В спальне с Aen Elle

«Дорогая Лара! Надеюсь, у тебя все хорошо, и небо на Авалоне по-прежнему чистое, а яблони, как обычно, благоухают. У меня все без изменений: dh'oine все еще нас ненавидят, мы отвечаем им тем же, и никаких изменений в наших отношениях в лучшую сторону пока не предвидится. Касаемо твоей просьбы что могу сказать: имела долгую и задушевную беседу с Командиром Красных Всадников Эредином Бреакк Гласом. К сожалению, не могу тебя ничем порадовать. Не буду ходить вокруг да около, а скажу сразу: обозначенный эльф сотрудничать отказался… Ты, конечно, хочешь знать почему? На это есть несколько причин. Во-первых, с Эредином я знакома не очень близко. Общение наше всегда было поверхностным и практически никогда не выходило за рамки официальных приветствий. Во-вторых, Эредин в разговорах предпочитает избегать тем, так или иначе связанных с политикой Saevherne: дело это бесполезное и, я бы даже сказала, вредное. А в-третьих, слухи о дружбе Эредина с Аваллак’хом сильно преувеличены. Представляю, насколько тебя не обрадует мое письмо, но, увы, поделать с этим ничего не могу». — Энид, ну что ты там в мегаскоп нашептываешь? Сама ко мне не идешь и спать мешаешь, — Эредин лениво потянулся на кровати и глянул в сторону любовницы. Энид посмотрела на него в ответ и приложила указательный палец к губам, призывая эльфа к молчанию. — Опять чародейская ерундистика, — прошептал Эредин и отвернулся к стене, накрывшись одеялом с головой. «Дорогая моя подруга, ты, главное, не переживай: я уверена, все наладится и Аваллак’х однажды сломается. Тем более, что во времени ты не ограничена — просто наберись терпения. Прости, что послание получилось таким коротким, но ведь сама понимаешь, какие сейчас времена: постоянно что-то происходит, приходится куда-то бежать, то за кем-то, то от кого-то. Ни минуты покоя. Люблю тебя и помню, Твоя Энид ан Глеанна» Вытащив из мегаскопа один из кристаллов, она поднялась со стула, быстро скинула с плеч полупрозрачный халат и бросила его на кресло. Беззвучно подошла к кровати и улеглась рядом с Эредином, закинув на него руку и ногу. — Я закончила с делами, — прошептала она ему на ухо и потащила одеяло на себя.

***

— Все, — сказала Лара с обреченным видом и закрыла лицо ладонями. — Я больше не могу. Я сдаюсь. Это безнадежно. Да и просить больше некого. — Да брось ты! — беспечно махнула рукой Итлина и глотнула яблочного сидра прямо из бутылки. — Убиваешься так, словно кто-то умер. — Так и есть: я! Я умерла. — То же мне трагедия. Да если хочешь знать, смерть — это лучшее, что со мной случилось до сих пор. Авалон — это единственное место, где мне за мои речи никто не хочет открутить голову. Вот и ты не ной. — Я и не ною, — всхлипнула Лара. — Я вообще ничего больше про это не скажу. — Вот и помолчи. Дай в тишине подумать. — Да сколько уж думали, и все без толку! — Это потому что ты не в том направлении думаешь. — А в каком надо? — Ты у злого, одинокого мужика просишь тебя осчастливить, а так не пойдет. Чтобы кого-то сделать счастливым, надо и самому быть счастливым. Смекаешь? Лара замотала головой: — Нет. — Ну и не надо. В общем, будем снова Энид письмо составлять. — На предмет чего? — На предмет возможного предмета, которой мог бы осчастливить твоего бывшего жениха. — Что??? — зеленые глаза Лары округлились. — Что-что — жену будем Кревану искать, вот что! — А если не найдем? — А не найдем, так сами слепим из подручных средств!