In debt.

Тэгун проснулся от ощущения присутствия постороннего человека в комнате. Это уже не одиночество, как раньше, а приятного всё равно мало. Убийца ночевал с ним в одной комнате, на одной кровати и сейчас его спина защищала глаза Тэгуна от попадания первых солнечных лучей. Он осмотрелся, стараясь не привлекать на себя внимания. Трудно узнать, мог ли тот сотворить что-то с ним, пока он сладко спал, тело и без того болело, как последствие вчерашней прогулки. Можно ли расценивать это за похищение? Но, можно ли назвать похищением попытку помочь человеку добраться до дома, если он в сам не в состоянии? А то, что из-за этого ему пришлось остаться — просто чистой воды случайность. Может и так. Он сжал в руке простынь, от странного ощущения, будто не хватает чего-то важного. Тэгун, уже позабыв о всяких правилах поведения в заложниках (он до сих пор ощущал себя именно так), без особой осторожности разглядывал спину парня, сидящего на краю дивана. Не понятно, отчего он сидел так пристально долго в одном положении, но главное, что заложник был в безопасности. Лежал себе и притворялся, что спит. Воншик всю ночь мучился от бессонницы. Да и, если бы этой чертовки и вовсе не было, спать всё равно нельзя. Особенно, когда ты незваный гость. Рука этого парня держала его мёртвой хваткой ещё часа три-четыре, после того, как он заснул, и только потом удалось незаметно ускользнуть. В любом случае, в этом ничего такого нет. Он бы, наверное, поступил так же, если оказался на месте этого парня. Видеть, как мучается единственный друг, к которому на помощь приходит убийца, поджаривший заживо твоих родителей, а потом ещё и ночевать с ним. Жуть просто. Не удивительно, что он бился в истерике или что-то вроде того. У человека, с подобной судьбой и не может быть устойчивой психики. Хотя у него самого, по-видимому, проблем с ней гораздо больше, раз это ещё может его позабавить. С наступлением долгожданного утра, Воншик уже мечтал выбраться из этого дома и поехать к другу в больницу, но, как назло, без Тэгуна ехать нельзя. Каждый час он смотрел на спящего парня с дикой надеждой, что тот проснётся, но последние часа два он забывал о своём «карауле». В голову вернулось воспоминание о его первой возлюбленной, которую, в прочем, как и остальных, Джехван сразу же раскусил. Дженнифер Уиггинс была чистокровной американкой и непонятно каким образом сошлась с Воншиком. Языковой барьер не являлся для него большой проблемой, он неплохо владел английским, хоть и классическим, понимать они друг друга могли спокойно. В Корею она попала случайно, скажем так, обстоятельства не позволяли оставаться в родной стране. Тем более, что настоящую причину она так и не назвала, о ней позже можно было только догадываться. Они встречались около трёх месяцев и Воншик действительно считал их отношения серьёзными, за что постоянно заслуживал насмешки со стороны друга. Возможно, именно из-за неё, он и начал зарабатывать деньги на чужих несчастьях. Никаких «возможно» и «может быть», это только её вина, а точнее, результат слабости Воншика, как сказал бы Джехван. Сзади послышались шорохи и Воншик вернулся к реальности. Он развернулся и заметил, как Тэгун дёрнулся от испуга и уставился на него своим кроличьем взглядом, Ким едва сдерживал желание засмеяться. — Вставай, — скомандовал Воншик и сделал то, о чём мечтал всю ночь — встал с дивана и начал собираться. — Куда? — уставился Тэгун, понимая, что у него есть максимум минут пять на то, чтобы одеться. — В больницу, — сказал парень и уже пошёл к порогу. Тэгун подлетел с дивана и стал переодеваться. Он не менял одежду со вчерашнего вечера, так и уснул в грязном. Не смотря на то, что двери комнаты выходили прямо к коридору, Чона ничуть не смущало в темпе снимать с себя одежду. Точнее, даже если и смущало, то вряд ли убийце как-то может понравится то, как парень переодевает свитер и натягивает чистые джинсы. Хотя мысль о том, что он может оказаться не обычным убийцей, его не покидала. Чон едва успел надеть ботинки и захватить куртку, как Воншик уже спускался вниз по лестнице. Этот маньяк хоть немного знает о вежливости? Он на скорую руку завязал шнурки и, чуть не забыв ключи (в последнюю минуту они заблестели, лёжа на полу возле входа в комнату) и побежал вниз по лестничным пролётам, пропуская по две, а то и по три ступеньки, стараясь крепко держаться на ногах и не распластаться на каком-нибудь из них. Выбежав на улицу, он догнал своего «похитителя» и сел в машину. Опоздай он ещё на минуту и всё, так и остался бы стоять, провожая взглядом чёрный джип. Сегодня Воншик был, на удивление, молчалив. Всю дорогу молчал и упёрто смотрел на дорогу. Да и говорить им особо не о чем. Молчание — это лучшее, что можно сейчас пожелать. Как раз то, чего так не доставало с Джехваном. Интересно увидеть его реакцию на то, что они сейчас приедут, да ещё и вместе. Но гораздо больше интереса вызывало то, откуда убийца знает Хвана? Или он просто решил съездить за компанию и раскаяться за то, что их машина перевернулась? Тэгун мечтал увидеть, что с его другом всё в порядке и он снова будет докучать его надоедливыми разговорами на парах в университете, которые они уже прогуляли. Остается только надеяться, что ко всем этим несчастьям не прибавится отчисление из университета. Хотя, тут либо смерть за долги, оставленные покойными родителями, либо отчисление за те же долги, а потом снова смерть, потому что он всё равно долго не проживёт в таких условиях. Тэгун не заметил, как они доехали до больницы, но это показалось быстрее, чем вчера вечером. Воншик заглушил мотор машины и вышел так же быстро, как покинул квартиру жертвы (даже не удосужился открыть ему дверь!), просто пошёл вперед, словно вокруг никого не существует. Тэгун в спешке расправился с ремнём безопасности и побежал за парнем, стараясь его догнать. Через секунду джип подал признаки жизни, подсказывая, что двери заблокированы. То есть, если бы Тэгун промучился с ремнём, который, к слову, поддался не сразу, ещё хоть на секунду дольше, то снова пришлось бы остаться. Больше похоже на издевательство. Чон догнал это исчадие несправедливости и хвостиком бегал за ним по всей больнице. Казалось, что Воншик специально петляет по ней, путая этажи и повороты (больница действительно большая, без указателей ориентироваться было бы невозможно), только чтобы вымотать парня. Он не был похож на того, кто может запутаться в дороге, даже наоборот, он будто знал, что если подернуть влево, а не направо, то можно бесцельно плутать по коридором минут десять минимум, что он и сделал. А после, как ни в чём не бывало, свернул на том же месте (его можно было легко узнать по развилкам и кучей разных цветных полосок на полу. Их полоска было голубая) и повернул на правильную дорогу. И зачем всё это надо было делать? Воншик громко усмехнулся, возвращаясь на полоску нужного цвета, боковым зрением наслаждаясь видом раздражённого «хвостика». Будет знать, как доверять незнакомому человеку такую важную вещь, как дорога. В палате было смертельно тихо. Воншик всё же остановился и, открыв дверь, запустил Тэгуна первым. Джехван лежал под витаминной капельницей. Его взгляд сразу же устремился ко входу и он невольно расплылся в слабой, но по-прежнему красивой улыбке. Он был в сознании и этого достаточно для того, чтобы хоть немного успокоиться. Тэгун спикировал на стул прямо перед другом и обернулся, будто проверяя, не исчез ли убийца. Но, к сожалению, он не исчез. А жаль. — Джехван! — взял его за руку и начал обеспокоенно разглядывать каждую царапинку. — Как ты? — Могло быть и хуже, — сжал его руку, но внимание постоянно перехватывал парень, который медленно подошёл ближе. Беспокойства Тэгуна оставались на втором плане, сейчас было важно разобраться и отчитать лучшего друга как следует, от души. — Тэгун-и, не мог бы ты выйти на минутку? Мне нужно поговорить с этим человеком. «…Если можно его таковым назвать.» — продолжилось в голове. Тэгуну ничего не оставалось, как покорно выйти и ждать за дверь. Ждать и думать о том, что от него явно что-то скрывают. И это «что-то» может быть очень важным… — Какого чёрта, Воншик? — содержимое капельницы злобно булькало, что пугало не меньше, чем друг в ярости. — Ты всё не так понял… — Как я мог не правильно понять это? Ты снова наступаешь на те же грабли. Но теперь по-новому. Я тебе что сказал? — вены заметно набухли от гнева и повышения артериального давления. Не хватало, чтобы этот разговор закончился так же неудачно, как и запланированная прогулка. Воншик притронулся к другу, в надежде успокоить. Иногда просто необходимо уметь уступать. — Не трогать Тэгуна. Я помню, — сказал Воншик, смотря Джехвану в глаза. — Я не хотел, чтобы так вышло. Я это признаю. Знаешь хоть, сколько мне пришлось пережить за эту ночь?! — Сколько? — спустя столько лет дружбы, чтобы понять чувства друг друга, достаточно было просто взглянуть. — Стоп, тебе что… Пришлось с Тэгуном остаться? — засмеялся так громко, что Воншик прикрыл ему рот. — А, ну, заткнись! — Ну уж нет! — убрал его руку от своего лица. — Бедный парень, он и так тебя, как огня боится, так ещё и всю ночь… — Ничего такого не было! Я просто помог ему дойти до дома, а потом ему плохо стало, — Воншик замешкался и взглянул на дверь. Никто не подслушивает. — Я просто не мог его оставить. — А что такого, интересно, я мог подумать? — уставился на друга с ехидной улыбкой, но вспомнил о парне за дверью и она тут же бесследно пропала. — Позови его, он там ждёт… Воншик встал со стула и открыл дверь, пропуская в палату парня. Он двигался так плавно и тихо, что был больше похож на призрака, а не на человека. « Он же ничего не услышал, так?» — подумал Джехван и обеспокоенно переглянулся с Воншиком. Это вряд ли. Он ведь далеко от двери стоял, да и зачем ему подслушивать? Сам всё узнает, если уже не догадывается, конечно. Тэгун снова занял почётное место напротив больного и уставился на него. В палате снова воцарилась тишина. Воншик подошел к стулу и облокотился на него. Тэгун обернулся и взглянул на него, отчего тот пошатнулся и отошёл от стула. Тиканье часов и бульканье капельницы эхом отражались от воображаемых стенок в голове, капая на мозг. Джехван не знал, что сказать. Подозрения о том, что Тэгун теперь узнает о предательстве в лице единственного, кому доверял, усилились, набегали с бешеной скоростью. А Воншику и говорить нечего. — Это всё Джен, — подумал Ким и кивнул сам себе. — Это всё она. Девушка с идеальной фигурой модели. Девушка, пришедшая к нему из неоткуда. Цель её прихода не известна до сих пор. Почему она пришла? Вернётся ли снова? Навряд ли. Джехван по-настоящему её ненавидел. И у них это было взаимно. Резко отречённый взгляд друга мог говорить только об одном — снова Уиггинс, снова эта стерва. — Когда тебя выпишут? — Тэгун набрался смелости и решил разрядить обстановку, сменив тему. — А…- не мог придти в себя Хван, но тут же опомнился. Как от сердца отлегло. — Думаю, что через недели две, может три. Зависит от того, как быстро поправится моё ребро и голова. — Болит? — обратил внимание на повязку. Раньше, почему-то, он даже не обращал на неё внимания. — Ну, так, мигрень. Всё нормально, почти ничего не забыл, — улыбнулся Джехван. — Это хорошо…- задумался Тэгун и не мог больше тянуть. — Откуда ты его знаешь? — Что? — Хван привстал от неожиданности и тут же зажмурился от боли. — Разве ты не знаешь, что с такими симптомами его лучше тревожить? — вмешался Воншик и отодвинул Тэгуна от кровати вместе со стулом. — Тогда ответь ты. — переметнулся на убийцу. — Это ведь из-за тебя он здесь, верно? Кто ты такой вообще… — Я тот, кого тебе лучше опасаться, ясно? — притянул его за горло свитера и бросил угрожающий взгляд, тут же отпустив. — То, что я его знаю — чистая случайность и только попробуй проболтаться… — Замолчи, — попросил Джехван. — Идиот… Сказал же я тебе, чтобы не трогал! Воншик отошёл в другой конец комнаты, словно хозяин одёрнул пса за цепь, чтобы тот перестал лаять. Наверное, он сейчас разозлился не на шутку, но на него плевать. Джехван смотрел на Тэгуна, который замер в том положении. Разъяренный взгляд Воншика никак не выходил из головы. Глаза, слегка красные и выпученные, брови нахмурены. Ну точно как доберман. Только доберманы добрые, а этот, ну точно, бешеный. — Тэгун, я всё расскажу тебе, — поклялся Джехван, протягивая к нему руку. — Но чуть позже. Пожалуйста, верь мне. — А я могу? — Слушай, ты! — снова сорвался Воншик. Он понимал, что сам не свой, но когда дело касается друга… — Ради бога, заткнись, а, — попросил Джехван, всё ещё глядя на Тэгуна с некой надеждой. — Ничего, он прав. Я лучше пойду…- Чон поднялся со стула и покинул палату. — Нет, ну ты это видел? — цокнул Воншик. — И почему только основной удар пришёлся на тебя? — Ещё одно слово и отправишься за ним. А если не хочется, то даже не заикайся на эту тему, — Джехван всегда знал, как унять это бешенство у Кима. Он умел надавить на слабости, а особенно ставить условия. И, как ни странно, Воншик им подчинялся, пусть и далеко не всегда. В этот раз аргумент был весьма весомым. Всё-таки столько лет дружбы… — Ты ведь его так не оставишь, — поправил стул и сел напротив. — Что ты будешь с ним делать? — Приду к нему и сам всё расскажу, хочет он этого или нет. Как думаешь, он ненавидит меня? — Ты встань сначала, — рассмеялся Воншик и похлопал друга по плечу. — Скорее, боится за то, что ты окажешься таким же, как и я. Но, нет, слово «ненавидеть» здесь совсем не подходит.