Детям до шестнадцати...

– Вот! Это то, что надо! Минако, вне себя от радости, мчалась через весь магазин в примерочную и принялась натягивать выбранное платье на Ами, несмотря на то, что на ней уже было надет сарафан, выбранный Рей. Чтобы хоть как-то скрасить серые будни, которые тратились на подготовку к экзаменам, девчонки решили провести пару часов за самым приятным для них занятием – походом по магазинам. Этот святой обряд они совершали один-два раза в месяц. Ну, или как только скапливалось достаточно карманных денег. Но тут был случай особый – в ближайшее воскресенье состоится фестиваль, а идти туда нужно всенепременно в новых шмотках. – Ну, если в нем в супермаркет ходить, то это действительно то, что надо! – саркастично хихикнула Хино. – Ты намекаешь, что я в моде не разбираюсь? – Айно уперла руки в бока и подалась вперед. – Да я прямым текстом говорю! – оскалилась брюнетка. Блондинка, обидевшись, тут же ретировалась выбирать другой наряд и вскоре Ами пришлось перемерить целую груду модного шмотья. Усаги и Макото, которые решили предоставить выбор одежды «профессионалам», то закатывали глаза, то изображали полный фейспалм. Они обе мысленно жалели Мицуно, которая уже полтора часа торчала в примерочной. Хотя она перемеряла почти все, что было в магазине, ничего ей не подходило: то размер не тот, то цвет. Ами уже отчаялась что-либо выбрать, когда за дело взялась Усаги. Где она обнаружила легкое короткое платьице цвета морской волны, так и осталось загадкой. Но когда Ами облачилась в него, все в один голос заявили, что это – самое оно, и лучше, пожалуй, не придумать. После того, как покупки были сделаны, все девичье общество оккупировало любимый диванчик в кафешке. Это уютное местечко, которое было практически скрыто от любопытных глаз других посетителей зарослями пальм и прочих экзотических растений, было выбрано Усаги ещё в средней школе. Руководство заведения после знаменитого Дня тринадцатилетия Цукино сочло за благо отдать местечко в «вечное владение» этой компании. Лишь бы никогда не повторялось такое, что произошло в тот знаменательный день. Кстати, фотки этого события были развешаны на стенах того же кафе. В рамочках с подписями «Запрещается!» С тех самых пор в отсутствие самой известной девичьей пятерки квартала на столике всегда красовалась табличка «зарезервировано». Согласно «завещанию» Цукино, этот столик переходил в наследство Чибиусе и её подругам после того, как Усаги, Ами, Рей, Макото и Минако окончат школу. Должна же быть достойная замена «непобедимой пятерке». С наслаждением откинувшись на спинки диванчиков в ожидании заказа, девчонки удовлетворенно захмыкали, изучая свои покупки. Минако – пожизненная фанатка шпилек – поставила пару только что купленных туфель на пятнадцатисантиметровом каблуке прямо на стол и принялась любоваться ими. Рей занималась делом посложнее: в отделе бижутерии она долго не могла выбрать, какие сережки купить: с рубиновыми звездочками или с турмалиновыми розочками, в форме ракушки или пятилистника, а, может, все же жемчужные? В итоге Хино приобрела все пять пар, сетуя, что отец наверняка заметит снятие такой суммы с её карты. Макото вздыхала, читая чей-то твиттер. Впрочем, девчонки все до одной знали, чей. И уже полгода ломали голову над тем, как бы помочь подруге. Наконец, их заказ был принесен, и за столом раздалось громкое чавканье – Усаги показывала, как правильно нужно поедать многослойный десерт. – А теперь, – когда с перекусом было покончено, Усаги привычным для мясника жестом закатила рукава и внимательно посмотрела Ами, – рассказывай, с чего это ты стала так активно интересовать модой? – Кстати, да! – В один голос воскликнули Макото, Рей и Минако. – Ну…. – замялась девушка, – дело в том… э-э-э… в общем, Тайки пригласил меня на свидание. У всех девчонок (кроме Усаги, естественно) тут же отвисла челюсть и за столиком воцарилась полнейшая тишина. Ровно на три секунды. Затем раздались три диких вопля, принадлежащих Минако, Рей и Макото. – Наконец-то, – почти зевая произнесла Усаги, – А то я думала, что Коу до старости будет тянуть с приглашением на свидание. – О! – Мечтательно прикрыла глаза Айно, – может, Ятен возьмет пример с брата и тоже начнет действовать. – Думаю, он уже начал действовать, – язвительно фыркнула Цукино, – небось, уже попросил политического убежища в Англии. – Ну, – хихикнула Макото, – вряд ли это будет действенно. Он ведь не знает, что у Минако в Лондоне есть связи. – Бедняга, – мрачно закатила глаза Усаги, – он ещё не знает, что обречен…. – Так! Свидание – это очень ответственное дело! – Воскликнула главный купидон школы Джубан – Минако Айно, – К нему нужно готовиться! Даже тщательнее, чем к экзамену! – Ну, я уже готова, – Ами показала на пакет с нарядом, – Вроде… – Этого недостаточно! – покачала головой Айно, – Нужно столько ещё! – Правда? Минако оценивающе посмотрела на Ами и вынесла приговор: – Н-да, здесь работы – непочатый край…. Мицуно печально вздохнула. Айно ободряюще похлопала её по плечу: – Но ты не переживай! За дело берется профессионал! – Вот это и настораживает…. Блондинка стала загибать пальцы на руках под аккомпанемент издаваемых Усаги звуков (Цукино с силой втягивала остатки сока через соломинку), – Необходимо продумать макияж, прическу, маникюр… Ты записывай, записывай! Мицуно удивленно заморгала, но все же вытащила блокнот и принялась конспектировать. – … так же большое значение имеет походка! – Воодушевленно продолжала Минако, – Ведь ходить на каблуках – это искусство! – Что-то её понесло, – прищурилась Усаги, но Айно даже не услышала этой шпильки. – Я никогда не ходила в обуви на высоких каблуках, – пролепетала Мицуно. – Что? – все четверо широко открыли глаза от удивления. – Нужно срочно наверстывать упущенное, – Рей уверенно поднялась, – Минако, одолжи ей свои туфли! Блондинка даже не стала протестовать: для такого святого дела ей не жаль. Ами, надев туфли пятнадцатисантиметровыми каблуками, почувствовала себя, будто стояла на крыше небоскреба. Она покачнулась и чуть не упала обратно на диван. Рей провела краткую инструкцию «для начинающих» и принялась за обучение Ами. Хино целых полтора года училась в школе моделей, поэтому о походке по подиуму она знала больше, чем Ами о квантовой физике. Даже Минако вытащила блокнот и записывала ценные советы. Ведь совершенству нет предела! Покончив с уроком ходьбы, девчонки перешли к макияжу и прочим премудростям. Они с таким жаром давали советы, что от избытка информации у Ами к концу вечера разболелась голова. – Как же трудно быть девушкой…. – устало произнесла она, когда, наконец, зашла в квартиру и вместе с Усаги погрузилась в решение уравнений по алгебре, – А быть красивой девушкой – ещё труднее… – Н-да уж, – подтвердила Цукино, – алгебра куда легче. Воодушевленная прогулкой по магазинам и встрече в кафе, Макото открыла шкаф, чтобы полюбоваться своим нарядом и повздыхать. Шикарное платье, подаренное ей на прошлый день рождения, до сих пор висело на тремпеле. Девушка его не разу не надевала – некуда. В таком платье нужно разве что на бал идти под руку с кавалером. А кавалера как раз у Макото и не было. Объект её (скорее всего безответной) любви никогда и не посмотрит в её сторону, а видеть кого-то другого рядом с собой для Макото казалось чем-то кощунственным. Девушка достала наряд и закружилась по комнате, мечтательно прикрыв глаза. Она воображала, что находится в роскошном дворце, где все мерцает в свете тысячах зажженных свеч. И вот, она спускается по мраморной лестнице в зал, где в вальсе кружатся приглашенные гости. Важный дворецкий сообщает, что прибыла Её высочество (а почему бы и нет?) Макото Кино. Хотя, для принцессы имя не очень подходящее. Ну, ничего, она себе сейчас придумает что-то получше. Скажем, Минория или… Лита. И вот, все тут же забывают о своих делах и любуются только ею. Кавалеры выстраиваются, галантно приглашая на танец. Но она проходит мимо них и направляется к тому, с кем согласна танцевать хоть всю ночь напролет…. Он стоит среди десятков других, улыбается ей, когда её рука в изящной перчатке ложится в его ладонь. Музыка вновь звучит громче и… И тут звонок мобильника так некстати обрывает мечтания юной девушки. Это Усаги звонит проверить, садилась ли Макото за уроки. В это время учебного семестра Цукино очень строгая и лучше её не злить. Ведь надвигаются экзамены! И сейчас нужно думать только об этом! Макото вздохнула, повесила платье обратно в шкаф, и раскрыла сборник задач по алгебре. – Ты пойдёшь одна? Ведь на улице так темно! – Ами обеспокоенно смотрела на подругу. Усаги лишь беззаботно улыбнулась: – Ничего. Я постараюсь никого не напугать! – Усаги, с тобой точно все нормально? – Конечно! – улыбнулась блондинка во всю ширину рта, – Что со мной может быть ненормально? – Просто ты такая… – Макото, как всегда, ещё не садилась за уроки! Придется сделать ей нагоняй! – Перевела тему Цукино и поспешила улепетнуть вниз по лестнице, пока взгляд Ами не раскрыл её тщательно замаскированную грусть. Она еле успела выскочить из квартиры Мицуно, как из глаз брызнули слезы. На сегодня спектакль был окончен. Усаги, играющая в нем роль взбалмошной хулиганки ушла за кулисы, сняв довольную улыбку и повесив её где-то между сарказмом и стебом. Сейчас по улицам Токио шла девушка, которой были безразличны розыгрыши и подколы. Она со скрытой завистью смотрела на прогуливающиеся парочки. Почему ей так не везет по жизни? Она всегда вынуждена врать подругам, что бросила очередного парня, потому что он зануда или у него кривые ноги. Но на самом деле она никого не бросала. Бросали её. Правда, она всегда успевала опередить парня, собирающегося вот-вот произнести «Мы должны расстаться» после этого пугающего «Нам нужно серьезно поговорить». Но как она признается в таком подружкам? Пусть даже самым лучшим. Они даже представить не могут, что такую красивую, остроумную девушку можно бросить. Из всех своих недостатков Усаги обладала, пожалуй, самым скверным: всегда безошибочно чувствовать, когда её больше не любят и ощущать себя лишней. А она больше всего в жизни боялась именно этого. И именно это с ней и происходило каждый раз. Мамору абсолютно прав: не смотря на высокий уровень интеллекта, она такая несерьезная для парней. Приходиться признать это, хотя признание правоты Джибы бесило больше всего. Домой совершенно не хотелось. Наоборот, сбежать бы куда-то далеко-далеко, чтобы её никто никогда не нашел. Да хоть с бродячим цирком! Клоун из неё – что надо… Клоун, знающий наизусть Периодическую таблицу химических элементов и теорию молекулярных орбиталей – это жесть. Ей уже рисовались живописные картины такого поворота её жизни в то время, как ноги принесли её на мостик в парке, и Усаги долго смотрела на свое отражение при свете фонарей: дурацкие шарики на голове распались и золотистые волосы рассыпались, закрывая лицо. «Нда…. Ну и видок…. Хоть перекрасься в черный, оденься в лохмотья и людей иди пугай….На карьере клоуна можно смело ставить крест». Блондинка шмыгнула носом и побрела дальше. Безразлично куда, лишь бы не возвращаться домой. Все равно она сказала, что заночует у Ами. Усаги плелась по какой-то малознакомой дороге и перед ней вновь начали являться перспективы дальнейших событий: как она с котомкой за спиной странствует по стране, прямо как герой романа Сэлинджера. Ноги Цукино, как назло, выбрали маршрут по самым темным и стремным подворотням района. Но девушка вообще выпала из реальности, насвистывая свою любимую песенку, в которой, как и в её жизни, не было абсолютно никакого смысла: «Мэри-Энн хэз херт хё финга, Энд Дэфидд зе сервант ис нот вэл». – Фух! А я думал, что только у меня такой стремный английский. Усаги застыла на месте: перед ней стоял и улыбался во все 32 зуба…. Ну, конечно, Сейя Коу! Кого ещё можно было встретить в этой темной подворотне? – Ты как тут очутился? – Да я за тобой уже полчаса еду. Это как ТЫ тут оказалась? Мозг девушки начал бешено вспоминать, где она была полчаса назад. – Эй, ты что? – Сейя смахнул слезинку, скатившуюся по белоснежной щечке. Усаги больше не смогла сдерживаться, и хотела было сбежать, чтобы не разреветься, но парень не позволил этого сделать, схватив за руку. В результате Усаги уткнулась носом в его куртку. Она уже была готова к тому, что Сейя начнет её утешать, говорить всякую ерунду вроде «все будет хорошо, успокойся, ты же такая милая девушка», но он вместо всего сказал только: «Все, поехали» и потянул её за собой. – Э литл сауспэн ис боилин он зе фае, э биг сауспэн ис боилин он зе фло – Сейя поставил мотоцикл и потянул Усаги за собой – прямо к морю, выплескивающему волны на гальку. – Тебе никто не говорил, что ты паршиво поешь? – Неа. Как раз наоборот. Некоторые даже утверждают, что я пою божественно. Усаги косо посмотрела на этого заносчивого нахала: – Тебе льстят. – Умгумс. Все, кроме тебя. Я это сразу заметил. Цукино хмыкнула: – Поэтому при каждом удобном случае предлагаешь стать твоей подружкой? – Оданго, ты, наверное, моргнула и все пропустила. Все и так давно считают тебя моей подружкой. Будешь конфету? Брюнет протянул сладость, завернутую в яркий фантик. Усаги смотрела то на него, то на конфету, не решаясь принять угощение. Выражение её лица было такое, будто она ни капельки не сомневалась, что под ярким фантиком скрывается, по меньшей мере, крысиный яд. – Ну, как хочешь… Сейя развернул обертку и уже поднес конфету ко рту, как пальцы блондинки ловко перехватили сладость. Парень опомниться не успел, как слева уже раздавалось торопливое чавканье. Он недовольно проворчал: – Напомни, какая у тебя оценка по этикету? – Да повыше, чем у тебя, – самодовольно улыбнулась Усаги, – Из нас двоих балбес – это ты. Брюнет поднял камешек и бросил в воду: – Всегда мечтал, чтобы мне сказали что-то в этом роде. – Будь осторожен с мечтами, – настроение у блондинки заметно улучшилось. То ли от конфеты, то ли от её любимого занятия – стёба над Сейей, – они имеют свойство сбываться. Парень бросил в море ещё один камень: – Что-то одна моя мечта как-то не торопится со своим осуществлением. – Значит, увесистая мечта, – хихикнула Усаги. – Это точно, – Коу покосился на блондинку, – килограмм шестьдесят, не меньше. Цукино хотела было одарить парня фирменным взглядом, которому мог бы позавидовать василиск, но брюнет вовремя поднял голову, устремив свой взор к звездам. – Слушай, – спросил Коу, заметив, как Усаги смотрит на его мотоцикл, – а ты ездить на мотоцикле умеешь? – Только теоретически. Коу поднялся и многозначительно подмигнул: – Этот серьезный пробел в образовании нужно срочно заполнить. С этими словами он потащил ошарашенную и совершенно сбитую с толку Усаги к мотоциклу и принялся взахлеб рассказывать, что на газ сильно давить не обязательно, ибо движок чутко реагирует на любое нажатие, и прочее, и прочее. Лекция ограничилась двумя минутами и Усаги, охреневая от восторга, с искрящимися глазами, повернула ключ зажигания. И тут только до неё дошло, что ей как-то страшновато. Но признавать это, естественно, было выше неё. – Прости, я пока тебя саму не доверю своей крошке. Усаги облегченно перевела дыхание, когда почувствовала прикосновение ладони брюнета на своей собственной. – Ну, что, покатили? Honda CBR 1000RR Fireblade рванула вперед, унося парочку по ближайшему хайвею. «Вот, как выглядит рай…. Встречный ветер, скорость больше ста километров в час и длинная пустая дорога….» – Ну как? – практически орал на ухо Сейя. – Круто! – в ответ заорала Усаги, – А где мы? – Какая разница? «И правда? – подумала Цукино, – А ты клёвый пацан, как оказалось…. Может, я даже когда-нибудь поделюсь тобой своей мечтой…. Если ты спросишь, я отвечу, что в Неваде есть дорога без единого поворота на протяжении 34 километров. И моя мечта – это « Long and Lonesome Road», закат, красный Plymouth Road Runner 1968 года и Невада….» Только Усаги позволила себе помечтать, как ей прямо в ухо заорали снова: – Я жутко проголодался. – Что? – не расслышала блондинка. – Есть хочешь? Увидев утвердительный кивок, Сейя плавным движением заставил мотоцикл свернуть в сторону придорожного комбини. – И давно вы вернулись? – Усаги отправила в рот сэндвич. – Сегодня утром. Тайки порывался пойти в школу, и нам с Ятеном стоило огромных усилий уболтать его оставить эту стремную затею. – Нда… вы пропустили самое интересное из курса органической химии. – Зато выспались. Разница во времени – это жесть. Нет, конечно, прикольно похрапывать в такт лекции, но мой храп разбудил бы Ятена. А он и так на меня часто жалуется в последнее время. – А чего это ты за мной следил? – Почему сразу «следил»? Так, просто осуществлял наблюдение за объектом повышенной опасности. Ты, кстати, в курсе, что за тобой уже следит Интерпол? – С чего такие выводы? Тут взгляд Коу стал серьезным, чего ранее не наблюдалось: – Когда я был в засаде, то неподалеку я видел какую-то подозрительную личность мужского пола в черных очках. Цукино так и передернуло. В следующую минуту на Сейю обрушился шквал вопросов, касательно того, как выглядела эта «подозрительная личность мужского пола». Коу, который ляпнул про шпиона наобум (ясен пень, он никого не видал), принялся врать напропалую. Он подумал, что Усаги поняла его игру и решила подыграть. «Ух, ты! Да она классная актриса! Я даже поверил! Нужно порекомендовать её кандидатуру одному знакомому режиссеру. Хотя нет, если она станет звездой, то от её поклонников не отобьешься». В тот вечер Сейя решил, что из них двоих пусть она будет умной, а он – звездой. Иначе его слишком часто будут заметать в полицейский участок за нанесение телесных повреждений всем тем особям мужского пола, которые совершат попытку флиртовать с Цукино. – Так что ты делал возле дома Ами? – А? – переспросил не ожидающий вопроса Сейя, – Ну, во-первых, не я, а Тайки. Он вообще вел себя в Лондоне, как мела... мела… ну, как его там… Ты же умная, подскажи! – Меланхолик? – Ага. Видела бы ты его. Мы с Ятеном ухахатывались. Особенно, когда ходили по магазинам. Он штук тридцать костюмов перемерял и все спрашивал, презентабельно ли он выглядит. – О, ты знаешь такие слова? – Кстати, а что оно означает? Вместо ответа Усаги громко рассмеялась. До самого утра Коу рассказывал о Лондоне, о том, как он решал в номере уравнения, хвастался, что ему дал автограф сам сэр Пол. Причем на сборнике тех же уравнений. «Теперь не получится сдать сборник в библиотеку», – пожимал плечами парень. Сейя так разошелся, что даже показал, как прыгал по сцене басист его любимой группы, которая выступала во второй половине концерта. И, провожая её домой, вдруг ни с того, ни с сего сказал: – Знаешь, в Неваде есть дорога без единого поворота…. И я как-нибудь хочу…. Глаза Усаги приняли доселе невиданное расширение. Коу поднял бровь: – Чего ты на меня так уставилась? Звезду говорящую никогда не видела? Э-э-э, у тебя что, процессор перегрелся и мозг завис? Цукино быстро пришла в себя: – По крайней мере, у меня есть, чему зависнуть! Сейя окликнул блондинку, которая уже почти зашла в дом: – Слушай, давно хотел спросить: а ты целоваться умеешь? Или тоже только теоретически? Поскольку следующая сцена отличается крайней жестокостью, вы прочитаете вместо неё отрывок из дневника Чибиусы. «Уважаемые господин и госпожа Цукино! Выражаем огромную благодарность за воспитание такой замечательной дочери! Чибиуса заняла первое место на школьной олимпиаде по математике и награждается путевкой в летний лагерь». – По-моему, гениально…. Чибиуса улыбнулась сама себе, выводя последний иероглиф. Она два дня назад провернула удачную сделку, продав фотки Усаги и Сейи в один из журналов, и на свой гонорар приобрела путевку на морское побережье. Целая неделя в шикарном отеле с райскими условиями! Прямо-таки королевский отдых! Чибиуса мечтательно прикрыла глаза, уже представляя, как будет лопать мороженое изо дня в день и потягивать апельсиновый сок через соломинку. А как она загоняет официантов своими капризами…. И никаких родительских «это нельзя», «то нельзя»! Закрыв дневник и положив его так, чтобы родители стопроцентно его заметили, Чибиуса ехидно захихикала: – А я маленькая сволочь, а я маленькая дрянь…. – Чёт я не понял…. Сейя снял солнцезащитные очки, которые всегда одевал «для маскировки от поклонниц» и обвел взглядом школьный двор. – Нас все что, уже забыли? Где, где эти толпы сумасшедших девчонок, готовых растащить нас на части? – Что-то не видать, – хмыкнул Ятен, которому, по большому счету, было по барабану. – Действительно, – удивился Тайки, – пожалуй, нельзя уезжать из страны на целую неделю. Забудут напрочь. Откуда же «Трем огням» было знать, что их «фанаткам» была проведена разъяснительная беседа, в ходе которой им было в деталях показано, что будет с теми, кто посмеет приблизиться ко всем трем Коу ближе, чем на три метра. Поскольку объясняла одна предусмотрительная школьница, по фамилии Цукино, соваться к знаменитым одноклассникам никто не торопился, ибо «зубное протезирование было дорого, и далеко не всякий тональник способен скрыть фингалы». – О, прогульщики вернулись! – Позади послышался звонкий голосок Усаги, которая на полной скорости въезжала (нет, пожалуй, даже влетала) в школьный двор на роликах, – Разойдись! «Три огня» в ужасом в глазах пялились на летящего прямиком на них хвостатого монстра. Усаги со всей скорости врезалась прямиком в Сейю, который стоял у неё на пути. – Ты тормозить умеешь? – ойкал парень, вставая с земли. – У меня тормозов сроду не было, – довольная своей выходкой Цукино села на скамейку, снимая ролики. – Между прочим, – заметил Ятен, – это рубашка от Маккуин. – А нефиг выпендриваться, – парировала блондинка, – Между прочим, валили бы вы скорее в класс, Минако и Рей в полкварталах отсюда. – Во, черт! – выругался Ятен и поспешил «телепортироваться». – А где… – Тайки замялся, – все? Ему было неловко задать вопрос «Где Ами?» напрямую. Хотя, он подозревал, что секретов между Цукино и Мицуно нет априори. Но это было всего лишь подозрением, поскольку по партизанскому виду Усаги узнать об этом наверняка не удастся никогда. – Дай-ка подумать… – Усаги прижала указательный палец к губе и задумалась, – около 40 процентов – делится сплетнями, ещё 30 – списывают домашнее задание, ещё 15 – пускают слюни в ожидании большой перемены, 10 – опаздывают, а остальные пять… ну… не знаю… я, например, здесь торчу. Тайки скептично поднял бровь: от этой Цукино можно узнать все что, угодно кроме того, что нужно. – Кстати, – как ни в чем ни бывало, продолжила блондинка, – чего это я здесь торчу? Пойду-ка я лучше в кабинет физики к Ами, спрошу, что она думает по поводу о теории струн и петлевой квантовой теории гравитации…. – Э, ты пойдешь со мной на фестиваль? – перебил её Сейя. Но Цукино пропустила его предложение мимо ушей и продолжила: – Заодно помогу ей расставлять приборы к лабораторной…. Хотя… мне ещё Макото нужно найти… по очень важному делу… С этими словами Усаги бесцеремонно развернулась и куда-то побрела. Очевидно, на розыски Кино. Сейя направился за ней по пятам, пытаясь преодолеть стену игнора, возникшую по какой-то непонятной причине. Может, он все же перегнул палку, когда спросил, умеет ли она целоваться? Может, такие вопросы девушкам нельзя задавать? Что ж, следует поискать какую-то книжку вроде «Рекомендации с обращением Усаги Цукино в быту» или «Инструкции по применению…». Тайки же решил воспользоваться полученной информацией и незаметно проскользнул в коридор, в котором находился кабинет физики. – Ну, Яте-е-ен! Ну, скажи, что ты мне подаришь? – Минако вся извелась, безнадежно пытаясь выяснить, что же Коу привез для неё из Лондона. Парень успешно скрывался от назойливых подруг целый день, прячась все перемены в подсобке и за углами коридоров. Но, как он ни изловчался, фурия и гарпия настигли его за несколько минут до звонка на последний урок. – Да отстань ты от него! – фыркнула Рей, оттаскивая Айно от блондина, – Не видишь, Ятенчик устал…. – Да уж… – страдальчески закатил глаза Коу, – эта разница во времени… она убийственна. Прямо, как вы…. Хотя… лучше бы меня убило время…. Ятен встал из-за парты, прихватив свой рюкзак, и подмигнул Рей. Та слегка улыбнулась: мол, намек понят. Пока Хино отвлекалась на магнетический взгляд Коу и расшифровывала тайный смысл его подмигиваний, то совершенно пропустила тот момент, когда он сунул в руку Минако сложенный вчетверо листок. Айно тут же вылетела из класса и заперлась в подсобке, чтобы никто не помешал ей самым внимательным образом изучить полученную записку. Мало ли, вдруг там – признание в любви? Ей совсем не хотелось расстраивать Рей тем фактом, что она, Минако, оказалась гораздо красивее, раз Ятен отдал предпочтение ей, а не Хино. На клочке бумаги было указано, что свой подарок Минако может найти на втором этаже за вазоном с пальмой. Так же там была изложена одна личная просьба Ятена. Едва Минако со скоростью кометы вылетела из класса, к блондину подплыла сияющая Рей. – Твой подарок на твоем шкафчике. Просто я не хотел говорить при Минако. Хино просияла ещё ярче: – Я понимаю…. Ятен прищурил глаза: – Сделай одолжение, надеть его на фестиваль. Только Айно ни слова. – Конечно, мог и не просить, – хихикнула Рей и побежала за своим презентом. – Фух, кажется, можно немного отдохнуть, – блондин облегченно вытер лоб, подошел к Мицуно и что-то прошептал ей на ухо. Та улыбнулась и утвердительно закивала головой. Сейя тем временем доставал Усаги: – Так ты пойдешь со мной на фестиваль? – Ну, только если ты покажешь всему классу, в каких труселях пришёл, – хихкнула Усаги. Целый день её самолюбие ликовало, поскольку брюнет не отставал от неё весь день с одним и тем же вопросом. А какой девушке не понравится, что кумир тинэйджеров вертится вокруг неё, когда во всем мире все с точность да наоборот? – Все слышали? – спросил брюнет у одноклассников. Школьники явно ничего не понимали, но всё же утвердительно закивали. – Тайки, дай телефон, – Ятен пихнул локтем брата, – Я ДОЛЖЕН это заснять. Тайки закатил глаза: – Умгу. И выложить в YouTube…. Глаза Ами расширились до неопределенных размеров: – Ятен, ты думаешь, что…. Девушка не успела договорить, как Коу вышел на середину класса и демонстративно спустил брюки, выставляя на всеобщее обозрение бельё от Calvin Klein. – Поверь, для Сейи это такая фигня…. – хихикал Ятен, снимая эпичную картину «Сейя vs Calvin Klein» и лучший комментарий к ней – выражение лица Цукино. – Нда, наш братец ни перед чем не остановиться, если ему чего-то очень хочется, – снова закатил глаза Тайки, – Однажды он даже с травмой вышел на поле, когда их команда по регби проигрывала и благодаря этому они одержали победу. – Кого-то он мне напоминает, – Ами улыбнулась уголками губ, вспоминая, как в прошлом году Усаги с температурой под сорок участвовала в соревнованиях по кюдо. Победителю полагался специальный приз – поездка на двоих в Нью-Йорк. Город, в который Ами мечтала попасть с самого детства. В её комнате на самом видном месте, рядом с Периодический таблицей химических элементов и плакатом с Тайки, висела фотография, где они вдвоём с Усаги показывают пальцами «виктори» на фоне Манхэттена. Сегодня же Ами была счастлива, как и тогда. Тайки неизвестно каким образом нашел её перед уроками и подарил ей очаровательнейшую брошь, выбранную специально для неё в Лондоне. И заодно напомнил о воскресном фестивале. Как будто она могла забыть! Да она всю неделю только об этом и думала! Из-за чего и ходила в школу с глупым видом, словно Чибиуса, когда ей пообещали купить десять порций мороженного. Тем временем Сейя, казалось, не торопился надевать штаны обратно и с вызовом смотрел на офигевшую Усаги. Даже Ами не приходилось видеть такую степень офигевания на лице подруги. У Цукино даже глаз задергался. – Ну что, теперь пойдешь со мной на фестиваль? Позади кто-то тактично кашлянул: – Цукино, я бы на твоем месте не стал принимать приглашение от парня, который стоит посреди класса со спущенными штанами. Мамору, просто проходивший мимо, и решивший просто так заглянуть в свой «любимый» класс, не мог не откомментировать эту эпическую сцену. Кроме того, он напряженно пытался вспомнить, кто этот ученик, который вместо школьной формы носит бельё. – А! – дошло до него, наконец, – Это один из тех хвостатых…. Брюнет напрягся: он узнал его. Это тот парень (вернее, один из парней), которого он видел на фотографии в шкафу Цукино. Их новый преподаватель – её бывший. Ну, просто зашибись! Вот его только для полной картины не хватало. – Встречаемся в семь у главного входа, – победно отчеканил Коу и поспешил натянуть штаны и убраться куда подальше, ибо новое выражение лица Усаги не сулило ничего хорошего. – Во нахал! – Цукино уже сорок минут честила небезызвестного брюнета последними словами, используя неизвестные японскому языку речевые обороты. Лингвисту со стороны могло показаться, что перед ним вовсе не японская школьница, а итальянский мафиози, на счету которого не одно кровавое убийство, – Я его когда-нибудь насмерть забью… словарем! – Нда, – протянул Тайки, – этого он точно не переживет. Его мозг просто разорвет от такого количества умных слов. Только вряд ли тебе это удастся. Зная Сейю, могу с уверенностью сказать, что до фестиваля вряд ли он объявиться. Мицуно удивленно посмотрела на Тайки: – А где же он будет всё это время? – Не знаю, – пожал плечами шатен, – если он захочет исчезнуть, его никто не найдет. Он пару раз уже пропадал на целую неделю. Первый раз, чтобы скрыться от праведного гнева сестры, когда получил неуд по экзамену, а второй… ну да неважно. – Главное, – вставил Ятен, – что он вернулся с двумя новыми песнями. – Короче, Усаги, – как бы подытожил Тайки, – до воскресенья ты его точно не увидишь. – Хоть одна хорошая новость, – процедила сквозь зубы Цукино. Ятен уныло плёлся, таща помимо своей сумки, портфели Хино и Айно. Обе девицы шли по обе стороны и без умолку щебетали каждая о своём. Блондин даже завидовал, что Сейю ждёт такая легкая и приятная смерть – быть шандарахнутым словарем японского языка по башке. С каким бы удовольствием он поменялся бы с ним местами! Помимо девчонок, Ятен проклинал ещё и этот чертов фестиваль. До него ещё несколько дней, а он уже предчувствует большой и неизбежный капец. Ещё бы! Ведь если Тайки идет туда с Ами, Сейя – с Усаги, то он – сразу с двумя барышнями. Об этом его оповестили сегодня после злополучного последнего урока, когда он пытался скрыться от этих двоих в кружке по шахматам. Он так надеялся, что туда-то уж они точно не заглянут. Ан нет…. От такой «счастливой» новости Коу хотелось повеситься на ближайшем дереве. И он бы это сделал, если бы его «фурия и гарпия», как ласково за глаза он называл Хино и Айно, не находились бы рядом весь день. А день упрямо не хотел заканчиваться…. – Они тебя убьют, – шепотом предупредил брата Тайки, едва узнав про «тайный план». – Они в любом случае рано или поздно это сделают, – махнул рукой Ятен, – зато скучно точно не будет.