Жёлтый сад. Если ты существуешь.

*(Cydonia oblonga)… Искушение

       Тихо разговаривал костёр на фоне непрекращающегося хохота. День уже медленно подходил к своему концу, спокойно оповещая о приближающейся ночи темнеющим небом и насыщением человеческого организма алкоголем. Всё проходило как обычно весело: друзья немного выпивали, слушали музыку и обсуждали разного рода вопросы, чаще всего о том, что происходило в их жизни и что они думают о том или ином. Никто не оставался в стороне, каждый был задействован в так называемой тусовке, лишь иногда разделялись они по парам и начинали нежничать. Но долго это всё равно не продолжалось, кто-то бы кого-нибудь, так или иначе, подколол, задел, по-дружески высмеял.        Татьяна тоже сегодня была весела не только из-за действия спиртного, но и от того, что настроение само по себе было в некоторой степени эйфорическим, спокойным, радостным. Ей доставляло удовольствие входить в дискуссию и делать какие-нибудь жесты руками, что-то изображавшими. Её короткая стрижка красиво начинала блестеть за счёт лучей уплывающего вниз солнца, а глаза наполнились блеском - так было всегда, когда она чувствовала, что вот-вот наступит её любимое время суток и сведет её с ума (в хорошем смысле этого слова, естественно).       Разговор постепенно разбился на части, ни в одну из которых Таня не вошла по собственному желанию. Она как-то забылась на пару минут, всматриваясь в мирно протекающую реку, и тут же поняла, насколько красив этот серо-голубой цвет и как же безвозвратно утонуть в нем можно... Кажется, она и вправду утонула, а затем что-то выдернуло её из мыслей, что с удивлением девушка осмотрелась по сторонам. Она встала с бревна, на котором сидела уже более получаса и подошла к мангалу, на котором лежали остатки шашлыков, запах которых наполнил её лёгкие. Наслаждение с довольным скрежетом мурашками пробежало по её телу, а карие глаза в сумерках стали глубже и пронзительней. Руки хотели потянуться к хорошо обжаренному мясу, но по причине вскрика, возникшего неподалёку, остановились.        Татьяна настороженно превратилась в слух и сделала резкий поворот головой в сторону леса, откуда после крика раздался треск ломающегося дерева. Сердце её в одно мгновение забилось чаще и подтолкнуло спросить у ребят, что там случилось.        - Ты о чем, Танюх? - непонимающе спросил Гриша, сидящий возле костра с красным от жара лицом.        - В лесу кто-то есть. Я слышала голос, - торопливо выронила Таня и указала пальцем на гущу деревьев.        - Ты бредишь, иди ещё по пивасику выпьем.        - Иди нах, лучше я пойду проверю...        Группа ребят стали бурно что-то обсуждать, пока девушка уходила в другую сторону. Она стала дышать чаще, потому что волнение гулом отдавалось в голове, а кисти рук чуть задрожали. Наверное, мысленно пыталась она утешить себя, но это мало получалось, да и было и не важным: нутром чувствовалось, что что-то не очень хорошее её ожидало там, куда она шла. Да, красота этого вечера не осталась незамеченной для неё, но что-то гложило, что-то сдавливало с огромной силой виски и пугало, пугало настолько, что уже просто хотелось взять и убежать. Но опыт, приобретённый за свою жизнь, настолько закрепился в ней, что сила не покидала её, сила толкала её вперёд и держала ватные ноги.        Войдя в эту гущу деревьев и кустарников, Татьяна ощутила, как жуткий мороз заскользил по её коже. Резко стало холодно, будто где-то неподалёку находилось кладбище, или же стало настолько страшно, что кровь отхлынула от лица...? Зацепившись ногой об корягу, расположенную снизу, она упала на одно колено, стала дышать вслух и кроме своего дыхания ничего уже не слышала. Она посмотрела вперёд себя сквозь страшные, ужасающие ветки и увидела из темноты выплывающие яркие голубо-серые глаза. Они напомнили ей ту реку, в которую она всматривалась, что от этого невольно вздрогнула.        - Ты кто? - протараторила девушка, проползая на один метр вперёд. «Клянусь, я слышу дыхание этого…человека передо мной» - прозвучало в её голове и вновь запуталось в бешеном беспорядке мыслей, от которых невозможно было спастись.        Глаза выжидающе молчали и не позволяли себе даже моргать. Они лишь только очень медленно, практически незаметно приближались и тем самым пугали сидящую на холодной и грязной земле кареглазую девушку. Протянув от безвыходности руку вперёд, она зажмурила глаза в надежде, что, когда распахнет их, всё исчезнет, и она окажется вновь возле мангала с шашлыками, счастливая и встревоженная лишь только красотой вечера. Она находилась очень долго в таком положении, ждала и надеялась, но ничего не происходило, ничего не менялось, лишь глаза распахнуть уже было страшно... Краем уха она услышала возле себя уже ясное, чёткое дыхание незнакомого человека. Лёгкий шорох упавшего листика заставил её вздрогнуть. И только после всего этого она почувствовала бесшумное прикосновение к своим кончикам пальцев.        Глаза тут же открылись и расширились. Рот приоткрылся от удивления. Напротив Татьяны сидела бледная, с большими серо-голубыми глазами девушка, прикрытая каким-то рваным тряпьем, практически обнаженная, одичавшая и тоже испуганная. Увидев, насколько пристально Таня всматривается в неё, она тут же отвела глаза в сторону и, выждав подходящий момент, сорвалась с места и куда-то моментально исчезла.        - Куда ты? - не своим голосом выпалила девушка, наблюдая за незнакомкой. Она встала на ноги, хотя едва на них держалась, и неспешными шагами пошла вперёд. Ветки некрасиво царапали ей руки, но она всё равно пролезла мимо кустарника, за которым пряталась столь странная особа. Они стояли друг против друга и долго всматривались в черты лица, будто... Но ничего не происходило, лишь только какой-то тоненький, малюсенький узелок завязался между ними, узелок, который предвещал внутри огромную беду и великую радость.        - Откуда ты здесь? - Таня схватилась за руку дикарки, но та тут же оскалилась, зашипела, отцепилась и сделала шаг назад, схватившись с агрессией за дерево. Она хотела бы в этот момент напасть на человека, впервые коснувшегося его, но сумела лишь издать вновь шипящий звук, а в последующие секунды даже успокоиться. Взгляд добрых, шоколадного цвета глаз успокаивал её, он успокаивал её и волновал одновременно, что не могло не волновать - и все это разрасталось в огромное, сладостное волнение. Она трепетала и боялась, бледнела и краснела, от чувств бросало то в жар, то в холод. Она впервые виделась с человеком вот так, почти вплотную, и впервые она чувствовала человеческое тепло столь отчётливо.        Желание одержало над незнакомкой верх. Она стала бессильна перед тем, что ей мгновенно захотелось - коснуться Татьяны ещё раз. Ведь этот спокойный человек, испуганный внутри, почему-то так и манил, так и притягивал к себе. В нем находилась необыкновенная сила магнита, и она сводила с ума, влекла к себе…        - Софья, - неожиданно подала свой нежный голос Дикая.        Глаза Татьяны стали ещё шире от удивления, потому что она совсем не ожидала, что услышит хотя бы слово от этой девушки. Софья быстро подбежала к Тане и потрогала её кончики пальцев, потом резко отстранилась. Она с подозрением вгляделась в лицо напротив себя и, не заметив признаки угрозы, приблизилась вновь и губами прикоснулась к шее, вдыхая человеческий запах…        - Что ты делаешь? - отскочила Татьяна, совсем не ожидавшая такого. Но в этом действии совсем не было какой-либо пошлости - лишь откровение и страх управляли Софи.        - Ты мне интересна, - произнесла Дикая.        - В смысле, ты…        - Я вижу… впервые… человека… Так близко.        - Кто ты такая?        - Меня зовут Софья, я же говорила, помнишь?        Таня напряглась, также напрягая зрение и наблюдая за девушкой, которая приближалась к ней вновь. Для девушки, живущей в лесу, она была слишком общительной, но для девушки, проживающей в городе, она была слишком рискованной. Татьяна не знала, быть может, алкоголь так действовал, но она вдруг протянула руку и стеснительно сделала шаг вперёд.        - Потрогай.        Удивленные глаза стали гореть ярче, за несколько секунд они уже были близко, а Дикая сама уже тянула кисть, хотя сомневалась, боялась, но все же боролась с собой. Вдруг она ощутила кончиками пальцев лёгкое, похожее на вибрацию, прикосновение. Нечто тёплое разлилось моментально по всем её клеточкам тела. Она стала касаться ладони девушки напротив себя уже более нагло, что в итоге схватила эту руку и прижала к себе. Хотя тут же отпустила, боясь, что сделала что-то не так.        - Видишь, я и не кусаюсь вовсе, - с улыбкой проговорила Татьяна, уже менее ощущая опасность от незнакомки.        - Да, это удивительно, - с восторгом произнесла Софи, опустив глаза куда-то вниз.        Между ними, несомненно, образовалась очень тонкая, едва заметная связь. Смысл был не в тонкости, а в том, что она Была.        - Тебе нельзя здесь оставаться, - вновь сказала кареглазая. - Я должна взять ответственность и отвезти тебя в город.        - Я далека от цивилизации... Мне комфортнее здесь, в лесу. Я перехожу из леса в лес, строю себе маленькие дома. Мне здесь хорошо. Не нужно никуда меня забирать... Уходи. Тут небезопасно. - Последнее предложение Дикая произнесла с такой серьёзностью, что у неё самой побледнело лицо, которое через несколько секунд исказило гримасу боли. Схватившись за свою ногу, она чуть было не упала, но удержалась и всеми силами попыталась скрыть большую кровоточащую царапину на ноге.        Татьяна тут же подбежала к Софье и коснулась ладонями её холодного как лёд лица.       - Тебе дурно, я не оставлю тебя здесь.        - Ух...        Дикая начала терять сознание от большой потери крови. Обхватив двумя руками ее, Таня повела её скорее к хохоту своих друзей. Ноги пусть и подкашивались от резкого всплеска эмоций, но она продолжала идти вперёд, а на вопросы друзей, куда она убегает и откуда взялась эта странная, практически обнаженная особа, пролепетала что-то невнятное, загрузилась в автомобиль и, дрожащими руками удерживая руль, направилась в сторону своего дома.        Лёжа на заднем сидении, Софи была почти без чувств и не понимала, что происходит, куда везут её. Она не обратила внимание на слишком быстрое исчезновение деревьев в её поле зрения, на то, что её подняли с сидения и повели в какое-то странное, высокое здание, на то, что её ноги еле волочились по лестнице, на то, что свежий запах квартиры возбудил в ней интерес. Она не обратила внимание на то, что её уложили на диван и стали что-то делать с её ногой... А в то время Татьяна обработала рану пострадавшей и перемотала её бинтом, после чего оставила в покое эту девушку, чтобы та смогла поспать...        Сама же она не смыкала своих глаз, хотя действие остатков алкоголя тянули в сон. Мыслей было слишком много, поэтому до двух ночи она просто молча просидела за кухонным столом и лишь потом, опустив голову на скатерть, забылась. Но долго спать ей не пришлось. Шорох в комнате заставил её распахнуть глаза, механическим движением встать со стула и пробраться в сторону кровати. София безмолвно сидела рядом со скомканной простыней, поджав свои голые ноги к себе. Одеяло валялось на полу, а подушки не было в зоне видимости.        - Как твоё самочувствие? - Подбежала к ней Таня и опустилась подбородком к её лбу, чтобы проверить, нет ли температуры. Но лицо было в умеренной теплоте, а былая бледность перестала быть видна в полутемной комнате.        Осторожным движением кареглазая взяла за руку девушку и помогла встать, а потом они вместе дошли до ванной. Нажимая на выключатель, пришлось зажмуриться от яркого света. Забираясь в ванну и не одна, Таня неожиданно сообразила, что гостье нужно раздеться, и она начала раздевать её сама. На тысячу раз перештопанная серая тряпка тут же слетела с тела Софи и обнажила все места, которые видеть было нежелательно. Поколебавшись некоторое время, Татьяна в итоге всё же посмотрела и тут же изумилась, насколько красиво, насколько прелестно было тело этой миниатюрной незнакомой девушки. Все изгибы были привлекательны, грациозны, плавны, заостренные места говорили о столкновении в характере нежности и страсти. Всё бы ничего, но вот что было удивительно: София ни разу не смутилась, пока та на неё смотрела, хотя жар к лицу по какой-то причине прилил...        Вода с душа начала медленно стекать на это прекрасное тело. Тёплые струйки с невероятной красотой стекали по коже. Вехотка легла на плечо и остановилась, потому что Татьяна долго не могла насытиться тем, насколько прекрасна была особа. Да Таня и не скрывала, что она уже её желала всем существом, но её лишь останавливала невинность образа и страх переступить тонкую грань, порвать нити. Пена заскользила по ключицам, потом груди, сосочки набухли, видимо, от того, что данная процедура была даже приятна. Дикая вздрогнула, когда ощутила прикосновение вехоткой между лопаток, и задрожала от возбуждения касаний её спины... Так получилось, что она касалась губами шеи кареглазой вновь, потому что та шоркала спину и не могла подойти с другой стороны. Их обеих это настораживало, но, когда Таня отстранилась, обе выдохнули. В помещении неожиданно стало жарко.        Кровь пульсировала в голове.        - Будто я видела тебя раньше, - вдруг сказала Софи и вздрогнула от эха, распространившегося по ванной комнате. Не отрываясь от мытья, Татьяна ничего не ответила и только сжала губы. Рукой она коснулась живота незнакомки, потом опустилась рукой чуть вниз и остановилась, поняв, что...не может остановиться. Поэтому, когда она затормозила, она убрала все мысли и опустилась рукой вместе с вехоткой дальше, а через некоторое время ощутила возле пальцев некоторый жар, от которого она вся покраснела и смутилась.       Таня отстранилась и посмотрела в лицо гостье. Та с широко распахнутыми глазами, совершенно без смущения смотрела прямо на неё. Душ пришлось выключить, процедура уже закончилась. Однако, когда они обе выходили из ванны, Тане хотелось там ещё немного получить эстетическое наслаждение, касаться всех изгибов, всех ямочек, всех уязвимых мест совершенного тела. Из раздумий её вывела повязка, слетевшая с ноги больной. Пришлось накинуть на девушку халат и отвезти скорее в комнату, чтобы перевязать царапину вновь.        - Тебе не больно? Софи, - не поднимая глаз, спросила Татьяна.        Софья приоткрыла веки, которые уже закрылись из-за подступающего сна.        - Боль…? - вяло переспросила она и снова закрыла глазки, упав головой на мягкую постель.        Она моментально погрузилась в царство Морфея, оставив в недоумении хозяйку квартиры. Кто знает, что творилось в голове этого странного существа? Всю ночь сидела возле кровати Татьяна и смотрела то на лежащую под одеялом девушку, то постоянно нажимала на "завершение вызова" в телефоне, потому что ей названивала бывшая. Сердце с некоторой тревогой и тоской отзывалось дрожью по пальцам и гулом в голове. Прибегали минуты, час за часом она сидела на одном месте, что было странностью: по обыкновению, Татьяна не могла быть на одном месте слишком долго. Но время продолжало течь.       Из-за того, что шторы были не закрыты, из окна светил слабый свет. Свет этот по мере приближения утра становился всё ярче, всё отчетливее он освещал фигуру незнакомки. Спать хотелось невыносимо, но мысли, вновь эти бесконечные мысли мешали, не давали сну подступить ближе, чем за километр.        Однако всё улетучилось тогда, что Софья зашевелилась на кровати и в бреду приподнялась, вся покрытая холодным потом, раскрасневшаяся, с мутными из-за сна глазами. Когда Таня вгляделась в эти глаза, то поняла, что та ничего не соображает сейчас. Рука, прикоснувшаяся ко лбу, обожглась. Температура была высокая.        Началась паника. Подскочив с пола, Татьяна нашла кое-как уксус, намочила им полотенце и, скинув одеяло, стала растирать обнажённое тело Дикой. Резкий запах привёл немного её в чувство, однако гостья в порыве бреда продолжала не соображать, а вскоре говорить какие-то нечленораздельные фразы. Обрывки фраз напоминали что-то далекое и родное, однако понять это всё же было трудно.        Закончив с растиранием, Таня опустилась на пол возле кровати опять. Усталость валила её с ног, что, когда она положила голову на покрывало, то уснула так глубоко, что пропустила тот момент, когда упала на пол полностью.