***
— Герой знает, куда идти! — Гордо горланит Америка, естественно шагающий самым первым, раскладным ножом прорезая дорогу себе и другим позади идущим. — Он ни однажды был в джунглях! Я вас выведу! Остров не такой уж большой. — Позади шёл Канада, боящийся любого шума, но больше всего трусил, если на его пути, прямо перед лицом внезапно появится какой-нибудь тропический паук. — Я бы… — только хотел сказать Мэттью, но споткнулся о камешек, после продолжил, — я бы не сказал, что остров маленький. Считай, мы находимся здесь полторы недели, а это недоразумение всё не закончится! Лес оказался бесконечным для такого «небольшого» острова. И пожалуй, они потерялись бы, если бы не переламывали все кусты на своём пути. Если вы будете на острове, очень легко понять, обитаем он или нет: только представители человечества могут без особых усилий поломать всё в радиусе нескольких метров от своего пути. Повсеместно. Германия шагающий за Канадой был с двух сторон окружён разговорами Пруссии и Италии. Гилберт мерковал, как это будет чудно провести здесь октоберфест, а Варгас мечтал встретить здесь, на пляже Новый год. До Нового года ещё половина года осталась, а Венециано уже весь в предпраздничном настроении. В это время Франция подкалывал Китая, что впрочем, это у них вошло в привычку, — доставать друг друга всякой ерундой. Романо, сверля француза и китайца гневным взглядом, бормотал себе под нос неясные фразы типа проклятий, да ещё и Испания то и дело со своим сюсюканьем лез. Одним России и Англии было всё нипочём. Они шли самыми последними, оставаясь в конце. Англия шёл предпоследним, удерживая в руках гору бананов, сложенные в пиджак. Задумавшись, видимо о чём-то важном, Артур замедляет шаг, и совершенно неожиданно для себя понимает, что толпа уходит всё дальше и дальше, и сквозь шум и разговоры ничего вокруг не замечают. Кёркленд немного потупил взгляд на уходящих в джунгли стран. И вовсе уйдя в свои мысли, ослабляет руки, и бананы собранные в пиджак в ту же секунду с тихим грохотом валятся на землю. С этим грохотом британец выпадает из транса и возвращается в реальность, тихо ахнув, заприметив, что бананы, что должны послужить обедом, лежат на земле. И пока нагнулся их собирать, услышал шаги около себя, мимо прошла чья-то большая тень, кто-то встал впереди, ожидая, когда Артур поднимется. — Ой, — от неожиданности ойкнул Англия, стоило ему встретиться со взглядом России. — Иван? Что за глупые шутки? Неужели тебе нравится появляться так внезапно, и пугать меня до коликов в сердце? — Нравится ли мне появляться так внезапно перед тобой? — Иван преградил ему путь, а это значит, что и остальных потерять очень просто. — Я бы даже назвал это своим хобби — преследовать и пугать тебя. От этого твоя кровь становится горячее. — Несмотря на то, что Россия был близок, так он подошёл почти вплотную. Жаль, что мешала гора бананов в руках бритта. — Выброси их к чёртовой матери, — с приказным тоном говорит Брагинский, уронив взгляд на сегодняшний обед в руках Кёркленда. — А ничего, что это и есть наш завтрак, обед и ужин? И вообще, что ты себе позволяешь?! — Англичанин постарался выпрямиться так, чтобы Иван не нависал над ним тенью, но с его ростом это было сделать слишком сложно, и поэтому Артур с досадой цокнул языком, как можно более вызывающе взглянув русскому прямо в глаза. — Я позволяю себе того, чего не доделал с тобой тогда, на песке. — Россия один за одним выбрасывает бананы из пиджака Англии. — Признаю свою вину, меру, степень… — потом Иван тихо сказал, томно, будто бы шёпотом: -…Глубину… Кёркленд нервно сглатывает, по инерции отступая на шаг назад, невольно облизывает пересохшие губы, сминая пиджак в руках как средство спасения. И не важно, что так называемого «ужина» в пиджаке осталось ничтожно мало. Больше всего Артур сейчас боялся, что будет, если там уже ничего не останется. Сердце бешено колотится в груди, словно пташка, рвущаяся вырваться на свободу из клетки, но самым неожиданным для Артура было то, что эта фраза заставила его в красках представить всё, что может быть, если он перестанет упираться. Да и чёрт возьми, разве можно упускать шанс сейчас, когда… когда так хочется? А ведь и в самом деле, пора бы перестать играть в недотрогу и строить из себя мимозу, к которой нельзя прикоснуться. — Ты тогда жутко расстроился. — Иван дёрнул краем рта, и его улыбка превращается в ухмылку. Подойдя ближе, тем самым ловя на себе взгляд Артура. В глазах Англии тут же заиграли искорки безумия, словно в зелёных глазищах поселились крошечные демонята. Его ослепила жажда этого сильного тела, которое словно не боится никого и ничего. Это бесстрашие застлало глаза бритта пеленой неумолимой тяги к соитию. Дрожь в руках тут же унялась, и Кёркленд потянулся к Брагинскому, уронив пиджак с рук. Британец начал понимать, что этот русский будто бы накинул на него лассо и притягивает к себе, всё ближе и ближе. Далее не понадобится особых описаний чувств, так как двое уже не остановятся, пока оклик кого-нибудь из команды не растворит в них желание овладеть друг другом. — Никогда не думал, что от желания бывает так мучительно больно. — Пробормотал Артур. Последний банан упал с его рук, и он принялся расстёгивать пуговицу на рубашке русского. — Т-ты знаешь, как унять боль. У нас обоих. Покажи мне. Я… Хочу этого. — Он позволил себе сегодня быть настоящим, и сказать то, что долго таил в чёрством сердце. — Когда я смотрю в твоё лицо — это уже доставляет мне истинное наслаждение, Англия. — Ответил Иван, перехватил двумя пальцами англичанина за подбородок, повернул его голову к себе, чтобы взгляды встретились. — Большего не прошу. — Ты не просишь, — произнёс Кёркленд низким, соблазнительным голосом. Ещё никогда он не был так уверен в своём решении. — Я сам предлагаю. Я прекрасно понимаю, что у тебя были другие любовные связи с иными личностями. Россия не хотел говорить о прошлом. — Я прикасаюсь к тебе, и мои бывшие «любовные связи» превращаются в прах, подобно древним сухим цветам, которые когда-то спрятали в коробку, где хранятся дорогие воспоминания. Я ощущаю свои губы на твоих губах и удивляюсь: как я мог выдержать столь долгое время в одиночестве, пока ждал нашей следующей близости. Иван игриво прикусил его нижнюю губу, после с хрипотцой в голосе добавив: — Каждый день я благодарю господа за твои замашки. Артур засмеялся, когда подумал о том, как забавно их свела судьба на одном острове. Нет, Англия не станет сейчас думать о своих страхах, ни о будущем. Зачем портить стоящий момент, когда он здесь и когда Россия всецело принадлежит ему? Да он никогда не пожалеет о том, что когда-то имел интимные связи с этим русским. В бане, в спальне, во дворце саммита, у автомата с газировкой, в общественном туалете, на кухонном столе. Да, чёрт возьми, Англия однажды умудрился отхлестать Россию кожаным хлыстом по спине, когда двое игрались в ролевые игры. — Ты единственный, кто занимает мои мысли, Англия. — Россия нежно поцеловал его в губы, как будто хотел рассеять его гнев, унять порыв злости, которую мог чувствовать Артур. — Моё сердце принадлежит тебе. Артур застыл на месте, затем спиной прислонился к стоящему позади дереву. — А тело? — спросил англичанин. Только спросив это, он уже чувствовал напряжённый ствол в штанах русского. Россия поцеловал Англию в нос. Ещё один поцелуй в щеку. Ему хотелось исследовать каждый сантиметр кожи Артура, и насладиться запахом, который принадлежит исключительно ему. Странный запах моря и нагретым под жарким солнцем песка. — Моё тело всецело принадлежит тебе. — Признался Иван, желая одновременно и унять свою похоть, и защищать Кёркленда от самого себя. Всё получалось плохо, русский подаётся телом вперёд. Ещё со вчерашнего дня Россия боролся с этой нежеланной тягой к Англии. Когда понял, что чувство взаимно — ещё решительнее настроился избегать его и не смотреть в сторону британца. Однако их пути сходились в один, и устоять перед своими желаниями уже не хватало сил. Ах, как же надоело Ивану бороться — с Артуром и с собой. Россия коснулся большим пальцем льняной ткани рубашки Англии, безошибочно нащупывал рёбра, которые прятались под бесформенной верхней одеждой. Русскому так хотелось раздеть его, высвободить это эгоистичное тело, коснуться его губами, пока англичанин не кончит только от одних лёгких прикосновений. А потом Иван хотел показать ему, что будет, если тот позволит продолжить. — Иван! — шёпотом воскликнул Артур. Неужели он чувствовал, насколько Брагинский близок к тому, чтобы сдаться? — Ты предлагаешь мне своё тело, Англия? — удивлённо спросил Иван, стараясь скрыть свою ухмылку. — Если ты сейчас не сорвёшься с места и останешься со мной у этого замечательного дерева, мы станем любовниками. Ты позволишь мне к тебе прикоснуться и ласкать твои изгибы тела и спрятанную в твоих штанах плоть? Хриплый вдох Англии стал свидетельством того, что в его сообразительную голову такое даже не приходило. Теперь, когда Иван произнёс эти соблазнительные слова вслух, ни о чём больше думать не хотелось. Рука русского скользнула вниз по телу англичанина. Иван не коснулся его ширинки, но Артур заёрзал стоя спиной к дереву, выгнул спину, страстно желая прикосновений России. — Позволь мне любить тебя. — Произнёс Россия, беря его за руку и целуя костяшки пальцев. — Yes… — произнёс Артур, прикрыв глаза, а сам ногой отпнул упавшие на землю бананы куда-то подальше. И это короткое «Yes» освободило их обоих.16
6 августа 2017 г. в 14:38
Уставшие (некоторые — особенно уставшие) страны в очередной раз проголодалась, и благодаря потугам Германии собрать всех и приободрить, начали отправляться в джунгли на поиски пропитания.
И не смотря на то, что многие проснулись ещё утром, они ещё и собирались за едой два часа. Германия за это время успел начертить и перечертить схему будущего корабля, который можно построить, Италия решил, что пока все собираются, ещё не поздно сделать из песка очередное произведение искусства, вот только песок оказался слишком зыбким, тут даже и те куличики из песка не построишь. Испания настраивает струны на самодельной гитаре, так как вечером снова нужно будет исполнить какую-нибудь душевную песенку.
Под весёлые напевания Пруссии, Франция глядя в зеркало-сердечко успел завязать свои волосы в элегантный хвостик. Все завидовали гладкости и шелковистости волос Франциска. Даже Китай немного завидовал, поэтому решил не завязывать свои волосы в хвостик. Но ходить с распущенной шевелюрой по такой жаре было невозможно, потому Яо взялся на поиски своей резинки для волос. Воздержаться от поисков его заставило боковое зрение, показывая, что Россия, который сидел почти в дали ото всех, наблюдал, как Англия надевает на себя рубашку.
Казалось, Иван проводил взглядом каждое движение Артура, движения ловких пальцев, которые застёгивают пуговицу за пуговицей. Странно, но Кёркленд не придал жгучему взгляду русского большого значения, подумав, наверняка: «Ну и что, что смотрит? Меня он никогда не получит.»
Китай приостановился и замер в позе какого-то тиранозавра, глядя на то, что Россия всё ещё пялится на Англию. Теперь с таким чувством, как зависть от красоты волос Франциска, Яо брало чувство ревности, что Брагинский, якобы, всерьёз запал на Кёркленда. Вот так да, за одно утро Китай успел заревновать и невзлюбить. К-к-комбо просто.
Однако окончательно распланировать план страшной мести китайцу не дал Людвиг:
— Мы здесь уже практически час! По моим подсчётам, конечно. Поэтому живее, жара начинает усиливаться!
Страны засуетились, собирая найденные нужные вещи. Кто-то нёс в руках, кто-то раскладывал по карманам, а вот конкретно Артур завернул всё в свой пиджак, чтобы было удобнее нести. Ну не закон ли подлости, когда все твои вещи, вместе с чемоданом потянуло ко дну?
— А я бы позагорал… — потягивается Пруссия, но словив на себе хмурый взгляд младшего брата, в ту же секунду передумал. — Ладно, ладно.
— Чур, герой всех ведёт в глубь леса за фруктами! — внезапно влезает Америка со своей лептой, потому что здесь ему промолчать была не судьба.
— Если мы, конечно, те фрукты найдём, — фыркнул Романо, но потом сказал более раздражённо, так чтобы слышали все: — Послушайте, за эти почти две недели, что мы здесь проживаем, на острове закончились, наверное, все фрукты. Тогда какой смысл идти туда?
— Тогда мы будем более сплочённее, и будем заботиться друг о друге, — мило пролепетал Италия, проходя мимо Ловино. — Будем делиться последними дольками манго с ближним. — Венециано остановился и посмотрел выжидающим взглядом на Людвига. Немец краснея от неясного и такого загадочного взгляда, засмущался и быстро проговорил, отворачиваясь, спеша уйти в лес:
— Нам надо торопиться… Именно. Кхем.
Сам Италия не понял в чём дело, потом опомнившись, поплёлся за Германией, чтобы дальше доставать его своими вопросами. Романо грозно зыркнул на Испанию, ясно давая понять, чтобы Антонио шёл следом.