Она никогда не изменится

— Я ушел, — сказал Икуто, закрывая дверь в дом. Аму помогала Соуко убирать со стола, в то время как Аруто уже заводил машину, стоящую около забора. Увидев фигуру Икуто, который проверял телефон в кармане, удаляясь к воротам, Аму замедлилась и остановила на нем взгляд. Мысленно показав ему язык, она стала яро надраивать тарелку, да так, что пена забрызгала всю раковину. Заметив это, хозяйка дома подала еще и противень с кастрюлей и заговорила: — Ты переживаешь из-за того, что он не проводит с тобой время? — Нет, — утихомирилась девушка, — с чего вы взяли? — Нетрудно догадаться. Ты целый день ходишь по дому, а его все время нет. Аму шумно вздохнула и помолчала где-то с минуту, остановив плещущуюся воду. — Просто, зачем я здесь, если он меня никуда не берет? Даже с друзьями познакомить меня не хочет. Может, он думает, что я буду обузой? — Ох, — выдохнула женщина, — помню, когда-то, когда мы с отцом Икуто были еще молоды и бездетны, тогда он не позволял мне ходить с ним на репетицию концерта. Я тогда так возмущалась, думала, что он мне не доверяет, если не может рассказать. Почему-то тогда я не могла подумать, что он мне может изменять. И слава Богу, я и до сих пор не могу этого представить! Но как же меня раздражало, что он меня не берет с собой, — она стукнула ладонью по краю тумбы, вспомнив те чувства. Аму почувствовала, как цепная реакция дошла до раковины, ибо посуда слегка подпрыгнула, и сделала несколько шагов от рассказчицы. — Меня настораживало то, что его репетиции участились, при том, что ранее он предпочитал заниматься дома. Вот тогда я просто взяла и пошла за ним, — женщина усмехнулась, — лучше бы я этого не делала. Но, все-таки, правильно скрывать что-то от своей невесты? Я думала, что нет. — И куда он ходил? — без особого энтузиазма спросила Аму. — В спортзал ходил. Качаться, — услышала Аму. Ей стало любопытно посмотреть, как глава семьи Тсукиеми худощавый по природе своей, поднимает пятидесятикиллограммовую штангу. Эта мысль заставила ее пустить слезу — от смеха, конечно же. Соуко продолжила: — увидел меня, и сказал, что хотел мне подарок к восьмому марта сделать. А теперь, говорит, когда я увидела — никакого мне подарка не будет. Обиделся. Женщина по-детски скуксилась и уставилась перед собой. Руки ее были недовольно переплетены перед грудью. — Хотите сказать, он в спортзале? — Нет. — Он отсутствует, потому что хочет сделать мне приятное? — М-м, — промычала она, — навряд ли. — Тогда зачем вы мне это рассказывали? — Просто так. Я вообще понятия не имею, почему ты взяла, что этот рассказ будет решением твоей проблемы. Аму закатила глаза, немного взбешенная данной комической ситуацией. Женщина же, достала из холодильника йогурт и ложечку из ящика и начала черпать продукт маленькими горочками. — Но, знаешь, из этой истории можно сделать вывод, что все, что ни делается — к лучшему. В конце концов, если бы я не пошла за ним в тот день, у меня был бы подарок к восьмому марта, а не конфеты с орешками, — плачевно заметила она, облизав ложечку.

***

— О, Икуто! Явился, не забыл нас еще? Это Ланс, а это Корин, — мужчина низкого роста размахивал руками в стороны собутыльников. Остальные, оживившись, начали смеяться. Хлопнув ладонями себя по груди, он шутливо заявил, — а я Клод! — Придурки, устроили тут. Меня всего месяц не было. Так, давайте по-быстрому, и я свалю. — Да никуда ты не пойдешь, без тебя скучно! И вообще, — наливая вино, сказал Клод, — телка-то не отшила? — Слушай, за твой словесный понос тебе как-нибудь зубы выбьют, — упершись на локти, сказал Икуто. — Выпьешь? — Я же сказал, что ненадолго. — Я нашел немного инфы по делу той девочки, — пододвинувшись в плотную к Икуто, и смотря по сторонам, прошептал Клод. Икуто посмотрел сосредоточенно, но, чего греха таить, удивленно. Честно говоря, он вообще не ожидал, что этот малый первым принесет ему информацию. Только наличие связей у доносчика вынудило рассказать все. Клод, задрав брови, указал на полную рюмку с двойным слоем стекла, — ты только пей, ну? Наш герой мученически закатил глаза, осушая стопку. «Коньяку бы,» — подумал он, облизывая губы после сладковатого дурмана. Замысел бывших сокурсников был ему более, чем ясен. Уже давно они договорились, что все пьющие оплачивают среднюю цену с гулянки. То есть, насколько бы позже ты не подошел, насколько бы меньше не выпил, опоздавший все равно будешь платить столько же, сколько и все. Традиция такая. — Рассказывай. — Не слишком опасно говорить об этом здесь? — Шпион, блин. Ситуация давно улеглась уже, да и в зале шумно, — Икуто повернулся к внутренней части зала, отвернувшись от барной стойки, и опять оперся на локти, только сзади, — Кто нас подслушает? Они? — кивнул Икуто из-за плеча, показывая на других компаньонов. Один из них выпендривался, рассказывая о какой-то даме, при этом руками показывал все ее полушария на себе. — Ну, ладно. Навел я справочки. Короче, та личность, врезавшаяся в машину — это организатор. Получает, кстати, те еще бабки. С парочки «клиентов» можно одеться в шкуру тюленя, да еще и крокодиловую сумку прикупить! Я даже всерьез задумался о таком бизнесе… Сам Икуто не знает, что было более отвратно: тратить деньги на шкуру тюленя или пускать слюни на подобную рутину. — И есть у него такая особенность — универсальность. Может, как подстроить убийство, так подставить. Может подстроить все так, что смерть окажется липовой, может просто улики или наркоту подкинуть. Икуто убедился в своих догадках. — Ясно, — вставая из-за стола, сказал Икуто. — А на судьбу сонату? Икуто достал из кармана джинсов сложенный листочек и добавил: — Я расписал, кому какие ноты, отрепетируем потом, — там же были несколько купюр, которых, как считал Икуто, хватало для оплаты традиции. — Подайте, пожалуйста, бутылку коньяка на третьем ряду, — обратился Икуто к бармену. Прошлая вечеринка была в Японии. Этот вечер он не в силах забыть, ведь он был трезв как стеклышко. Взволнованный опьянением Аму, он и на шаг от нее не отходил, пока она не уснула у него на коленях. «Нечего на ветер бабло пускать», — подумал Икуто, заливая в себя алкоголь. В голову ударило, но сознание еще осталось не затуманенным. Просто слегка повеселел. Домой он вернулся на следующем же поезде метро. Подумав про себя, что запах алкоголя будет держаться до конца дня, он отпер дверь. Когда он оказался в коридоре родительского дома, его обоняние отправилось в рай, одурманенное запахом чего-то свежеприготовленного. Мама как обычно на кухне, а Аму где-то по дому бродит. Она бы помогла Соуко на кухне, да вот есть у этой женщины привычка — выгонять всех с кухни во время готовки. А все оттого, что она получает удовольствие, нарезая мясо, пропитанное кровью или фаршируя индюка яблоками… Такая вот у нее была маньячная сторона. Ну, для Аму это только в радость, она-то готовить не любит. Зато умеет, и усердно трудится на кухне, но только когда это нужно. — Я дома, — Икуто старался казаться трезвым. — А ты сегодня быстро. Иди к своей девочке, не расстраивай ребенка. Икуто чуть стыдливо усмехнулся, снимая куртку: «Без умных знаем». Чуть спеша, переступая через пары ступеней, нетерпеливо приближался к заветной комнате парень слегка подшофе. Аму без всякого интереса листала книгу, когда в комнате раздался стук. Это, конечно, хороший манерный жест, но Икуто не стал дожидаться, когда Ее Высочество изволит открыть дверь, поэтому просто юркнул в комнату сразу после стука. — Ты сегодня рано, — подавляя радостное чувство, щебетала Аму, — деловой мужчина, наконец-то, решил отдохнуть? Она сидела за столом перед окном, которое освещало старые страницы. Она сидела на табурете, запутав под столом ноги. — А ты, видимо, уже наотдыхалась, — проигнорировал вопрос Аму и сел на полу, облокотившись на кровать, — совсем скучно, да? — Забавно, что ты говоришь это через неделю после нашего приезда, — пробубнила Аму и тыкнула указательным пальцем в страницу, заполненную французскими «иероглифами». По крайней мере, для Аму, которая только и может, что читать по-французски, не понимая ни слова, эта книга была, действительно, сборником «иероглифов». — Это Жюль Верн, — узнал по обложке Икуто. — Я догадалась уже, — уловив непонимающий взгляд, Аму пояснила, — ну, по картинкам. Икуто просвещенно прикрыл глаза. — Хочешь знать, о чем книга? — Икуто встал, опершись на руку. Подойдя к столу, за которым сидела Аму, Икуто облокотился на руки, стоящие на столе и предложил, — Давай, я тебе почитаю. Аму насупилась. Встав со стула, она приблизилась лицом к Икуто. Должно быть, от не выветрившегося в мозгах алкоголя, Икуто показалось, что Аму так нагло, не похожа на себя, лезет целоваться, — кстати, он бы не против, — но она остановилась сантиметрах в пяти от его лица. — Так ты у нас пьяненький, — ехидно, с улыбкой сказала Аму. Икуто от этой улыбки поплохело, потому что ему все еще казалось, что его пытаются совратить. Она пыталась избавиться чувства умиления, которое появилось, когда Икуто, спалившись, закусил губу. — А давай, — Аму подобрала со стола книгу и прижала ее к мужской груди, — уважаемый Рассказчик. Тогда Икуто обхватил Аму за спину и на секунду прижал к себе вместе с книгой. Это объятие длилось не дольше двух секунд, однако, он успел ощутить как у девушки сбилось дыхание. Икуто упал на кровать вместе с девушкой, отпустив ее. Потом сел, облокотившись на деревянную спинку кровати. В итоге его поза стала похожа на уставшего гопника — он сидел, поставив локти на колени. — Устраивайся, — сказал Икуто, открывая страницу, на которой появился первый текст. Аму была взбешена тем фактом, что он так нагло заставляет ее краснеть и никак не обращает внимания на покрасневший лоб и нос. Так насуплено сидела на краю кровати, сжимая руками одеяло. Обижаться мочи нет, поэтому она забралась на кровать, стоя на коленях и ладонях, тем самым очень удивила парня. Да, парня, с трудом сдерживающегося, чтобы не затискать ее. Она стала подходить на четырех «лапах», а Икуто одолевало чувство то ли интереса, то ли удивления, не говоря уже о его похотливой стороне. Аму проползла под его руками, сжимающими книгу, коснулась щекой его кофты, и, словно кошка извилась, задевая плечами и телом живот парня. Хотя, скажем, сейчас он почему-то чувствовал себя мальчиком. В общем, теперь она сидела спиной к его торсу, согнув ноги в коленях. — Устроилась, — ровным голосом сказала девушка. Икуто громко выдохнул, и выдал по-французски: «Folle!». Для Аму значение выражения было незнакомо, но у были некие догадки. Мы же, спросив у Великого Яндекса узнаем, что в переводе это будет: «Бешеная девчонка!» Аму слушала, как он читает. После каждого предложения следовала пауза. Пауза на секунды три. Аму подумала, что в это время Икуто переводил текст на японский. Сзади, на спине Аму ощущала тепло, хотя парень пытался не приближаться слишком близко. Он старался не зарываться в ее волосы, не поправлять чуть задранный на рубашке воротник, не отрывать взгляда от страниц… Повествования, видимо, в книге были настолько «интересными», что через полстраницы до ушей Икуто донеслось тихое и равномерное сопение. Аму уснула, уронив голову, обнимая колени. Икуто уже и забывать стал об этой ее способности — засыпать при любых обстоятельствах.