Лекарские байки.

(не гаммлено) Когда ставишь вопрос ребром, он обязательно выйдет тебе боком. Из госпиталя меня выписали через трое суток после получения контузии. Треклятые выписные эпикризы я сдал. Перед Снейпом, приложенным в аффекте моим кулаком, извинился. Как оказалось, тот очутился в запаснике вовсе не случайно. Получивший моё сообщение Малфой верно рассудил, что если его, бывшего пожирательского выкормыша, так просто к начальнику Аврората не пустят, то со Снейпом этот номер уж точно не пройдёт. Во-первых, он – Герой войны, а во-вторых… не родился ещё тот человек, которого Мастер Зелий был бы не способен запугать для достижения поставленной перед собой цели. И, что самое главное, Драко знал, что Снейпу, в отличие от него, поверят сразу и безоговорочно. Так, слава Мерлину, и вышло. И это именно им двоим мы с Кремпом и заложниками были обязаны спасением своих жизней. Всё шло своим чередом. После контузии мне полагались две недели отпуска, которые приходились аккурат на рождественские каникулы, а значит, в кои-то веки у меня появился шанс встретить Рождество дома, а не на дежурстве по Мунго, как в прошлом году, и не в казармах, как до этого. Сам праздник отмечали в Норе. Было легко и весело. Заменившие мне семью люди понемногу оправились от закончившейся семь лет назад войны. Билл перестал стесняться своих шрамов, на лице Джорджа появилась улыбка. Пускай не та залихвастки-хулиганская, что была раньше, но всё же… Тётушка Молли уже не плакала каждый раз, встречая нас с Гермионой. Война отпустила наши души. И пускай из моих отношений с Джинни и любви Рона с Герми ничего не получилось, мы по-прежнему оставались друзьями. Горланили песни, до одури играли в квиддич, ели знаменитые пироги… и радовались, как дети. Только вот в детстве нельзя жить вечно. Пролетело 26 декабря, и мы снова разбежались, чтобы искать свои дороги в жизни. Рон звал меня пойти на вечеринку, которую авроры устраивали в «Трех метлах» с 27 на 28 декабря, но в Мунго традиционно в этот вечер давалось костюмированное представление, и Раптор уже прозрачно намекнул всему целительскому молодняку, что в этот раз мы от участия в нём не отвертимся. Так что Рональду я дал лишь расплывчатое обещание: «посмотрю, если выйдет». К тому же, на аврорском сабантуе наверняка должен был появиться Кингсли, а я не хотел слишком уж близко сходиться с ним в нерабочей обстановке. К слову о Рождественских театрализованных представлениях в Мунго. О-о, это была традиция… Нет, даже не так! ТРАДИЦИЯ. С большой буквы и с вензелями. Корни её уходили чуть ли не во времена Основателей. Ну, во всяком случае, в период жизни сквиба по имени Уильям Шекспир она уже точно существовала. Заключалось сие действо в том, что весь персонал госпиталя и привлечённые студенты-колдомедики ставили не очень сложную пьесу по мотивам какой-нибудь сказки. А поскольку все истории Магического Мира были давно замусолены до дыр, то вот уже лет пятнадцать сюжеты брались из сказок Андерсена, Перро, братьев Гримм и Вильгельма Гауфа. Зрителями были пациенты и приглашённые гости. Зрелище, надо сказать, действительно ожидалось волшебное и феерическое. Среди режиссеров и актёров основного состава были настоящие таланты. На нашу же долю должно было достаться участие в массовке или маленькие роли с одной-двумя репликами. Всё бы ничего, если бы не одно «но». Уж не знаю, откуда это пошло – разгадка затерялась в потоке времени – но, в отличие от средневекового театра, в котором могли играть только мужчины, в рождественских мистериях Магического Мира всё переворачивалось с ног на голову. Мужчины играли женские роли, женщины – мужские. Вот это меня и напрягало. Я и так тонкокостный и невысокий с чересчур тонкими чертами лица, а в женской одежде буду вообще походить на девчонку. Вкупе со слухами, ходившими по Аврорату, имелся шанс, что мне потом придётся насмерть биться против какого-нибудь прозвища типа «Принцесса». Поэтому я руками и ногами пытался отбрыкаться от участия в спектакле. Но не тут-то было: Раптор быстро подавил мой бунт на корабле, приставив нас с Драко к Верлейну, игравшему роль Снежной королевы, в качестве фрейлин-метелей. Оскар перевёл наш протест в шутку, всего парой слов остудив разбушевавшиеся страсти. - Что вы взбеленились? Мистерии ставятся уже тысячу лет, и никто ни на кого ещё ни разу пальцем не показал. - Вам хорошо говорить, вы… Малфой дёрнул меня за руку, заставив вовремя опомниться и прикусить язык. - Хочешь сказать, что я старик? Эх, язык мой – враг мой. - Ну-у… вас-то в Аврорате дразнить не посмеют. - К твоему сведению, я играю в мистериях уже шестьдесят лет. С момента окончания Университета. Пятьдесят пять из них я был полевым колдомедиком. И никто по этому поводу смеяться не собирался. Если хочешь, могу показать старые колдографии из моего архива. Полюбуешься, как наш шеф королеву змей изображал. - Раптор?! - Он самый, - Оскар повернулся к развесившему уши Хорьку. – Ну, хоть вы, мистер Малфой, объясните этому Фоме-неверующему, что ничего противоестественного с ним делать никто не собирается. По-моему, в прошлом году вы довольно спокойно сыграли сестрицу Золушки? - Мастер Верлейн, Поттеру объяснять что-либо бесполезно. У него убийственные комплексы, порождённые неправильным воспитанием, и агорафобия, - и этот подлый предатель уставился на меня с пакостной улыбочкой. Ах, ты та-ак! - Сам ты, Малфой, комплекс ходячий. - И какой же? - Дориана Грея… Судя по промелькнувшей в серых глазах искре гнева, с маггловской классикой наш аристократ был знаком: - Спорим Поттер, что тебе просто слабо выйти на сцену? Ой, напугал. - На что спорим? - На бутылку шампанского. - Идёт. Можешь идти заказывать доставку. Верлейн, тихо посмеиваясь, разбил наше рукопожатие. И тут… - Э-э нет, Поттер. Покупаем вместе. Проигравший должен будет её выпить. Ах ты, зараза! И откуда узнал? Я вообще стараюсь много не пить – плохо переношу похмелье – но шампанского боюсь в особенности. Оно на меня как снотворное действует. Представляете себе картину: все что-то празднуют, а Гарри Поттер после первого же бокала за столом спит? Вот и я представляю… Теперь кровь из носа, а наряжаться в бабские шмотки придётся. Видимо выражение моего лица соответствовало направлению мыслей, потому что Оскар хохотал уже в голос. - Ладно. Где тут ваша пыточная команда? «Пыточной командой» в шутку называли сестру-хозяйку с её кастеляншами, которые во время мистерий превращались в гримёров и художников по костюмам. Эта милейшая в обычных условиях женщина, во время подготовки к спектаклям превращалась в настоящего диктатора, которому не решался возразить даже мастер Раптор. К ней-то и отвёл нас за два часа до начала представления мастер Верлейн: - Вот, Амалия, сдаю тебе свою «свиту» с рук на руки. Смотри, они склонны к побегу. У-у-у, предатель. Проводив взглядом вероломного наставника, я повернулся к миссис Лаферти… и похолодел. Она разглядывала нас двоих с видом скульптора, собирающегося создать великий шедевр. Мне от её взгляда как-то сразу поплохело. Да и Малфой явно чувствовал себя не в своей тарелке. - Та-ак, какие великолепные типажи. Сюзанна, принеси-ка те расшитые серебром кафтаны. И юбки из серебряной парчи, и ещё… - Нет!!! Мы с Хорьком взвыли в голос. - Что нет? - А можно как-нибудь обойтись без юбок? - Малфой, как истинный дипломат взял переговоры на себя. - Без юбок, говорите, целитель Малфой? - Да. - Хмм… Пожалуй, можно. Сюзанна, не надо юбки. Принеси к кафтанам бриджи и высокие сапоги, те, что с загнутыми носами. И скажи Эванджелине и Марлене, чтобы шли сюда с наборами для косметики. Передай, данные хорошие, но работы много. Особенно с вами, целитель Поттер. Да, пожалуй, цвет волос мальчику не меняйте. Пусть остаётся брюнетом. Так эффектней. Вот так мы попали в переделку. У меня отобрали очки. Почти час нас вертели, крутили, накладывали грим и снова убирали его, наращивали и расчёсывали до блеска волосы. Ведьмы только хихикали, когда мы просили принести зеркало, чтобы оценить масштабы бедствия, но, судя по их ажиотажу, нас ожидал не маленький сюрприз. Наконец, экзекуция завершилась наложением чар временной коррекции зрения, которых должно было хватить на пять часов. Нам принесли костюмы и, забрав нашу одежду, эти потомки инквизиторов ретировались из превращённой в гримерку подсобки. Причина их поспешного отступления обнаружилась довольно быстро. Белые бриджи с серебряной прошвой по бокам, которые нужно было надевать под кафтан, обтягивали тело, словно вторая кожа. Узкие сапоги с немного загнутыми вверх острыми носами скорее напоминали ботфорты. А из-за плотности ткани расшитых серебром кафтанов с глухим воротом под шею и прикрывавшими запястья узкими рукавами, во избежание перегрева под них полагалось надевать только полупрозрачные туники-безрукавки. Полный абзац! Но делать нечего – грифы на попятный не идут. Нацепили на себя всё это безобразие… и уставились друг на друга во все глаза. - М-да-а, Северус скажет много ехидных слов. - Только дай Мерлин, чтобы в Аврорат не попали наши колдографии. На шум голосов в наше убежище заглянули безжалостные экзекуторы и… радостно заверещав «ой, какие красавчики», потащили нас демонстрировать остальной мужской части импровизированной труппы. Верлейн, уже упакованный в свой костюм Снежной королевы, подбадривающее кивнул и, подойдя поближе – так, чтобы его слова слышали только мы двое – прошептал: - Если думаете, что вам достались слишком вычурные наряды, посмотрите на Вильямса. Он играет Атаманшу. Мы разом обернулись… и едва успели подхватить свои челюсти. М-да-а, нам действительно повезло… Могло быть и хуже… Гораздо хуже. Хотя, Вильямс в открытом костюме, от которого покраснела бы и ночная бабочка с Лютного переулка – это незабываемое зрелище. Кстати, этот любитель квиддича от своего внешнего вида никакого неудобства отнюдь не испытывал. Почему-то то обстоятельство, что мы не являемся главными клоунами в этом шапито, успокоило меня гораздо больше, чем все воспитательные речи Верлейна. К тому же, всё, что нам необходимо было сделать, это три раза выйти на сцену в качестве свиты Снежной королевы. Каких-либо слов к этим ролям не прилагалось. Ну, и слава Мерлину! Девчонки пытались отвести меня к большому зеркалу, но я уже на примере Малфоя видел, чего мне стоило ожидать, и сумел отвертеться от подобной «чести». А вот Хорёк пошёл и крутился перед волшебной стекляшкой четверть часа, с довольной миной выслушивая возгласы одобрения. П-павлин… белый… элитный… блин!!! До начала спектакля оставалось ещё полчаса, а я уже замучился париться в этом долбанном костюме. Только Малфою было хоть бы хны. И как аристократы выдерживают все эти тряпочные орудия пыток? Нет, надетые на нас кафтаны со стороны, конечно, выглядели, что и сказать, эффектно. Вытачки заставляли ткань облегать стан, подчёркивая узкую талию. Более свободный верх создавал иллюзию наличия того, что не предназначалось нам природой. Рукава с высокой проймой делали осанку поистине царской. Но… как же всё это давило, стесняло движения и не давало дышать, кто бы только знал! Наконец, раздался звон больничного колокола, и представление началось. Сама история мне понравилась и была обыграна нашим бессменным режиссером мастером Эмилией Ларго, по совместительству являвшейся заведующей детским отделением, просто великолепно. Но она показалась бы мне ещё лучше, если бы мне довелось смотреть её из зрительного зала. Наши выходы на сцену запомнились смутно. Я просто старался держать спину прямо, морду – тяпкой, и вышагивать, как павлин в Малфой-Меноре. Благо дело, образец в виде Драко Малфоя всё время был перед глазами. Единственное, что запомнилось мне чётко, это удивлённый взгляд… главного аврора Рейнольдса (три раза блин, и это ещё очень мягкое выражение), так и не донёсшего до рта бокал с шампанским. Правильно, шеф, и не пейте, этот коварный лимонад – не аврорский напиток. После этого зрелища, как я думал, что меня уже атрофировалась привычка удивляться и краснеть. Ан нет! Не успел я присесть в реверансе и занять своё место за левым плечом Оскара «Снежной королевы», вещавшего что-то злодейски-пафосное, как взор мой наткнулся на знакомую высокую худощавую фигуру в неизменно чёрной мантии. Единственной уступкой празднику было то, что на этот раз она была шёлковой. Ой, Мордред твою за ногу! Снейп. - Северус… - едва слышный шёпот Хорька над моим ухом вывел меня из ступора. - Интересно, а почему он не участвует в представлении? Мы старались разговаривать едва слышным шёпотом и без использования артикуляции. - А ты можешь мне назвать того человека, кто смог бы его заставить нацепить платье? М-да-а, почему-то образ подобного самоубийцы в моём воображении никак не складывался. И тут мы встретились с ним взглядами… и я застыл на месте, позабыв как дышать. Что за? Мне казалось, что от Снейпа можно ожидать чего угодно: насмешки, презрения, угрозы, но никак не этого удивлённого одобрения. Или… он это не на меня смотрит? Фух! Конечно же, нет! Он, наверное, восхищается игрой Верлейна. Да-а, там было на что посмотреть. Особенно сейчас, во время последней сцены разговора Снежной королевы, Герды и Кая. Если бы только этот шутник-самоучка Грегор Шитц, игравший «Герду», не переигрывал, изображая из себя сладкую дурочку. Проклясть, что ли, потихоньку, чтобы не выделывался? Да-а? А вдруг сознание потеряет и сорвёт спектакль? Уф, пока я размышлял, Оскар исправил ситуацию без применения магии. Импровизируя, он подошёл к «Герде», якобы собираясь отнять у неё «Кая», которого играла Присцилла Стентон… и со всей силы наступил на ногу «главной героине». Студент-колдомедик выпускного курса Университета проникся серьёзностью ситуации и выделываться перестал, разом превратившись в пай-мальчика. Тьфу ты! Пай-девочку. Вот только мне не понравился его взгляд, брошенный из-под ресниц на нас с Малфоем. Было такое ощущение, что… Но додумать эту мысль я не успел. Пьеса, как водится, закончилась победой добра над злом, и всех нас вызвали на поклон. Овации восхищённых зрителей были, надо сказать, приятны. Так что будущее моё участие в подобных представлениях уже не казалось мне настолько катастрофическим. А потом была вечеринка. Малфою, проигравшему мне пари, пришлось-таки выпить бутылку шампанского, но этот хитрец, как оказалось, любил этот напиток, что несколько подпортило моё удовольствие от выигрыша. Все танцевали, пили шампанское, закусывая всякими вкусностями, от которых ломились фуршетные столы, смеялись и веселились. Даже мне не удалось отвертеться от обязательного тура вальса и бокала шампанского, но я честно пожертвовал половину показавшегося слишком сладким напитка ближайшей ёлочке. Но даже от того, что успело попасть в мой желудок, в голове зашумело и, чтобы сбросить предательскую сонливость, мне пришлось принять участие в ритуальных плясках народов диких племён, как водится, затеянных Шитцем и Вильямсом. Я не очень люблю шумные сборища, но в этот вечер обычно сковывающие меня путы стеснения и нежелания выделяться куда-то исчезли. Хотелось смеяться, танцевать и любить весь мир. В 23.00 старшее поколение отчалило в кабинет шефа пить коньяк и резаться в бридж. Не пошёл только Снейп, не любивший карточных игр. Он гордо удалился в сторону своих комнат, напоследок кинув на нас с Драко предупреждающий взгляд. Меня скрутил приступ идиотского смеха. Дуэнья, блин, нашлась. А оставшемуся в зале молодняку дали карт-бланш веселиться до часу ночи. Ну, мы и веселились. Казалось, дух всеобщего сумасбродства пронял даже Малфоя. Так же, как и я, он участвовал в различных конкурсах, розыгрышах и весело смеялся, наплевав на семейную гордыню. Таким Драко раньше становился только в наших посиделках один на один. Такая необычность поведения могла бы насторожить меня-идиота… но не насторожила. Веселье захлестнуло с головой. Я с кем-то плясал в обнимку… в шутку боролся… целовал чьи-то мягкие податливые губы. Красивые карие глаза, затуманенные страстью, смотрели на меня… Присцилла… И почему я раньше никогда не замечал, какая она красавица? Как манят меня её зацелованные губы и горячее тело, плавящееся в моих руках. Как заводят тихие стоны. И как мешает какой-то противный, назойливый голос, кричащий в моей голове: «Остановись! Что ты творишь?!» Я постарался игнорировать его, словно назойливую муху, и вновь поймал в плен сладкие губы. Рука расстёгивала мелкие перламутровые пуговки мужского камзола «Кая»… - А-а-а-а!!! Раздавшийся рядом дикий вопль развеял морок окутывавшего сознания дурмана. Где я? Что случилось? Что я делаю на диване, подмяв под себя полураздетую Присциллу… медиведьму Стентон? ДА ЧТО ТАКОЕ ТУТ ТВОРИТСЯ???!!! Взгляд почему-то фокусировался с трудом. Вокруг, кто на диванах, кто в креслах, лежали мои коллеги в разной степени раздетости. Кое-где раздавались весьма понятные стоны. Бред какой-то! - Он умирает!!! Я обернулся на крик и похолодел. Кричала подружка Стентон, медиведьма из отделения необратимых проклятий. У её ног корчился Малфой. Он задыхался и хрипел, не в состоянии вдохнуть хоть глоток воздуха. Лицо и губы покраснели и распухли. Проснувшийся разум среагировал мгновенно. Аллергическая реакция, хорошо хоть не немедленного типа, иначе он был бы уже мёртв. Преодолевая всё ещё сковывающий мышцы дурман, тело среагировало на автомате. Палочка сама прыгнула в руку: - «Анапнео!» - снять отёк, прочистить дыхательные пути. Теперь стимулирующие сердце и Очищающие кровь. Кишечно-опорожнительное и Рвотное тоже не помешают. «Эпискеи». Что за нафиг?! Почему никто не приходит на помощь? Его же срочно нужно эвакуировать в приёмный покой. Без зелий все мои усилия – лишь временная мера. Но народ продолжал предаваться пьянству и разврату, как ни в чём не бывало. Что это? И тут я понял… Да они же под кайфом! Сладкий привкус в шампанском. Полное раскрепощение и отсутствие внимания к состоянию других. Всё это походило на действие «Зверька», лёгкого наркотика, запрет на который всё никак не могли провести через Визенгамот. Так, посторонние мысли по боку. Если они под действием «Зверька», то помочь Малфою могу только я. Им бы самим кто помог. Праздничный зал в подвале, до приёмного покоя два пролёта и коридор, до кабинета Снейпа – только коридор. Полетели. Я попытался подхватить Драко на руки и не смог встать. Тьфу! Идиот, а не волшебник! - «Мобилликорпус». Удерживая заклинание левитации, я на всей возможной скорости помчался к Мастеру Зелий, по дороге невербально вызвав Сохатого и отправив его к Верлейну. Пускай кто-нибудь разберётся с «наркоманами». О том, что могло случиться, не избавься я от шампанского в своём бокале, даже думать не хотелось. Всё-таки наркотик, хоть и в сниженной дозе, продолжал действовать на сознание. В моём нынешнем состоянии контроль над магией давался с трудом. Так что обычная «Алохомора», обернулась сорванной с петель дверью. Вид Снейпа, до моего появления сидевшего в кресле возле камина со стаканом огневиски в руках, заставил меня отвести взгляд. Мордред! В полурастёгнутой рубашке с закатанными рукавами, он вовсе не походил на того сухаря и педанта, к виду которого я привык за столько лет знакомства. «Зверёк» в моей крови радостно взвыл, надеясь добраться-таки до «сладкого», но я заткнул его усилием воли. - Мистер Поттер, что вы себе позволяете?! Но тут зельевар углядел болтающееся за мной как шарик на верёвочке, безвольно повисшее тело Малфоя и подлетел к нему, откинув меня с дороги словно пушинку: - Что? - Кто-то подлил в шампанское «Зверька». А у Малфоя на него, похоже, реакция. Я прочистил дыхательные пути, поставил Стимулятор, очистил кровь и кишечник. Но он всё ещё без сознания. - Устройте его на полу возле камина и избавьтесь от этих тряпок, - последние слова он сказал уже на ходу, скрываясь за дверью в лабораторию. А я занялся делом. Заклинанием передвинув стол, устроил тело Драко на полу и быстро раздел до пояса. Собственное «орудие пыток» мешало работе, и я избавился от кафтана, оставшись в одной тунике. Диагностическое заклинание показало, что у Малфоя падает давление и пульс зашкаливает за 150. Где же Снейп с его зельями? Но сетовать было некогда. Ещё одно «Анапнео». Стимулирующее заклинание в этот раз не подействовало. Прилетевший из лаборатории зельевар заклинанием ввёл лекарство внутрисердечно. Ну же! Чтобы оно подействовало, нужны были секунды, но сердце уже остановилось. Как мы вдвоём делали искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, я и вспоминать не хочу. В голове билась только одна мысль: «Неужели не получится? Как глупо…» Не знаю, сколько времени прошло, но сердце, наконец, заработало, и Малфой скорчился на полу, с хрипом вдыхая воздух. Всё ещё мутные серые глаза открылись, обводя нас полуосмысленным взором: - Поттер? Северус? Что… случи…лось? - Ну, Драко, ты нас и напугал… - от облегчения я даже назвал эту сволочь постепенную по имени. - Пить не надо чего попало! – в сердитом голосе Снейпа явно слышались нотки облегчения. – Где твой перстень – определитель ядов? - Снял… Он мешал перчатки от костюма надеть. - Дурак! - Чем это меня? - «Зверьком» в шампанском. - А-а-а, у меня… аллергия… на дурман-траву… - Хорёк душераздирающе зевнул. Я встревожился: - Эй, Малфой, не смей спать! А ну, открой глаза сейчас же! - Пусть спит. Сейчас уже не опасно. Вдвоём с зельеваром мы отлевитировали Драко в спальню, избавив от сапог, устроили в постели и укрыли одеялом. Обратно в гостиную я шёл на ватных ногах и рухнул на ковёр возле камина, обессилено откинувшись на подлокотник одного из кресел. Как всегда, осознание того, что могло случиться, не успей мы вовремя вмешаться, накатило с запозданием, заставив мышцы налиться противным липким холодом. - Надо сообщить лорду Малфою. - Люциусу? Утром сообщу. Сейчас, увидев сына в таком состоянии, он словесным выговором не ограничится. А зачем нам массовая смерть колдомедиков и заместитель Министра в Азкабане? Эта шутка заставила меня рассмеяться и поднять на него взгляд. Чёрные глаза смотрели на меня с каким-то странным выражением. Щёки мгновенно опалило жаром. Чёртов «Зверёк»! Надо немедленно отвести взгляд! Надо… Только вот сделать этого я не мог. А он всё так же стоял надо мной в своей полурасстёгнутой рубашке с закатанными до локтей рукавами и смотрел в упор, не отрываясь. - Мистер Поттер… Вкрадчиво-завораживающие нотки низкого голоса заставили меня вздрогнуть. - Да, мастер Снейп? - Не сидите на полу – простудитесь, - и мне протянули руку, помогая встать. Этой помощью я воспользовался, огромным усилием воли заставив себя отвести взгляд в сторону. Но мне не дали этого сделать. Не отпуская мою руку, мужчина притянул меня к своей груди и, жёстко фиксировав подбородок пальцами, развернул к себе лицом, едва ощутимо и мимолётно проведя подушечкой большого пальца по нижней губе. Да что же он творит?! Он что, не понимает, как в подобных условиях после приёма наркотика отреагирует моё тело? - Отчего же? Понимаю. Ой, кажется, я произнёс свой вопрос вслух. - Мастер, я… - Помолчите, Поттер, - эти слова, вызвали дрожь во всём теле. Я тщетно пытался бороться с собой и даже опустить взгляд, но мне вновь не дали этого сделать. Чётко очерченные губы приблизились… и завладели моим ртом мягко, но настойчиво. Рука, отпустив подбородок, запуталась в волосах, привлекая ещё ближе. Кажется, меня толкнули к стене, и прикосновение холодного камня к почти обнажённой спине заставило вздрогнуть, опомниться от окутывавшего сознание марева страсти и разорвать поцелуй. - Что вы творите, Снейп?! Вместо праведного возмущённого возгласа, из горла вырвался какой-то хрип, пополам с тяжёлым дыханием. Пах скрутило мучительной ноющей болью, всё тело было напряжено, словно струна. Мордред, только бы он не заметил! Только бы не заметил! Ага, это прижимая-то меня всем телом к стене возле камина? - По-моему, исполняю ваше невысказанное желание, - насмешка, сквозившая в этом чуть хрипловатом голосе, заставила меня вскинуть на него глаза… и тотчас же пожалеть об этом. Несмотря на возвращавшееся к нему самообладание, чёрный взгляд был полон жажды. - Я вас об этом не просил! - Вот как? – он отошёл на несколько шагов, оставив меня подпирать стенку, без которой я сейчас просто бы не смог удержаться на ногах. - Именно так. - Да-а? Тогда, мистер Поттер, мой вам совет. Находясь в комнате постороннего человека в час ночи… да ещё и в подобном виде, - Снейп окинул меня с ног до головы откровенно оценивающим взглядом, - не стоит смотреть на своего визави подобным взглядом. Чёрные глаза в упор уставились на меня, и легиллимент играючи послал в мой разум картинку… Ё-ёжики летучие! Это что, я? Со всем этим кошмаром, произошедшим с Малфоем, я совсем позабыл, как выгляжу и во что одет. Да уж! Худощавая фигура с неплохо развитыми мышцами (хоть не глист, как раньше) в обтягивающей прозрачной тунике и облегающих бриджах, заправленных в высокие сапоги. Взлохмаченная грива блестящих чёрных волос, спускавшаяся до пояса, и зеленющие глаза, опушённые длинными, мастерски подведёнными ресницами на узком лице. М-да-а… Жар в теле, вызванный поцелуем, мгновенно исчез, оставив после себя неудовлетворённость, гнев и привычное уже чувство глухой обиды. Вот, значит, как? Я для тебя забавная зверушка, с которой приятно поиграть, словно кошка с мышью. Давно меня никто так не опускал. - Спасибо за разъяснение, мастер. Я вежливо склонил голову, инстинктивно перенимая жест, подсмотренный у Малфоя, и подхватил с кресла скинутый впопыхах кафтан. Хотя больше всего мне хотелось сейчас выскочить в коридор в чём был и громко хлопнуть дверью, я подавил это чувство и заставил себя тщательно одеться и привести волосы в порядок. Глазные яблоки начало немилосердно резать. Заклинание Временной Коррекции прекращало своё действие. Этого мне только не хватало! Сейчас на несколько минут я буду полностью дезориентирован. Надо немедленно уходить. Брезгливой жалости со стороны этого человека я просто не вынесу. - Мистер Поттер, что с вами? – в его голосе звенела тревога. - Ничего, мастер Снейп. Я направился к двери, изо всех сил стараясь не бежать. - Выпейте Дезинтоксикационное зелье. - Не стоит, я почти не пил шампанское. Процент содержания наркотика в крови – минимальный. Само пройдёт. Спасибо вам за урок, профессор. - Поттер… Но я уже не слушал его слов. Добрался до первого же поворота коридора и побежал в праздничный зал. Там должен был находиться Верлейн, там мне могли помочь. До зала я добрался уже наощупь, держась за стены, и тотчас же был пойман каким-то человеком. - Целитель Поттер, что с целителем Малфоем? А-а-а, шеф. - Мастер Раптор, у Малфоя аллергическая реакция на дурман-траву. Развился шок, но мы с мастером Снейпом смогли справиться с последствиями. Сейчас Малфой спит. Состояние относительно удовлетворительное. - А вы сами как себя чувствуете? Должен выразить вам благодарность. Если бы не ваше вмешательство, последствия могли быть катастрофическими. - У кого-то ещё была реакция? - Нет, но доза наркотика была на грани ПДК. Если бы то шампанское пил кто-то из нашего поколения – дело могло кончиться сердечным приступом. Что касается наших молодых коллег, то вред скорее не физический, а моральный. Вы представляете, какие могли быть последствия у того, что здесь творилось? У большинства отравленных жёны, мужья, дети. Мне и так пришлось стирать память кое-кому из пострадавших. Раптор направился вглубь помещения, а я, застигнутый очередным приступом дезориентации, застыл возле стенки. - Поттер, что с вами? Неужели Снейп не дал вам Дезинтоксикационного зелья? - Нет, дело не в отравлении. Я почти не пил. Просто чары временной Коррекции зрения прекращают действие. - А-а, - Раптор взмахнул палочкой и у меня в голове прояснилось. – «Акцио» очки мистера Поттера. Возьмите. Я привычно нашарил дужку и, водрузив очки на нос, вздохнул с облегчением: - Уф. - Почему вам не сделали коррекцию зрения в детстве, как всем детям? А я откуда знаю? О том, что зрение можно довольно легко исправить до шести лет, я узнал только в школе. Как оказалось, моему отцу нельзя было помочь из-за полученного в детстве проклятия, но почему Дамблдор не озаботился моим лечением, так и осталось для меня загадкой. Хотя, почему загадкой? Просто мне не хотелось признавать, что мой любимый профессор, делая выбор между моим здоровьем и сохранением тайны, выбрал последнее. - Да, теперь это можно исправить только с помощью личного вмешательства Мастера Зелий. Зелья для коррекции зрения у взрослых очень индивидуальны в приготовлении, а сам процесс лечения неприятен и занимает от трех месяцев до полугода. Неправильно поняв моё молчание, непривычно добродушный Раптор похлопал меня по плечу: - Ну-ну, ещё не всё потеряно. Вам надо только договориться о курсе лечения с нашим зельеваром. Ну вот, а я только начал надеяться. Снейп ни за что не станет со мной возиться. - Конечно, мастер. - Кстати, скажите спасибо своей выносливости и стойкости. - Почему? - Предметом охоты были вы с целителем Малфоем. - Что?! - Всё это безобразие – результат сговора студента… прошу прощения, бывшего студента-колдомедика Шитца с его кузиной, бывшей медиведьмой Стентон, и её подругой, бывшей медиведьмой Прюетт. После того, как их напоили Дезинтоксикационным зельем и сообщили о состоянии целителя Малфоя, они сами во всём признались. - Но зачем? - Дистиллят дурман-травы, именуемый «Зверьком», не опасен для жизни и пока что официально не запрещён. Обе ведьмы заранее выпили зелье Беременности и собирались добиться от вас с Малфоем сексуальных контактов, для того чтобы потом вынудить вступить в брак по факту беременности. Шитц подлил наркотик в шампанское, но не рассчитал, что алкоголь усилит действие дурман-травы. Если бы не аллергия целителя Малфоя и ваша устойчивость к наркотику, у них бы всё получилось. Доказательств совершённого преступления через несколько дней бы не осталось, и вуаля: да здравствуют новоиспечённые миссис Малфой и миссис Поттер. Вот… мерзавки! Стоп, он сказал… - Вы назвали их бывшими? - Да, уголовное дело договорились не заводить, но Шитц вылетает из Университета с «волчьим билетом», а наши интриганки покидают штат госпиталя. М-да, круто, но по заслугам. Шитцу полгода доучиться оставалось, а девчонки были хорошими медиведьмами, но после всего, что случилось, им бы всё равно не смогли доверять. Так что… может, это увольнение и к лучшему. Во всяком случае, Раптор не стал поднимать пыль и не подпортил им репутацию. Как же я жалел, что после спектакля не прижал этого стервеца к тёплой стенке и не вытряс из него, какая же гениальная идея родилась в этой белокурой голове. - Идите отдыхать, Поттер. У вас ещё 10 дней освобождения от работы. И я пошёл. Нашёл свою одежду, смыл боевую раскраску и вернул своим волосам прежнюю длину. На Гриммо выпал из камина, уже едва шевелясь от усталости, и сразу же завалился спать, намереваясь не открывать глаз как минимум сутки. Как бы не так! Не прошло и четырёх часов, как мне приснился очень достоверный и подробный сон. Из тех самых снов, вызывающих утренний стояк… Только вот в этот раз в эротических видениях меня обнимал не Кингсли.