Глава 15
Омега. Клиника доктора Мордина Солуса. Доктор Солус впервые за долгое время был в хорошем настроении. Настолько хорошем, что, как и в прежние года, начал напевать песенки своего собственного сочинения. Его ассистент Дэниэль наблюдал за своим учителем с нескрываемым удивлением. Хорошее настроение Мордина было ему непонятно. Сам он не спал уже вторые сутки подряд после того, как пять дней начался это кровавый и глупый переворот. Раненые в разном состоянии начали поступать с вечера пятницы, и им не было конца. Сначала привозили лишь тех, кого подстрелили недалеко от клиники, но очень скоро все прочие клиники были переполнены, и маленькое помещение лазарета заполнили раненые и мешки с телами. Какофония стонов, криков боли и просьб о помощи заполнила операционные и коридоры. Дэниэль еле успел найти время хоть что-то перекусить, прежде чем вернуться к очередной оторванной руке, очередной стреляной ране или к очередному безнадежному, которому уже никак нельзя помочь. Иногда ему казалось, что этому аду не будет конца. Да и сама клиника начала выглядеть как филиал этого самого ада, со стонами на каждому углу, запахом свёртывавшейся крови и въедающимся в кожу запахом дезинфектора в операционной. Довершали картинку черные, траурные мешки для тел, которые наполнялись с завидной постоянность каждый день, несмотря на его усилия. Доктора Солус, однако не разделял столь пессимистичного взгляда своего юного протеже на ситуацию. Наоборот в глазах его горел огонь. Он снова чувствовал себя живым, как будто вернулись молодые годы, проводя по пять, десять, пятнадцать операций ежедневно, выкраивая лишь несколько часов на крепкий сон. Саларианец вел свой собственный счет, отмечая каждую спасенную им жизнь. И в первые за долгое время был доволен собой. Однако сегодня причиной его прекрасного настроения были контейнер биологической защиты, с которым он работал последние несколько дней, иногда даже вместо сна. Его принесли люди Арии вместе с еле живым человеком с множеством стреляных ран. Разговорчивость Мордина оказалась настолько нетипичной для саларианца, что уже через час Дэниэль продолжил выполнять свои обязанности, с удивление и благоговением осмысливая то, что он узнал. Все это тянуло на плохой шпионский роман, где злобный ученый создает средство для уничтожения всего живого, а глупые и жестокие военные пытаются его использовать. Вот только вместо злобного ученого был доктор Димитрий Петровичев, чьи работы он, как и многие его однокашники, изучал на первом курс меда. Светило человеческой науки, ее краса и гордость - оказался гениальным, но все-таки террористом. В голове не укладывалось, а вот в то, что один из подручных Арии решил устроить мятеж, попутно загубив половину жителей станции, - это укладывалось в голове Дэниэля очень легко. - Дэниэль, как пациенты? - доктор Солус пребывал в приподнятом настроении и это было заразительно. - Все хорошо, доктор. - ответил ассистент, который как раз недавно отмывал от руки крови после последней перевязки. – Кажется, сегодня у нас не будет ни одного трупа. - Отлично. Вы молодец, Дэниэль. Из вас получится прекрасный врач. Когда-нибудь. Похвала Мордина была приятна. Человек знал, что саларианец не склонен, в силу своего характера, раздавать комплименты просто так. - А вы, доктор? Как ваши дела? Я вас совсем не видел последнее время? Что-то случилось? - Да, да. Потрясающее открытие. Изящное решение. - скороговоркой проговорил саларианец, затем, как будто скромничая, приглушенно добавил. - Сделал антидот к вирусу Коллекционеров. - Вы разработали антидот? - восхищенно переспросил Дэниэль. Стоящий перед ним саларианец кивнул. - Но ведь вы получили образцы всего пару дней назад. И вы все время проводили операции в клинике. Доктор - вы гений! - Нет, нет. Был в наличие исходный вирус. Чистый, не мутировавший. И много свободного времени. Не спалось. Работал по ночам. – казалось, Мордин был смущен, хотя и старался этого не показывать. – Пойдемте, Дэниэль. Мне потребуется ваша помощь. Нам предстоит много работы. Ассистент кивнул и проследовал за своим учителем. Саларианец был прав. Получить формулу антидота мало, его еще нужно произвести и довести до формы безопасной для применения. А для этого нужно поместить компоненты антидота в реактор, и начать производство активного вещества. После нескольких часов вызревания готовую смесь нужно будет подать в ферментаторы, которые, спустя циклы очистки и обработки, наконец, выдадут безопасное к употреблению лекарство в промышленных масштабах. Им снова предстояла бессонная ночь. Проходя мимо смотровой, Дэниэль затормозил. В круглом окне двери была видна синяя голова азари, лежащая на краешке кровати. На самой же кровати без сознания лежал мужчина, подключенный к аппаратам. - Она снова пришла, - тихо произнёс Дэниэль, - и так каждый день - Бессмысленно. – саларианец, услышав его слова, подошел и тоже заглянул в окошко двери. - Трогательное проявление чувств. Но бессмысленно. Химическая кома. Не выйдет из нее еще два дня. - Думаете выкарабкается? - задал мучающий его вопрос ассистент, вспоминая, как этот пациент появился в клинике. Сначала доктор Солус, получив сообщение, быстро собрался и куда-то пропал, а уже спустя полчаса в клинику ввалилась толпа раненных турианцев во главе с Арией и Шепард, которые орали друг на другу в полную глотку. Тогда же и доставили этого парня. - Тяжелое ранение. Несколько стрелянных ран. Сильно пострадали внутренние органы. Большая кровопотеря. - Солус позволил себе короткий вздох. - Сделал все, что мог. Теперь все зависит от него. Пойдем Дэниэль время не ждет. Саларианец увел ассистента за собой в сторону лаборатории, оставляя Никсетери Т’Врин в объятиях Морфея рядом с ее человеком.***
- Джимми, - ласково протянул голос, и теплая женская ручка нежно погладила мужскую грудь, - просыпайся, соня. Нам уже пора. В ответ человек лишь сильнее сжал в своих объятиях женщину, что была в его кровати, и что-то пробормотал сонным голосом. Просыпаться совсем не хотелось, особенно когда рядом твоя любимая нежно обнимает тебя, и ее дыхание щекочет твою щеку. - Джимми, - рука добралась до его головы и зарылась в шевелюру, - вставай. Сегодня важный день. Не стоит заставлять капитана ждать. Верно, она права. Как и всегда. Сегодня капитан официально перед всеми представит его, как нового старпома. А это значит, что жизнь налаживается. Впервые за много лет. Мужчина открыл глаза, повернул лицо к своей возлюбленной и коротким поцелуем запечатал ее губы. В тот миг он прикрыл глаза, зная, что ее не будут закрыты. Она всегда так делала, хотела видеть, чувствовать каждый момент своего счастья. - Доброе утро, Фарида. -его голос был все еще сиплым ото сна. - Выспалась? - Ты лягался! - с деланной обидой ответила девушка, и Джим снова залюбовался красотой ее лица. Оно было идеально красивым на его вкус. Мягкие, темные волосы вились локонами, обрамляя красивое смуглое лицо с широкой, беззаботной улыбкой и такими сладкими губами. - А ты сдергивала одеяло, Фари. - шутливо парировал Джеймс, называя ее домашним именем. В ответ красивые, миндалевые глаза Фариды распахнулись в деланном изумлении: - Потому что ты лягался. - Я просто ужасный человек. - весело ответил мужчина. Его рука медленно круговыми движениями гладила уже начинающий появляться животик. Девушка была на втором месяце и лишь недавно рассказала ему, что беременна. - Еще и вредный. И как я буду с тобой жить? - Долго и счастливо, Фари, -наклоняясь к ее губам, шепот произнес Джеймс, - долго и счастливо. Второй поцелуй был уже немного большим, чем утреннее приветствие. Они оба чествовали это нарастающее желание, когда его руки начали медленно поглаживать шелк ее кожи, а затем притянули столь желанное тело своей возлюбленной к себе. В ответ ее пальчики стали нетерпеливо стаскивать с него то немногое, в чем он ложился спать. На следующие двадцать минут тишину небольшой каюты, которую делили будущий старший помощник и нынешний главный инженер рейдера Бойцовый кот, нарушали только сладкие стоны женщины. Его женщины.***
Он и сам не понял, что это слезы, когда проснулся. Просто прекрасные воспоминания закончились также быстро, как и начались, и ты снова продираешь глаза в реальности. Джеймс, свесив ноги с кровати, аккуратно встал, стараясь не переносить вес на пострадавшую ногу. Добравшись до кухни, Мусорщик, наполнив стакан водой, залпом осушил его. Чертовы воспоминания. С момента его ранения они не давали ему покоя. Вот уже неделя прошла с того момента как он героически пришел в себя в палате в клинике Солуса после почти семи дней в искусственной коме. Теперь у него была на пяток шрамов больше, статус "поразительно живучего индивида", если пользоваться определениями Мордина и благодарность самой Арии. И чертовы кошмары. Точнее нет, не так. Кошмары начинались, когда он просыпался и вспоминал где он. Когда Джим заявился к саларианцу спустя пару дней и потребовал рассказать, что за дрянью он его напичкал, Солус лишь скороговоркой отправил его к психиатру, который работает с посттравматическими расстройствами. Как будто поможет. -мрачно подумал Джим, вертя в руках пустой стакан. Каждую ночь его память услужливо подсовывала ему разные картинки из его прошлого. Сегодня вот день, когда его сделали старпомом. День, когда все полетело к черту. Через пару дней он уговорил капитана отправиться в систему на краю Терминуса. Знал, что опасно, но был уверен в успехе. Ведь после того, как Фарида сказала, что беременная, он нашел новую причину делать то, что он делал. А дальше все пошло по одному хорошо известному адресу. Пальцы против его воли со всей силы сжали стекло стакана в его руке. Он оставил стакан на столике у окна и, открыв створки, несколько минут вдыхал влажный воздух Омеги с намешанными в нем букетом запахов. Нужно было собраться и очистить мозг. Прошлое должно оставаться в прошлом. И никак иначе. Когда он вернулся обратно в спальню, азари мирно спала, завернувшись в одеяло и прижимая к себе его подушку. Опять потеряла меня. - нежно подумал человек. Глядя на эту милую сцену, сразу вспоминалось, как он в первый раз очнулся после ранений. Химия Солуса еще не до конца выветрилась из его организма, и соображал он откровенно туго, но первое, что он почувствовал, это были ее пальчики, даже во сне сжимающие его руку. А когда в глазах, наконец, перестало двоиться, он увидел трогательную картину азари, уснувшей рядом с ним и положившей голову на его плечо. Это уже потом он узнал, как она ждала его пробуждения все те дни, что Джим был без сознания. В такие моменты его не покидала мысль о том, насколько мало он заслуживает такой любви и такой заботы. Зато теперь он знал, на что он готов ради этой азари - на все, даже отдать жизнь. Мужчина еще несколько мгновений наслаждался картиной его женщины, сжимающий подушку, прежде чем вернуться обратно в постель и, нежно обняв теплое тело Никки, погрузиться в сон без сновидений.***
Как любой мужчина своей расы, Джеймс находился в абсолютной уверенности, что его вторая половинка ничего не замечает и не чувствует. И, как и все остальные мужчины, он был не прав. Тут правда стоит отметить, что другие расы, а точнее их мужская половина, тоже отличалась достаточной наивностью в данном вопросе. Разумеется, Никсетери уже успела заметить, что ее человек стал хуже спать. Азари спала чутко и потому каждый раз просыпалась, когда Джим, в очередной раз вздрагивая, открывал глаза. Его мучили кошмары, настоящие тяжкие, ночные испытания, которые заставляли взрослого мужчину каждую ночь плакать в подушку в сне. И все же он молчал, каждое утро делая вид, что все в порядке. Одаривая ее фальшивой улыбкой и вопросами, человек скрывал тяжелые мысли, терзавшие его сердце. Сэти не хотела подступать с серьёзными разговорами к нему, когда он только очнулся и приходил в себя, но видео, присланное Арией, заставляло ее по-другому теперь смотреть на своего избранника. Она хорошо знала, что тот Джеймс, которого она знала, не мог по своей воле совершить всех тех ужасных дел, и потому отчаянно хотела знать правду. Момент настал быстрее, чем она думала. Через четыре дня после того, как ее кровать стала их кроватью, он сам подошел к ней. Мужчина и сам видел, что с его женщиной творится что-то не то. Никки же понимала, что против своей воли возводит стену между ними, но ничего не могла поделать с этим. И потому в ее голосе все чаще звучали холод и отчуждение. - Что не так Никки? Скажи мне. - этот вопрос он ей задал вечером, когда она уже думала идти спать. - О чем ты? Все хорошо. - попыталась отмахнуться от вопроса азари, считая, что момент неподходящий. - Никки, - настойчиво повторил тогда Джим, - я вижу что-то не так. Я не умею читать намеки. Скажи мне. Пожалуйста. И если сначала она думала отказать, отложить, но "пожалуйста» произнесенное чуть хриплым голосом, выдающим в мужчине большое волнение, заставило ее передумать. И она выложила все. Про Арию, про ее подозрения, про ложь, про то, как мало она знает о его жизни и, наконец, про то, что случилось на Бойцовском Коте. В конце своего монолога, она сама не заметила, как слезы потекли из ее глаз. Все что она хотела - это правды и доверия. - Я понимаю. У тебя столько вопросов и совсем нет ответов. - начал человек, тщательно подбирая слова, словно обдумывая стоит ли вообще говорить об этом. - Ты хочешь правды. Хорошо, вот она правда. И он рассказал. Не все и не полностью, но хотя бы часть того, что она хотела знать. - Моих родителей убили не батарианцы. Конечно, звучит логично, и вопросов задают меньше, но правда в том, что это были люди. - За что? - тихо выдохнула азари. - Три банки еды из мобзапасов и котелок похлебки. - спокойно и даже как-то буднично сообщил Джеймс. - Но почему? - Они были голодны, и их было больше. - словно маленькому ребенку разъяснил ей Джим. Она хотела узнать было ли это где-то на внешнем радиусе систем Терминуса, потому что ей было дико представить, что людей можно убить за еду, но мужчина уклонился от ответа. А потом настало время вопросов про Бойцового Кота, про то, что произошло и про Фари. Она просто хотела услышать логичное объяснение. Даже нет, не так. Она хотела услышать нелогичное "это был ни я" и пусть это будет правдой. Сначала он замолчал. Было видно, что рассказывать про это ему совсем не хотелось. - Ты поверишь, если я скажу, что это был не я? - когда Джим задавал этот вопрос, его тон был скорее просительным. Он явно не хотел говорить про то, что случилось на Бойцовом Коте. Никки отрицательно покачала головой. Она уже слишком устала от недомолвок между ними. - Понимаю, этого недостаточно. Теперь... Он замолчал, и азари наблюдала как лихорадочно бегали его глаза, периодически останавливаясь на ней - Если...если я расскажу тебе всю правду, - он снова запнулся, - это изменит твое представление об этом мире. Навсегда. Понимаешь? Полностью. Ты точно уверена? Азари резко дернула головой в кивке. Его нервозность начала передаваться и ей. - Хорошо. Тогда я согласен на нее. - На что? - переспросила Никсетери, уже знаю ответ. - На Вечность. От начала и до конца. Все что я знал, все что делал, о чем мечтал. Ты увидишь все. - его голос становился все громче и сильнее. - И никаких секретов, никаких тайн. Так будет достаточно? - Да, - тихо ответила азари, - будет достаточно.***
Пообещав азари открыть правду, Джим почувствовал себя уязвимым, как будто ему снова двадцать. Ведь одно дело было рассказывать правду, а, будучи слегка искушенным в деле лжи, мужчина понимал, что даже правду можно подать по-разному, а совсем другое - Вечность. Из тех скудны данных, что были доступны в Сети, было понятно, что это не просто доступ к воспоминаниям, а скорее полное ментальное объединение мыслей, образов, чувств и желаний. Всего того, что делало каждого разумного уникальным, непонятным для других. И Мусорщик не был уверен, что он и правда готов к такому, но не был склонен изменять своему слову и потому решительно давил в себе любые проявления сомнений. На исходе третей недели он, в конце концов, выбрался из квартиры Никсетери. Не считая визитов к Солусу, это было первый раз, когда он покинул уютный мирок апартаментов азари. Идя по Стрипу, Джим то тут, то там подмечал следы недавней бойни: еще не везде заменили сожжённые панели стен, не всюду стерли копоть от пожаров и шальных взрывов зажигательных гранат. Он и сам не заметил, как ноги понесли его в сторону Трущоб, на пепелище. От квартиры, конечно, не осталось и следа, как и от квартир других жителей блока. Все выгорело дотла. Джим не очень любил Омегу, но эта комната была своего рода убежищем, домом, в который он всегда мог вернуться, домом, которым не стал ему корабль. - Теперь, похоже, мне некуда возвращаться. - прошептал человек, наблюдая, как чумазые человеческие дети роятся в развалинах в поисках чего-то ценного. Рука нащупала в кармане куртки сложенный вдвое прямоугольник бумаги. Обычная бумажная фотография, сделанная на древний фотоаппарат, причуда главного инженера Бойцового Кота - вот все, что уцелело из его воспоминаний. Что-то дернуло его тогда перед полетом забрать ее с полки и положить в карман. Ее, но не кольцо, которое так и осталось лежать с прочими дорогими его сердцу вещами. Стыковочная зона пассажирского дока встретила человека многолюдностью, шумом и резкими окриками редких людей Арии, которые старались поддерживать тут порядок. Пока Джим валялся в клинике, Ария приказала отбуксировать Орлана на стыковочное поле в пассажирском доке. Продравшись к своему кораблю и коротко кивнув молчаливому турианцу, стоявшему на часах, человек, наконец, смог внимательно рассмотреть Орлану и с трудом подавить горестный стон. Выглядел звездолет на редкость паршиво даже при визуальном осмотре. Серовато-черные полосы тянулись от носа корабля во все стороны - это погорели остатки покрытия корпуса, защищающие при входе в атмосферу, на месте сферы второго грузового - застывшее бесформенное нечто, весь правый борт и верхняя полусфера в подпалинах на сегментах прочного корпуса - это уже следы работы орудий Коллекционеров. Замена поврежденных сегментов корпуса вместе с материалами потянет примерно двадцать пять тысяч, - немедленно начал подсчет мозг Мусорщика, - срезать остатки второго грузового и закрыть дыру полисталью около десяти-пятнадцати, заново нанести атмосферное покрытие будет стоить не менее тех же пятнадцати тысяч, если получится сговориться с Харротом, а у Кенна найдутся нужные детали. Человек присмотрелся к обзорным стёклам кабины. И еще замена остекления с левой стороны. Просто чудесно. Навскидку только внешнего ремонта корпуса выходило на шестьдесят тысяч кредитов не меньше, а, если вспомнить сколько энергоцепей погорело во время его эквилибристики на низкой орбите планеты, не говоря уже про сожжённую электронику, цифра вполне подходила к отметке в сто тысяч. Отменив блокировку и открыв дверь, он чуть было не задохнулся от ужасной вони, идущей от двух медленно разлагающихся трупов, точнее их останков, после встречи с плазменной гранатой. Еще и ремонт отсека. После того, как я его отмою.- подумал он, старательно закрывая нос рукавом куртки. Добравшись до мостика, Джим бросил взгляд на застывшие следы крови рядом с креслом пилота и полез под одну из консолей. Там у него всегда была небольшая заначка, специально для всяких форс-мажоров, а такой как раз, кажется, и настал. Открыв лючок, Джим быстро изъял оттуда кредитный чип и, вставив его в инструметрон, одним движением руки перевел хранящиеся на нем средства на свой основной счет. С учетом той подработки с нулевым элементом для Анто и кое-какими остатками на его счету набегало примерно сорок пять тысяч кредитов, а этого уже вполне хватало, чтобы минимально залатать корабль и вернуть его в строй. - Нулевой элемент для Анто, - тихо произнес себе под нос Джим, закрывая лючок, - как будто в другой вселенной. Лавка Харрота встретила его отсутствием покупателей и самого кварианца. Недовольный и даже раздосадованный потерей своего сотрудника элкор лишь пробормотал что-то про бешеную рыжую женщину прежде, чем выставить Мусорщика. На его морде все еще отчетливо виднелся белесый след от хорошего синяка. На выходе его уже ждали. - Мусорщик? Наконец-то.Я уже устал тебя искать. Гривзз выглядел немного странно с протезом вместо одной из рук, но вот что совершенно не изменилось, так это его чудесное отношение к людям и к Джиму, в частности. - Пойдем! Она ждет. Расшифровывать кто именно может его ждать Джеймсу не требовалось. Видимо, большой босс все-таки изъявила желание с ним поговорить. И человек примерно догадывался, что это связано не столько с недавними событиями, сколько с его отношениями с Никки. У Джима до сих пор не укладывалось в голове, что не так давно юная Никсетери была парой женщины, которая правила Омегой тогда, когда люди только-только освоили силу пара. На входе в личный кабинет Арии Гривзз протянул вперед лапу и замер в ожидании. Поколебавшись всего мгновение, Мусорщик вытянул пистолет из кобуры и вложил его в ждущие пальцы турианца. Затем он открыл дверь, пропуская человека вперед. Ария ожидала их, удобно устроившись на одно из двух низких диванчиков, стоящих друг напротив друга. На небольшом столике перед ней располагалась открытая бутылка азарийского вина. Гривзз, повинуясь ее жесту, подошел к ней и передал оружие, отобранное у Мусорщика. Синие пальцы аккуратно взяли пистолет в руки и пробежали по буквам, выбитым на его корпусе. - Peacemaker. Миротворец. - произнесла Ария, отсылая Гривзза прочь коротким кивком. - Весьма занятное название оружия того, кто устраивает что угодно, кроме мира вокруг себя. Она отложила пистолет на столик и жестом пригласила Джима присесть. - Даже не знаю с чего начать, человек. - начала Ария, задумчиво покручивая ножку бокала в своих пальцах. - Ты вызываешь у меня двоякие эмоции. Ты ввозил мимо меня нулевой элемент на станцию. Продав его, Анто смог нанять тех наемников, и за это тебя стоит пристрелить. Она сделала глоток. - И в тоже время ты предупредил о нападении, что дало нам время подготовиться, и, вполне возможно, решило исход этой маленькой войны. И за это я, вроде как, должна сказать тебе спасибо. Мусорщик ничего не ответил, лишь сохранял вежливое молчание. Притворно дружелюбный тон голоса Арии не мог его обмануть. Он знал, что эта женщина вряд ли вообще знает, что такое дружелюбие. - Ты бросился защищать Сэти от этого идиота Гарта, и тебе не слабо досталось. Ты и сейчас влез в эту авантюру Анто в основном из-за денег, которыми ты хотел помочь ей. Это благородно. -и тут тон ее голоса резко поменялся и зазвучал враждебными нотками. - И в то же время ты врешь ей, не говоришь всей правды, скрываешь от нее часть свое жизни, а два года назад вообще порвал с ней, и за это я бы тебя убила. Конец фразы азари полу шипела, полу шептала. Затем, сделав новый глоток, она вернулась к своей притворно-странной манере речи - Даже и не знаю, что мне с тобой делать, человек. Как думаешь? - Вам решать. - мужчина сделал все, чтобы голос звучал максимально спокойно и безразлично. - Верно. Расскажи мне что-то, чего я не знаю. - Хорошо. Она ждет меня сегодня на ужин и просила не опаздывать. - он позволил себе добавить шепотку сарказма в ответ. - Поэтому, если вы хотите, меня пристрелить, пожалуйста сделайте это побыстрее, иначе я опоздаю. Ария криво ухмыльнулась: - Наглец. - задумчиво протянула Королева Омеги. - Это хорошо. Затем Ария резко подалась вперед, и холодный ствол его же пистолета уперся Мусорщику в подбородок. - Запомни вот что, человек, - ее голос снова стал ледяным, а фразами, казалось, можно гвозди заколачивать, - я тебе не верю. Ты опасен, непредсказуем, и вокруг тебя вечно проблемы. Но ты оказался полезен, и потому я не стану спрашивать с тебя за контрабанду и даже закрою глаза на прочие твои выкрутасы. Азари перевела дух и чуть сильнее прижала ствол пистолета к его подбородку - Но запомни, если Сэти будет из-за тебя страдать, я тебя убью лично. Это ясно? - Да. - сдавленно проговорил Мусорщик, который не успел приготовиться к такой скоростной смене стиля разговора. Ощущение холода пропала с его подбородка, и спустя секунду пистолет снова лежал на стеклянном столике, разделяющем два диванчика. - Она не любит, когда ей врут, человек. Запомни это. - слегка печальным голосом произнесла Ария. - Но она любит тебя. Однако, если продолжишь ей врать, потеряешь ее. - И тогда вы будете рядом? - решил уточнить человек, чтобы понять стоит ли ему рассматривать теперь и Королеву Омеги, как еще одного разумного, который не прочь его прибить. - Буду рядом. - эхом откликнулась Ария и сделала взмах рукой, показывая, что аудиенция окончена. - Она любит азарийское. - донеслось до ушей мужчины уже у дверей. - Восход Ционы, пятьдесят лет, не меньше. Смотри, чтобы цвет вина был ближе к фиолетовому. В ответ Джеймс удивленно, но все же кивнул головой в знак признательности прежде, чем покинуть помещение.***
Впервые за много дней Никсетери, наконец-то, осталась одна в своей квартире. За эти несколько недель это был четвертый или пятый по счету раз, когда она могла побыть наедине со своими мыслями. Сэти не хотела этого признать, но она и правда очень устала. Заботы о человеке, поиски сестры и работа по ночам – все это отнимало остатки сил у Никсетери Т’Врин. Почти неделя пролетела с того момента, как Джим смог самостоятельно выбраться из палаты и неровной походкой доковылять до припаркованного аэрокара. Потом несколько дней он постепенно приходил в себя у нее дома, пока она старалась окружить его всей возможной заботой. Азари даже пришлось понизить температур в своих апартаментах с комфортных 28 до более привычных для людей 22 градусов. Теперь она постоянно мерзла, но предпочитала не говорить об этом. И все же между заботой о Джеймсе и его ранах и мыслях о его прошлом, что так сильно ее пугали, она не забывала и про свою сестру. Известие о том, что неизвестный юстициар взяла след и скоро будет на Омеге не добавляли ей оптимизма. Она понятия не имела, что будет делать, если повстречает ее. Как она будет объяснять той, что связана клятвами защищать традиции азари, почему ее младшая сестра столько лет жила у них в особняке, а не отправилась в монастыре. А самое главное она не могла, почему ее мать все же решила послать юстициара, и эта неизвестность была хуже всего. Так что, когда экран ее домашнего терминала загорелся белым, и тихий голос ВИ сообщил, что идет вызов с Нос Астра, азари одним прыжком перемахнула через кровать и нервным движением руки коснулась голограммы вызова. - Никсетери. - как обычно холодно поздоровалась с дочерью Анейра. - Я не могла с тобой связаться почти неделю! – пропустила приветствие Сэти. Ее голос прозвучал гораздо враждебнее, чем она ожидала. - Я была занята. Занималась тем, что исправляла твои ошибки - Мои ошибки? Юстициар напал на след Эзри. Она выследит ее. Ты же обещала дать мне время. Обещала не сообщать властям. Я думала у нас соглашение. Последние слова азари практически прокричала в терминал, в бессилие стукнув кулаком по экрану. - Так и есть! И я дала тебе время, глупая девчонка. Этот юстициар –случайность. Она искала другую беглянку, когда наткнулась на людей Т’Лоак. Я использовала все свое влияние, чтобы направить ее в другую сторону. - Кто она? - Самара. – нехотя ответила ее мать. - Когда-то была матриархом, как и я. Лучшая в Ордене. Но слишком зацикленная на своей дочери, тоже Ардат-Якши к несчастью. - Ты могла сообщить. Я места себе не находила. И тут Анейра Т'Врин, казалось, потеряла терпение окончательно. - Ты не находила? – взъярилась на экране ее мать. - Глупая девчонка, ты хоть понимаешь, чего мне стоило сбить ее со следа. Какому риску я подвергаю наше имя и наш род, ради тебя? Если юстициар узнает, что ее обманули, она вернется за мной. И убьет. И никто, даже Совет Матриархов, не в силах будет этому помешать. - Я не…не знала. - Конечно, ты не знала. Ведь в нашей семье это я злодейка, неправда ли? Потому что ставлю интересы рода выше прочих, даже выше своих. Но тебе этого не понять. - Прости. – тихо произнесла азари опустив глаза. На мгновение лица Анейры Т’Врин коснулось подобие довольной улыбки. - Ты выяснила на каком корабле она прилетит? Мне хотелось бы как можно скорее закончить этот фарс. - Да, мама. – азари снова почувствовала себя нашкодившим ребенком, и она ненавидела это ощущение. - Корабль будет на станции через пару дней. - Очень хорошо. Найди свою сестру и как можно скорее возвращайся назад. Ты поняла? - Да, мама. – тяжело вздохнув повторила Сэти. Связь с Нос Астра прервалась. А сам разговор оставил то неприятное послевкусие, которое бывает, когда та, кого ты давно перестала любить, оказывается лучше, чем ты о ней думала.***
- Итак. Давайте подведем итог. Небольшая операция по давлению на Арию Т’Лоак чуть не закончилась ее реальным свержением. На самой Омеге буйствует неизвестный нам боевой вирус, предположительно созданный доктором Петровичевым. Сам доктор неизвестно где, как и его разработки, а корабль, который должен был его перехватить, уничтожен, команда убита. Я ничего не упустила, Харпер? Издевательские нотки в голосе Дрэшер были слишком явственными. Прямо сейчас она получали максимум удовольствия, тыкая Призрака в очередной раз в недавние провалы. Джек не стал оправдываться. Последние операции и правда прошли совсем не так, как он планировал. Мало того, пока что не удалось установить, каким образом, а главное через кого к Коллекционерам утекла информация о Троянце и его миссии. В том, что это были именно эти они, Харпер не сомневался. Слишком уж много странного случилось последнее время, чтобы подумать о ком-то, вроде ГОР. Ведь, когда разведывательный корабль Цербера прибыл в систему, он не нашел ничего. Совершенно. Ни остаточных следов применения оружия, ни фрагментов обшивки Троянца. Орбита планеты была полностью вычищена. Настолько, что было ясно - это не причуда природы. - Я думаю, что следует поставить вопрос о соответствии Харпера занимаемой им должности. – холодной сталью прогудела Кастани. На ее лица было победное выражение. Конечно, ведь у нее появилась реальная возможность свалить назначенного в обход ее желаний Джека Харпера и, наконец-то, продвинуть своего человека на столь важную должность. - В самом деле, мистер Харпер, последнее время результаты вашей работы немного разочаровывают. И, разумеется, Амброуз не упустил шанса в очередной раз засвидетельствовать свою верность адмиралу Дрэшер. Единственной, кто пока никак себя не проявила, была Анита. Гойл сидела неподвижно и сверлила взглядом Харпера никак, однако, не показывая, что она солидарна с этими двумя. Женщина явственно ощущала, что тут что-то не так. Слишком уж спокоен и уверен был Харпер. В этот раз совещание Комитета должно было проходило в полном составе, но главный участник все еще не почтил их своим присутствием. Ждать пришлось недолго. С легким свечение в свободном кресле сформировалась голографическая фигура главы Комитета Маркуса Бройдлена. Каждый из присутствующих независимо друг от друга пытался выяснить, кто же он такой. Ведь, в отличие от прочих в этой комнате, про этого человека не было известно ничего. Джек даже не был уверен, что это его настоящее имя и внешность. В итоге все попытки выяснить, кто такой на самом деле глава Комитета, наталкивались на полное отсутствие о нем какой-либо информации. И даже главе Цербера пришлось признать, что он не в состоянии раскрыть тайну личности Маркуса. Фигура сидящего в кресле мужчины слегка поерзала. Для его габаритов, а Маркус, точнее его голограмма, выглядел как крупный мужчина с внешностью толкателя ядра из старых добрых времен, когда этот вид спорта еще был в почете. Массивность его фигуры подчеркивалась таким же массивным подбородком, маленькими, глубоко посаженными глазками, отдающими редким сочетанием стали и синевы и матовой бритой головой. И хотя внешне этот человек производил впечатление недалекого, туповатого громилы, когда он открывал рот, что случалось нечасто, мнение людей о нем менялось кардинально. Голос Бройдлена был тих, монотонен и лишен каких-то человеческих эмоций. Он всегда говорил прямо, взвешенно и только по делу, не допуская лишнего в своем общении. - Маркус, – поздоровалась с вновь прибывшим Гойл, – рада видеть. - Анита. Кастани, Трэвис, Джек. – поприветствовал всех нынешний глава Комитета, попеременно обращаясь к каждому. – Прошу извинить за задержку. Дела. Я так понимаю, обсуждение уже началось. - Да, - с некоторым нажимом начал адмирал, – мы обсуждали последние провалы Цербера и то, какое наказание должен понести глава организации. - Каждый виновный должен понести наказание соразмерно своим проступкам. – строго парировал ей Бройдлен, сделав акцент на слове «каждый». – Думаю, вы со мной, согласитесь. Все присутствующие согласно кивнули. - Хорошо, тогда обсудим две последние операции, проведенные Цербером. Одна из них окончилась провалом, вторая же, – он сделал небольшую паузу и задумчиво пожевал губы, – скажем там, неполным успехом. - Да, все верно, Маркус. Как я и сказала ранее, Харпер не справляется со своими обязанностями, он также развел самодеятельность на Омеге. - Про Омегу чуть позже. Сейчас я хочу к разобраться с другим вопросом. Если я правильно помню, Цербер хотел использовать свою разведку в операции «Добровольный помощник». – взгляд маленьких глаз Бройдлена намертво застрял на лице адмирала. - Но вы настояли на том, чтобы разведданные проходили через структуры Амброуза, не так ли? - Совершенно верно. – не упустил шанса вставить пару слов Джек. - Да, но мы посчитали, что поскольку вопрос затрагивает ВКС напрямую, то будет проще привлечь флотских. - И кто же это решил? Повисло недолгое молчание. Кастани несколько раз с надеждой посмотрела на сидевшую напротив Гойл. Но та, казалось, не замечает в какую непростую ситуацию попала адмирал. - Вас тогда не было на совещании. – примирительно-просящим тоном произнесла Дрэшер. - Решение принималось под мою ответственность. - И как голосовали? - Маркус, я хочу сказать… - Как голосовали? – таким же монотонным голосом, не дав ей договорить, повторил Бройдлен. - Я и Трэвис – за, Анита – воздержалась, Харпер был против. – выпалила адмирал, чувствуя себя крайне неуютно под пристальным взглядом этих стальных глаз. - Значит, я правильно понимаю, что обеспечением информации занимался Амброуз и его люди? - Да. Агентура Трэвиса собирали и передавал информацию Харперу. - И эта агентура не сообщила о том, чем именно занимался доктор Петровичев на борту Пиньи. Она же не сообщила, что образец вируса уже был доставлен на Омегу для проверки вирулентности. Все так? - Да, но необходимо учесть объективные причины, которые имели место… - Адмирал, объективные причины мне известны. И я не считаю их значимыми. – также монотонно продолжила фигура Маркуса, вот только голос ее стал звучать угрожающе. - Агенты вашего протеже упустили доктора Петровичева, позволили ему подвергнуться влияния обломка того корабля. Вовремя не выяснили, над чем он работает, и не смогли сообщить мистеру Харперу, что на Омегу уже доставлен вирус. Мало того, мистер Амброуз не смог точно выяснить, кто на самом деле был заказчиком этого вируса. А ведь это его работа, как первого заместителя начальника разведки Флота. Я не прав? Дрэшер замолчала. Откинувшись назад в кресло, она растерянно переводила взгляд с Призрака на Маркуса и обратно. Кажется, она совсем не этого ожидала, когда так резко начал выступать за отстранение главы Цербера. Сидящий рядом с ней Трэвис Амброуз так и вообще был ни жив ни мертв, явственно чувствуя, как над его головой занесли топор. И лишь два человека сохраняли подобие спокойствия. Бывший посол Гойл была слишком опытной в интригах подобного рода, чтобы так глупо подставиться. Самоуверенность Дрэшер не была слабой стороной самой Аниты, и потому она сразу поняла, что Харпер не сдастся без боя. Умение участвовать только в выигрышных комбинациях – вот то, что всю жизнь сохраняло ее на высоких постах в правительстве. Что же до Джека – то Харпер старательно давил в себе желание рассмеяться в полный голос, наблюдая, как Маркус профессионально сбивает спесь с Дрэшер и ее помощника. Незабываемое зрелище. А все потому, что Джек всегда страховал свою задницу, требуя, чтобы все решения, вроде этого глупого запрета на использование разведданных Цербера, проходили официально. Было несложно отправить Бройдлену все последние решения Комитета, к которым он сам не прикладывал руку. А с ними возможность вполне официально осадить Дрэшер и поддерживающих ее людей, начиная с Амброуза. И вот теперь он наблюдал, как Маркус с холодным спокойствием забивает один гвоздь за другим в крышку гроба Кастани Дрэшер. Кажется, вы теперь мой должник, Маркус Бройдлен.