*(Syringa)… Зарождающаяся любовь
Тоник сидел на подоконнике и под включенную музыку постукивал своей кистью об окно, слегка тряся головой и блаженно закатывая глаза. - О да, то, что нужно. С некоторым удивлением Софья, сидящая в кресле и читающая книгу, прервалась от своего дела и с улыбкой посмотрела на мужчину: - Что? - Всегда был восхищен музыкальным вкусом Радара. Она прямо-таки находит необъяснимо вывертывающее изнутри всё наружу. Чёрт побери, это восхитительно. С наслаждением Тео продолжал постукивать в ритм музыкальной композиции, и дреды, что свисали с его головы, забавно болтались, невооруженным глазом можно было увидеть, что они танцевали. Где-то на кухне копошилась Татьяна и пыталась подстроить свой голос под песню, но гроул был слишком тяжел для связок, поэтому она просто издавала мурчащие, даже смешные звуки. - Таня познакомила меня впервые с музыкой. И это было прекрасно, - произнесла Софья и вновь спрятала свои глаза в книгу, хотя слухом находилась вне её. - Ты странная, - заметил мужчина. - Все люди такие. Видно было, что он хотел расспросить Дикую о том, что она имела в виду, о том, почему ведёт себя так, будто буквально целый месяц только находилась среди людей. Но если бы он знал... На самом деле, Софи даже не задумывалась о том, насколько она прямолинейна и насколько порой сильно ставила кого-либо в ступор, как, например, сделала это сейчас. В комнату под новую зазвучавшую песню вбежала Таня и поднесла двоим по бутерброду, одновременно сама дожевывая колбасу. - Жуйте давайте, - приказала она шутя. - Э-э-э! - возмущенно воскликнул Тоник и поднял бутерброд вверх. - Я же, кажись, просил с кетчупом, не? - Не ну ты совсем оборзел, простофиля! - развела руками Радаева. - Я тебе официант что ли? - Ну Та-а-а-анчо-о! Но Татьяна скрестила руки и деловито удалилась прочь. А мужчина пробурчал ей в след: - Вредина. Как ты с ней живешь вообще? Соник лишь пожала плечами и продолжила читать удивительно увлекательную книгу, в которой уже, грубо говоря, приспосабливалась жить, и отстранялась от внешнего мира. Однако, ненадолго, потому что включилась какая-то грустная, волнительная песня, из-за которой безмолвие стало действовать щекотливо на нервную систему. Сначала девушка посмотрела на Тоника как бы издалека, потом настроилась и полностью перевела на него свой взгляд с особым трудом. Действительно тяжело было смотреть на него в упор и понимать, что о том, что происходит внутри, скоро узнает и он. Трудно было довериться. Трудно было раскрыться. Но она это сделала: - Кажется, я влюбилась. Теодор резко повернул свое лицо и посмотрел на взволнованную девушку. Неловкая пауза возникла между ними, но она скоро рассыпалась под действием его бархатного голоса: - Я это ещё понял, когда мы были на вечеринке. - Я не знаю, как это произошло. Я ведь даже не планировала... - Дело не в тебе, а в ней. В Таню очень трудно не влюбиться. - Почему ты тогда помог мне? - Честно говоря, мне самому эта Саша не нравилась. А теперь, когда я чётко видел, что вы обе неравнодушны друг к другу, то... Ты сама понимаешь. Я просто обязан был это сделать. Софья отпустила глаза и улыбнулась на эти слова, а щеки её запылали от смущения. Когда она переварила в себе эту фразу, то лишь потом осознала смысл и испуганно переспросила: - Что, что? Неравнодушны? Она сделала акцент на последнем слоге, чтобы собеседник непременно обратил на это внимание. - Таки-да. Разве нет? Татьяна очень переменилась с появлением в её жизни тебя. Я даже не знаю, сможете ли вы хотя бы день прожить друг без друга. - А она это понимает? - Безусловно, дорогая. Слишком много ей пришлось пережить, чтобы этого не понимать... Софи встала с кресла и нервно стала расхаживать по комнате, раздумывая над тем, что ещё можно спросить, пока есть такая возможность. В груди её билось неописуемое волнение, и из-за того, что она слышит собственное сердцебиение, мутнело в глазах, а ноги становились ватными. Перед её взором мысленно простирался знакомый до ужаса лес, посреди которого стояла сейчас она, а рядом безмолвно стояла Татьяна. Перед Софьей вставал огромный выбор, который совершать она не хотела, не собиралась, и, в конце концов, поняла, что и нечего больше выбирать. Выбор был уже давно сделан. Сделан был еще тогда, когда она впервые осмелилась касаться Тани. - Это невыносимо, - в чувствах выпалила девушка и закрыла лицо руками, как неожиданно её плеча кто-то коснулся. - Софи? Ты чего? - перед Дикой стояла Татьяна и глазами спрашивала, что произошло. - Всё в порядке? - Да, да. Договорить с Тео так и не удалось. Дикая уткнулась в книгу вновь, а друзья под музыку стали разговаривать о том, о сем. Однако, когда гость собрался уходить, Софья успела крикнуть ему в след: - Так что делать мне? - Добиваться! - крикнул тот в ответ.666
С тех пор Софья не могла спокойно спать. И хоть располагалась она на диване, а не в кровати вместе с Таней, это всё равно её беспокоило. Её беспокоила преувеличенность чувств, безрассудочность действий, непонимание самой себя, рассеянность, излишняя задумчивость и многое, многое другое, что не давало ей больше никакого покоя... Всё давило на неё. Мало того, что ей трудно давалась адаптация к подобной жизни, она ещё едва ли справлялась с влюбленностью. Она каждый день вспоминала это слово «добиваться», потому что совершенно не понимала, как это делать. Но в один из дней взорвавшись из-за того, что Таня находиться слишком близко к ней, Софья выбежала из квартиры со слезами на глазах и пробежалась по лестничной площадке вниз, на ходу продолжая рыдать и взрываться на мелкие осколки. На улице еще метров триста пробежалась она, освежаемая ей навстречу дующим ветром. А затем остановилась-таки и прекратила рыдать, потому что слез уже больше не было. Но как ей стало легко! Одурманенная собственным безумием, девушка стала идти по тротуару и заглядывать в ларьки с цветами, в один из которых она все же решилась зайти. Её встретил благоухающий запах и приветственная улыбка пожилой женщины. - Могу я вам чем-нибудь помочь? От подобной вежливости Софи даже растерялась. - Розы, тюльпаны, орхидеи... Вы хотите что-то определённое? - Хочу что-то особенное. Однако Дикая оказалась такой привередливой, что не скоро выбрала нужные цветы и все же остановилась на красных розах, которые прямо говорили о своём значении - о любви. Она заплатила за них той мелочью, которые на собственные расходы дала ей Татьяна, прижала три розочки к своей груди и вышла из магазина. Она стала такой счастливой в этот момент, что не заметила, как резко подбежала к ней откуда-то взявшаяся Таня. - Ты... Ты куда... Где? Куда убежала? - поспешно спросила Радаева, запыхавшись от пробежки. Она схватила девушку за локти и посмотрела той прямо в глаза. - Ты хотела сбежать опять, да? Скажи честно. Софья молча улыбнулась, отпустила глаза и продолжала ничего не говорить. Её почему-то стало забавлять то, что она сумела так скоро разволновать объект своей любви. Ей это даже льстило, ведь теперь она уже точно знала, что её чувства были взаимными... - Софья, скажи! - вскрикнула требовательно Таня и тут же обняла Дикую всеми своим трясущимся телом, чуть ли не плача. Когда они отстранились, Софи только протянула руку с тремя розами и робко произнесла: - Это тебе. - Ты... - опешила кареглазая и замолкла, потому что глаза её наполнились слезами, и она поспешила обнять свою подругу ещё раз. За какие-то пару секунд начался дождь, но почему-то они продолжали стоять в обнимку посреди улицы и тихо посмеиваться. Наконец, Дикая захохотала всерьез: громко, с чувством и по-настоящему. В ответ на это Таня тоже засмеялась, но больше от того, что смеющаяся Софи выглядела очень смешно, что удержаться было трудно. Они оторвались, и их лица в этот момент были так близко друг к другу, что захватило дыхание. Замерло сердце, они обменялись вздохами. Последовали выдохи, а последующие мгновения были посвящены приближению губ. И лишь какой-то резкий внезапный звук прервал сие момент, что девушкам пришлось отстраниться и отвести друг от друга взгляды. Огонь между ними разрастался с огромной скоростью. Они взялись за руки и под дождём стали медленно идти по тротуару. Смотря на людей, убегающих под крыши, они усмехались, обменивались разного рода репликами и становились ближе не физически, а духовно, ближе даже, наверное, на энергетическом уровне. Сложно объяснить, но ближе они друг к другу были однозначно. Софья использовала своё обаяние на полную катушку, поэтому не боялась случайно трогать Татьяну, не боялась касаться своими губами её мочки ушей, страстным шепотом говоря о какой-нибудь случайно возникшей мысли. Не боялась останавливаться и внимательно вглядываться в глаза цвета шоколада, позволяя себе в них тонуть и не имея желания каким-либо образом от этого спасаться. Не боялась сказать что-то нелепое, потому что знала, что это смешит Радаеву. Не боялась быть откровенной и при этом загадочной... Мокрые и счастливые девушки забежали в квартиру, продолжая, откровенно говоря, ржать, и стали снимать с себя всю одежду, намоченную дождём. - Я хочу тебе сделать массаж, - вдруг произнесла Софи, помогая стянуть с Татьяны брюки. Та вздрогнула и игриво спросила: - Откуда ты узнала о массаже? - Ты научила меня ориентироваться в интернете. Софи стояла в одном бюстгальтере и трусиках, а позже таковой стала и Радаева. Легким прикосновением она расстегнула свой лифчик, который положила на кровать, а потом несколько смущенно посмотрела на девушку: - Что...? - Ложись, - приказала Дикая, и за считанные секунды оказалась рядом с лежащим обнаженным женским телом. Она боязно прикоснулась своей охлажденной рукой голой кожи, и спина отозвалась лёгким вздрагиванием. Нежное касание прошлось по красивому позвоночнику, и лишь после всего этого Софья начала свою работу. Изначально массажные движения были нежными, плавными, тягучими. А в последствии стали грубыми, еще более растяжными, властными. Ясно чувствовала Татьяна, как она расплывалась под этим сильным женским натиском и не могла совладать с тем, что уже вся возбудилась из-за столь интимных прикосновений. Ей было более чем хорошо, и в определённый момент она схватила за руку Софию и ничего не сказала. Поняв, в чем дело, Соник хитро улыбнулась, убрала руку девушки от себя и нагло продолжила свою работу. Через несколько секунд всё повторилось, а чуть позже Таня не выдержала и присела на кровати, разворачиваясь лицом к лицу к объекту своего обожания. Чёрт возьми... Как же нагло, как дерзко выглядела сейчас София. Её длинные волосы взъерошились, а взгляд был помутненным настолько, что даже обжигал. - Что ты творишь, чёрт тебя возьми? - грубо спросила Таня. Тут же её схватили за локоть и стали тянуть к себе. - Отцепись! Ты. - Нет. - Дикая тоже была решительна. - Я еще не закончила. - Достаточно. - Нет. Разговор был колким настолько, что накалился до предела и пугал своей страстностью каждую девушку. Софья приблизилась к Тане сама, потом ещё и ещё, приблизилась практически вплотную, а между ними оставалось несколько миллиметров. Дикость промелькнула в глазах Соника, и она, захлебываясь в бьющихся эмоциях, опять коснулась губ уха Радаевой и приказала: - Заставь меня остановиться. И такой всплеск сумасшествия промелькнул в глазах Татьяны, что она просто впилась в соблазнительные губы и не сумела больше оторваться. Они упали на кровать, страстно целуясь и издавая при этом стоны наслаждения. Их руки, ноги, тела переплетались так красиво и гармонично, будто они сами были единым целым. Их губы сплетались в поцелуе так сладко и ненасытно, что казалось, будто они друг друга съедят. Но вместо этого они перемещались по кровати и целовались. Целовались так долго, что чуть позже в дело пошли языки, которыми они игрались. - Свела меня с ума, - пытаясь остановить это безумие, пролепетала Таня. - Ты. Ничего не говоря, Софи вновь поймала губы своей возлюбленной в поцелуе, и ещё минут семь они просто сладко целовались и просто не могли остановиться. Даже когда они отстранились, то их потянуло обратно, но вместо поцелуя они обнялись. - Давно, - выдыхая, шепнула Радаева и стала неотрывно смотреть на Дикую и не верить своим глазам, что это чудо теперь принадлежало ей. Или нет...? - Таня? - Давно хотела. Этого. - Всегда хотела тебя, - поспешила воскликнуть Софья, а потом смутиться и покраснеть, потому что это прозвучало слишком откровенно. Татьяна засмеялась и сделала линию на щеке девушки, а потом притянула её к себе и поцеловала вновь.