MorMor X-mas fest: Рождественская песнь

Моран проснулся от безумной жажды. В горле пересохло так, словно он наглотался песка, язык отяжелел, распух и горчил. Сквозь опущенные жалюзи в комнату попадал нарезанный ломтями лунный свет, окутывая окружающие предметы едва видимой желтоватой дымкой. Себастьян двинулся на кухню, не зажигая свет и почти не открывая глаз, чтобы не дать остаткам сна рассеяться окончательно. Он и так почти не помнил того, что снилось, осталось лишь чувство пустоты и горечи, и еще какая-то навязчивая мысль, что крутилась на кончике языка, как забытое имя старого знакомого. Моран потянулся было к полке с чистыми стаканами, но, за секунду до начала движения передумал, и, открыв холодильник, достал графин воды и принялся жадно пить прямо из него. Лучше стало мгновенно. Сделав еще несколько глотков, Себастьян поставил кувшин на место. Холодильник тихо-тихо дребезжал в тишине, пока Моран щурился на свет, скользя взглядом по полкам, размышляя не проголодался ли он. Но, не обнаружив в себе этого желания, захлопнул дверцу. Окно на кухне не было ничем закрыто, и в него нагло заглядывала полнобокая луна, высвечивая все, словно лампа, направленная в лицо преступнику. Себастьян на долю секунды поймал себя на едва ощутимом удовлетворении, почти счастье от осознания, что он дома. В месте безопасном и тихом, где он мог двигаться с закрытыми глазами, где он знал расположение каждого предмета, если только Джиму не придет в голову переставить все в обратном порядке. Джим. Себастьян напрягся мгновенно, подобрался всем телом. Он новыми глазами взглянул на окружающие предметы, чувствуя, как его внутренности сжал страх напополам со звериной тоской. Длинная стойка из красного дерева, самая обычная мойка, шкафы с резными дверцами, которые стоили, кажется, дороже всей квартиры вместе с прочей обстановкой. Себастьян знал на этой кухне каждый угол, каждую мелочь, потому что жил здесь много лет подряд. Вместе с Мориарти. Потом, когда Джима отправили в землю, появился только один раз, чтобы забрать самые важные вещи и запереть дверь навсегда. Он не планировал здесь появляться больше, он не забирал ключ от квартиры из банковской ячейки, он просто проснулся здесь, понятия при этом не имея, как ему это удалось. - А что ты сделал с моей записной книжкой? - раздался за его спиной недоумевающий голос. - Помнишь, та, карманного формата, в мягкой обложке? Я помню, что оставил ее в кабинете, но... И тут Морана сорвало. Он двигался инстинктивно, на рефлексах раз и навсегда вбитых в его кровь и плоть - шагнул чуть вперед, перенося вес на другую ногу, развернулся и ударил всей рукой от плеча. Джеймс резко согнулся, схватившись за живот, безуспешно хватая широко распахнутым ртом воздух. Выглядел он при этом поразительно живым. Себастьян это почувствовал - реальность его тела, тепло, упругость и податливость мышц. Он схватил хрипящего Джеймса за плечи и хорошенько встряхнул - голова Мориарти мотнулась из стороны в сторону. Себастьян нашарил одной рукой на стене выключатель, резко ударил по нему, и кухню залил теплый желтый электрический свет, разогнавший по углам тьму. - Ты... - Моран не находил слов, мысли толкались в его голове одна с другой, как пузырьки шампанского в бутылке, готовые вот-вот взлететь на воздух и разорвать его голову изнутри. Виски стянула предательская боль, а в затылке застучала кровь. - Ты чертов... какого... жив, сукин ирландский сын! - С Рождеством! - сипло отозвался Джим, силясь улыбнуться. Моран в ответ щедро врезал ему еще раз, отстраненно наблюдая, как лопнула нижняя губа, и Джим нахмурился, размазывая кровь по ладони. - Как такое вообще возможно? Ты... Иерусалим... - Себастьян мотнул головой. Ощущение собственного безумия - штука очень неприятная. - Что вообще?.. Это нереально даже для тебя, Джеймс. Если только... Очередная догадка подоспев, кольнула Себастьяна. - Что ты со мной сделал, придурок? Что за дрянью ты меня накачал? - Новый экспериментальный состав, - отозвался Джим, окончательно придя в себя, но все еще держась от Морана на безопасном расстоянии. - В основе лизергин и пара ноотропов, которые дают просто потрясающий эффект, но долгое применение напрочь выжигает клетки мозга. - Ну, спасибо, - зло прищурился Себастьян, - удружил. Превратить меня в безмозглый овощ - отличная идея, Джимми, браво. - Да ничего не будет с твоими мозгами, было бы чему сгорать, - поморщился Мориарти презрительно, - ты принял-то всего три стандартные дозы, но на твоем месте я бы присел. Если не примешь еще одну прямо сейчас, то очень скоро твое самочувствие... несколько ухудшится. - За это время я успею вскрыть тебе глотку? - Думаю да, - согласился Джим, задумавшись на секунду. - Но, если ты меня убьешь, то никогда не узнаешь, в чем же соль. А если ты меня выслушаешь, то не сможешь убить сразу же. Зато ты сможешь убить меня после, когда полегчает. - Или я загнусь здесь, и тебе уже ничего не будет грозить, - в тон ему ответил Себастьян. - Так ты хочешь узнать в чем дело? И, Бога ради, сядь уже. Моран злобно покосился на него, но пересек кухню, сел на стул, демонстративно закинул ногу на ногу и сложил руки на груди. - Я тебя внимательно слушаю, - предельно вежливо процедил он. Джим пригладил волосы и напряженно повел шеей, хрустнув позвонками. - Как ты можешь понять, я не мертв, - начал он. Себастьян закатил глаза, но, усилием воли воздержался от комментариев - с Мориарти сталось бы затеять склоку вместо обещанного объяснения. - И по очень и очень многим причинам, в том числе от меня не зависящим, я не мог тебе сообщить об этом. Думаю, мы можем пропустить часть, где я скрывался под чужими именами и прочая-прочая, у нас не так уж много времени из-за твоей дурацкой привычки спорить. На этот раз Себастьяну стоило значительно больших усилий промолчать. - Как бы то ни было, - продолжил Джим, убедившись, что никаких ремарок не прозвучит, - мое время пришло, и я решил вернуться в дело во плоти. Но, как я уже говорил тебе, Себастьян, ты - слишком значительная часть моих сил, чтобы просто отпустить тебя. Я вложил в тебя так много сил, денег и всего остального, да и искать тебе замену так ужасно хлопотно. И в какой-то мере я могу признать, что мне... мне не хватало твоего взгляда на ситуацию в некоторых случаях. Если ты понимаешь о чем я. И тогда я решил тебя вернуть, но видишь ли, какая беда, мы слишком хорошо знаем друг друга. Поэтому явись я к тебе на порог с предложением работы, ты бы послал меня к черту, а то и приложил бы чем-нибудь тяжелым. Это мы уже проходили. И тогда мне в голову пришел отличный, совершенно неисполнимый и абсолютно безумный план. Все, что я хотел - это напомнить тебе, как прекрасна была наша жизнь. Моран презрительно хмыкнул, но Джим только хитро усмехнулся, мелко покачав головой: - Притворство - это не твое, полковник. Тебе не хватает этого... драйва, этого чувства жизни, но ты слишком горд, чтобы признаться даже самому себе, что уж говорить о ком-то еще. Или, тем более, обо мне. Ты позволил себе забыть все, спрятал все травмирующие воспоминания куда подальше и старался их не касаться, в конце-концов именно эта стратегия позволила тебе забыть всю ту дрянь, что ты пережил на войне. Себастьяну становилось все сложнее слушать Джеймса. Уже знакомые ему белые пятна начали вспыхивать на периферии зрения, шум крови усиливался в ушах, голова кружилась. Джим это заметил, подошел ближе и пощелкал пальцами у него перед носом. - Себ, смотри на меня, не отвлекайся. Начинает сказываться отсутствие наркотика, но тебе придется еще немного подождать. Ты меня понимаешь? Моран медленно кивнул. - Хорошо. Итак, на чем я остановился? Ах, да. Вернуть тебе воспоминания. А дальше начались бесконечные приготовления. Господи боже, да я почти год потратил, на то, чтобы сделать эту сказочку реальной! Знаешь, скольких сил мне стоило найти достаточное количество наркотика, который, кстати, официально вообще не существует, отстроить в Иерусалиме копию старых-добрых "Мощей", найти нужных людей, подстроить заказ, чтобы ты оказался в городе в нужное время и в нужном месте. - Я проверял бар, - возразил Себастьян не к месту, - он был в руинах, ты бы не смог отстроить его за день. - Нет, конечно, - фыркнул Джим. - Это была другая улица. Просто похожий переулок, нужная атмосфера, а остальное додумал твой разум благодаря химии. Ты видел то, что мне было нужно. - А Биг Бен? - Я действительно смог его остановить на целых двадцать минут! - кивнул Джеймс самодовольно. - Но тут, стоит признать, чистая удача. Нужный человек подвернулся в последний момент, ему нужна была помощь, и да, это было так кстати. Кроме того, пришлось организовать несколько выпусков подставных газет, нанять актеров и прочее, прочее, прочее. Ужасно много мороки... Кстати, - вдруг вспомнил Джим, - если ты вдруг не понял, то ты потерял несколько дней после Рождества. Сегодня Новый год. - Отлично, - пробормотал Моран, чувствуя как немеют мышцы. Говорить становилось все труднее. - В общем, я угрохал кучу сил, денег и времени, все складывалось как надо, и оставался самый последний штрих - дух Рождества! - Из тебя вышло очень неубедительное приведение, - отозвался Себастьян, против воли усмехнувшись. - Все появления... это, конечно, эффектно. Но ты был слишком... обычным. - А чего бы ты ожидал? - оскорбился Мориарти. - Что я явлюсь тебе в простыне, стеная и громыхая цепями? Или, восстану из гроба в свадебном платье, как чахоточная девица? Самое страшное, Себастьян, обыденно. И не мне тебе это объяснять. Но, мы отвлеклись. Убедившись, что ты явился в город, я проник в твой номер и подсыпал наркотик в напитки в мини-баре, заплатил обслуге и ждал твоего появления. Дальше все шло как по маслу. В баре ты отключился после первой дозы, мои люди транспортировали тебя на самолет, и мы отправились в Лондон. Кстати, в морг ты попал как один из постояльцев. У меня остались кое-какие знакомые в больнице после того маскарада с Джимом-из-АйТи, и мне помогли. Ну, не важно. На самом деле, дальше все ты и сам понимаешь. Мы переместились на новую сцену, и я... - Придумал, - голос Себастьяна звучал пьяно, язык заплетался, - ты придумал... как сделать мне, блядь, еще хуже. - Не правда, - мотнул головой Джим. Он навис над Себастьяном, уже не ожидая нападения от того, Моран был просто не в состоянии навредить ему сейчас. - Я не старался сделать тебе хуже. Я лишь показал, как плохо тебе сейчас без меня. Без нашего дела. Без всего. И я знаю это, потому что мне, Моран, ровно так же хреново. Мы связаны с тобой, связаны почище сиамских близнецов, и это уже навсегда, это в крови. Я бессилен перед этим, Себастьян. Как и ты. Моран закрыл глаза, чувствуя, что уплывает, и с трудом поднял налившиеся тяжестью веки. - Но это сейчас не важно, - затараторил Джим быстрее. - Слушай меня внимательно, Себастьян. Тебя ждут несколько очень неприятных дней. Будет ломка, ужасная жажда и головная боль. Не беспокойся, за тобой присмотрят. Когда придешь в норму, то в моем кабинете на столе будут инструкции, как связаться со мной, если ты все же решишь, что прошлое стоит того, чтобы его вернуть. Дальше дело за тобой, это только твой выбор. Но помни, не каждому дается второй шанс, Себастьян. Подумай над этим, у тебя будет достаточно времени. - Да пошел ты... ублюдок, - отозвался Моран вяло. - Я даже... на могилу к тебе ходил... раз. Принес цветы. Лилии. Лицо Джима вытянулось. - Я ненавижу лилии! - О, я знаю, - улыбнулся Моран, прежде чем темнота в очередной раз поглотила его сознание. Джим помотал головой и звучно расхохотался. - С Рождеством, Себ, - произнес он одними губами, отвел с лица бессознательного Морана прядь светлых, отросших волос, скользнул кончиками пальцев по виску, вдоль нового шрама, что появился в его отсутствие. Затем выпрямился и вышел прочь, не оглядываясь. За окном начиналась метель.