Тэгун совершенно неожиданно оказывается прижат спиной к стене. Чужие сильные руки сжимаю плечи, а глаза напротив полны праведного гнева. И самое главное - Тэгун не понимает, где он мог провиниться.
Воншик совершенно не понимает, когда же именно вся его жизнь покрывается пеленой тихого мрака; дорогие люди отчего-то перестают казаться искренними в собственных намерениях, а их души покрываются еле заметной прелью. Воншик не может изменить того пренебрежения, с коим смотрят на него окружающие.
Хочется окунуться в безмерный сон; тот, что напоминал бы своей глубиной черный омут озера, и протягивался в целую вечность, но таймер, всплывающий в голове день ото дня, неожиданно сходит к нулю.
Неужели кому-то нравится ходить к стоматологу? Думаю, каждый человек испытывающий какую-то зубную боль, надеялся, что все пройдет само собой, только чтобы не приближаться к зданию, носящему свирепое название «стоматология». Или же я ошибаюсь?
Он причинял ему боль, но Тэгун каждый раз прощал. Он вытирал об него ноги, но Тэгун продолжал ему улыбаться. Но один несчастный случай — и вся боль стёрта из памяти. Вместе с ним.
Рави, удобно устроившись в гостиной на диване, который раз машинально пролистывал повторяющиеся каналы, не заостряя внимания ни на одном из них. Да просто потому что Чон Тэгун.
Когда у Воншика появился новый сосед, он повёл себя самым правильным образом, то есть никак. Ему было глубоко плевать, что сердобольную и словоохотливую старушку, переехавшую теперь к одному из своих сыновей, заменит кто-то другой. Но этот кто-то оказался высоким брюнетом с глазами полными ледяной стали и голосом котёнка. Он поздоровался первым, а Воншик всё никак не мог оторвать взгляда от молочных ключиц, которые манили к себе, дразня из-под чуть расстёгнутой рубашки.
Тэгун как-то до смешного романтично надеялся, что сам почувствует, если встретит ту единственную, или единственного. Надеялся что сам, без всякой помощи, поймёт для кого он.