Лекарские байки.

Посвящение: Эта главка посвящается замечательному человеку, обаятельной, доброй и трудолюбивой - Теххи. Валюша!!! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!!! С любовью, мы))) (ну, вы уже поняли – смена рассказчика) В важных делах жизни всегда надо спешить так, будто от потери одной минуты должно было всё погибнуть. В.Г.Белинский - Господи! Как же дома тихо и хорошо-о… Я скинул зелёную шёлковую мантию и узкий приталенный сюртук на кресло в гостиной, потом, с остервенением сорвав доставший меня сегодня шейный платок, закинул руки за голову и спиной повалился на диван. Старые пружины возмущённо заскрипели, Кричер пробормотал себе под нос что-то нелицеприятное, но мне было откровенно плевать. Я наконец-то дома. Мерлин великий, как же меня за эти две недели достали! Кто бы только знал. - Кричер, в доме есть выпивка? - Выпивка?! Хмм… Кричер должен подумать… и спросить: а Хозяин Гарри её приносить? Нет? Тогда зачем спрашивает? - М-м-м, Кричер, не нуди. Мне впервые за последние дни было хорошо и спокойно, настолько, что даже со стариком эльфом препираться не хотелось. - Что же Хозяин не остаться на ужин в Малфой-Меноре? - Кричер, если ты не хочешь моей безвременной кончины, не упоминай в ближайшие сутки это место. Лежать на диване и ничего не делать, никуда не идти, не следить за каждым своим словом было просто здорово! Даже модные остроносые туфли, немилосердно давившие натруженные за эти дни ноги, не могли испортить превосходного настроения. К тому же… - Спасибо, Кричер, - старый домовик предусмотрительно меня от них избавил. – Хо-ро-шо-о-о… Я снял очки и прикрыл глаза рукой, вспоминая события последних двух недель. С метлы мы с Драко тогда всё же навернулись. Хорошо хоть, уже за пределами Защитного периметра и на минимальной высоте. Полёт не терпит невнимательности, а Малфой после поцелуев Асти мог без проблем сдать экзамен на пост величайшего осла. Пока собрали в кучку слегка контуженные мозги. Пока поймали мою «Молнию»… В общем, в Малфой-Меноре мы появились аккурат к завтраку и в… хи-хи-хи… экзотическом виде. Нарцисса только вопросительно приподняла бровь (ох, уважаю эту женщину). Люциус же поинтересовался: не переехало ли нас Хогвардс-Экспрессом? Но стоило только Хорьку поведать историю наших романтических приключений, как всю весёлость с лорда как ветром сдуло: - Сын, говорил ли я тебе, что все свои действия и их последствия надо просчитывать на несколько шагов вперёд? - Мы и просчитывали. - Да-а, тогда почему ты сейчас стоишь передо мной перепачканный в земле и встрёпанный, а всё Магическое Сообщество судачит о скандале в доме Гринграссов? Вместо того чтобы цивилизованно общаться с будущими родственниками и представлять мне свою невесту! И каким боком во всём этом замешан мистер Поттер? Вы наконец-то решили прекратить кормить меня расплывчатыми обещаниями и готовы вступить в тройственный союз? - Это не совсем так, лорд Малфой, - мне пришлось принять удар на себя, отвлекая внимание взбешенного Люциуса. – Четыре месяца назад вы совершенно верно предположили, что вся наша с Драко любовь – хорошо разыгранная мистификация, но… вам было выгодно в неё «поверить», не так ли? - Хмм, мистер Поттер, скажем так: вы тогда сумели меня убедить. Но что вы собираетесь делать теперь, после всех ваших заявлений? - Каких заявлений? Вы можете поднять воспоминания о любом нашем интервью и ничего конкретного ни в одном не найдёте. - Да, отец, им просто нечего будет нам предъявить. Мы – близкие друзья, но о неземной любви не было и речи, - взявший себя в руки Драко улыбнулся точно такой же улыбкой, разом становясь безумно похожим на Люциуса. - Ты хочешь сказать, что… Драко ты должен понимать, что выбрав тройственный союз с Асторией и Поттером, ты принесёшь Роду свежую силу. Ты же должен это понимать!!! - Напрасно стараетесь, Люциус. Во-первых, между нами нет ничего, кроме дружбы, а во-вторых, ваш сын слишком большой собственник, чтобы делить с кем бы то ни было любовь всей своей жизни. - Да, отец, так что единственное, в чём ты мне можешь сейчас помочь, это вместе со мной отправиться к Гринграссам для сватовства, - Малфой-младший великолепно знал страсть своего отца к чтению нотаций, поэтому постарался как можно быстрее взять быка за рога. - А как быть со слухами о поведении этой девушки, курсирующими в обществе? Ты об этом подумал? - Я при свидетелях заявлю и подтвержу своё заявление, что под личиной Дэйма Уайтли скрывался Драко Малфой. - Это скандал. И… - Отец, скажи, а если бы речь касалась мамы, тебя бы тоже в первую очередь волновали какие-то там слухи? – Драко задал вопрос тихим, спокойным голосом. - Разумеется, нет! – Люциус вскинулся возмущённо, но пальцы Нарциссы, коснувшиеся его руки, заставили его сбавить обороты и… обратиться ко мне: - Мистер Поттер, это действительно настолько серьёзно? - Лорд Малфой, вы можете мне верить или не верить. Это ваше право. Но… если вы сейчас не поддержите сына, он, не задумываясь, перешагнёт через ваше решение, только чтобы быть вместе с Асторией. - Вот как? – аристократ минуту помолчал, а затем вскинул на нас недоумевающий взгляд. – Вы ещё здесь? - Что?! – наш сдвоенный вопрос эхом отразился от высокого потолка. - У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок. Вы же не собираетесь идти в дом Гринграссов в таком виде? - Мы?! – я, мечтавший в то утро только о тёплой постели, попытался, было, ретироваться, но Люциус несколькими фразами объяснил мне всю мою неправоту. - Нет уж, мистер Поттер, как официально признанный жених моего сына, вы просто обязаны присутствовать на подобном мероприятии. Ведь вы же не хотите, чтобы поставленная вами на место… кстати, примите мои запоздалые поздравления: месть была проведена идеально… Так вот: вы же не хотите, чтобы мечтающая вам отомстить ведьма получила возможность распускать слухи о размолвке между вами и Драко? - Да что она может нам сделать? - О, поверьте, эта женщина способна на многое. И единственная возможность её остановить – это в ближайшем времени объявить о заключении тройственного союза. - Отец! - Драко, ты, надеюсь, помнишь о благе Рода? Вот, признаться, после этих слов меня и прорвало. Видимо, моё сформированное магглами сознание было просто не способно разобраться в этих чистокровных заморочках. В моей голове просто не укладывалось, что они считали само собой разумеющимся тот факт, что Драко покорно согласится делить любимую женщину, пусть даже с лучшим другом. И главное, что я соглашусь во всём этом участвовать. Высказался я тогда знатно. Моя речь Люциусу явно не понравилась, и не миновать бы нам грандиозного скандала, но вечная миротворица-Нарцисса прикосновением руки и ласковым взглядом утихомирила своего уже готового к сражению мужа: - Люциус, не стоит сейчас обострять отношения. Нам надо исправить нанесённый репутации девушки вред и договориться с лордом Гринграссом о брачном союзе. В каком составе он будет заключён – можно решить и позже. Святая женщина! Только благодаря ей уже через полчаса, после быстрого обмена патронусами, мы вчетвером чинно входили в покинутый нами на рассвете особняк Гринграссов. Я откровенно изображал предмет мебели и активно дремал с открытыми глазами, пока старшее поколение змей занималось положенным по этикету словоблудием. Драко нервничал, тем не менее, успешно сохраняя вид безупречно воспитанного молодого человека, совершающего светский визит, но его выдавало нервное постукивание пальцев по подлокотнику кресла. И неизвестно, сколько бы ещё продолжался весь этот спектакль, но ускорению событий поспособствовала та самая тварь, которой накануне вечером я так мечтал расквасить личико. Дафна Гринграсс собственной персоной бесцеремонно ворвалась в гостиную, где хозяева дома обменивались любезностями с Малфоями и, маниакально сверкая глазами от счастья, заверещала: - Папа, спасибо! Я знала! Я знала, что это случится! - Э-э-э, Дафна, доченька, ты… несколько… раньше времени, - застигнутый врасплох отец семейства не знал, как выйти из неудобного положения. - Но, papa, всё же и так ясно! Драко и Гарри пришли просить моей руки… - С чего, позвольте спросить, вы это взяли, мисс Гринграсс? – холоду в голосе Нарциссы могла бы позавидовать и Снежная Королева. - Но… - Дафна, прекрати! – Генрих Гринграсс виновато развёл руками. – Простите, моя дочь несколько излишне открыто выражает свои чувства. Но я и в самом деле думал, что речь пойдёт о сватовстве. - Ты прав, Генрих, всё шло именно к этому, но нашего сына и нас с женой интересовала Астория, а не Дафна, - полным льда взглядом Люциус оборвал уже готовые сорваться с губ девушки слова. – Простите за откровенность, но положительные качества молодой леди, способной ради мести опорочить собственную сестру в глазах не только родных, но и всего магического сообщества, вызывают сомнения. - Лорд Малфой, вы забываетесь! – маленький и полный Гринграсс никогда бы не смог соперничать с Люциусом в открытом поединке, но, несмотря на страх перед бывшим Пожирателем, готов был до конца отстаивать честь семьи. - Мы можем это доказать. Молодые люди, - Люциус кивнул нам головой, и мы с Драко, как было условлено заранее, выпили Оборотное зелье с последними оставшимися у нас порциями волос. Наши лица начали стремительно меняться, заставив замершую посреди гостиной Дафну приглушённо застонать и без сил опуститься в ближайшее кресло. - Что всё это значит? – Гринграсс переводил ошарашенный взгляд с нас на покрасневшую до корней волос дочь. – Дафна? Но ему ответил выступивший вперёд Драко: - Лорд Гринграсс, три месяца назад мы с мистером Поттером решили… присмотреться поближе к предполагаемым кандидаткам в невесты. Личины, которые вы видите перед собой, принадлежат «Дэйму Уайтли» и «Генри Тичу», тем самым, которых вы во всеуслышание обещали привлечь к суду. И могу вам ответить со всей откровенностью: я слишком люблю и уважаю Асторию, чтобы подвергать её имя досужим сплетням. Что касается неприличных действий и предложений, то они как раз исходили от мисс Дафны и были обращены к полукровке Дэйму Уайтли. Смею заметить, тогда её не волновало моё происхождение. А всё, что она говорила об Астории, лишь месть за мой отказ встречаться с ней. - Дафна?! - Папа… но… я же… Это была шутка! - Шутка?! Ты опозорила сестру! Заставила меня выставить себя дураком и самодуром! Да ты… ты понимаешь, что за эти дни пережила Асти?! - Подумаешь! – заплаканная девица взвилась разъярённой фурией. – Переживёт твоя Асти! Она и так всё получит на блюдечке… и свадьбу… и лучших женихов Британии и… - Дафна выскочила из гостиной, вслед за ней устремилась решительно настроенная мать семейства. - Я даже не знаю, что сказать, - расстроенный хозяин развёл руками. – Наверное, я слишком избаловал дочь. Поверьте, она принесёт вам все положенные извинения, - Гринграсс перевёл полный сдержанного уважения взгляд на нас с Драко. – Значит, вы решили самостоятельно выбрать себе спутницу жизни? Достойное решение. И, я так понимаю, согласие невесты у вас уже есть? - У меня есть, - Хорёк вежливо склонил голову, и я встал рядом, готовясь поддержать его в предстоящей словесной битве. А она выдалась знатной. Мои предположения о странностях в воспитании чистокровных подтвердились на все сто. Узнав о мистифицированной помолвке, нас… НАС с Драко в три голоса уговаривали её не разрывать, но мы смогли настоять на собственном решении: Драко заключал с Асти Магический Брак, а я оставался их шафером и крёстным будущих детей. А затем завертелось – понеслось. Приглашённая в гостиную Астория улыбнулась жениху столь светло и радостно, что оба отца семейства даже не стали задавать ей глупого вопроса о согласии на брак. Лучившийся же счастьем, словно золотой галлеон, Драко вообще на ближайший час был потерян для дальнейшего общения. Пришлось мне отдуваться за двоих, давя на корню слишком уж грандиозные предсвадебные идеи закусивших удила родителей. А потом нас атаковали сёстры лорда Гринграсса со всеми своими чадами и домочадцами… И срочно прибывшие из Франции кузены Люциуса со всем своим выводком. Из всего этого табора самыми адекватными оказались Андромеда Тонкс и восьмилетний Тедди, единственные, кто помог нам с Нарциссой пережить нашествие такой орды. Чес-слово, Уизли в полном составе и то миролюбивее. Не успел я отбиться от одного нашествия, как на следующий же день прямо ко мне на службу завалился горевший жаждой мести Рон, с порога кинувшийся выяснять, не задел ли чувства его лучшего друга вероломный Хорёк. Правда, вопреки моим сомнениям, объяснениям он внял, похлопал меня по плечу на прощание и, во всеуслышание заявив, что они всем семейством поддержат любое моё решение, умчался в своё подразделение. И если до этого кто-то в Аврорате ещё не был в курсе вчерашнего сватовства Драко к Астории Гринграсс, то после его ухода непросвещённых уже не было. Кингсли дыбился ревнивой мантикорой. Шеф Рейнольдс при каждой встрече интересовался: как я собираюсь назвать первенца, а парни в тренировочном зале откровенно чесали языки при каждом удобном случае, пока я не поклялся собственной Магией, что прокляну чарами Скоротечного Поноса любого, кто ещё раз заикнётся о предстоявшем торжестве. Появление в конце дежурства, как всегда, увешанной кучей свитков и фолиантов Герми мною было воспринято уже со стоическим смирением. Но вот её пылкая речь в поддержку чистокровных обычаев меня, признаться, удивила. Хорошо хоть, моя подруга в своём извечном стремлении учить не очень уж кочевряжилась и поведала мне интересную информацию, заключавшуюся в том, что, оказывается, в тройственном союзе при проведении соответствующего обряда все потомки, чьими бы детьми они не являлись, наследуют Силу и способности всех трёх «родителей». Да-а, теперь я понимал маниакальное желание Люциуса и лорда Гринграсса удержать меня в этом треугольнике. На какое-то мгновение у меня в голове даже зародилась подлая мыслишка: «А не поддаться ли?» Похоже, нормальная семейная жизнь мне всё равно не светила, а обязательства перед родами Поттеров и Блэков в обозримом будущем надо было выполнять. Вот только идея эта в моей душе вызывала глухое отторжение, и я решил-таки довериться своей интуиции, решительно отказавшись от заманчивого союза. Так и летели дни за днями. Перепалки с изменившими тактику парнями из группы и следившим за каждым моим шагом непосредственным начальством сменялись любопытными расспросами пациентов и коллег в Мунго, а те – охотой журналистов. Правда, борзопишущая братия в этот раз поостереглась сильно раскатывать нас в блин, памятуя о фейерверке имени незабвенной Скиттер и собственной дружной посадке в калошу, ведь Люциус с язвительной дотошностью припомнил все их словесные перлы и наше скромное молчание. Ритуля же, как анаконда, засевшая в болоте, по-видимому, выжидала дальнейшего развития событий, чтобы нанести удар посильнее и отвоевать потерянные позиции. Да и некогда мне было следить за светскими сплетнями. Род выбранной деятельности как-то не располагал к праздной болтовне. Но прошедшие со дня нашего безумного полёта две недели запомнились мне на всю жизнь калейдоскопом из рейдов, дежурств и перемежающих их светских вечеров. Дома мне удавалось только спать, да и то не всегда. И вот наконец-то всё это кончилось. Отгремела шикарная свадьба в огромном саду Малфой-Менора, из которой мне почему-то запомнились только нити Магии, каким-то неземным светом связавшие запястья Асти и Драко, да пристальный взгляд чёрных глаз, следивший за каждым моим шагом. Укатили в крылатой карете молодожёны, собиравшиеся провести неделю на морской вилле Гринграссов, и я вернулся домой. Видимо, усталость взяла-таки своё, и я уснул на диване в гостиной… чтобы проснуться от знакомого насмешливого голоса, который вовсе не ожидал услышать в течение ближайшей недели: - Эй, Поттер, для того, чтобы спать, вообще-то существуют спальни. - Малфой, какого хрена?! Вы же с Асти… О-о, здравствуй, Астория. Что случилось? – кинув подоспевшему Кричеру мятую мантию и сюртук, а также шёпотом велев ему приготовить ужин на троих, я с мученическим вздохом натянул на ноющие ноги орудие пыток, именуемое туфлями, и присоединился к расположившимся у камина друзьям. - Прости, Гарри, но наша свадьба вызвала у моей родни такой ажиотаж, что примчавшиеся на виллу родственники просто не давали нам ни одной свободной минуты, - Асти виновато развела руками. – Мы хотели, было, вернуться в Малфой-Менор, но там гостят кузены и дядья Драко, и… - В общем, Поттер, мы просим у тебя политического убежища. Спасёшь? – сквозь ёрничество в голосе Драко пробивалась усталость. - Куда ж я, нафиг, денусь. Кричер! - Да, Хозяин. - Приготовь для наших гостей хозяйскую спальню. По старой памяти я всё ещё обитал в детской комнате Сириуса, в то время как просторное, но, на мой взгляд, чересчур мрачное помещение хозяйских покоев с собственной ванной в готическом стиле всё равно простаивало зазря. - Будет сделано, Хозяин. Домовик с негромким хлопком исчез, а Астория с сомнением посмотрела на меня: - Хозяйскую? Гарри, это чересчур… - Поттер всё равно в ней не живёт, - Драко поднял на меня насмешливый взгляд. - Малфой, не начинай снова свой сеанс психотерапии. - Гарри, я говорил тебе раньше и сейчас говорю: этот дом – твой, тебя никто отсюда не может выселить. Перестань жить «на чемоданах», как будто за тобой всё ещё гонится Тёмный Лорд. Отпусти войну. Я хотел было привычно ответить, что это не его дело, но с любопытством оглядевшаяся по сторонам Асти задала мне неожиданный вопрос: - Скажи, Гарри, а какой он, твой дом? - Ну-у… вот он, перед тобой. - Это – дом Блэков. Он – прошлое. А ты – настоящий. Так какой он, твой дом? Тут с известиями об ужине и готовности покоев появился Кричер, прервав напрягавший меня разговор, но слова Астории запали мне в душу и, бродя без сна по ночным коридорам, я, словно впервые в жизни, разглядывал своё жилище. Странное, поначалу недружелюбное и холодное, но постепенно ставшее для меня домом. Перед глазами мелькали смутные образы. Тёмная лестница с толстыми дубовыми перилами. Она занимала почти весь холл, загромождая и без того узкое, вытянутое вверх помещение. А что, если заменить её изящной кованой со светлыми, будто висящими в воздухе, спиралью уходящими наверх ступенями? А по фасаду освободить заложенное кем-то из предыдущих хозяев окно? И обивку стен сменить с тёмной тяжести оттенка яшмы на зелень ивового листа? И хозяйская спальня… Если бы эта огромная комната, выходившая на заднюю сторону дома, освещалась не широким расположенным под самым потолком наглухо закрытым витражом, а… французским окном, выходящим на балкон? Жить в ней было бы гораздо веселее… Прислонившись лбом к стене, я попытался передать дому свои образы и… уловил не отторжение, а робкую заинтересованность. Странно, но слова Астории смогли сделать то, чего не смог добиться своей психотерапией Драко. Я окончательно принял свою власть над особняком и действительно решил сделать его МОИМ домом. Выслушавшая за завтраком мои идеи Асти вознамерилась, было, отвести меня к лучшему дизайнеру магмира, но я упёрся рогом: - Асти, я не смогу рассказать незнакомому человеку, каким хочу видеть свой дом. Для меня это слишком личное. Ты же увлекаешься дизайном и в Университете изучаешь эту специальность. Прошу тебя… - Но… я никому не известная студентка, а среди дизайнеров есть великие мастера! Астория попыталась отказаться, но неожиданно мне на помощь пришёл Драко: - Асти, соглашайся. Все эти мастера тоже были когда-то студентами. Подумай, Гарри даёт тебе такой шанс. - Но, Драко, это же ЦЕЛЫЙ ОСОБНЯК! Это работа не моего уровня. - Да кто тебе сказал такую чушь?! В итоге мы общими усилиями уговорили сомневавшуюся в своих способностях ведьму заняться особняком Блэков и даже сделать это своим дипломным проектом. Я снял со счетов в Гринготтсе деньги для найма рабочих и закупки материалов, и весь последующий месяц у нашей троицы прошёл под эгидой домашнего ремонта. Астория начала переделку с гостиной, в которой решено было не делать каких-либо кардинальных изменений, а лишь заменить двери и окна, обновить обивку, портьеры и отреставрировать мебель. Получилось здорово – экзотически-мрачно и в то же время органично. Потом наступил черёд холла, где в ход пошли мои пожелания, кухни и заброшенной части особняка. Библиотеку и комнаты Сириуса с Регулусом мы отреставрировали, но ничего существенного в них не меняли. А вот хозяйская спальня преподнесла нам сюрприз. Как оказалось, французское окно с балконом в ней когда-то было, но потом по каким-то причинам его заменили витражом. И, что самое главное, по бокам от основного было ещё два узких окна, так же как и балкон, выходивших… в очень маленький, но уютный сад, сейчас заваленный всякой рухлядью и до крайности запущенный. Учитывая значительно увеличившуюся площадь помещений, требующих ухода, я велел Кричеру привести в дом трёх эльфов-помощников и под одобрительное ворчание старика принял у них клятву верности. Теперь в отремонтированном доме всё сияло чистотой, а я наконец-то перестал себя чувствовать живущим, словно на пороховой бочке. Время шло, не за горами был август. А у меня на горизонте всё ближе маячила перспектива коррекции зрения. За прошедшие с момента нашего разговора со Снейпом полтора месяца он три раза приглашал меня к себе на обследование. И уже назвал ориентировочные сроки первого этапа лечения – через неделю. Под такое дело мне в Аврорате и Мунго обещали отпуск на две недели. Всё бы ничего, но с каждым днём меня всё больше охватывал мандраж. Тогда, перед налётом на дом Гринграссов, я очень самонадеянно пообещал зельевару, что выдержу любое лечение. Но меня всё больше волновали его слова «долгое и болезненное». Насколько долгое? Неделю? Месяц? Год? Как отреагируют на мои отлучки Раптор с Рейнольдсом? И смогу ли я в промежутках между сеансами работать? Хотя… кого я собрался обмануть? Всё это было лишь очень малой частью проблемы. Боль – вот что меня волновало. Я знал, что болевой порог у меня выше, чем у обычного человека, но это не означало, что я её не боялся. Нет! Не так! Я не боялся боли в том смысле, в котором её обычно страшатся люди. Те, кто никогда не носил очков, боюсь, не поймут. Меня напрягала возможность потери контроля над собой и… беспомощность. Тем более, перед лицом человека, чьи даже профессионально-обезличенные прикосновения заставляли моё сердце отчаянно биться и замирать где-то в горле. Если учитывать, какой ценой мне дались эти три визита в святая святых зельевара, я боялся даже предположить, что буду испытывать во время сеанса лечения. Перевернув груду фолиантов в библиотеке госпиталя и семейном хранилище Блэков, я так и не нашел решения этой проблемы. Нет, зелья и заклинания, ограничивавшие или даже полностью блокировавшие влечение были очень распространены, но вся сложность ситуации, в которую я попал, заключалась в том, что к принимавшему зелья коррекции вообще нельзя было применять магию в ближайшие сутки после лечения. Х-ха… может быть, я мазохист, но во всём этом меня успокаивало только одно: все источники информации описывали сильный болевой эффект от принятия зелья. А боль, как известно, гораздо более древний и мощный раздражитель, чем страсть. Оставалось только позаботиться о сохранении контроля над собственным сознанием, и я втихаря готовился, доводя себя до изнеможения тренировками и упражнениями на концентрацию внимания. Интенсивное издевательство над собой вкупе с неуклонно стремившимся к нулю аппетитом заставили моё и без того не слишком мощное тело потерять десяток фунтов веса и ещё сильнее заостриться черты лица. А время всё бежало. Последние штрихи в ремонте, дежурства в Мунго и бешеная работа в ОБР лишь временно отвлекали меня от приближающегося часа «Х». Вот осталось трое суток. Двое. Я ловил себя на мысли, что в последние дни избегаю встречаться со Снейпом в одной комнате. Можете назвать это трусостью, но… я не мог иначе. И вот до назначенного им времени осталось двадцать четыре часа. Признаться, я даже был рад, что они пришлись на очередное боевое дежурство группы Кингсли, впрочем, оказавшееся на редкость спокойным. Так, пара коротких аппараций по наводкам информаторов, окончившихся в одном случае бескровным арестом наёмного убийцы, получившего заказ на устранение члена Визенгамота, а во втором – бесцельным блужданием по Лютному переулку. Народ проверял и заряжал боевые артефакты, а я до одури загонял себя в тренировочном зале, заодно выдержав парочку тяжёлых магических поединков с Шеклболтом, после которых поплёлся в душевую с видом не до конца упокоенного инфери. В ушах шумело от усталости, и я не успел вовремя заметить, как в моей душевой кабинке появился Кингсли. Прикосновение сильных рук к не отошедшему ещё от боевого угара телу словно бы спустило курок, заставив меня взвиться стремительным смерчем в каскаде наносимых ударов и… забиться пойманным зверьком, прижатым к мощной груди. Какая, нахрен, эффективность?! Я даже с места стронуться не мог. А густой баритон над ухом успокаивающе гудел: - Ну, что ты, что? Бешеный какой. Что случилось, что всю последнюю неделю ты на парней кидаешься? Опять эта носатая сволочь тебе что-то сделала? - Уйди на хрен, господин офицер! - Гарри, ну что ты, дурачок? Я же люблю тебя… - Кинг по возможности нежно развернул меня в своих руках и поцеловал горячо и властно… так, как я любил. Когда-то от одного такого поцелуя у меня срывало крышу… когда-то… Да что там говорить: целых четыре с половиной года я мечтал, что услышу когда-нибудь от него эти слова. А сейчас я замер, как пойманный в капкан зверь, тем самым дав моему пленителю ложную надежду. Ну-у, ещё бы ему не надеяться! Моё тело, проведшее в добровольном целибате несколько лет, не в полной мере, но всё же инстинктивно откликнулось на ласку. Страсть на мгновение захлестнула меня. Да и почему я должен был ей сопротивляться? Я что, был связан с кем-то или отбивал чужого любовника? Кингсли – гулящий кот, а они ничьи! Казалось бы, закрой глаза и наслаждайся жизнью и лаской обнимавших рук и целующих твой рот губ… Вот только… это были не те руки и не те губы… А суррогатов мне было не нужно. На секунду обмякнув в его объятиях и ответив на поцелуй, я дождался ослабления захвата и, резко вырвав правую руку, со всей силы засветил непосредственному начальству в глаз. Жаль, замаха для полноценного удара не хватило, но его всё же отнесло к противоположной стене: - Уййй! Гарри?! - Блядь! Кингсли, последний раз к тебе как к человеку обращаюсь: оставь меня в покое, иначе я переведусь из твоей группы к ёбаной мантикоре! - Гарри? – повторных попыток меня облапить он больше не предпринимал, но вселенская обида, написанная на этом красивом лице, вызывала у меня стойкое желание высказать всё наболевшее, а вот этого делать было никак нельзя. Он всё же был моим командиром, и дальнейшая совместная работа при подобном раскладе накрывалась медным тазом – ни он, ни я не забыли бы этих оскорблений. Мне нестерпимо хотелось покинуть эту маленькую и узкую душевую кабинку, но для этого пришлось бы протискиваться через двери, вплотную прижимаясь к нему. Так что надежда оставалась только на то, что его мозги перекочуют, наконец, из головки члена в голову, и Кингсли внемлет моим словам. Напрасная надежда. Потерев подбитый глаз, маг поднял руки в жесте примирения и настороженно шагнул мне навстречу: - Гарри… УИУИУИУИ!!!! – завывшая под потолком сирена заставила нас позабыть разборки и опрометью выскочить из душевой, на ходу натягивая одежду и амуницию. Вот никогда бы не мог подумать, что сигнал тревоги принесёт мне такое облегчение. Часы показывали 22.30 – полтора часа до окончания дежурства. Ребята уже строились в холле, а серьёзный и собранный Шеклболт зачитывал нам вводную информацию по заданию. Я пристраивал на поясе уменьшенную походную аптечку полевого колдомедика и привычно вычленял из его речи касающиеся меня параметры задания. Крупная группа наркоторговцев, блокированная в порту двумя подразделениями авроров, сумела прорваться в жилой район и, окружённая со всех сторон, взяла в заложники семью магов, живущих в этом квартале. Первое: наркоторговцы часто «сидят» на собственном товаре, а значит, непредсказуемость реакции противника, пониженная чувствительность к боли и Парализующим заклятиям нам обеспечена. Второе: в подразделениях наверняка есть потери, иначе они бы их не упустили. И наконец, третье: заложники сковывают нам руки. Их четверо – не имеющие боевой подготовки (что скорее благо – на рожон не полезут) муж с женой и двое детей-погодков: мальчик шести лет и пятилетняя девочка. А значит, «Ступеффай» и «Петрификус» применять в их направлении нельзя, попадание (даже вскользь) этих заклинаний может оставить детей сквибами на всю жизнь. Заключение: хреново, но бывало и хуже. Но всё сложилось не так плохо, как я боялся. Преступникам не хватило реального боевого опыта, это всё же вам не УПСы. Их удалось разбить на группы и захватить частями. Дети отделались лёгким испугом. Родителей приводили в чувство после «Ступеффая». Мы с остальными полевыми колдомедиками занимались ранеными. И тут сработал тот самый «эффект непредсказуемости». Ну, кто же знал, что у отца семейства в кармане заваляется полулегальная вещица – «Хрустальный ёж» - при попадании вызывающий болезненное, но неопасное для жизни и легко обратимое прорастание стеклянных игл по всему телу жертвы, и этот «мститель» решив отплатить бандитам за побои, метнёт его в спутанного «Инкарцеро» главаря. И что молоденький аврор из группы поддержки инстинктивно отшвырнёт заклинанием уже активированную игрушку, невольно придав ей ускорение. И что «Хрустальный ёж», превратившийся в смертельно опасный рой острых стеклянных осколков, который уже просто невозможно заклинанием сбить с пути, на огромной скорости понесётся в сторону ничего не понимающих детей. И что я окажусь к ним ближе всех и сумею в последний момент заслонить собой, а остальные, метнувшиеся наперерез, распылят осколки… почти все… Почти… И что два пропущенных осколка попадут мне в лицо, разбив очки… Этого никто не мог предвидеть. Да и я узнал обо всём лишь потом, когда пришёл в себя. А тогда последними моими ощущениями были: облегчение от того что успел спасти детей, и острая боль, вспыхнувшая огнём в глазах и погрузившая меня в пучину беспамятства. Когда я очнулся, вокруг стояла тишина и полная темнота, но чувствительное обоняние тотчас же успокоило меня, донеся привычные больничные запахи: «Уф! Святой Мунго!» Разум услужливо восстановил в памяти события, предшествующие потере сознания, и я окончательно уверился в собственном выводе, что мне вновь повезло как утопленнику, и моё бренное тело на данный момент греет собой казённую койку в госпитале. А-а-а, сколько раз это было – и не сосчитать. Напрягала только повязка на глазах. Но я повращал глазными яблоками и успокоился: чувствительность сохранилась, а боли не было, значит, вполне можно было предположить повреждение мягких тканей лица. Такое заключение несколько успокоило, к тому же, после влитых зелий меня неуклонно тянуло в сон, и я решил последовать зову собственного организма и провалился в тревожную полудрёму. Может быть, я бы и уснул, но внезапно до меня донеслись приглушённые голоса, приближающиеся со стороны коридора… Не знаю, что заставило меня притвориться спящим – интуиция или что другое – но только, расслышав начало тихого разговора Вильямса с Раптором, я на минуту позабыл, как дышать. - Когда он очнётся? – густой приглушённый бас Шефа был полон горечи и тревоги. - Через пару часов. Хотя предсказать реакцию на снотворное организма, когда-то пережившего отравление ядом василиска, сложно. - Быть может, усилить дозу зелий? - Ну, мы всё равно не сможем держать его на них вечно. - Вы уверены в своем заключении? - Пока ещё рано судить. Ещё полностью не прошёл отёк тканей и… - Вильямс, не уходите от ответа! - Шеф, он ранен стеклянными осколками, разлетевшимися в ране на сотни мельчайших частиц. Сами раны проходят в непосредственной близости от глазных нервов, плюс контузия… Шансы вернуть ему зрение очень малы. Правда, наш зельевар ратует за какой-то инновационный метод лечения, основанный на зельях коррекции, но мне кажется, он предложил это от безнадёжности. - Бедный мальчик. - Да, судьба не очень-то жалует Поттера. Но, Мастер, вы же знаете его силу воли. Он – справится. А я лежал и слушал их разговор, не в силах пошевелиться, откуда-то из глубины подступала паника, грозя затопить сознание. Стало тяжело дышать. Отзываясь на изменение в моём состоянии, над головой недовольно загудели Сигнальные чары, и я поспешил усилием воли загнать панику в подсознание. Жужжание смолкло. - Пойдёмте, шеф, похоже, наш разговор приносит ему дискомфорт. - Пусть спит, чем позже он узнает, тем… Их голоса оборвались, отрезанные захлопнувшейся дверью, а я всё лежал и думал. Слепой. Калека. Объект жалости… Стоило мне только представить отблеск этого чувства в глазах друзей: Рона, Герми, Асти и Драко. Едва прикрытое злорадство в лице Скиттер… Чувство вины в глазах Кингсли… А самое страшное – фанатичное стремление к исполнению ДОЛГА в чертах Северуса, и в груди поднялось непреодолимое желание уйти… исчезнуть… навсегда скрыться от их сочувствия, жалости и стремления помочь. Я не собирался, как другие безнадёжные пациенты госпиталя, оставаться в его стенах в призрачной надежде на чудо. Мне было слишком хорошо известно, что в Магическом Мире чудес не бывает. - «Акцио» одежда, - мой решительный голос разорвал окружающую тишину. Подумать только, я даже не попытался нашарить палочку, но, несмотря на её отсутствие, искомые предметы мягко приземлились мне на колени. Осторожно избавившись от Сигнальных чар, я снял пижаму, натянул свою пахнущую озоном аврорскую одежду, застегнул мантию и, скрыв лицо капюшоном, постарался устроить на постели что-то подобное завёрнутому в одеяло телу. Несмотря на отсутствие зрения, магия меня слушалась, и я каким-то шестым чувством ощущал, что заклинания получаются так, как надо. Остальное было относительно просто. Внутренние часы указывали, что ночь ещё не закончилась, и сейчас в коридорах Мунго должно быть очень мало народу, а значит, риск налететь на кого-то сводился к минимуму. Годы учёбы и работы не прошли для меня даром, все помещения госпиталя я знал как свои пять пальцев и уже спускался по лестнице в главный холл, когда оттуда послышались голоса о чём-то яростно споривших Раптора и Снейпа. Держась за перила, я умудрился нырнуть на пролёт, ведущий в подземелья, и затаился. Если не повезёт прорваться через главный вход, всегда была возможность уйти через запасной, располагавшийся за вотчиной зельевара. Голоса надо мной продолжали спорить, и я, стараясь не производить ни малейшего шума, буквально стёк по лестнице в подземелья и, периодически касаясь левой рукой стены, чтобы не налететь на препятствие, со всей возможной скоростью ринулся в лабиринт знакомых мне подземных ходов. Голова кружилась от контузии, в ушах шумело, ноги подгибались от усталости, но я упрямо продвигался вперёд… пока не уткнулся лицом в дверь запасного выхода… наглухо запертую на замок, не поддающийся действию моих заклинаний. И в этот момент меня сзади осторожно обняли сильные руки, пахнуло знакомым запахом трав и низкий, насмешливый голос тихо произнёс: - Дезертируем с поля боя, мистер Поттер? – в его словах я не нашёл ни намёка на жалость, как ни старался. - Не надо ездить мне по ушам. Я слышал заключение Вильямса и не хочу изображать из себя подопытную обезьянку. - Интересное сравнение. Так что там с заключением Вильямса? - Он сказал, что у меня мало шансов вернуть зрение. - М-м-м? Скажите, целитель Поттер, Вильямс – зельевар? - Н-нет… - Тогда, за каким мантикрабом вам его мнение важнее моего обещания?! – в бархатном голосе начали зарождаться отголоски бури. - Но мастер Раптор сказал… - Мистер Поттер, я дал вам обещание исправить зрение. Скажите, я когда-нибудь нарушал данные вам обещания? - Нет… Мне хотелось верить… Мерлин и Моргана! Как же мне хотелось ему верить! Умершая, было, надежда непрошеной гостьей исподволь вползала в заледеневшее сердце. - Тогда марш в мои комнаты! Пришло время выполнить моё обещание. - Но ранение… - Придётся усилить количество сеансов и концентрацию зелий всего лишь, - в бархатном баритоне появились вкрадчиво-насмешливые нотки. – Или наш геройский колдомедик испугался боли? - Нет! – никто не обещает пациенту боль, если не может его вылечить, наоборот, все успокаивают сладкими сказочками, а значит… Дыхание перехватило. Губы непроизвольно задрожали и растянулись в неуверенной, кривой улыбке, а из бесполезных сейчас глаз неудержимым потоком полились слёзы. Я пытался их удержать. Честно – пытался… Ведь я же уже не мальчишка… Мне не пристало… Стыдоба! Впервые я был рад, что мои глаза прикрывает плотная повязка. - Так вы собираетесь сегодня начать лечение? Боясь, что голос выдаст мои слёзы, я, несмотря на головокружение, отчаянно закивал головой и тотчас же пошатнулся, едва удержавшись на ногах. - Э-э-э, кто же встаёт на ноги сразу после контузии? Неужели мне надо объяснять вам, колдомедику, чем это чревато? – меня бесцеремонно подхватили на руки и стремительно понесли по коридору в сторону лаборатории. И только на одно мгновение, на какую-то долю секунды мне показалось, что дыхание подарившего мне надежду мужчины сбилось, а моё тело сильнее прижалось к нему. Но ведь этого же не могло быть? Правда?