Лунные Цветы

Белый завозился, устраиваясь удобнее, а после благодарно лизнул руку своему спасителю. Мужчина хорошо знал территорию их стаи поэтому выбрать подходящий для своей ноши путь ему не составило труда. Легко шагая по еле приметным тропам, оборотень тихо рассказывал малышу про их деревню. Про уклад и характеры жителей, про то, кто чем занимается, описывал разные забавные случаи. Незаметно щенок уснул. Но думая о своем Джонг не заметил как взошло солнце. Утро приветливо встретило путников первыми теплыми лучами. До дома осталось совсем немного. Чуткое ухо лунного уже улавливало отдаленные крики погонщиков и звуки движущейся пустой повозки. Их вожак был умным волком и правильно рассчитал, какой Джонг выберет путь. Не спеша альфа стал пробираться к дороге. Вскоре он увидел тонкую полоску пути. Его поджидали удивленные сородичи и неверяще таращились на светлую тушку. Джонг запрыгнул на телегу и стал осторожно пристраивать для дороги свою хрупкую ношу. Ему сейчас очень хотелось обернуться, а после промчать остаток дороги на полной мощи своих четырех лап. Только малыш мог проснуться по дороге и испугаться неизвестных ему оборотней. Пришлось отказаться от своего желания. Щенок завозился на подстилке из сена - стал прясти лапами во сне, тонко жалобно заскулил. Джонгхен немедля опустился рядом, прижимая к себе спящее чудо. Их путь продолжился. Конячка мерно отбивала расстояние до деревни. Лунный альфа тихо шептал на ухо щенку всякую-всячину, тот в свою очередь успокоился и затих. Ровный ритм его дыхания отражал внутреннее состояние найденыша. Малыша уже не мучили кошмары. Лунный альфа то и дело ловил на себе любопытные взгляды других волков. Альфа и бета заняли место на извозчей лавке. Оборотни осторожно косились на своих пассажиров, но ничего не спрашивали: не их дело знать раньше вожака. Сказали сделать – они исполняют, а уж потом на сборе стаи услышат правду вместе со всеми. Дисциплина у них всегда была строгой. Удивляло оборотней и то, что Джонг возился со щенком лично. Они думали, как только прибудет транспорт, так сразу альфа сбросит на них ответственность и тут же умчится по своим делам. Лунный альфа всегда был одиночкой. Щенков не жаловал вообще. Мог и наорать и погонять малышню по деревне, будучи в плохом настроении. А тут такая забота. Джонг расслабленно оглянулся: вот уже показались знакомые верхушки деревьев, потом овражек, а затем и въезд в поселение. Прибывших встречали почти все жители стаи. Найденыш еще спал, когда лунный альфа стал выбираться и поднял его снова на руки. Доверять несчастного оборотненка кому-то не было ни какого желания. Вокруг телеги стоял мерный гул голосов. Жителям деревни было очень интересно, кого же привезли. Вид найденыша вызывал у оборотней жалостливые вздохи и причитания. Малыша заочно уже приняли в их большую семью и полюбили. Мужчина приобнял поаккуратнее свою ношу, и провожаемый цепкими взглядами, направился к дому целителя. Там его уже ждали. Оставлять все еще безсознательного малыша не хотелось,но Джонгу пришлось положиться на лекаря и его подручных. Немного потоптавшись на пороге он попросил позвать его, когда щенок проснется или забеспокоится. На тропе от лекарського дома его тут же перехватила сестра и цепко поволокла к отчему дому. А так хотелось в лес – побыть наедине с собой, обдумать все произошедшее и увиденное ранее. Странные чувства и обрывки мыслей кружили в белокурой голове. Дома мама приготовила сытный ужин. Прежде чем есть Джонг рассказал семье все как было, он ничего никогда не скрывал от своих близких. Мама задумалась. Сестра возмущалась и металась по комнате. Так они и провели остаток дня и вечер в разговорах. Иногда к ним в дом заходил кто-то из односельчан: задавали наводящие вопросы, но сильно не настаивали и так же тихо и быстро покидали их хижину. Почти ночью Джонг стал собираться к себе домой. Женщины его не пускали, но он же альфа: рыкнул самоуверенно, а после сбежал, поджав хвост, под удивленный и осуждающий взгляд мамы. Просто ему уже было невтерпеж остаться одному и отдохнуть. Ноги же понесли его не в лес и не домой. Удивленно моргая, лунный альфа смотрел в зашторенное окно лекарского дома. Как он тут оказался и сам не понял. Задумался о щенке и приплелся к нему же, выходит? Настраиваясь на мелкого, Джонг смог уловить мерное глубокое дыхание найденыша. Щенка уже осмотрели и напоили специальными настоями, чтобы он крепко спал определенное время. Это было хорошо, теперь его полечат, а Джонг может отдохнуть. До утра мелочь точно не проснется, значит - альфа волен делать, что хочет. На деле же получилось добраться до родной кровати и забыться крепким сном без грез. Полная луна крутобокой красавицей восседала на мягких облаках. Темное небо дарило контраст светилу и ярким звездам. Лунные цветы проростами тонкими стеблями в мире живых, свивая причудливыми узорами свои тела. Джонга разбудил ранним утром непонятный шум в деревне. Встревоженные голоса соплеменников кого-то искали. Смысл слов не доходил до сонного сознания лунного альфы, но интонации заставляли побыстрее очнуться. По спине пробежал сквозняк. Этот факт очень удивил альфу, ведь он точно помнил, что закрывал дверь. Под рукой что-то зашевелилось. Приподнявшись на локте, Джонг отдернул одеяло и, не веря своим глазам, уставился на белого волчонка. Мелкий, в свою очередь, спросонья зыркнул на старшего недовольно и продолжил зарываться мордой в теплую ткань. Как оборотненок оказался у лунного альфы в гостях с ночевкой, оставалось только догадываться. Скорее всего, проснувшись, щенок пошел по следу так понравившегося ему оборотня. Но зачем он так поступил? Джонгу очень хотелось это узнать, в няньки он мелкотне не нанимался. И не усыновлял вроде. В дверь тихо постучались и, не дожидаясь ответа, в комнату тонкой тенью просочился лекарь их стаи. Бекхен, так звали вошедшего, был зол. Поджарый омега мягко приблизился к лежанке. «Ты мог и предупредить, что заберёшь малыша. А то мы его обыскались» - укоризненно покачав головой, произнес гость. Джонг удивился еще сильнее: «Я его не забирал. Он сам сюда явился.» - прирыкнул альфа и отбросил край одеяла. Щенок завозился и жалобно тявкнул, требуя вернуть тепло. «Он очень слаб, чтоб добраться к тебе самостоятельно» - Бекхен повысил тон.Лекарь не привык бояться альф и потому проигнорировав хмурого оборотня, бесцеремонно столкал того с постели. «Я его заберу сейчас, а под вечер сможешь получить снова своего выкормыша. Ничего я ему плохого не сделаю.» - уже мягко добавил омега, поднимая несопротивляющуюся светлую тушку. С этими словами лекарь ушел. Остаток дня Джонг провел в компании старейшин и вожака. Неприятная история с чужаками взбудоражила деревню и надо было решить, что же донести до народа и как не напугать жителей. Вторым вопросом стало определение группы для точного сбора информации. Лунный альфа рвался в первые ряды, но вожак отказал ему. Мотив его удивил блондина – за найденным щенком нужно было присматривать и все решили, что он уже привязался к малышу. Джонг негодовал. Ему крайне не хотелось озабочивать себя чем-нибуть. Он даже обустройством дома толком не занимался потому, что частые отлучки из селения забирали большую часть его сил. А тут целый щенок на опеке! Такое точно не входило в его планы. Вот как будет своя малышня у него, вот тогда и будет воспитывать. Но малыш с ним не согласился. Вечером того же дня лунный альфа встретил найденыша на пороге своего жилища. Щенок жалобно смотрел на него своими черными глазами. И молодому человеку невовремя вспомнились такие же антрацитовые очи старого оборотня в предсмертный момент, и он не выдержал набежавшего неприятного будоражещего чувства. Впустил малыша в дом, а потом даже разрешил улечься в свою кровать. Тогда Джонг лег пораньше, чтобы оборотненку не было одиноко. Так у них и повелось с найденышем: утром за мелким приходил лекарь и забирал своего пациента на процедуры; днем малыш ознакамливался с деревней и местным укладом; а вечером Джонгхен неизменно улавливал цокот коготков на своем крыльце, открывал входную дверь перед гостем и позволял ему и дальше делить с ним теплую кровать. Интересовало мужчину то, что хитрюга приходил уже поздним вечером, когда его никто не видел. И поэтому местные и дальше считали малыша немощным и больным. Зато Джонг по их суждениям теперь стал заботливым опекуном. Это отношение веселило альфу и он про себя посмеивался при очередной хвалебной речи сородичей. Весенние дни бежали быстро. Солнце, поднимаясь все выше на небосводе, дарило деревне болше светлого времени. Хлопоты стаи шли своим чередом. Щенок Белого Волка окреп и теперь не стеснялся гулять между домов народа Темного Волка. Найденышу не придумывали имени, зная что в таком возрасте оно у него уже есть. Но щеночек не хотел общаться на ментальном уровне. И к общему удивлению способности и блоки на тонком плане у него были достаточно внушительными, несмотря на юный возраст и физическое истощение. По этому признаку Бэкхен и выдвинул впервые идею, что найденыш альфа. Кое-как жестами щенок это подтвердил после долгих приставаний лечащего омеги. Лекарь об открытии не приминул тут же расказать всей общине. Тогда и стали называть щенка прсто - Белый. Это новое "имя" пришлось по вкусу малышу и он радо на него отзывался всеми доступными для него сейчас звуками : радостним лаем, звонким воем, короткимы рыками и прочей уймой подобных сигналов. С Джонгом же они перешли на какой-то новый уровень общения. Теперь старший альфа Белого понимал по выражению умных глаз. Всегда точно улавливая настроение своего подопечного с первого взгляда. Щенок уже крепко обжился в доме у лунного альфы и там ему нравилось больше всего, хотя несколько раз мелкого все же пытались сманить в другие семьи. Но Белый четко дал всем понять, что он уже выбрал себе опекуна. Чуть погодя, после полного и "официального" переезда найденыша у него стали появляться и свои вещи. Много разных милых мелочей юному альфе дарили жители деревни из желания поддержать маленького сироту. Никто вслух так Белого не называл, но в сердцах добрые оборотни пытались хоть как-то поддержать найденыша. Особенно полюбился щенок Белого Волка семье самого Джонга. Мама в нем души не чаяла, а сестра постоянно баловала младшенького альфу своим вниманием и вкусностями. Кое-кто из ухажеров Содам даже стал косо поглядывать на щенка, как-ни-как, альфа же, хоть и мелкий. Но до глупостей со стороны старших представителей сильного пола не доходило. А после и вовсе община стала принимать подкидыша как полноценного члена семьи Ким. Вроде Белый пренадлежал ей всегда. Тем временем весна вошла в зенит. Белый окреп и даже немного подрос. А к началу лета щенком его уже не получалось назвать. Теперь он точно был подростком. Угловатым, масластым и нескладным, но чуточку больше своих сверстников в стае Темного Волка. Что немало удивляло жителей деревни. Все еще хорошо помнили его истощение. Одно только напоминало о его болезненности: шерть так и осталось облезлой. Разной длинный клочки так и топорщились на жилистом волчонке. Зато мех все же стал белым, как и положено. Очень скоро лунный альфа понял, что зря он хотел скорого выздоровления щенка. Белый оказался неимоверно подвижным и при этом таким же неловким. Деревня с наступлением дня периодически взрывалась окриками и шумом из-за проказ мелкого оборотненка. С того момента, как Белый стал перемещаться самостоятельно, в деревне Темных Волков стало гораздо интереснее жить. Мелкий подкидыш ухитрялся всунуться своей облезлой мордой почти в каждую щель. Он то застревал, то проскальзывал в такие места, о которых никто из местных и не догадывался. Почти каждый день Джонг выуживал оборотненка из новых передряг. В начале недели, наример, лунного альфу насторожили белые клочки пуха непонятного происхождения, расбросаные по всему двору. Никакой живности холостой альфа не держал и такая находка его удивила. Под вечер пришла рассерженая соседка и отчитала его по первое число за то, что не воспитывает своего приемыша. Вредный щенок общипал стадо соседских гусей. А их там было порядка сорока штук! И теперь вся эта честная компания сверкала голыми задами по деревне. Постыдная участь не обошла даже их вожака, а это был большой злобный гусак с крепким клювом. Как его "раздеть" ухитрился мелкий ослабший оборотненок, котрый сейчас был не в лучшей форме, оставалось для всех загадкой. Но Джонг догадывался, что их "находка" на практике не так проста, как кажется на первый взгляд. Вспомнился лунному альфе этот случай и через несколько дней, когда, он убираясь в хижине, нашел нехилую гору припрятаного пуха и перьев в закутке, возле собственной кровати. Долго ругался на притихшего щенка, который пытался еще и отвоевать свою добычу. А вечером отнес и закопал мешек с находкой подальше в лесу. В промежутке между этими случаями, однажды днем мирно спящего Джонгхена разбудили невесть откуда набежавшие детишки. Растормошили и потащили под неразборчивый гвалт к противоположному концу деревни. Там оказался брошеный колодец о котором все уже и позабыли. Но общине любезно о водоеме напомнил щенок Белого Волка. Мелкий играл с детьми и обнаружил старый люк. Любопытство взяло верх, и как результат - подкидиш по морду в застоявшейся воде, на дне опустевшего колодца. Увидев своего воспитателя Белый жалобно и просяще заскулил. Джонг весь в грязи и плесени, после процеса выуживания щенка из заточения, гордо прошествовал по всей общине, как в старые добрые времена с костистой ношей на руках. Как-то раз Белый просто застрял в заборе и загородку пришлось разбирать, чтобы вытащить неумеху. А на следующий день Джонгхен помогал чинить порушеную конструкцию. Ах, с какой теплотой он вспоминал те времена, когда малыш только ел и спал. После вспоминалась история с соседями с другой стороны. У них Белый "одолжил" только-что постиранное белье. Зачем-то щенок стянул вещи и припрятал их в бочку для воды. Стирку искали несколько дней. Нашли всю в предательских следах лап. К слову, этот отпечаток напамять знали уже почти все оборотни в их стае. И запах мелкого был уже всем знаком. Нотацию от сородичей слушали альфы с одинаковым выражением обреченности. Джонг не мог понять, как утихомирить юного проказу. Белый не понимал почему к его шуткам относятся так серйозно. Вот у него дома всегда смеялись над его шалостями. А дед потом долго пересказывал потешные истории тем, кого не было в момент веселья. При воспоминаниях о семье Белого накрыло волной горечи, с которой он и боролся посредством постоянного движения. Ничего вспоминать вообще не хотелось. Боль в груди была невыносимой и он старался забыться новыми, другими впечетлениями. Щенок непроизвольно заскулил. Лунный альфа наклонился и ободряюще потрепал мелкого по голове. От чего-то Джонг понимал, что щенок делает это не со зла и нужно только время чтобы тот смог осознать свои промахи. Выслушав положенную порцию моралей, альфы завалились к себе домой. Белый был необычно тих и подавлен. Блуждающий, бесцельный взгляд насторожил Джонгхена и он остаток вечера провел со щенком, подбадривая найденыша. До поздней ночи лунный альфа пролежал без сна в кровати. Он нежно гладил редкий мех на выпирающих ребрах и тихим шепотом обещал юному альфе, что все будет у них теперь хорошо. Оборотненок умостив голову на его груди, тихим порыкиванием с ним соглашался. Теперь быт Джонгхена, годами устоявшийся, никак не получалось наладить в привычном ритме. Он даже на охоту ходил раз или два в неделю, чаще не выходило. Новые обязаности просто наваливались на него обьемный ворохом. То разборки с односельчанами, то выслушивание нотаций от старейшины или мамы, то вылавливание щенка из разного рода неприятностей. Нужно было как-то войти в новое русло и правильно совместить старые и новые обязаности. Просто отказаться от чего-то он не мог. Охота - была основой жизни лунного альфы. Сильные истинкты и высокие физические показатели вынуждали его постоянно их использовать. Обыденные бытовые действия не помагали скинуть напряжение. Щенок же стал родным. Джонгхен давно догадывался, что именно он точно может угадывать душевное состояние младшего, как никто другой в деревне. Значит ему нужно правильное соотношение времени и сил между этими обязательств. Прошло около четырех лун с момента появления Белого в их селении и половину этого времени щенок провел уже на своих лапал. Оборотненок понял наконец чем же занимаеться Джонг. Охота!Что же может быть интереснее?И тут началось. Щенок бессловно, одними горящими глазами, выпрашивал у старшего взять его с собой. Джонг согласился. А после, не рискуя только поправившимся оборотненком, сбегал на охоту сам, пока тот где-то отлучался. Белый быстро раскусил такой трюк. Стал пристальнее следить за старшим. После лунный альфа дурил щенка: говорил, что идет к кому-то в гости, а сам линял в лес. Вскоре и такой номер не проходил. Мелкий начал находить его в лесу по следу и портил весь процес, чем злил Джонга безмерно. Получал строгий выговор от старшего альфы, но отступать не собирался. Изощрения джонговой фантазии и отмазки закончились тем, что малыш вообще перестал от него отходить. Искать помощи от напасти лунному альфе было не у кого - вся община облегченно вздохнула, когда по ней перестал шастать неугомонный и любопытный светлый комок шерсти. Вскоре народ в деревне уже не мог представить себе эти два светлых пятна порознь. Вот платиноволосый альфа, а вот рядом с ним белый оборотненок. Так и повелось, что эта пара альф везде появлялась вместе. Джонг привык к своему спутнику и смирился с участью воспитателя маленького оборотня во всем. Белый перестал быть помехой неожиданно быстро. Щенок усердно учился охотиться и это было первое дело, в котором он преуспевал. Все чаще с вылазки альфы возвращались с добычей. Постепенно уловы их становились больше и кроме семейства Ким почти никто не охотился. Не было потребности. Лунный альфа с гордостью мог сказать, что у него есть толковый помощник. Щенок так увлекся новым делом, что жертвовал даже походами в отчий дом Джонга, хотя его там всегда ждали лакомства и порция материнской ласки. Оборотненку нравились новые обязаности. Во время выслеживания и погони за добычей он полность погружался в естественный для любого вервольфа процес. В такие минуты волк в нем мог полностью забыть про свою боль утраты. Так было легче ему проживать свои дни, зная что его семья уже поет песни рядом с Вечным Волком. На одной из вылазок парочка пыталась загнать молодого оленя, но, увлекшись, нарвались на все стадо. Потеснил их большой опытный самец. Расклад получался не лучший. Пусть оборотни и больше обычных волков, все же иногда надо быть и по акуратней. Джонгхен напрягся, в голове прикидывая как им лучше поступить. Белый тем временем, встал рядом, подпер его бок своим и протяжно с угрозой зарычал. Ушли они спокойно, но и без добычи. В тот день, уже дома, устраиваясь спать, Джонгхен уловил в доме чужой запах. Волченок оправился и приобрел наконец свой собственный аромат. Блондин стал чутко принюхиваться, чтобы получше разобрать запах. Малыш Белого Волка и вправду оказался юным альфой. Не благородных кровей, но все же достаточно сильным по ауре оборотнем. Вспомнилась старшему и ментальная сила младшего. Как-ни-как пробраться к сознанию щенка сквозь блок не вышло ни у него самого, ни у их вожака. А они не последние по силе оборотни. В конце первоно летнего месяца Белый и прям стал "белым". Его шерсть стала густой и мяхкой. Весеняя линька закончилась и принесла неожиданные плоды двух старательных омег. Бекхена, который н епереставал пичкать щенка разными полезными отварами и Содам, что регулярно купала и вычесывала его. Эти двое стойко игнорировали нежелание процедурного применения у самого подопечного. И вот теперь, даже с первого взгляда, можно было понять, что молодой оборотень - это представитель Белого Волка. Столь редкого вида. О том, что он последний в его родной стае почему-то думать не хотелось. В каждом, из тех кто был близок со щенком, теплилась надежда на то, что где-то еще есть его сородичи. Сам же щенок запретил думать себе об этом, теперь его дом и семья в деревне Темного Волка. Наступали Темные Дни. Лунный альфа совсем о них забыл. Все эти месяцы, загруженый разными событиями, он не ходил на поиски своей пары. Да и не было больше в его доме одиночества. Постоянное присутствие Белого оживляло его обитель лучше любого омеги. Так мужчина думал в те редкие моменты спокойствия, если они были. Ибо некий мешок с костями не умел успокаиваться. Когда Белый уже не гонял по всей общине, то стал развлекать себя дома доступными методами. В жилище от этого постоянно появлятись посторонние предмети. А если поконкретнее, то он стаскивал всякий хлам, а после сортировал это отребье в только ему понятной условности. И в итоге использовал с такой же непонятной целью. Что-то грыз, что-то прятал, чем-то просто играл. Но так или иначе всегда обозначал свое присутсвие, чем очень помогал Джонгхену отвлечься от хандры в Темные Дни. Но в этом месяце все будет иначе. Старший чувствовал как к нему уже подступает гнетущая тоска. Мрачное насторение появилось у лунного альфы в это раз раньше обычного на несколько дней. Это были плохие признаки. Мужчина пытался держаться до последнего, но раздражительность брала свое. В таком состоянии ему казалось: он виноват в том, что не искал своего омегу так долго. Отговорок пред собой не было. Но с этого ракурса казалось, что часть вины лежит и на юном проказнике.