Santa Space

Я так близко к магии, Так близко к дому. Да, я так близко к магии, Так близко к дому. Так что не торопись, Постарайся вспомнить! Это всё во мне, Мне не трудно увидеть. Как забыты Эти дни могут быть. (отрывок песни: Aquilo — So Close to Magic) + MAKJ feat. Erich Lennig — Only

Космос столь же неизведан, как и сотни лет назад. Мистическая темнота и тусклый свет звёзд. И тишина, в которой спрятано множество тайн. Чанёль видит космос постоянно, стоит только закрыть глаза. И он проваливается в сон, как в бездонную глубину вселенной. Чанёль просыпается первым с предупреждающим писком своих часов: пять часов отдыха истекут через десять минут, пора ему вернуться к пульту управления. Шанни лишь недовольно мычит и накрывает голову подушкой, перекатываясь набок и прислоняясь к стенке. Чанёль достаёт пару пакетов с едой и оставляет их на столе вместе с пакетиком апельсинового сока для племянницы. Пак наспех переодевается и чистит зубы. Он разочарованно отмечает, что зубная паста почти закончилась. Нужно будет отовариться на Гарленде, если на то будет время. И купить какую-нибудь одежду. У Чанёля есть небольшое хобби: на каждой планете, где он бывает, покупает верхнюю одежду, в основном футболки, у местного народа. На данный момент у него набралось свыше сотни подобных сувениров на память, которые он носит лишь изредка и чтобы повеселить Шанни с лучшим другом, потому что среди одежды попадаются довольно-таки интересные экземпляры. Когда Шанни заходит в кабину пилота, осторожно приобнимая крёстного и целуя в щёчку с тёплыми пожеланиями нового дня, остаётся всего пара часов до пункта назначения. Во время перекуса Шанни заметила, что на Земле уже настало новое утро. Первое без спешки на учёбу — зимние каникулы. — Мы давно с тобой никуда не вылетали вместе, — вздыхает девочка, присаживаясь на пустующее рядом с пилотом сиденье. — Но это всё равно не давало тебе право так поступать, — недовольно цокает Чанёль и регулирует температуру воздуха внутри звездолёта, чтобы девочка не замёрзла. — Прости, Чанни, но я не смогла отпустить тебя одного. Это что-то вроде… — девочка пытается подобрать правильное слово и щёлкает пальцами. — Предчувствия. Я будто знала, что это правильное решение. Чанёль лишь сердито хмурит брови. Он понимает, что впереди его ждут проблемы, но со всеми можно договориться. Конечно, он не посещал курсы в Академии, на которых будущих послов обучали дипломатии, но изучил немало книжек, осознавая, что это поможет ему лучше прочесть противника и взять ситуацию под контроль. Сейчас, работая почтальоном, это не раз спасало его. — О, Чаннёль, это она, она! — тараторит Шанни и тычет в стекло, где возникает небольшая бело-голубая точка планеты среди космического пространства. Звездолёт пролетает мимо трёх спутников планеты, которые по размерам схожи с Луной. Сама планета немного больше Земли, её размеры приближены к Венере. С космоса она кажется сестрой-близняшкой Земли: бело-голубая, но, по мнению Чанёля, не столь завораживающе-прекрасная. Шанни продолжает восторженно верещать, пока Чанёль вводит желаемый язык для переговоров на какой-нибудь из баз Гарденде и надеется, что ему быстро ответят на запрос. А пока приходится лишь ожидать отклика. К его удивлению, ему достаточно быстро отвечают. — Ваш запрос на разрешение посадки был получен и одобрен, следуйте на базу 97347АРВ, координаты вы видите на экране, мистер Пак, — произносит с небольшим акцентом низкий женский голос. — Не могу дождаться, когда же увижу Гарланд собственными глазами, — Шанни надевает свою шляпку и застёгивает красное пальто. Когда они его только приметили в магазине с Чанёлем, девочка сразу же выпросила у крёстного эту покупку: «У Санты тоже красное одеяние!». Иногда Чанёль ревновал свою племянницу к этому Санте, на которого та ровнялась. Её кумир, как и крёстный. Когда вырастет, Шанни хочет стать помощницей Санты, как те эльфы из историй, которые она отыскала в интернете. Атмосфера на Гарленде приближена к земной с молекулами азота и кислорода, в связи с этим люди могут обходиться без кислородных масок, хотя первые минуты дышать тяжеловато, пока организм не привыкает к новому воздуху. Поэтому Чанёль и Шанни вполне могут обойтись без маски, что не скажешь о других расах с других обитаемых планет и объектов бескрайних галактик. Почти полвека назад эту планету земляне отвоевали у кибернейцев: биологических роботов. На ней практически нет никаких полезных ископаемых, кроме руды и железа, поэтому эта планета не привлекла особого внимания земных чиновников. Защитное поле вышло из строя и вскоре Гарден напоминал Землю, какой она была в двухтысячных, пока земляне не научились управлять осадками. База, на которую прибывает Чанёль, располагается недалеко от Саклы, одного из самых крупных городов Гарленда. Раньше здесь было множество фабрик по производству двигателей, жидкого металла и компьютерных микросхем. Сюда слетались твари со всех вселенных, чтобы заполучить рядовые технологии и роборабов, выполняющих любые поручения. Такие железные «слуги» обходились намного дешевле живых, и проблем с ними было намного меньше. У Пака был один робораб, который выполнял функции няни, но вскоре родители решили, что бесчувственная машина сделает их сына таким же, как и она сама, поэтому продали робота и обратились к земной женщине. Чанёль хорошо её помнит: пухловатая китаянка небольшого роста с большим родимым пятном на скуле. Возможно, внешне она не была столь идеальной и прекрасной, но вот душой... Когда её не стало, Чанёль самолично побеспокоился о том, чтобы похоронили её на Центральном кладбище, и позаботился о могильной дощечке, выгравировав на ней помимо стандартных требований «Здесь покоится ангел, вернувшийся на Небеса». Стоит только Чанёлю с девочкой сойти со звездолёта, зубы Шанни тут же начинают стучать от холода. Малышка вытягивает вперёд дрожащую руку и на её ладонь опускаются белые хлопья снега, сразу превращаясь в прозрачные капельки воды. — Вот она, настоящая зима, — смотрит на покрытую белым покрывалом землю Шанни и замечает, как от её дыхания идёт пар. Она роется в карманах своего пальто и достает пару бежевых кожаных перчаток. Она пока не привыкла к такой погоде. Похоже, Чанёлю придется изрядно потратиться на тёплую одежду. К сожалению, его пуховик вряд ли придётся племяннице в пору. Всё же, он возвращается в звездолёт и берёт две куртки, одну из которых надевает на Шанни, завязывая на шее длинные рукава. Так его принцессе будет хотя бы чуточку теплее и она не подхватит простуду. На пропускном пункте, на платформе, один из работающих на базе солдат с зелёной чешуйчатой кожей и вытянутым, похожим на гусиное, лицом останавливает Чанёля и с недоверием поглядывает на Шанни. — Разрешение лишь на Пак Чанёля. О девочке в запросе ничего нет. Я не могу вас пропустить, пока нам не придёт подтверждение, что ребёнок тоже имеет разрешение на посадку. Чанёль пытается объяснить сложившуюся ситуацию, пока Шанни, испуганно округлив глаза, смотрит по сторонам. Неужели их путешествие окончится вот так, даже не начавшись? — Послушайте, я сам не знал, когда совершал «прыжок», что моя племянница тайком спряталась в грузовом отсеке… — Чанёль понимает, насколько тяжело договориться с военным, сам когда-то был таким же. Он намекает на «проверить ещё раз» и на его часах загорается достаточно кругленькая сумма. — Простите, но я не могу вам ничем помочь. Мне не нужны проблемы, — разводит руками служитель закона и нажимает на компьютере красный крест «отказа». Он не станет рисковать своей должностью из-за подобного. Нет разрешения — нужно его добыть. Это будет уроком. — Но если мы не отыщем Санту, тогда у Бэкхи не будет счастливого Рождества, — хнычет Шанни и стирает слёзы рукавом непомерно большой для неё запасной куртки Чанёля. — Бэкхи? — Чанёль поднимает голову на удивленный возглас за спиной солдата. — Можно мне взглянуть на письмо? — к ним подходит моложавый сержант, кореец, что более необычно и удивительно для Чанёля, и вопрошающе поднимает руку в перчатке. — Конечно, вот, — Чанёль, не раздумывая отдаёт письмо служителю закона, который сразу же вынимает из конверта лист бумаги и вчитывается в ровные строчки. Когда глаза сержанта, на груди которого красуется вместе со воинским званием вышивка с фамилией и начальной буквой имени: «Сержант Ким Ч.», доходят до последних слов, то уголки его губ приподнимаются. — Хм, кажется, я знаю, кого вы ищете, — кивает Ким и указывает в сторону базового комплекса. — Идёмте со мной. Его пальцы прыгают над небольшим экраном наручных часов, которые парень прикладывает к уху и тут же более дружелюбным тоном выдыхает в небольшой встроенный динамик: — Бэк, ты мне срочно нужен. Заводи свою малышку и ко мне! Вопрос жизни и смерти! Он отключается прежде, чем ему отвечают на том конце, что очень удивляет Чанёля, держащего за руку Шанни, косящуюся на свой нос, куда приземлилась очередная снежинка. — Сэр, — на их пути возникает всё тот же утконосый солдат, хмуро сузивший глаза, стоило лишь заметить, кто именно шёл позади сержанта. — Хилдор, я беру их под свою ответственность. Просканируй чип девочки и добавь данные к присланному запросу, — с непроницаемым выражением лица тот отдаёт приказ. — Но… — Мне напомнить, кто из нас старший по званию? — звучит уверенно и непоколебимо. — Слушаюсь, сэр, — солдат поспешно выполняет просьбу-приказ и отходит, переводя своё внимание на семейную пару карликов, потерявших где-то клетку со зверюшкой их старшего сына. Чанёль, как и его племянница, озирается по сторонам и разглядывает постройки. За десятилетия планета заметно изменилась. Он видел на картинках дигитального учебника в Академии большие здания с заржавевшей облицовкой, грязные улицы и бедные кварталы. Сейчас же это совершенно другой мир, шествующий в ногу с современностью, но при этом не забывая историю. Чондэ ведёт незадачливых путешественников мимо недоумённо поглядывающих на них работников базы: они редко видели, чтобы тот находился в посторонней компании и занимался неприятными случаями, предпочитая запираться где-нибудь в комнате отдыха с очередной книжкой. Именно поэтому его достаточно легко можно было найти: поиски ограничивались только одним помещением. — Давайте, быстрее заходите. Это частный сектор службы охраны. Здесь по факту не должно быть посторонних, — сержант Ким приоткрывает дверь для Чанёля с племянницей. Небольшая комнатка для отдыха вмещает в себя удобные кресла, диван и встроенный во всю стену дисплей-компьютер, выполняющий любые требования работника, желающего отдохнуть и послушать музыку, посмотреть фильм или матч, пропущенный из-за плотного рабочего графика. Особенно горячо любим мужской частью сотрудников базы 3D-стриптиз, после лицезрения которого они сразу же подчищают «историю» программы, так как подобная информация — компромат, которым можно надавить на нужные точки. Не редкость, когда подобным пользовались контрабандисты, нелегально перевозившие наркотики, оружие, беженцев, беглых преступников, террористов и запрещенные технологии. — Вот, возьми, это моя любимая книга, — Ким берёт с полки железную коробку и, открыв, достаёт достаточно ветхое и потрёпанное издание — сто пятьдесят лет назад земляне отказались от бумажных книг, экономя ресурсы планеты, и перешли на электронные, поэтому видеть нечто из другого тысячелетия — всегда удивительно и необычно, словно попадаешь в прошлое. — Сказки, — Шанни осторожно переворачивает страницы и разглядывает иллюстрации с золотыми заглавными буквами в начале каждой истории. — Ей триста сорок лет. Когда-то мои родственники владели библиотекой в Нео-Сеуле. В детстве я постоянно нарушал данное мной дедушке слово и в его отсутствие пробирался в хранилище. По наследству эта книга досталась мне. Это очень редкое издание, но она обесценена. Только настоящий коллекционер знает настоящую ценность книги или такой же, как я, влюблённый в старинный бумажный вариант. Жаль, что даже обработанной бумага успела пожелтеть, — огорчённо вздыхает сержант Ким. — Время никого и ничего не щадит. Девочка лишь благодарно улыбается, присаживается на диванчик и, болтая ногами, погружается в сказочные миры. — Почему Вы рассказываете нам? — недоумевает Чанёль. — Ведь мы просто можем украсть её и выручить неплохие деньги на аукционе. — Возможно, я неплохо разбираюсь в людях, поэтому доверился вам, как и всем тем, кто постоянно сидит в этой комнате, пялясь в большинстве случаев на огромный дисплей или же пребывая в стране грёз, — парень снимает с руки перчатку и пожимает руку Чанёля. — Я Ким Чондэ. И не надо «выкать». Вряд ли я тебя старше. Чанёль представляется и не забывает рассказать о своей милой племяннице, которая, кажется, забыла о времени и пространстве, жуя губу и сопереживая главным героям рассказа. — Она само очарование, — в голосе Чондэ чувствуются нотки зависти. — Отчего не женишься и не заведешь ребёнка? — Чанёль хмыкает, слыша, как Шанни ругает какого-то злодея и призывает принца уничтожить его. — Наверное, по той же причине, что и ты. Ещё не встретил подходящего человека, — Чондэ кажется Чанёлю чересчур искренним, словно знает о них больше, нежели почтальон думает. Хотя немудрено, если Чондэ жил в Нео-Сеуле, возможно, закончил ту же Академию, что и Пак. Это и становится новой темой для их разговора. Оба молодых человека с особым энтузиазмом делятся историями со своего курса. Чанёль совершенно не следит за временем, поэтому когда Чондэ отвлекается на светящиеся бледно-голубым часы, он с удивлением отмечает, что пролетел почти час. — Он пришёл, пойдёмте, — произносит Чондэ и Шанни, спрыгнув с удобного кресла отдаёт ему назад книжку, не забывая поблагодарить. — Обязательно поищу электронную версию, — восторгу малышки нет предела. — Никогда не читала ничего подобного. Жаль, что сейчас люди не пишут о рыцарях, драконах, единорогах, русалках, принцессах. Их заботит лишь космос, компьютерные игры, звёздные войнушки и роботы-животные. От всего этого веет холодом, как и от металла. Чондэ удивлённо опускает глаза на Шанни и присвистывает, покорённый настолько не по годам умной девочкой. — Ладно, нас ждут на автостоянке. Лучше нам поторопиться, а то кое-кто терпением не отличается, — при этом сержант Ким проводит по шее ребром ладони, показывая, что примерно с ним будет, если они не окажутся через пару минут на месте. Чанёль поспешно следует за Чондэ. С кем же тот хочет их познакомить? Скорее всего, это друг, возможно, двоюродный брат или же приходится, как и Чанёль Шанни, крёстным этой Бэкхи. Они спускаются на лифте под землю — самый короткий путь, чтобы обойти огромные платформы со звёздными судами базы, и в последствии выходят на морозный воздух автостоянки, где какого только транспорта не наблюдается. Защитное поле не даёт снегу приземлиться на начищенную поверхность. От встречи с ним в воздухе вспыхивают зелёные искорки. Отец Чанёля — механик, занимается починкой и настройкой систем на передвижных средствах А и В класса. У него нет разрешения заниматься столь крупными, как военные звездолёты и круизные космические судна. Но всё равно дел невпроворот. Зарплата неплохая, даже можно позволить себе среди продуктов довольно дорогую рыбу и сыр. Чанёль, когда жил с родителями, часто находился с ним в мастерской, подавал инструменты и устанавливал системы. Ему довелось покататься на многом, и он бы с радостью сейчас испробовал парочку-другую кажущихся ему интересными аэромашин. Шанни прижимает руки к груди: в куртке Чанёля тепло, но всё равно её ноги в тонких колготках продувает и они быстро коченеют от зимнего ветра. Она жмурится от снегопада и обеими руками крепко прижимает к голове шляпу, чтобы ненароком ту не сдуло — любимый головной убор терять совершенно не хочется. Чондэ ведёт себя странно, не должным для солдата образом: машет слишком интенсивно рукой, глядя на припаркованную аэромашину оранжевого цвета с сиреневыми полосами. Красивый экземпляр. Чанёль так бы и продолжал любоваться ей, если бы не вышедший из неё человек. — Бэкки, тут к тебе гости пожаловали… — сержант Ким тычет пальцем на пытающихся разглядеть приближающегося к ним парня, который явно недоволен, что ему пришлось с раннего утра нестись на призыв друга. Чанёль отчего-то уверен, что юноша решил, будто у Чондэ какие-то серьёзные проблемы, раз тот столь отчаянно призывал о помощи, и мчался на этой жёлтой красотке, не жалея топлива. Когда же он видит, кто именно к ним приближается, то, кажется, теряет на пару секунд возможность говорить и что-то бессвязно мычит, приоткрыв ошарашенно рот. — Чондэ, я же просил не называть меня так… Чанёль? — наконец парень замечает стоящего рядом с другом почтальона и резко замолкает, хлопая глазами и стараясь понять, не привиделось ли ему это с утра пораньше, когда его столь нагло вытянули из тёплой кроватки. Молодые люди обмениваются недоумёнными взглядами. Вот так встреча. Сомнений нет — это реальность. Несмотря на то, что она слишком похожа на самое желанное сновидение. — Здравствуй, Бэкхён, — отмирает Чанёль и тянет свою руку в перчатке Бэкхёну, которую тот пожимает больше на автомате. — Так вы знакомы? — теперь черёд Чондэ удивляться. — Вчера познакомились, — поясняет Бён и замечает с интересом поглядывающую на него девочку, которую держит за руку Чанёль. Невозможно не отметить схожести с этим высоченным почтальоном, поэтому вывод напрашивается сам — родственница. В этот момент из машины раздаётся собачий лай — неусидчивый Лунатик на всех четырёх мчится приветствовать уже знакомого ему молодого человека, чей запах он запомнил и не перепутает уже ни с чем, особенно, когда он хорошо сочетается с тёплыми нотками аромата молока с мёдом и лимонной цедры, источаемого его хозяином. Бэкхён пытается утихомирить это четырёхлапое недоразумение, из-за чего его сильнее подхлестывает недовольство. — Что вы забыли на этой планете? И как ты умудрился взять с собой ребёнка?! — негодует он. — Она тайком проникла на борт «Метеора», — оправдывается Чанёль, пропуская мимо столь фамильярное обращение этого острого на язык парнишки, недовольно взлохматившего свои бордовые волосы, которые казались яркой кляксой посреди базы космических кораблей. Он видел этого молодого человека лишь однажды и никогда уже не забудет, как и его имя: Бён Бэкхён. — И мы ищем Санту! — бесхитростно изрекает девочка и продолжает заинтересованно разглядывать симпатичного дядю, способного дать фору её крестному. Раньше она считала, что красивее Чанёля людей просто не существует. Этот невысокий, по сравнению с Чанёлем, мужчина, выглядевший респектабельно в деловом костюме, но при этом по-бунтарски с волосами цвета рубина, пошатнул её рейтинг самых восхитительных людей, которых ей удалось увидеть за свои восемь лет жизни. — Кого? — теперь уже Бэкхён замирает и распахивает от удивления глаза, таращась на странную парочку: высоченного взрослого парня и кажущуюся на его фоне миниатюрной фарфоровой куколкой маленькую девочку в вельветовом красном пальтишке, столь похожем на одеяние забытого для Земли Санта-Клауса. — Санту. Он живёт на этой планете! — повторяет малышка и гладит вертящегося вокруг неё пса, хихикая от нюхавшего её с фырканьем носа. — Как вы узнали? — не подумав, спрашивает Бэкхён и тут же прикусывает нижнюю губу, поняв, что повёл себя чрезвычайно неосторожно, чуть не разболтав лишнего. — Санта сам сказал! — откликается малышка и лепит снежок. Она замахивается и бросает его на пустующее парковочное место, куда тут же бежит Лунатик и успевает до встречи с землёй сцапать зубами снежный кругляшек. — Где ваше письмо? — ненавязчиво, перекатываясь с носков на цыпочки и обратно, спрашивает Бэкхён, при этом его взгляд направлен себе под ноги, будто он стоит на неустойчивой поверхности и земля в любой миг может начать своё движение. В какой-то мере это правда. У Бэкхёна действительно кружится голова — он слишком долго смотрел прямо в глаза Чанёлю, и, кажется, опьянел от их тёмной глубины. — Я могу передать его. — Ты знаешь Санту? — восторженно охает девочка, отвлекаясь от белого пушистого монстрика. — Даже слишком хорошо, — улыбается ей Бэкхён и подмигивает незаметно для неё Чанёлю. — Я его верный помощник. Так что же за письмо я должен ему отдать? — Вот это, — Чанёль вынимает из заднего кармана своей пилотной куртки небольшой розовый конверт и передаёт его Бэкхёну, который, стоит ему только увидеть неказистые разноцветные буквы с адресатом, кажется, теряет дар речи и гулко сглатывает. Чанёль решает промолчать и закрыть глаза на столь странную реакцию. Он начал о многом догадываться. Но пока это голые теории. Нужно услышать от самого Бэкхёна, прав ли он в своих предположениях. — Ты до сих пор ставишь эти сердечки вместо восклицательного знака, — Чондэ незаметно подкрался Бэкхёну за спину и обвёл пальцем в кружок нарисованный знак. — Когда-нибудь кто-то точно отрежет тебе твой болтливый язык, Ким Чондэ, — возмущается Бэкхён и отталкивает от себя локтем непутёвого друга, специально попадая в солнечное плетение и слушая, как Ким кряхтит от тупой боли — нечего посторонним знать о подобных тонкостях его письма. — Ой, ой, как страшно! — отскакивает в сторону Чондэ и наигранно хватается руками за лицо, стараясь походить на одну знаменитую картину Эдварда Мунка, Крик». — Да, да ты тот ещё трус, раз сбежал от парня на другой конец вселенной, — в отместку другу Бэкхён открывает его секрет. — Вот я как-то сам разберусь с Мином, — тут же улыбка сходит с лица Кима и уступает место кислой мине. Чанёлю кажется знакомым это имя, поэтому он переспрашивает Чондэ, чтобы удостоверится не о его ли друге речь. — Мином? Минсоком? — Ты его, что, знаешь? — в глазах Чондэ проскальзывает страх. И уже совершенно неподдельный, как мгновением ранее. — Если ты о Ким Минсоке, двадцатисемилетнем диспетчере, то да, знаю. Это мой лучший друг. — Как тесен мир, оказывается, — горько хмыкает Чондэ. — Он встречался с твоей сестрой, Санхё, — догадывается, кто же перед ним стоит, Чанёль. — Да, встречался, — как-то неуверенно отвечает Чондэ. — И между вами что-то произошло, иначе бы он не был одержим идеей-фикс тебя отыскать. — А он ищет? — Чондэ прерывисто втягивает холодный зимний воздух через приоткрытый от подобной новости рот. — Ещё как! Думает, что я не заметил… Но что ты такого натворил, что он разыскивает тебя? — Эм. Скажем так: вопрос ориентации, — мнётся Чондэ. — И как у тебя с ней? — вздёрнул бровь Чанёль. — Я гей и, кажется, неосознанно заразил твоего друга, — с извинением глядит на него друг Бэкхёна и сконфуженно потирает затылок. — Ничего себе! Так Мин в тебя втюрился! — наконец доходит до Чанёля. Обычно он более сообразителен, но вот он никак не мог поверить, что его «нормальный», как Минсок сам утверждал, приятель внезапно решит переметнуться на сторону «зла», размахивая радужным флагом. — Похоже на то, — сержанту Киму тяжело признавать свою вину. Возможно, если бы он тогда не находился рядом с Минсоком чаще своей сестры, не терпел его жалобы, не пытался поддержать и не оставался трезвым как стёклышко во время походов с парнем своей сестры в бары, чтобы потом довезти этого горе-пьяницу в целости и сохранности до дома, не оставался бы на ночь, когда юноша прихватил ангину, то Минсок внезапно не начал бы подумывать о смене ориентации. — И именно поэтому Чондэ столь по-геройски сбежал, — дополняет Бэкхён. — Мне нужно было обдумать и понять, есть ли у этой странной тяги будущее. Готов ли я на серьёзные отношения. Ещё и с сестрой разбираться, так как я у неё отбил жениха, — звучит больше как оправдание, и Чанёль с Бэкхёном это прекрасно осознают. — Ты знаешь, что Минсок считает тебя стопроцентным гетеро? — хмурится Чанёль, вспоминая, что именно рассказывал ему друг о брате своей девушки. — Что за глупости. Неужели он не понял моих достаточно непрозрачных намёков? — фыркает Чондэ. — Насколько это непрозрачные намёки? — шепчет Бэкхён, чтобы Шанни ненароком не услышала разговоры не предназначенные её детским ушкам. — Ты лапал его за задницу, осыпая её комплиментами, или покупал с ним презервативы со смазкой для анального секса? Чондэ поражённо икает и стирает с губы растаявшую снежинку. — Иногда я задаюсь вопросом, Бэкхён, откуда ты это знаешь, когда ни разу… — А ты откуда знаешь, что ни разу?.. — Бэкхён пытается казаться не задетым, но вот его лицо и шея покрываются розовыми пятнами смущения, выдавая с потрохами. Бэкхён косится на отвлекшуюся на Лунатика девочку и, увидев, что та не обращает на них никакого внимания, даёт Чондэ небольшую затрещину, обзывая идиотом с бескостным языком. — Тебе бы тоже не мешало запастись резинками, — подтрунивает над другом Чондэ, вгоняя того в краску. Один-один. Ничья. — Резинками? — улавливает краем уха Шанни, отчего Бэкхён готов провалиться сквозь землю: он не думал, что у Шанни настолько хороший слух. — Ага, для волос которые. Бэкхёни любит на ночь хвостики завязывать, — уже откровенно гогочет Чондэ, замечая крайнюю степень смущения на лице Бэкхёна. — Ты придурок, — раздражённо шипит прямо в левое ухо другу юноша. — А мне Чанёль на ночь косички плетёт, — признаётся Шанни. Теперь уже очередь Чанёля смущаться. — Он умеет? — присвистывает Бэкхён. — Мой крестный может всё. Его даже на работе называют Правая Рука Создателя. Потому что Чанни самый-самый, — девочка тянется ручками к крёстному и обнимает чуть ниже талии, так как не достаёт из-за роста Чанёля. Бэкхён, соглашаясь, кивает и улыбается Чанёлю. Девочке не нужно было ему говорить о том, что Чанёль великолепен, словно слеплен по образу бога. Он это понял ещё вчера, когда нашёл своего шкодливого пса играющего(заигрывающего) с почтальоном. Лунатик иногда пользуется своей силой по ненадобности. Хотя, если верить животному, то Чанёль хороший человек с чистыми помыслами и светлой душой. Может, они должны были встретиться? Может, поэтому они здесь, чтобы Бэкхён встретил Рождество впервые за долгие годы в компании кого-то? Чондэ постоянно пропадал в это время на Земле, под предлогом того, что хочет отпраздновать с «горячо любимой» сестричкой, хотя на деле хотел лишний раз повидаться с Минсоком. Какие же эти парни глупые. Бегают от собственного счастья. Вот везёт кому-то. Любовь сама их нашла, а они отказываются, когда Бэкхён отчаянно мечтает о ней, но ему который год приходится встречать утро с «полировкой» лица — фирменным пробуждением от непревзойденного «будильника», Лунатика. А хотелось бы пробуждаться от легких поцелуев и жара чужого тела рядом. Отчего такая несправедливость? — Здесь чудесно, — улыбается Шанни, не обращая внимания на то, как мороз кусает щёки, а на её любимой шапочке лежит приличный слой снега, который она стряхивает снятой с руки перчаткой. Лунатик вновь подставляет свою морду для ласки маленькой ручки, и Шанни с удовольствие выполняет пожелание пса. В одночасье на девочку нахлынывает грусть — они уже могут возвращаться обратно. И, кажется, Бэкхён замечает, как медленно девочка погружается в печальные мысли о скором возвращении. — Предлагаю вам остаться у меня и отпраздновать Рождество, — Бэкхён убирает письмо в сумку и одаривает Шанни тёплой улыбкой. — Что скажешь, малышка? Племянница Чанёля сразу же вкладывает пальцы в замок и смотрит на юношу влюблённым взглядом. Он всё больше ей нравится. Может, это именно тот. Высока вероятность, что Санта специально подбросил письмо, чтобы состоялась встреча Чанёля и Бэкхёна. Чудеса происходят, когда их совершенно не ждут. — Если можно, то с удовольствием! — Шанни, это невежливо! — одёргивает её Чанёль. — Почему же? Дядя Бэкхённи сам предложил. А мне хочется посмотреть на Рождество на другой планете! Разве это не чудесно? — Шанни хватает за руку Бэкхёна и переводит свой взгляд с одного молодого человека на другого. В груди Бэкхёна разливается тепло от того, как назвал его ребёнок и он мягко улыбается. Чондэ впервые неуютно в компании друга. Он считает себя третьим лишним, хотя их четверо, но вот девочка отлично вписывается в эту картинку, держась за руки с обоими парнями. На ум приходит ассоциация с семьёй, собирающейся после пребывания в гостях обратно домой. Бэкхён заехал за своим мужем с ребёнком и отчитал за то, что тот взял с собой на посиделки с друзьями их дочурку. — Я бы сказал чудно… — Чанёлю не по себе принимать столь щедрое предложение Бэкхёна. — Ладно, Чанёль, не будь таким букой. Вы выполнили миссию. Письмо окажется у Санты. Завтра сочельник, послезавтра Рождество. А встретить его здесь — незабываемо. Если не веришь мне, то сам проверь, — пытается уговорить почтальона Бэкхён. И дело совершенно не в том, что он не хочет столь поспешно распрощаться с Чанёлем. Ну, может, если самую малость. — Мне неудобно… Теснить тебя, — кусает сконфуженно губы Чанёль, не понимая, что тем самым автоматически привлекает к ним внимание. Хорошо, что сейчас зима, потому как уши Бэкхёна горят красным, вполне можно списать на происки природы, а не на совсем невинные мыслишки, промелькнувшие в голове юноши. — У меня свой дом, — вытягивает главный козырь Бэкхён и Чанёлю нечем крыть. — Вы не потесните меня ни на один квадратный метр. Так что? Где ваши сумки? Я отнесу их в машину. — Их нет. Мы сразу же отправились в путь, как нашли письмо. — Силы небесные! — восклицает Бэкхён, а у Чанёля возникает стойкое ощущение того, что его отчитывает его мать или ли же покойная сестра. — Вы же не поспали толком! Как приедем, то первым делом выспитесь хорошенько. Я улажу кое-какие дела, а вечером сходим в город. Он прощается с Чондэ, благодаря за всё, что тот сделал для этой парочки, и буквально заталкивает Чанёля со своим псом в аэромашину. Шанни же давно послушно уселась рядом с водительским креслом и пристегнулась ремнём безопасности. Поэтому Чанёлю, как бы ему не было неудобно перед Бэкхёном, приходится сесть на заднее сиденье и составить компанию до дома Бэкхёна его псу. Сакла изменилась. Современный город вполне может составить конкуренцию Нео-Сеулу. В нём не то, чтобы фрукту негде было упасть, а даже косточки от вишни и то не протолкнуться. С раннего утра дорожные магистрали оживлённо гудят, а глаза слепят яркие дисплеи с рекламой товаров, фильмов, призывы вступить в космическую армию, розыски пропавших людей, роборабов, домашних животных и беглых преступников. Когда Чанёль видит полуобнаженную инопланетную особь рядом с экраном, то прикрывает Шанни глаза — ещё маленькая, чтобы знать, чем порой промышляют женщины, чтобы выжить в тяжёлом мире. Есть «верхушки» и есть «низы». Так было испокон веков и вряд ли когда-нибудь ситуация изменится. Это в ДНК любого разумного существа: доминирование и подчинение, быть хищником или добычей. Бэкхён не слукавил, когда сказал, что у него свой дом. Точнее говоря, домище. Двухэтажное блочного типа здание недалеко от медицинского центра. Раньше, со слов Бэкхёна, здесь жил посол Гарленда, старый друг его отца. Но, когда ему выделили более шикарную жилую площадь, он подарил этот дом Бэкхёну на его совершеннолетие. Конечно, Чанёль позавидовал Бэкхёну. Сам же делит двушку со своей племянницей. На большее не хватает средств. Если бы он не ушёл из армии, то жил бы не хуже Бэкхёна. Тогда бы и Шанни была счастливее. Может, зря он в своё время устроился работать на почту? — Проходите. Чувствуйте себя как дома, — Бэкхён поспешно разувается, сбрасывает с плеч пуховик и бежит на второй этаж, чтобы приготовить комнату и отыскать сменную одежду Чанёлю и юной гостье. Всё подходящее, что он находит для почтальона: свободные хлопковые спортивки и серое худи. Позже, пока его гости будут отдыхать, он сбегает в магазин и закупится чем-то более подходящим. Да и Шанни стоит приобрести одежду. Хорошо, что поблизости есть небольшой супермаркет, где приторговывают земной одеждой. Дорогие гости обойдутся Бэкхёну в прямом смысле дорого, зная тамошние расценки. Но это равносильная плата тому, что это Рождество он проведёт не в одиночестве, а в компании милой девчульки и её слишком прекрасного крестного, разуверившегося в рождественских чудесах. Но Бэкхён постарается доказать, что Рождество — время волшебства. 20 ноября 3013 года Дорогой Санта, девять дней назад моя мамочка стала далёкой звёздочкой млечного пути. После того, как она перевоплотилась в звезду, уже никогда не сможет вернуться обратно. Так мне сказал Чанни. Я пишу тебе чтобы ты вернул мне мою мамочку или хотя бы забрал нашу боль. И слёзы моего Чанни. Он постоянно плачет ночами, хотя думает, что я не вижу и уже в своей постельке. Шанни 28 ноября 3013 года Дорогая моя крошка Шанни, твой дядя прав. Я вижу, как сверкает твоя мама в облике яркой звезды. Она помогает многим путникам, направляет их. К сожалению, я не могу выкрасть её у повелителя Сумерек, но могу помочь тебе с тем неприятным чувством. Первым делом постарайся улыбаться своему крёстному, буди его тёплыми объятьями и пожеланиями доброго утра, помогай ему и чаще ходи с ним в многолюдные места. Ты бывала в парке Серебряных Ив? Обязательно своди туда своего Чанни. Говорят, что это место дарит людям умиротворённость. Санта 18 декабря 3013 года Дорогой Санта, спасибо за то, что ты есть. Я последовала твоим советам. Чанни вновь улыбается. Конечно, не так, как я бы хотела. Но мне приятно видеть, как возвращается живой и игривый характер моего дяди. Печаль и боль украла его привлекательность. Я послала тебе его фото. Посмотри, какой он у меня замечательный. Разве не так? Сегодня мы ходили заказывать рождественский пирог. Я вся испустилась слюнками от запахов в кондитерской. Я та ещё сладкоежка. Дядя говорит, что я испорчу себе сладким к его возрасту все зубы. Но я не могу отказаться от него. Люблю тебя, Шанни 23 декабря 3013 года Дорогая Шанни, я очень рад, что к Рождеству улыбка вернулась в ваш дом. Вынужден согласиться, твой дядя очень привлекательный мужчина. Прими от меня печенье с корицей и брусникой. Оно вкусное и точно не испортит твои зубки. Счастливого Рождества! Санта