он едва сдерживает порыв рвануть прочь, когда руки, что тянутся к нему, обволакивает золотая энергия. Парень суженными глазами впивается в безликую маску. Его взгляд внимательно скользит по керамической блестящей поверхности, отмечая все шероховатости, изъяны, повреждения. Прослеживает пёстрые линии и опускается ниже, на одежду. Багрянец Шарингана мгновенно проступает в его глазах и тут же потухает, когда он видит серебристые нити, печати, что бегут по одежде девушки. Определённо. Не простая мико. Изуна вновь смотрит на маску, скрывающую лицо. Он совершенно не чувствует её силу, только то, что она выпускает, исцеляя его. Но даже так, её энергия, очень похожая на чакру, другая: сильнее, концентрированней… Это и есть та сила, что дана всем мико? — Всё в порядке, — её голос и лёгкое прикосновение к щеке заставляют вздрогнуть и вынырнуть из размышлений. — Совсем, как новенький! Даже шрама не осталось! Действительно, осознаёт он. От страшной, смертельной раны не осталось и следа. На такое не способны даже меднины. — Кто ты? — вопрос срывается с его губ неосознанно, без желания, но от этого он не становится менее правильным. — Инари, — лаконично в ответ. — Все зовут меня… Инари. — Все? Её улыбка чувствуется чем-то тёплым, добрым, обволакивающим. Сверкающие нежно-золотые, нечеловеческие глаза сияют весельем и беззлобной насмешкой. — Идём! — она протягивает руку и просто вздёргивает его на ноги, прежде чем потянуть за собой. Совершенно не обращая внимания на его вялые попытки вырваться. — Я тебя со всеми познакомлю! Лисы радостно и весело тявкают, резвятся, путаются под ногами, едва не сбивая с ног, но девушка только смеётся, не забывая увлекать брюнета за собой. — А?.. — это единственное, на что его хватает. Ноги предательски дрожат, отказываясь держать тело вертикально, но он упрямо передвигает их. Учиха никогда не показывают своей слабости! — Не волнуйся! — весело щебетала она, буквально выволакивая парня на тёплый, полный восхитительного запаха еды и аромата диких цветов, воздух. — Несмотря на внешний вид, они не причинят вреда! — Они?.. — его дыхание перехватывает, а ноги окончательно отказывают. Сквозь непроглядную, бездонную тьму мгновенно проступает сияющий, богатый, огненный багряный, а, не до конца восстановившаяся чакра приходит в движение, на время смывая усталость и слабость. Гортанное, дикое рычание разбивает стоящее на поляне умиротворение. — Ребята! — счастливое восклицание девушки, сбивает с мысли, не позволяя начать действовать. Изуне кажется, что она совершенно не понимает, кто перед ними, не замечает повисшего в воздухе напряжения… или она просто всё это игнорирует? Разве она не должна сражаться, убивать их?! — Познакомьтесь, это — Учиха-сан! — Янтарные, горящие и блестящие тысячами неопознанных, незнакомых эмоций, глаза заглянули в его чуть прищуренные алые, с чёрными запятыми, скользящими по радужке. — Учиха-сан, это — мои друзья! Прошу любить и жаловать! «Она — сумасшедшая…» — заключает он обречённо, с тоской и ужасом. Сверкая яркими, нечеловеческими глазами, скаля длинные клыки, на него смотрели демоны. Кицунэ и тануки.*****
Чёрные, глубокие глаза неверяще смотрели в весёлые глаза длинноволосого юноши. Мадара безмолвно, ошеломлённо пялился на того, кого клан, он сам, уже успел похоронить. Оставалось найти только тело… — И… зу… на?.. Его младший брат не выдерживает и заливается смехом. Искренним, лёгким, живым. И Мадара осознаёт — его брат жив. Он дышит, двигается, смеётся. Он жив! — Изуна! — он сгребает брата в крепкое объятие, крепко зажмуривая глаза. В его голове, словно мантра, повторяются слова, снова и снова: … жив… жив… И безумие, бездонное, тёмное, затягивающее всё глубже и глубже, засыпает, отступая назад, но, не исчезая до конца. — Как? — кому он должен возносить похвалу и благодарность за это чудо? Какому Ками? — Инари… — тихо, точно секрет, благоговейно, восторженно, с опаской. Наследник клана крепче обнимает брата и нехотя отпускает. Тому нужно переговорить с отцом, они и так заставили главу клана ждать. Поговорить они успеют потом. Изуна понятливо кивает и быстро шагает в нужном направлении, оставляя брата в раздумьях.