К городу

Я, знаешь, снова тебя помню. Всегда помнил, но всё-таки умудрился забыть, вот дурачок; как будто не приезжал пять лет подряд, не бродил по улицам, не плакал от нахлынувшего счастья: наконец-то я дома, наконец-то я целый, как долго я ждал, хоть и представить не мог, что такое вообще бывает! Но теперь не забуду, ни за что — и набережную, где волны плещутся у самых ног, заливая кроссовки, и старую деревянную лестницу, на которой можно загадать желание (так и не попробовал, а сейчас-то она как, живая ещё или давно отремонтирована какими-нибудь вандалами?..), и восхитительные прогулки по ночам, куда ни сверни, выйдя в густую темноту, непременно придёшь на кладбище, все мы там будем, да?.. Помню так же ясно, как то, что мне нельзя умирать. Да и если бы решил умереть — только на твоей набережной, больше нигде, ни на что иное не согласен, буду вырываться и царапаться, драться до последней капли жизни, пока к тебе не отпустят. А на твоей набережной умирать — самая большая глупость, которую только можно придумать; из тех глупостей, которые нельзя творить ни при каких обстоятельствах, будешь чувствовать себя полным дураком, никакого счастья и безумия, сплошные разочарование и досада. На твоей набережной — только жить, чтобы сердце рвалось из груди, слёзы бежали по щекам, люди оборачивались на дикий хохот, отходили подальше, качая головами, или улыбались, бежали навстречу: и мне, я тоже хочу!.. Я буду там жить, обещаю. И, конечно, не только там. Я вернусь обязательно, слышишь? Сначала — ненадолго, на сколько получится, на неделю приехать — имею право, никто из-за этого не умрёт, наоборот, будем живее всех живых и тоскливее всех тоскующих, по ночам будем выть в подушку, тянуться сквозь время и расстояние, почти внятно ощущать прикосновения — мои тёплые пальцы, твои холодные камни, и никаких острых лезвий, уж точно не между нами. А потом, как услышу всем нутром восхитительное звенящее «можно», вернусь — насовсем, останусь — на всю жизнь, ездить буду теперь к другим, а к тебе — только возвращаться (будто бы сейчас этого не делаю, и мало ли где живу!..). Теперь, когда помню тебя со всей одуряющей ясностью, когда поверить не могу, что мог когда-то не помнить, мог думать, что дом — где-то здесь, где как будто родился, какая наглая ложь, не решайте за меня, где мой дом!.. Теперь — ни за что не умру, ни за что не забуду. Вернусь. Наконец-то.