Смертельная опасность является эффективным противоядием от навязчивых идей. Эрвин Роммель
— Корпус!!! Подъём! — офицеры корпуса горланили во всю мочь. Причина была одна: приказ выдвинуться в район деревни Тарб и связать боем противника, до прихода основных сил. В Жюмо мы отдыхали чуть больше суток. И вот, через день, после того как мы расположились на биваке, ровно в шесть утра, я выводил свой корпус в походные колонны. Собрались быстро, минут за тридцать. Когда мы покидали Жюмо, противное чувство скреблось у меня на душе. Тело жаждало движения, боя. А вот душа хотела обратно, в свой кабинет во дворце королевы Генриетты, где были румяные булочки и вкусный кофе. К одиннадцати утра я приказал встать на часовой отдых. Людям следовало хотя бы позавтракать. И, пока солдаты приводили себя в порядок, чистили оружие и снаряжение, а так же готовили на походных кострах завтрак, я вызвал к себе офицеров своего корпуса. Всего в моём наскоро поставленном шатре, собралось помимо меня восемь человек. Лепик и ещё два командира его эскадронов, командир артиллерией корпуса, и командиры рот пехоты вместе с Мюратом. Едва нам принесли кофе и твороженные ватрушки, я сразу же приступил к собранию. — Господа, у меня к вам вопрос: что будем делать дальше? Думаю, что приказ всем ясен, — я старался заглянуть в лицо каждому офицеру. — Но меня беспокоит несколько другой вопрос. Даже если мы будем лететь на всех парах, то к Тарбу подойдём не раньше, чем к двум часам ночи. Смотрите, — я развернул достаточно подробную карту Тристейна. — Видите это поле? — мой палец показал чуть северо-восточнее деревни. — Тут можно дать сражение. Пока части Пьеро будут разворачиваться, мы, поставив все наши пушки в деревне, обстреляем его порядки. А как-только он двинется вперёд, то наша пехота при поддержке кирасиров и голема, превратит части Пьеро в фарш, заставив его отойти. Как сказал генерал, они выдвинутся только завтра, чтобы колонну не растягивать. Так что, нам надо держаться двое суток… — У меня тогда такой вопрос, — подал голос Моро. — А почему бы Пьеро первому не занять Тарб? — Вот-вот, а я о чём говорю, — поддержал инициативу ротного я. — Я и спрашиваю, что будем делать? Если Пьеро займёт деревню раньше нас, то хрен мы его оттуда выбьем. А он нам может дать оттуда бой. В шатре все замолчали. Ситуация действительно была сложная. — Ну… — начал Мюрат. — Мы можем встать в нескольких километрах от деревни, и ждать пока подойдут основные силы Богарне. — Можем, — кивнул я. — Но тогда, если что-то случится, Пьеро снова уйдёт в Ла-Рошель. И чёрт знаете, сколько мы его оттуда выкуривать будем. Для этого нас и послали, чтобы мы его боем связали, пока основные части на подходе. Были бы у нас средства штурмовать Ла-Рошель, то стал бы генерал так париться по поводу вылазки? А вот с нашей полевой артиллерией, Ла-Рошель не взять. К тому же, не будем забывать, что у него ещё и часть нашего флота осталась. Хотя, мне кажется, что боеспособны там два, максимум, три корабля. Запас камней ветра в городе маленький, а магов-квадратов там не много, чтобы в промышленных количествах восполнять запасы этих самых камней. Но всё равно с воздуха по нам жахнут. Как минимум хотя бы пару полков драгун. Ла-Рошель, как-никак. — Мда… — цыкнул Вальтер. — А у нас драгун нет? В ответ я лишь покачал головой. Чего нет, того нет. — Слушай, — подскочил со своего стула Луи. — А может, это… Я со своими людьми раньше выйду? Займём деревню, дождёмся вас? — Луи как-то слишком… предано?.. заглянул мне в глаза, ожидая моего ответа. — Я хотел такое сделать, — пришлось сознаться. Это я и хотел предложить. — Но если Пьеро уже занял Тарб, то вас там положат. — Ты чего, меня не уважаешь?! — обидевшись, вспылил Лепик. — У меня три сотни отборных магов! Даже если там и будет кто-то, то мы их там, в грунт закатаем! Сама фигура Лепика излучала такую сильную энергетику уверенности, что я ничего не мог противопоставить капитану от кавалерии. Потерев двумя пальцами виски, я кивнул. — Хорошо, сделаем так. Ней, ты поедешь с Лепиком, мне нужен будет там твой фамильяр. Как займёте деревню, сразу отправь мне сообщение. Если что-то случится, сразу мне сообщение. Понял? Мишель кивнул. Я ещё раз оглядел всех собравшихся офицеров. Никто из них не нервничал, все спокойно и уверенно разглядывали карту. Ни одного намёка на какой-то стресс. Это было добрым знаком, сработаемся. Спустя тридцать минут, вся кавалерия моего корпуса снялась с бивака и рысью ушла в направление Тарба. Провожая взглядом спины Лепика, Нея и других кавалеристов, я незаметно держал крестики на пальцах.***
Около шести часов вечера дозорные отряда Лепика доложили о том, что в двух километрах лежит деревня. Вот он, Тарб… — Ней, — с седла крикнул Луи. — Пиши Хатори, — капитан глянул на карманные часы. — «18:11, добрались до деревни Тарб. Идём брать». Извиваясь в седле, Мишель кое-как написал продиктованные капитаном слова и прикрепил записку к лапе своего сокола, передав тому наказ, чтобы он доставил это лично капитану Хатори. Едва сокол взмыл, Лепик отдал новый приказ: «Первому эскадрону занять Тарб». От основной массы эскадрона, отделился не большой отряд в пятнадцать человек. Им и было суждено первыми занять деревню. Тогда, каждый из всех этих кирасиров, в блестящих металлических нагрудниках и меховых киверах, не подозревали, что станут частью истории, которой потом будут рассказывать детям… Едва отряд всадников монархистов подошёл к окраине деревни, сразу стало заметить, что в деревне нет противника. Многочисленные дети сновали между домов и огородов по своим детским делам. Кто-то из взрослых возвращался с работ на полях. У больших деревянных столов собирались мужики, с интересом и упоением шлёпая простенькими картами по столу и что-то выкрикивая, порой даже нецензурное. Так что вошедших в деревню всадников заметили сразу. По требованию кавалеристов их проводили к дому старосты, где и началось самое интересное. Дом старосты располагался прямо в центре деревне. И с противоположенной от людей Лепика улице, был виден другой отряд всадников. Одеты они были в мундиры Магической Стражи Тристейна, только пурпурного цвета. Командир отряда кирасиров, заметив с другой стороны подозрительных людей, сначала и не понял, что произошло. Их разделяла добрая сотня метров, но командиру кирасир казалось, что он видит лицо одного из всадников на противоположенной стороне. Сейчас всё зависело от одного: кто с той стороны. И офицер Тристейна не стал спрашивать. Выхватив палочку из крепление, он послал в воздух багрово-красный шар, означающий только одно: «Противник. Веду бой». Кто знает, что бы было, если тот офицер решил разобраться, кто там на самом деле? Но он уже сделал своё решение. Отдав приказ о перестроении в боевой порядок, офицер первым пришпорил коня и бросился в сторону пурпурных мундиров, попутно пуская несколько ледяных стрел. Противник опомнился только тогда, когда несколько человек из его рядов, повалились на пыльную улицу Тарба. Только тогда в ответ посыпались какие-то лёгкие, не сложные, ответные заклинания. Наскоро сколдованные воздушные вихри и ледяные стрелы разбивались о кирасы монархистов. Люди в пурпурных мундирах были шокированы тем, что атаковавшие их маги, не планировали вести дальний бой, что был принят среди дворян, нет, они, высоко подняв палочки над головой и указывая кончиками на врага, сверкая своими серебристыми кирасами, мчались на шокированных кавалеристов врага. Всё встало на свои места. Пьеро тоже планировал занять Тарб, и волей судеб, Пьеро и Лепик подошли к деревне одновременно, с разных её концов. Завязалась схватка. Людей Пьеро в деревне было больше, но фактор неожиданности сыграл свою роль. Почти пять десятков всадников мятежников, ничего не могли противопоставить чуть более, чем дюжине кирасиров монархистов. Драка шла около двадцати минут. Несколько домов уже успели загореться от случайно пущенного заклинания кем-то из кавалеристов. Кирасирам удалось выбить людей Пьеро из деревни. Но через пару десятков минут подошли свежие части мятежников, которые заставили дюжину всадников, отступить. Но не на долго, уже через пять минут, к Тарбу подтянулся первый эскадрон. После скоротечной схватки мятежники были выбиты из деревни. Лепик занял господствующую высоту в полутора километрах от деревни, чтобы не дать окружить свои части. Командование эскадроном, что оборонял деревню, было передано Мишелю Нею. По прибытию, ротный сразу же распорядился о тушении возникших пожаров. Следующим приказом было эвакуация всех жителей деревни. Возле штаба, который находился в доме старосты, собралась делегация из местных жителей. Никто не хотел покидать родные дома. — Нам то какое дело до ваших дворянских разборок! — со всех сторон слышались подобные крики. Кто-то даже пытался взяться за вилы. Но Ней был непреклонен. В какой момент парень становится мужчиной? После первой близости с девушкой? Никому было не известно подобное, но для Нея, именно день битвы под Тарбом стал днём его становления мужчиной. Весёлый задор и бунт исчез из его глаза. На их место пришла собранность и сосредоточенность. Улыбка, сиявшая на лице юноши даже в разгар битвы, сменилась сомкнутыми скулами, придававшими офицеру ещё больше задумчивости. Жители были выведены в принудительном порядке. Мишель разрешал брать только самое необходимое. Снарядив отряд в двадцать человек, лейтенант вывел жителей в лес под прикрытием своих кавалеристов. После этого на фронте установилось временное затишье, которым и решил воспользоваться Ней. Вскоре к Мишелю вернулся его сокол. Вместе со своим фамильяром, юноша отправился к своему командиру, капитану Лепику. На высоте где стоял Лепик был развёрнут шатёр, но остальные кавалеристы были в любой момент двинуться в бой. Едва Мишель успел подскакать к шатру Луи, как сам Лепик выскочил из него, бросаясь к своему подчинённому. — Как у тебя там? — не теряя ни секунды, спросил капитан. — Дрались, — кратко пояснил ротный. — Вывел жителей из деревни. Занимаем оборону. Ко мне сокол вернулся, будет сообщение для Хатори? Луи нервно потеребил навершие своей палочки. — Да, — затем, повернувшись в сторону шатра крикнул. — Адъютант! Пишите сообщение капитану Хатори: «Противник попытался сходу взять Тарб, но был отброшен. Ведём бой. Нужна помощь», — через минуту из шатра выскочил кирасир, протягивая свёрнутый в трубочку лист с сообщением Лепик, тот передал его Нею, который привязал его к лапе своего сокола и что-то шепнул ему. Взмахнув мощными крыльями, фамильяр умчался. За ним откланялся и сам Ней, уехав в деревню. Наблюдая взглядом за Мишелем, Луи глянул на часы. Стрелки показывали двадцать минут десятого, а ярко красный диск солнца опускался за горизонт, обещая погрузить мир во тьму за десять-пятнадцать минут. Едва успело стемнеть, как к Нею, находившемуся в своём штабе, вбежал посыльный. — Командир! Противник разворачивает мортиры! Лейтенант подскочил как ошпаренный. Сразу же поступил приказ спешиться и загнать лошадей в погреба и как можно ближе к углам зданий. Но уже через пять минут послышался пронзительный свист ядер, падающих на головы монархистов. Сам Ней бросился к ближайшей к врагу окраине. Там уже успели собрать отряд магов, которые готовились выбить кирасиров из деревни. Обстрел длился около полутора часов. Ядра пробили крыши почти половине домов, было убито десяток лошадей и около пяти всадников. Едва рассеялся пороховой дым, как в первые ряды обороны Нея полетел десяток огненных шаров. Несколько из них врезались в самые ближние к окраине дома, став причиной не больших пожаров, которые достаточно быстро удалось потушить. Вскоре защитники почувствовали дрожание земли. Из почти ночной дымки, навстречу кирасирам вышли три голема, размером с трёхэтажный дом. Под их прикрытием шли боевые маги с отрядами наёмников. Послышались залпы пищалей. Маги обрушили ещё один огненный залп на ряды монархистов, заставив просто вспыхнуть несколько домов. Но на времени на то, чтобы тушить пожары больше не было. Едва големы подошли на дистанцию магических атак, по ним сразу же обрушилась целая лавина различных заклинаний. Каменные руки, возникавшие прямо из-под земли, ломали ноги големам. За минуты все огромные каменные туши превратились в куски грязной глины. Но этой минуты мятежником было достаточно. Противники находились друг от друга на таком расстоянии, что при свете полыхающих зданий, можно было разглядеть лица тех, кто находился напротив. В такой обстановке, Ней первым активировал «Лезвие» и бросился в рукопашную схватку на зазевавшегося мага. Несколько отрядов мятежников пытались обойти деревню с флангов, но отряды Лепика не зевали, копыта коней кирасиров втоптали наёмников в рыхлый чернозём, оставив их окровавленные ошмётки мяса и снаряжения гнить в земле, на радость фермерам. Деревня вспыхнула, словно бенгальский огонь. Рядом с горящими домами невозможно было стоять, жар давил аж за добрый десяток метров. В подобном аду деревня переходила из рук в руки более десятка раз за несколько часов. Во время редких затиший, кто бы ни владел Тарбом, пытались хоть как-то затушить полыхающий пожар, который был виден за несколько километров.***
Мы двигались почти бегом. Уже было не важно, что будет дальше. Пламя от горящего Тарба было видно за несколько километров. Именно тогда я приказал корпусу двигаться трусцой. Сейчас оставался всего один километр, максимум десять минут. Бойцы уже валились от усталости, но я ничего не мог с этим сделать. Последние три километра я шёл вместе с ними, отдав свою лошадь артиллеристам, чтобы они могли прийти хоть на минуту, но быстрее. Пыль, топот, звон ремней и стук бьющихся о тела мушкетов. Всё это смешалось в единый гул. Мы бежали, бежали так быстро, как могли. Страшнее всего сейчас было то, что мы могли не успеть. В моей голове крутилось только два слова, которые я повторял словно мантру: «Только успеть». И всё же, мы успели. Вопреки всему успели… Я шёл во главе гвардейской роты, в то время как Мюрат двигался вместе с артиллерией. То, что увидели мы, было зловеще, ужасно, но всё же по-своему прекрасно. Наши закрепились на окраине деревне, цепляясь за каждый клочок земли зубами. Жар был невыносимый. Крики раненых и треск мушкетов с аркебузами заглушал лишь треск пламени. Возле самих полыхающих домов плавилось железо. Раненых никто не оттаскивал и не перевязывал. Они пытались драться, лежа, вжавшись в землю, каждый из них всеми силами пытался забрать с собой ещё несколько мятежников. Вся эта ужасная картина говорила только об одном… Добро пожаловать в ад, господа… Отряд Лепика даже не заметил наш подход. Я с ходу приказал гвардии броситься в атаку и лично повёл её вперёд, взяв наизготовку палаш. Ни секунды ни раздумывая, вся рота бросилась за мной в пекло. Прорываясь сквозь пламя, мы бросались на ошарашенного врага. Для него мы были словно мертвецы, восставшие из пепелища ада. Завязалась настоящая мясорубка. Войска Пьеро уже праздновали победу, выбив кирасиров из Тарба, но тут их планам пришёл конец. Они дохли, словно мухи, не понимая, что происходит. Внутри деревни началась бойня. Гвардейцы бросались в атаку, закалывая штыками и забивая прикладами мятежников. Используя бушующее в деревне пламя, я начал поливать врага струёй огня, словно из огнемёта, заставив его дрогнуть, а ещё через пять минут в бой вступили только что подоспевшие к деревне роты моего корпуса. За добрую сотню метров от деревни послышался мушкетный треск. Где-то вдалеке бахнула мортира. Пьеро попытался подвезти к деревне глиняного голема, но едва он подошёл к первому уже тлеющему дому, как он растаял, тем самым приведя в ужас тылы авангард Пьеро. К шести утра всё было кончено. Мюрат подвёл артиллерию на холм, в семи сотнях метрах от деревни. Две батареи, общей численностью в восемь пушек, обстреляли тылы авангарда мятежников, а силам корпуса удалось вытеснить войска противника из деревни. Контратаковать Пьеро не стал, подумав, что к деревне подошли основные части генерала Богарне. Этим я и воспользовался. Ценой неимоверных усилий, почти три сотни магов смогли затушить пожар, который сжёг почти половину деревни. Лишь чудом удалось избежать полного уничтожения Тарба. К девяти утра мой корпус закрепился в деревне и её окрестностях. Пушки я решил оставить на той же высоте, надеясь, что они смогу достать атакующего противника. Но войска Пьеро отошли на два километра от нас, больше не предпринимая попыток к штурму. Едва всё затихло, я сразу же собрал офицеров в штабе и отправил письмо с рапортом о взятии Тарба. К половине десятого пришёл ответ от Богарне: «Мчусь. Спешу так, как только могу. Хотел бы иметь крылья, чтобы быстрее прийти к Вам!». А ровно в десять утра, наши позиции атаковал целый драгунский полк. С пикирования, они выбрасывали на дома банки с зажигательной смесью и поджигали её. Вспыхнуло ещё несколько домов, но их быстро потушили. И только к 10:30 в расположение наших частей прибыло два эскадрона драгун. К полудню драгуны Пьеро провернули ещё одну штурмовку наших позиций, но тут их ждало разочарование. С ближайшей опушки, им на перехват поднялись все два эскадрона драгун, что я имел в своём распоряжении. Противник ни с чем развернулся, но один из эскадронов принял бой. Схватка была скоротечна и через десяток минут, прижимаясь к земле, драгуны мятежников уходили в сторону своих частей. Но была и хорошая новость, одного из вражеских драгунов удалось подбить. Его раненых дракон рухнул рядом с лесом, придавив собой своего наездника. Пьеро сразу же бросил отряд конных наёмников, чтобы отбить своего, но Лепик лично повёл наскоро собранный отряд кирасиров отбить сбитого. Маги во главе с Луи за минуту оставили на месте падения полсотни трупов конных простолюдинов, вооружённых копьями и луками. Я сидел в штабе, расположенном в доме старосты деревни, когда в дверь избы кто-то постучал. Едва караульный открыл дверь, как в проход ввалился Лепик. С сияющей улыбкой на чёрном от копоти лице, он доложил. — Капитан, в течение быстрого боя, нашим кирасирам удалось отбить сбитого вражеского драгуна! — Жив? — в ответ Луи кивнул. — В сознании? — Да, господин капитан. Ждёт возле двери! — вот у меня всегда был вопрос: «Почему у негров такие белы зубы?» Это всё из-за контраста их кожи и цвета зубов? Зубы Луи выглядели слишком белыми, это из-за того что у него рожа вся чёрная? — Ну, так ведите… — Заводите, — прокричал Луи, и перед моим взором предстало это… Передо мной стоял парниша, лет шестнадцати от роду. Не высокий, даже несколько полноватый. Его красный драгунский мундир был вымазан в крови и ещё куче какого-то дерьма. Едва он перешагнул порог дома, как его тело сразу же повалилось на пол. Но грохнуться вниз драгуну не дал Луи, который схватил его за волосы и одним махом поднял его на ноги. В общем, вид у пленного был жалким. Даже слишком. — Ну, привет, — голосом полным сарказма, заговорил я. — Давай знакомиться? Меня вот, например, Акиро зовут. А тебя? В ответ драгун лишь поднял свои большие глаза и плюнул в мою сторону. Но вместо слюны в меня полетела какая-то кровавая каша и, кажется, ещё зуб. — Фу, как не культурно… — протянул я, кивая головой Лепику. Луи не заставил себя ждать. Его колено мгновенно врезалось в пах нерадивому пленному. Заскулив, он повалился на пол, хватаясь руками за своё достоинство, но капитан не дал ему упасть, подняв его на ноги уже привычным хватом за волосы. Тогда я решил всё же размять ноги. Поднявшись из-за стола, я вальяжно подошёл к скулящему драгуну и отправил его в полёт ударом левой ноги в его правое ухо. Повалившись в угол дома, пленный попытался забиться ещё глубже, скуля словно щенок. Я же вытащил из кобуры пистолет и направил его на детородный орган пленника. — Повторяю последний раз: давай дружить? Ну, дружище, как тебя зовут?.. Захлёбываясь слезами и собственной кровью, драгун всё же произнёс: — Рено…