Не уходи от меня, не закатывай глаза. Говорят, что любовь — это боль, что ж, дорогой, тогда пусть этой ночью мне будет больно. Если любовь — это боль, что ж, дорогой, причини мне боль этой ночью. Так что ты погасишь свет, а я запру двери. Давай поговорим обо всех вещах, которых мы не делали раньше. Я не уйду от тебя, я не стану закатывать глаза. Говорят, что любовь — это боль, что ж, дорогой, тогда пусть этой ночью мне будет больно. Если любовь — это боль, что ж, милый, давай займёмся любовью этой ночью. (перевод песни: One Republic — Letʼs Hurt Tonight) + Greek Fire—True Colors (cover)
Придя домой, Шанни отключается мгновенно, сразу после горячего душа и написания короткого письма Санте. Бэкхён уступает ей и Чанёлю первыми смыть следы усталости. Он старается не представлять, пока укладывает девочку спать и слышит шум включённого душа, насколько горячим может выглядеть Чанёль голым под струями воды. Когда же наконец тот выходит в чистой одежде и с полотенцем на голове, Бэкхён по-быстрому закрывается в ванной комнате. Приходится принять холодный душ, чтобы тело не предавало его. И как только Бэкхён надоумил себя пригласить в дом сущее искушение? Он смеялся и не верил, когда Чондэ рассказывал, что мужчина думает о сексе около 150 минут в сутки. Сейчас же готов согласиться со статистикой исследования. Когда Чанёль маячит на горизонте, то невозможно не думать ни о чём другом. Только о нём. Чанёль, лёжа в постели, переписывается с Чондэ, который вбил свой номер в наручные часы-компьютер племянницы, и со своим лучшим другом, сообщая тому, что кое-кто может сэкономить свои деньги и потратить их на более необходимое. На вопрос «Почему?» Чанёль присылает лишь смайлик в чёрных очках. Интересно, догадается ли он, что Чанёль встретился с тем, о ком Минсок отчаянно пытался молчать долгое время. Пак не осуждает выбор друга. Лишь немного держит на него обиду: не рассказал, не поделился. Ясно, как божий день, что Минсоку стыдно признаться в любви к мужчине. Но Чанёль сам этим грешит. Чего стесняться-то? Он смотрит на спящую под боком Шанни и подмечает две косички. Что ж, Бэкхён тоже умеет их плести. Кто бы сомневался. Чанёль хмыкает, убирает часы, целует в лоб свою спящую принцессу и тоже закрывает глаза. Возможно, во сне он отыщет ответ, как же ему вести себя с Бэкхёном. Стоит ли всё пустить на самотёк или же проявить инициативу? Пробуждается Чанёль от чего-то мокрого, шершавого, неприятно скользящего по его лицу. Когда он чувствует щекочущую ноздри шерсть, то понимает, кто именно захотел разбудить его, подарив утренний поцелуй. — Ну всё, харе, — прикрывает слюнявую пасть Чанёль, после чего пёс тут же переключается на его племянницу, вконец потеряв совесть и запрыгивая на постель. — Эй, а ну кыш! Но Лунатик и не думает слушаться, пока девочка тоже не начинает шевелиться и подавать голос. — Вот же, негодник, — Чанёль успевает шлёпнуть пса по боку, когда тот, выполнив миссию, выбегает из комнаты. — Чанни, ммм, пахнет кофе, — втягивает воздух Шанни, приподнимаясь и потирая заспанные глазёнки. Бодрящий аромат мгновенно пробуждает. — Вот только благодаря этому я не горю желанием наказать эту псину, — Чанёль тянется к рубашке и встаёт с постели. Сначала они с девочкой чистят зубы и умываются. Шанни помогает Чанёлю с бритьем, усердно выдавливая из баллончика пену. — А вот и мой Санта, — смеётся она и спрыгивает с квадратной тумбы рядом со стиральной машинкой. Шанни так и не осилила эти современные технологии и не понимает, как Бэкхён справляется со стиркой самостоятельно, когда они с Чанёлем просто сдают одежду в прачечную «Тётушки Мо». К сожалению, вскоре борода исчезает вместе с двухдневной щетиной Чанёля. Тот находит свою племянницу уже переодетой на кухне в компании Бэкхёна. На парне светло-голубые джинсы и растянутый серый свитер, обнажающий одно плечо и открывающий вид на выразительные, глубокие ключицы. Бэкхён выглядит по-домашнему уютно. Парень помешивает ложечкой кофе и прикрывает зевки рукой. Это сонное чудо вызывает не меньшее умиление, нежели его восьмилетняя племянница. Вот бы каждое утро его встречал такой парень, с улыбкой и поцелуем. Что-то Чанёль размечтался. Он наливает себе кофе и присаживается на соседний с Бэкхёном стул. Шанни была права: кофе пахнет действительно восхитительно. — Сегодня Сочельник. Нужно запастись сладостями для рождественского хора, — Бэкхён нажимает на одну из кнопок на пульте и ищет на движущихся в шкафу полках ту, на которой стоит огромная круглая пиала с различными вкусностями. — Это интересно. У нас такого нет, — трагично вздыхает Шанни. — Зато сейчас появился такой шанс, принцесса, — поворачивает голову и улыбается девочке Бэкхён. — Это довольно-таки забавно, когда дети перевели земные рождественские песни на свои языки. — Жду не дождусь, когда же смогу сама на это посмотреть, — Шанни в предвкушении барабанит ладошками по столу и Лунатик подаёт голос, высовывая свою морду из-под стола. — Знаете, а ведь кое-чего не хватает для настоящего Рождества, — Бэкхён ставит пиалу с конфетами на стол и поправляет съехавший с плеча свитер: он заметил ещё с появления Чанёля на кухне, как тот впился острым взглядом в его родинку на плече. — Нет ёлочки, нам нужно купить ёлку! — догадывается Шанни. — Десять баллов за наблюдательность, принцесса, — хвалит малышку Бэкхён и угощает её конфетой в качестве награды. — Но… мы вчера не купили, — вспоминает Шанни. — Не нужно покупать, — успокаивает её Бэкхён. — На чердаке, в кладовой есть коробка с искусственной. Я привёз её с Земли. Мы наряжали её вместе с мамой, когда я был примерно одного с тобой возраста, Шанни. — Ой, здорово! У нас будет ёлка! Чанни, наконец-то! — девочка не может сдерживать свой восторг, спрыгивает со стула и начинает кружить по кухне. — Но сначала я займусь ансерсумом для праздничного стола. Поможешь мне? — спрашивает Шанни Бэкхён и та, как любая домовитая малышка, без особых раздумий соглашается. Чанёль предлагает свою помощь, но ему отказывают и просят просто дождаться, когда всё будет готово. Он огорчённо присаживается и со скуки мучает Лунатика, пока тот предательски не бросает его, оставляя наедине с унынием. Пару раз ему достаётся силиконовой лопаточкой по рукам: Чанёль хотел всего лишь попробовать слишком вкусный на вид салатик. Так как Чанёлю нечем заняться, то он просто наблюдает за тем, как нарезает овощи и фрукты Бэкхён. Иногда он чувствует ненужное возбуждение и скрывает его, кладя ногу на ногу, когда Бэкхён слизывает с пальцев сок. Пару раз он решает отомстить и снимает с кожи того чуть ниже шеи волоски и ниточки. В первый раз он действительно замечает красный волосок, а во все последующие — нагло врёт, пользуясь возможностью потрогать гладкую кожу. Он замечает треугольник из родинок под выпирающим позвонком и с трудом пересиливает своё желание мимолётно поцеловать это местечко. Вообще, находясь рядом с Бэкхёном, тяжело держать себя в руках и в штанах тоже. Если бы сейчас рядом не находилась Шанни, то он просто уложил бы парня себе на плечо и унёс в сторону спальни, вдоволь наслаждаться вкусом кожи и звучанием робких стонов. Ближе к обеду Бэкхён заканчивает с праздничным ужином и повторно уходит в душ, из-за чего Чанёль называет его «чистоплюем». — Я весь липкий от пота, — оправдывается Бэкхён и непринуждённо задирает свитер, потирая ладонью впалый живот. Настаёт черёд Чанёля попотеть и тоже захотеть принять душ, дабы охладить свой пыл. Он пытается отшутиться чем-то типа того, что Бэкхёну стоит лучше поработать над прессом. А Бэкхён, одёрнув свитер, в мгновение ока краснеет до кончиков ушей и, запинаясь, уносится в ванную комнату. — А мне понравился его живот, — старается защитить Бэкхёна Шанни. — Я видела на нём мышцы. Значит, Бэкхённи занимается спортом. — Мне тоже, моя хорошая, — признается, подмигивая, Чанёль. — Просто мне нравится видеть то, как дядя Бэкхён смущается. — Да, это мило. Бэкхённи, вообще, милый, — хихикает Шанни и отправляется на поиски Лунатика. Она чувствует, что что-то происходит между Чанёлем и Бэкхёном. Нечто прекрасное и чудесное.***
Бэкхён входит в зал с несколькими тяжелыми коробками, и Чанёль тут же подрывается с места ему помогать. — Осторожно, там украшения, — предупреждает его Бэкхён. Любопытная Шанни тут же суёт свой носик в одну из коробок, снимая крышку, и восхищённо охает, вынимая парочку больших красных шаров с нарисованными снежными домами и парящими в небе на санях с упряжкой Сантами. — Давайте, сначала развесим гирлянды и лишь потом поставим ёлку, — просит Бэкхён, выуживая клубок из огоньков. Так как Чанёль самый высокий, то он с особой ловкостью и лёгкостью справляется с поставленной задачей и вскоре над всеми окнами и даже вокруг прохода светятся всеми цветами радуги лампочки. Собирать ель — дело нетрудное, поэтому Бэкхён не особо пыхтит над работой. Шанни придерживает за основание, пока Бэкхён соединяет его с металлической подставкой. — Дядя Бэкхённи, а у тебя есть девушка? — задаёт совершенно неожиданный вопрос ребёнок, отчего Бэкхён вздрагивает и коротко отвечает. — Нет. — А парень? — Шанни заглядывает в глаза разогнувшегося Бэкхёна, который удивлённо приподнимает брови. — Шанни, ты что такое говоришь? — Чанёль не может поверить в услышанное. И как только Шанни взбрело в голову спрашивать о подобном? Откуда она уже узнала о таком роде отношений? До этого Чанёль навострил свои уши, пытаясь расслышать новые факты из жизни Бэкхёна, но даже не подозревал, что вопросы его племянницы смогут его пристыдить. — Нет, и парня нет, — Бэкхён, не выдержав, смеётся. Ну что за чудесная малышка! Этот смех успокаивает Чанёля. Значит, юноша вовсе не сконфужен подобными выкрутасами любознательной Шанни. То, что девочка в курсе нетрадиционных отношений, его немного настораживает. А знает ли она нечто большее о Чанёле, о чём он боялся ей говорить? — А ты уже влюблён в кого-то? — Шанни никак не может угомониться, атакуя одним каверзным вопросом за другим, и наклоняет набок голову, а улыбка медленно сползает с лица Бэкхёна. Его глаза блуждают по огонькам гирлянды. Он старательно избегает взгляда со столь любопытным юным созданием. Чувствуя себя неловко, Бэкхён извиняется и говорит, что забыл взять звезду для ёлки, поспешно ретировавшись из комнаты. — Это было бестактно с твой стороны, Шанни. Видишь, как неудобно Бэкхёну отвечать на твои вопросы? — осуждает племянницу Чанёль. — Но зато у тебя есть шанс, Чанни. Разве ты этого не понял? — ребёнок кладёт свои ладошки на щёки рядом сидящего Чанёля. Шанни удивляет его вновь. — Что? — Он тебе нравится, я же вижу. — Шанни… — бросает полный укора взгляд на девочку Чанёль. — Что «Шанни»? Мне надоело наблюдать в канун праздника кислую мину на твоём лице. Если ты думаешь, что я могу отказаться от тебя лишь потому, что тебе нравятся другие дяденьки, то ошибаешься, — Чанёль пораженно захлопывает рот: Шанни знает, что он гей! — Я люблю тебя как своего родного отца. Это никогда не изменится. Бэкхён восхитителен. Я, возможно, сама бы влюбилась сначала в его очаровательную улыбку, а потом в доброе сердце. Но он уже будет совсем старенький, когда я подрасту. — Старенький? Я? — слышит последние слова фразы девочки возвращающийся со стальной коробкой Бэкхён. — Через десять лет мне будет всего тридцать три. Мужчина в самом соку! — Бэкхён демонстрирует накачанные бицепсы, хотя, по сравнению с Чанёлем, они у него кажутся совсем незначительными. Шанни морщит свой маленький носик. — Слишком стар для меня, а вот с моим дядей у вас всего три года разницы. — Да, мы можем с ним быть друзьями, — соглашается Бэкхён, представляя себе, какими они станут с Чанёлем. У Пака точно уже будет своя семья, но он продолжит заботиться о Шанни. От картинки счастливого семейства Чанёля Бэкхён мрачнеет. — Какие ещё друзья? — возмущается Шанни, но её одёргивает Чанёль. — Угомонись, маленькая сводница! Пёс Бэкхёна кидает девочке свою любимую пищащую игрушку, и Шанни тут же переключает внимание на собаку, вытирая о юбку обслюнявленный резиновый мячик. — Обычно, он не подпускает к себе чужаков. Даже к детям относится настороженно. А твою племянницу принял и даже разрешил себя гладить, — Бэкхён улыбается идиллии между собакой и девочкой. — У тебя, мне кажется, очень умный пёс, — соглашается Чанёль. — Из всех звездолётов почтальонов он выбрал именно мой. — Потому что кто-то настолько невнимателен, что забыл закрыть люк, — подтрунивает над ним Бэкхён. — Это был знак. Тем более перед праздником. Может, духи галактик хотели, чтобы мы встретились. — Ох, Чанёль, ты не веришь в чудо, но не разуверился в каких-то высших силах, — подмечает Бэкхён и вынимает из коробки прозрачную звезду. — Я верю в чудо Бэкхён. Поверил в него. Ты создал его сам. Я никогда не видел, чтобы Шанни была настолько счастлива после похорон матери, — отвечает Пак, глядя на то, как загорается ёлочная игрушка в руках Бэкхёна. — Давай, Гигант, помоги мне надеть её на верхушку, — обращается к Чанёлю парень и мимолётно проводит пальцами по лопатке того. В другой ситуации Чанёля могло бы обидеть подобное прозвище. Но то, каким тоном его так называет Бэкхён, нараспев и мягко, не даёт ему даже состроить кислую мину. Бэкхён оставляет за Шанни выбор ёлочных игрушек. Пока она сортирует то, что повесит и что, к сожалению, останется в коробке до следующего года, Бэкхён кладёт руку на плечо Чанёля, при этом не отводит взгляда от сосредоточенной над своей обязанностью малышки: — Ты достойно её воспитал, Чанёль. Она выросла чутким и сострадательным ребёнком. — Спасибо, Бэкхён-а, — Чанёлю безумно приятно слышать похвалу именно от Бэкхёна. Ведь для него он, как и для своей племянницы, хочет быть самым лучшим. Впервые, глядя на то, как Бэкхён наряжает с Шанни ёлку, Чанёль думает о своём собственном ребёнке. Если бы Бэкхён стал его мужем, то у них был бы просто замечательный малыш: красивый, умный, добрый и невероятно энергичный. Весь в родителей. Затем они с Бэкхёном огораживают ёлкой маленькое пространство, которое хозяин квартиры нарёк «уголком для гадания» или «гадальней». В ней парень вешает на рождество гирлянду: внутри каждой лампочки — небольшое предсказание. Он ныряет рукой в коробку с разноцветными шариками и вынимает один. Цвет шарика соответствует цвету лампочки на гирлянде. Зажжённая лампочка проецирует предсказание на любую плоскость. Чанёлю кажется это слишком детским и наивным. — Конечно, ведь кто-то ни во что не верит, кроме как в себя самого, — Бэкхёна немного задевают насмешливые взгляды Чанёля на ежегодную, в течении уже шестнадцати лет, традицию молодого человека. Когда он был ещё маленьким, проделывал это каждое Рождество. Этот «уголок» — его тонкая связь со счастливыми моментами из прошлого. — Пора переодеться к Сочельнику, — смотрит на время Бэкхён. Он уходит к себе в комнату, когда Чанёль помогает своей племяннице в отведённой для них перевоплотиться в принцессу. Бирюзовое платье с пышной юбкой и крыльями на рукавах очень идёт девочке и гармонирует с её золотистым оттенком кожи. Чанёль собирает волосы в пучок и надевает купленную им корону. Со своей одеждой он особо не заморачивается: кожаные штаны, белая майка и чёрный пиджак с кожаными вставками на локтях. Бэкхён задерживается. Чанёль нервничает. — Какие вы шустрячки, — Чанёль вздрагивает от голоса Бэкхёна и поднимает на него глаза, кажется, забывая, как нужно дышать. Бэкхён предпочёл светлые тона в одежде: белые джинсы и небесно-голубого цвета свитер. Его наряд идеально подходит в цветовой гамме к платью Шанни. Действительно, настоящий принц. В ухе парня поблёскивает сережка-гвоздик в форме звезды со свисающей цепочкой, которая изредка покачивается и задевает шею. Чанёль начинает нервничать, представляя, как его пальцы касаются шеи, а Бэкхён вздрагивает от контраста температур: сейчас у Чанёля холодные пальцы, а кожа Бэкхёна наверняка горячая, такая, какой и должна быть у столь недосягаемых звезд. Форма гвоздика полностью соответствует тому, что думает о Бэкхёне Чанёль. Исполнит ли Бэкхён его желание? Если бы он знал, чего именно хочет Чанёль. Подарил бы он это ему на Рождество? — Вах, Бэкхённи, ты прекрасен, — вздыхает Шании и обнимает своего принца. Эти слова должен был сказать Чанёль. На них тот супится и просто кивает, соглашаясь с племянницей. Наконец-то Чанёлю разрешают отведать приготовленные блюда. Ему приходится согласиться с тем, что Бэкхён оказался прав: на вкус иноземное мясо, на покупке которого настоял парень, оказывается как птичье. Он замечает, как ликует в душе Бэкхён, когда глаза того светятся от каждого довольного мычания причмокивающего Чанёля. — Вкуснотища. Пальчики оближешь, — Чанёль опережает с похвалой свою племянницу и девочка дует щёки, но тут же забывает об обиде, заметив до сих пор оставшийся без внимания салатик с устрицами. Бэкхёну приятно слышать комплименты от Чанёля. Возможно, он даже втайне надеялся на них, когда готовил вместе с Шанни. — А ты, как я слышал, в этом не мастак, — вспоминает жалобу ребёнка Бэкхён, что её дядя не создан для кулинарии. — Уже рассказала? — догадывается Чанёль, приподнимая один уголок губ. — Она много о тебе рассказывала. — Хотелось бы верить, что только хорошее, — растерянно отвечает Пак и пригубляет бокал с вином. Бэкхён неотрывно наблюдает за движениями ярко выраженного кадыка и сам сглатывает сухой ком, запивая алкоголем, слегка вяжущим на языке. Если бы не внезапное оповещение звонком о стоящих у порога гостей, Бэкхён точно бы ответил что-то глупое и слащавое Чанёлю, вконец перечеркнув образ мужественного и уверенного в себе парня. Он, вставая, отодвигает стул и подходит ко входной двери. Панель видеонаблюдения транслирует изображение восьмерых детей с приделанными за спиной золотыми крыльями. — А вот и хор, — Бэкхён хватает пиалу и открывает дверь. Счастливые такой щедрости дети обещают подарить Бэкхёну шесть песен на его выбор. Он подходит к стене рядом со входной дверью и включает режим невидимки. Создаётся впечатление, будто молодые люди стоят на улице, слушая детский хор, а на деле: они видят его, а хор — всего лишь небольшое тонированное окно. Шанни смеётся, когда слышит знакомую песню в совершенно другом исполнении. Когда она вернётся на Землю, то обязательно расскажет своим школьным подружкам об этом. И, скорее всего, разучит слова на этом странном языке, которого пока что не понимает. Чанёль перестаёт следить за детьми, обращая свой взгляд на Бэкхёна, тихо подпевающего им. Сладкий, нежный и певучий голос, от которого становятся дыбом волосы и бегут мурашки по всему телу. — Ты чудесно поёшь, — делает комплимент юноше Чанёль, и Бэкхён тут же замолкает. — Спасибо… — отводит взгляд парень. Он заметно нервничает, дёргая цепочку на серьге дрожащими пальцами. Сейчас или никогда. Чанёль смотрит на Шанни, которая, кажется, на время позабыла об их с Бэкхёном существовании, и тихо произносит: — Идём, я хочу с тобой поговорить. Пусть Шанни и дальше слушает. — Я тоже хотел бы, — они с Бэкхёном сошлись в одном желании. Пора поставить все точки над «i» и перестать ходить вокруг да около. Чанёль поглядывает на девочку, стоящую рядом с окном и поглаживающую пса, берёт Бэкхёна за руку и уводит в «гадальню», чтобы никто не помешал их разговору. Чанёль не знает с чего начать, как и Бэкхён. Он смотрит на гирлянду и предлагает Бэкхёну вытянуть одновременно по шарику. Немного озадаченный вопросом Бэкхён запоздало кивает и погружает руку в коробку и замирает. Его сердце, кажется, тоже, когда Чанёль резко сокращает дистанцию и ныряет кистью в шарики, переплетая свои пальцы с чужими и вытаскивая из металлической тары соединённые в замок руки вместе с двумя застрявшими между их ладонями шариками. Фиолетовый и жёлтый. Он разрешает Бэкхёну выбрать один из них, но парень не торопится, всё ещё пребывая во всколыхнувшем всё его нутро волнении. Сердце продолжает таранить грудную клетку. Всё же, заметив выжидающий взгляд Чанёля, он подрагивающими пальцами, не глядя, хватает один из шариков и разжав ладонь смотрит на цвет: фиолетовый. — Ну, и что там у тебя, Бэкхён? — в ответ Бэкхён зажигает фиолетовую лампочку, и та проецирует на противоположную стену предсказание. — «Всё, о чем вы мечтали, исполнится, если вы приложите к этому силы, желание и веру в хороший исход. Ваш девиз: действуй, иначе пропустишь своё счастье», — читает Бэкхён. Хотя Чанёль и сам может увидеть, что же выпало молодому человеку. — А у тебя? Теперь очередь Чанёля. — «Любовь рядом. Перестаньте витать в облаках. Оглянитесь по сторонам и ваш мир наполнится любовью», — читает Чанёль и каждое слово даётся ему нелегко. Когда речь заходит о чувствах, всегда тяжело говорить. Особенно, если тот, к кому испытываешь влечение, в паре десятков сантиметров. Немного смелости — и он уже в руках. Возражений Чанёль не допустит. Просто заткнёт их поцелуем. Хватит Бэкхёну соблазнять его. Три дня. Всего три дня он знает Бэкхёна, но уже не представляет себе жизни без него. Часовщик его сердца. Бэкхён как-то странно смотрит на Чанёля, словно в глазах того бегущая строка с одним лишь предложением: «Я влюблён в Бён Бэкхёна». Наверное поэтому на спине Чанёля выступает холодный пот, а сердце ухает в груди от боязни, что сейчас его напросто пошлют с его глупыми чувствами. — Раз уж мне нужно действовать, — Бэкхён отступает назад, встречается с краем стола своей попой и опирается ладонями о гладкую поверхность крышки. Его веки прикрываются, а длинные густые ресницы подрагивают. Волнуется. — Поэтому выслушай меня, Чанёль, только до конца. И не ненавидь меня после этих слов. — Почему я… — не понимает, о чём толкует Бэкхён, Чанёль. — Помолчи, пожалуйста. Просто послушай, — перебивает его парень. — Это может прозвучать очень странно… Но Шанни, как ты знаешь, мне часто писала, делилась своими переживаниями. Я запомнил её письма из-за самоотверженного дяди, который пожертвовал всем ради счастья своей племянницы. Она описывала его с такой любовью, что невольно я сам влюбился… Бэкхён затихает и прикусывает губу. Вот и всё. Он признался в том, что так долго держал в себе. Конечно, он ожидал и ранее такой реакции: озадаченности Чанёля, не знающего, что и сказать на открытое признание в любви. Вот такой Бэкхён глупый, наивный и сентиментальный парень, раз влюбился в человека всего лишь по рассказам третьего лица, а когда увидел фотографию симпатичного молодого человека, то понял, что безвозвратно отдал ему сердце, душу и все мысли. — Погоди, я дядя Шанни и, значит… — до Чанёля лишь сейчас доходит весь смысл слов, так как он вынул из контекста лишь «влюбился», отчего на него будто вылили ведро ледяной воды. И теперь он осознаёт, в кого именно влюбился Бэкхён. — Всё правильно. Хотя не совсем всё. Я, наверное, какой-то неправильный, раз влюбился в мужчину, да ещё и по каким-то коротким описаниям и фотографии. Никогда бы не подумал, что мне будут нравиться парни в форме. Тебе кто-нибудь говорил, пока ты учился в Академии, что ты невероятно харизматичен и мега-сексуален? Чанёль немного наклоняет голову и подаётся вперед. — Нет. А ты хочешь быть первым? Тогда скажи мне это прямо сейчас, — горячее дыхание дразнит щёки, и Бэкхён вспыхивает, словно спичка. Они ещё ни разу не целовались, а он уже пылает изнутри. — Чан, ты просто до невероятности привлекателен, но влюбился я в «дядю Чанни», — сознаётся Бэкхён, на что Чанёль выдаёт смешок и обнимает своими большими, тёплыми ладонями лицо юноши. — Сегодня Рождество, Бэкхённи, поэтому с праздником, — наконец это происходит. Бэкхён словно взрывается изнутри на миллионы крошечных ярких звёздочек, стоит лишь ощутить столь долгожданный поцелуй. Чанёль настойчив, но при этом терпелив. Он выжидает, пока Бэкхён расслабится и приоткроет рот, и лишь потом углубляет поцелуй, проталкивая горячий язык и придерживая голову Бэкхёна за затылок. Бэкхён хватается за пиджак Чанёля, тянет на себя, так как ему неудобно целоваться с задранной наверх головой. Рост Чанёля — одновременно его достоинство и недостаток. Пак послушно расставляет ноги шире, чтобы Бэкхёну было удобнее его целовать. Чанёль проводит большим пальцем по нижней губе, посасывает её и вновь пылко прижимается ко рту Бёна. В этот раз инициативу перенимает Бэкхён. Чанёль не против. Отношения должны строиться на равноправии. Они бы, возможно, так и стояли бы, не отрываясь друг от друга, дорвавшись до желаемого, если бы не торжествующее восклицание Шанни, обнаружившей спрятавшихся «голубков». — Ура! Санта подарил Чанни парня! Санта самый лучший! Парни прислоняются друг к другу лбами и пристыженно хихикают. Их застукали с поличным. Теперь не отвертеться. Шанни не успокоится, пока Чанёль в один прекрасный день не сделает Бэкхёна своим супругом. Тогда Чанёль сможет её удочерить. К сожалению, раньше он этого сделать не мог — в Нео-Сеуле таков порядок: лишь связанные узами брака могут усыновить ребёнка. И тогда они станут полноценной семьёй. Разве не об этом мечтали Шанни и сам Чанёль? За столом они больше молчат и ведут себя словно совершившие какую-то провинность дети. Праздничная атмосфера возвращается с приходом заскочившего на «пару минуток, чтобы отдать подарки» Чондэ, который проводит в гостях почти час, постоянно жалуясь на начальство. Как Чанёль понял из его слов, тот сбежал с поста, чтобы немного отдохнуть и отпраздновать Рождество в кругу друзей, как это делают все оставшиеся в городе семьи. Бэкхён намекает Чондэ: если бы тот не сбежал с Земли, то сейчас бы преспокойненько справлял бы праздник с Минсоком. Ким же обещает, что позвонит ему ровно в полночь, признается в чувствах и пригласит на свидание. Чанёль заключает, что это самое верное решение, и незаметно строчит сообщение другу с «Санта на пути к твоему дому. Счастливого Рождества». Его часы тут же пипикают и сигналят о новом входящем сообщении. «Очень смешно, Чан. Развлекайся там с Бэкхёном и дай мне уже умереть достойно, потонув в этом море из серпантина.» «Какая жалость, — думает Чанёль, — что он не знает о том, какая весточка к нему придёт через парочку часов.» В конце концов Бэкхёну удаётся вытолкнуть своего «недолгожданного» гостя за дверь, намекнув на работу, которая его дожидается на базе вместе с суровым начальством. — Знаю я настоящий мотив, — заговорщически ухмыляется Чондэ и напоследок желает другу «весёлой ночки». Раскрасневшийся Бэкхён совершенно не жалеет, что прогнал своего друга. Иначе бы он точно не выдержал всех этих подколов о «суровой дружбе между двумя мужиками, не отлипающих друг от друга ни на секунду». Что поделать, если руки Бэкхёна сами по себе, не спрашивая мнения хозяина, тянутся к Чанёлю, пытаются постоянно до него дотронуться. И Чанёль отвечает лёгким флиртом: похлопывает по заднему карману джинсов Бэкхёна, нажимает на кончик носа, вытирает салфеткой губы, заметив остатки соуса в уголках и на подбородке. Бэкхён практически уверен, что Чанёль слизал бы их языком, если бы за столом не сидели Шанни и чересчур пристально следящий за каждым их жестом Чондэ. Один Лунатик прощается с Чондэ должным образом: виляет пушистым хвостом, скулит, прижимая уши, и лижет руки друга своего хозяина. — А теперь время Барни Шоу, — Шанни тянется к пульту от телевизора. — Поздновато, милочка, — останавливает её Чанёль и забирает пульт из рук. — Почему? Сегодня же праздник. Это специальный выпуск. Там куча гостей. Я хотела посмотреть на цирковых артистов труппы «Эйрин», — негодует ребёнок, пытаясь вернуть себе небольшой плоский предмет, отнятый строгим дядей. — Пускай посмотрит, Чан, — встаёт на сторону девочки Бэкхён. — Минут тридцать. Дождётся «Эйрин» и уйдёт в кроватку. И Чанёль предчувствует, что теперь из него будет вить верёвки не одна Шанни, потому что Бэкхёну, глядящему на него так многообещающе, словно после его согласия последует приятная награда, он не в силах отказать. — Ладно, смотри, но после — спать, — предупреждает Шанни Чанёль и слышит громкое «Ура». Бэкхён сам разжимает его пальцы и забирает пульт, отдавая его девочке. Может, Чанёлю стоит тоже порой делать исключения, чтобы Шанни почаще целовала и обнимала его, как сейчас Бэкхёна? И непонятного кого именно он ревнует к кому. Лунатик деловито запрыгивает на диван и занимает всё оставшееся свободное место рядом с Шанни, поэтому Чанёлю ничего не остаётся, как сесть на более узкий диван и потеснить Бэкхёна. Шанни не зря хвалила цирковую труппу «Эйрин». Особенно Чанёля впечатляют акробатические трюки. Со стороны Бэкхёна, сидящего совсем близко, он похож на такого же ребёнка, как и его племянница, пораженно охая при каждом сложном прыжке. И где эта разница в возрасте? Кто скажет, что Чанёль старше Бэкхёна на три года? Бэкхён улыбается своим мыслям. У него слезятся глаза. Он пытается внушить себе, что это от света экрана, а не от того, насколько он счастлив в эту секунду. Набравшись смелости он медленно опускает голову на плечо Чанёля. Тот делает вид, что ничего не произошло, но это лишь внешне, когда внутри всё переворачивается, а в голове оркестр гудит победоносный марш. Чанёль замечает сжатые в кулак пальцы Бэкхёна, покоящиеся на его коленке и накрывает их своей ладонью. Он слышит то, как ускоряется сердцебиение Бэкхёна. Значит, он на правильном пути. Молодые люди настолько увлекаются ощущениями близости, что забывают о трансляции. Бэкхён умиротворённо дремлет, прислонившись к Чанёлю. Тот тоже клюёт носом. Но его будит Лунатик, наступивший пока спрыгивал с дивана на свой пищащий мячик. Чанёль замечает, что шоу подошло к концу и внизу экрана уже плывёт бегущая строка с артистами, принимавшими участие в этом выпуске. Он нехотя поднимается, тем самым будит Бэкхёна, и подходит к уснувшему ребёнку. — Шанни, солнце. Шоу закончилось. Пора в кроватку. Завтра откроешь свои подарки, — на «подарках» девочка тут же распахивает свои глазёнки и возбужденно изрекает: — А они будут? — Да, малышка, — одновременно уверяют её Бэкхён и Чанёль. — Ура! — вскидывает руки вверх Шанни и спешит спать, настроившись на завтрашнее утро и ломая голову над тем, что ей решили подарить Чондэ, Бэкхён и Чанёль. — А теперь живо в кроватку, — командует Чанёль. — Слушаюсь, мой генерал, — девочка отвешивает поклон и резво поднимается по лестнице. За ней следом прыгает на своих четырёх Лунатик. В конце он оглядывается, будто понимая, почему Бэкхён с Чанёлем хотят поскорее избавиться от пары ненужных глаз. Если он эмпат, то должен был ранее почувствовать, увидеть скрытые желания парней, скрепивших под столом руки в замок, чтобы никто случайно этого не увидел, особенно Чондэ. Бэкхён продолжает смотреть на опустевшую лестницу и вглядываться в темноту. А вдруг ребёнок решит притаиться? Шанни же такая любопытная. Мягкие губы Чанёля касаются нежной шеи, следом ощущается лёгкий укус, отчего с уст Бэкхёна срывается сдавленный стон, и он тут же прикусывает кожу на ладони. Плавно поцелуи спускаются к его ключицам. Когда влажный кончик языка скользит по венке на шее, Бэкхён уходит от ласки. — Чан, Чан, подожди… — Не могу больше, Бэкхён… — Чанёль обнимает его одной рукой за пояс и разворачивает лицом к себе. — Ты уверен, что она спит?.. — водит по груди руками Бэкхён, всё опасаясь за то, как бы девочка ненароком не стала свидетельницей чего-то менее невинного, нежели поцелуи. — Да, дрыхнет без задних ног, я тебе гарантирую. Она не такая. Сейчас её голова забита лишь тем, чтобы побыстрее заснуть. Пока она спит, время идет быстрее. А у неё одно на уме — подарки, — ладони Чанёля дрейфуют по спине Бэкхёна. Через толстый свитер невозможно ощутить упругость кожи парня. От этого он рычит и опускается с поцелуями-укусами на открытую шею. Плевать, что завтра, когда девочка увидит эти явные засосы, она поймёт, чем именно занимался её дядя вместе с Бэкхёном. — Чанёль… Погоди, — упирается ладонями в грудь почтальона Бэкхён, отчего тот недовольно мычит. — Не слишком ли быстро? Мы знаем друг друга от силы четыре дня… — А кажется, что всю жизнь, — обдаёт жаром мокрую от поцелуев шею Чанёль и трется носом о линию скулы. — И то верно, — соглашается Бэкхён и наконец перестаёт сдерживать страстные порывы Чанёля, откидывая назад голову и открывая шею для любых натисков горячего влажного рта и зубов Пака. — Сколько времени мы потеряли… — запускает пальцы под свитер юноши Чанёль. Наконец он дорвался до желанной кожи, немного взмокшей и источающей тепло, но при прикосновение та кажется раскалённой. — Всего три дня, Чанёль, — смеётся в ответ Бэкхён и не уступает Чанёлю, ныряя под майку и с восторгом ощупывая рельефный пресс. — Мы бы давно уже могли, — у Чанёля богатая фантазия, поэтому он мысленно уже разложил Бэкхёна в небольшой комнатке своего звездолёта на узкой койке и представил себе, в какой позе им было бы удобнее всего заниматься любовью. — Так же, как и со всеми теми парнишками, с которыми ты забавлялся до этих пор? — напрягается Бэкхён. — Я не забавлялся. И сейчас это не игра. Мои чувства искренны, — гладит щёку юноши Чанёль и пытается всем своим серьёзным видом передать правдивость своих слов. — Тогда странно, что ты предпочитаешь чесать языком не там, где нужно, — Бэкхён показывает на свои губы. Теперь Чанёль растягивается в улыбке и тянется за поцелуем, который с удовольствием делит с ним Бэкхён. Пока они целуются, руки Чанёля не особо шалят, ограничивая себе доступ ко всему, что находится ниже кожаного пояса Бэкхёна. Но и этого хватает, чтобы Бэкхён, сам того не осознавая, тихо поскуливал, пока его соски перекатывают между грубоватыми от мозолей пальцами. — Пошли в кровать. Не хочу, чтобы всё случилось в зале на этом жестком диване, — Чанёль кивком заставляет Бэкхёна посмотреть на вышеупомянутый диван, где ранее лежала Шанни с псом. — Боишься что-то себе отлежать? — Бэкхён вспоминает свои ночи на этом диване, после которых ломило всё тело, особенно спину. — Нет, боюсь, что твоей сладкой попке здесь не понравится, — Чанёль шлепает парня по заднице и сжимает небольшие округлости через достаточно мягкую джинсовую ткань. — Тогда согласен, — вновь смущается Бэкхён, хотя это всего лишь слова. Что же будет, когда он окажется полностью голым под пожирающим его тело взглядом Чанёля? Бэкхён икает от неожиданности, стоит Чанёлю поднять его на руки, возможно, поэтому он столь покорно овивает руками его шею. — Хотел это сделать ещё на льду, — признаётся Чанёль. — Ты такой лёгкий. Совсем пушинка. Сколько ты весишь? — Нормально. И питаюсь тоже, — зачем-то добавляет Бэкхён. Чанёль, задумавшись, кивает. Он решит, нормальный ли Бэкхён лишь тогда, когда стянет с него всю эту мешающую одежду. Чем, собственно, и занимается, когда осторожно укладывает юношу на кровать. Бэкхён стыдливо прикрывает грудь и пах руками, когда свежий воздух комнаты соприкасается с его наготой. Он пережил столько медосмотров, а тут позорно стесняется одного конкретного парня. — Убери руки, дай на тебя посмотреть, — пальцы Чанёля скользят по рукам Бэкхёна и отстраняют от туловища. — И зачем ты прячешься, глупый? Чанёль целует Бэкхёна в плечо и спускается губами ниже, к уже оттопыренным соскам. Чтобы подавить стоны от ласкающего их языка, Бэкхён прикрывает рот рукой и мотает головой. Его ранее идеально уложенные лаком волосы разметались по подушке. Он медленно сходит с ума от каждого умелого действия Чанёля. Когда тому надоело мучить его трепетно вздымающуюся грудь, он нашёл более интересные участки кожи для того, чтобы продолжить эксперимент: как будет звучать голос Бэкхёна, если он нажмёт, поцелует вот это местечко? — Мне нравится то, как ты поёшь, но стонешь ты намно-ого слаще, — дует на блестящую от слюны тазовую кость Чанёль, и Бэкхён хватается за лацканы пиджака. — Разденься. Так нечестно. Мы не на равных. А ты обещал. Чанёль хмыкает и, сев на бёдра Бэкхёна, начинает медленно избавляться от одежды. Он специально неторопливо стягивает майку, чтобы Бэкхён оценил каждый мускул на его руках, груди, животе. Бэкхёна прошибает дрожь, когда Чанёль провокационно трётся ягодицами об эрекцию любовника. — Чан, стой, не… — все возражения тонут в очередном томном поцелуе, к которым он должен был бы уже привыкнуть, но нет. Пульс гулко стучит в висках, а тело покрывается испариной. — Не волнуйся, Бэкхённи, — шепчет в губы Чанёль. Бэкхён настроен на очередную встречу их языков, но у Чанёля другие планы. Бэкхён раскрывает рот в беззвучном крике: этот греховный рот охватывает его пульсирующее возбуждение и размеренно движется по всей длине. Он кладёт на голову Чанёля руки и пропускает сквозь пальцы шелковистые тёмные волосы. Такие мягкие, пахнущие выпечкой и свежескошенной травой. Чанёлю нравится вкус Бэкхёна, то как тот делается твёрже, и то, как бьётся в агонии сладострастия это поджарое тело, в котором чувствуется сила. Чанёль прекрасно понимает, если Бэкхён захочет, то может спокойно его подмять под себя и сделать так, как угодно ему. Но этого не случилось. Бэкхёну нравится такой расклад, принадлежать Чанёлю, открываться навстречу его властным прикосновениям. Бэкхён горит, растекается безвольной лужицей и считает, что именно поэтому становятся мокрыми простыни, а не от тел, с которых градом течет пот. Это какое-то запредельное блаженство. Его разум проясняется, когда он чувствует подушечку пальца у входа. — То, что сказал Чондэ — правда? Ты ещё ни разу не спал с парнем? — спрашивает Чанёль. — Да, — угукает Бэкхён и тут же сужает настороженно глаза. — Что? Пропало желание спать с девственником? — Наоборот. Меня это заводит. И чувствую себя грешником, — в подтверждение своих слов Чанёль выводит восьмёрку языком на внутренней стороне бёдер Бэкхёна и шире раздвигает его ноги. — Так много было любовников и любовниц? — возбуждение Бэкхёна медленно спадает, но Чанёль вновь берёт это на себя, в свои руки, в прямом смысле этого слова. — Не столько, сколько себе нафантазировала твоя милая головушка, — Чанёля веселят эти сверкающие ревностью во тьме комнаты глаза. — Но я не отказывался от плотских утех. Возможно, именно во время секса я понимал, что мы не подходим друг другу. — То есть, велика вероятность, что завтра ты мне скажешь: «Прости, прощай»? — хмурит брови Бэкхён и приподнимается на локтях. Теперь его не столь натренированные кубики пресса более заметны. — Нет, не скажу, — мотает головой и хихикает в кулак Чанёль. — Ты — исключение из правил, Бэкхён, и всегда им был. Даже не догадываешься, насколько ты привлекателен, насколько мне нравишься. Чистейшее сокровище! Бэкхён слизывает с губ Чанёля свой собственный вкус. Не настолько это отвратительно, как раньше казалось Бэкхёну. — Ты игрался уже с самим собой здесь? — Чанёль обводит указательным пальцем сжимающееся кольцо мышц и получает отрицательное мычание в ответ. — Что, твои ухоженные пальчики не созданы для этого? — Чан, я тебе сейчас врежу! — замахивается Бэкхён, но Чанёль перехватывает руку и всасывает в рот два пальца любовника, при этом неотрывно глядя тому в глаза. Поэтому немного задетый, смущённый парень быстро успокаивается. Пока Бэкхён разбирается со шкафом, переключая кнопки и выискивая, на какой их полок он оставил заветный тюбик лубриканта, Чанёль расстегивает джинсы и спускает их вместе с бельём. — Что стряслось, Бэкхённи? Я уже заждался, — ластится щекой о плечо юноши Чанёль и выцеловывает каждый выпирающий позвонок на худощавой спине Бэкхёна. — Прости… Где же эта смазка! — Бэкхён хочет уже сдаться и извиниться перед Чанёлем, как наконец-то на полке мелькает необходимый предмет. — Слава пресвятому Кирку! Чанёль откровенно гогочет, уткнувшись носом между крыльями лопаток Бэкхёна. — Ты смотришь такое старье? — «Звёздный путь» — классика, если ты не знал, — вручив Чанёлю тюбик, Бэкхён укладывается на спину и без стеснения раскрывает свои ноги, сгибая их в коленях. — Я буду осторожным, — обещает Чанёль, выдавливая прозрачную субстанцию на ладонь и согревая дыханием. Вместо ответа его плоть обхватывают длинные тонкие пальцы. Бэкхён пытается отомстить за ту сладкую пытку, которой его подверг Чанёль. И ему удаётся, стоит лишь ускорить старые, как мир, движения рукой. На пробу Чанёль толкается лишь одним пальцем, ощупывая узкие горячие стенки. Бэкхён напрягается, но по совету Чанёля тут же расслабляется, пытаясь понять, что чувствует. Странно, но не больно. Ситуация в корне меняется, стоит Чанёлю добавить к первому второй палец. Бэкхён щурит один глаз и шипит от проникновения влажных фаланг. Чанёль старается успокоить, ублажая плоть Бэкхёна языком, но тот постоянно сжимается. Пока Чанёль не находит своё спасение в простате, надавливая на железу и слушая первые довольные стоны Бэкхёна. Парень привыкает и самостоятельно насаживается на уже три пальца, приподнимая таз и напрягая мышцы ягодиц. Бэкхён неудовлетворённо мычит, когда всё прекращается. Мало, ему этого слишком мало. Он хочет всего Чанёля. Не только ощущение плотных мышц под подушечками пальцев, не только этот хриплый бас, признающийся в том, что его обладатель, безумно хочет Бэкхёна. И сам Бэкхён желает того же. Отдаться целиком и получить равносильную плату взамен. Чанёль направляет головку внутрь и просит прощения вновь, понимая, что вряд ли первые секунды скольжения его возбуждения внутри будут приятны Бэкхёну. Бэкхён пытается терпеть и не пролить ни одной слезинки от болезненного вторжения. Вот зачем он не подготавливал себя к подобному раньше? Даже беря во внимание тщательную растяжку, всё равно очень больно, поэтому из груди Бэкхёна вырывается полный боли стон. Чанёль извиняется и старается быть предельно осторожным. Это ему удаётся. Он гладит по голове Бэкхёна и нашёптывает на ухо всевозможные нежности. Бэкхён успокаивается больше от голоса Чанёля, нежели от слов, кажущихся ему простым набором звуков. Неожиданно для Чанёля Бэкхён вздрагивает, прижимается к нему крепче и выдыхает со всей присущей ему страстью в поалевшее ухо возлюбленного: «Чанёль». При каждом уверенном глубоком толчке по венам Бэкхёна струится чистейшее наслаждение. Возможно, это глупо с его стороны, но он во время судорожных вздохов постоянно изрекает своё признание. Он любил Чанёля три года. И смог завоевать его сердце за три дня. От этого на лице Бэкхёна возникает улыбка, он тычется носом в грудь Чанёля, крепче обнимает за шею и млеет от настойчивого скольжения огрубевшей кожи пальцев Пака на своей эрекции. Он на грани. И прекрасно это осознаёт, поэтому просит Чанёля двигаться в более резвом темпе. Бэкхён слепнет от накатившей в одночасье лавы удовольствия. По пальцам Чанёля стекают остатки пережитого блаженства. Чанёль рычит на ухо Бэкхёна его имя, и тот ощущает, как его заполняют горячим семенем. Пока Чанёль влажными полотенцами обтирает безвольное тельце возлюбленного, изнеможденный Бэкхён прикрывает глаза. Он испытывает полнейшее удовлетворение. Заниматься любовью с Чанёлем оказалось слишком приятно. Бэкхён жаждет повтора, но позже. Сейчас он слишком устал после богатого на впечатления дня.***
— Чанёль? — разморённый Бэкхён лежит на груди Чанёля и слушает размеренное биение чужого сердца. — Да? — гундосит сонно юноша в ответ и желает доброго утра так, как этого хотел: перекатывает парня на спину и одаривает поцелуями-бабочками все голые участки тела, которые только попадаются ему на глаза. — Ты будешь моим парнем? — боязливо интересуется Бэкхён. — Я думал, что уже был им, когда мы целовались в «гадальне», — Чанёль чмокает парнишку в пупок и тот издаёт короткий смешок от щекочущего чувства. — Хорошо, — облегчённо вздыхает Бэкхён — Мне тоже хорошо рядом с тобой, мой Космический Санта, — руки Чанёля прикасаются к оставленным на память следам их первой ночи — красным пятнышкам на шее и груди юноши. — Вообще-то я всего лишь его верный помощник, — Бэкхён всегда считал настоящим Сантой своего Лунатика, который направил его на правильный путь и подарил возможность встретиться с Чанёлем. — Тогда Космический Парень! И для моего парня «космический подарок», — Чанёль надевает халат и исчезает на пару минут из комнаты, возвращаясь обратно с небольшой красной коробочкой, которую тут же отдаёт Бэкхёну. Юноша вертит её в руке. Неужели это то, о чем он думает? — Чанёль! — Бэкхён открывает коробочку и не верит своим глазам: внутри сверкают три кварцевые розы. — Это официальное предложение встречаться. Ты согласен? — присаживается на постель Чанёль и ласково ведёт рукой по щеке Бэкхёна. — Конечно, — обняв за шею, Бэкхён целует его в губы и тут же краснеет. — Господи, почему я думаю вовсе не о том, что ты мне делаешь предложение стать своим бойфрендом! — А на что это похоже? — выгибает бровь Чанёль. — На… нечто большее? — боязливо выдыхает Бэкхён, поглаживая широкую спину в махровом халате. — Хочешь за меня замуж, детка? — Чанёль представляет себе, как бы выглядел Бэкхён на их свадьбе. Белый ему невероятно к лицу. Он в этом убедился сам. Но как же не хочется делиться таким красивым Бэкхёном с кем-то другим. — А если это у меня в планах на ближайшую тройку лет? — неуверенно произносит Бэкхён. — Сначала мне нужно подготовить документы о переводе на Гарленд… — плюхается на подушку рядом со всё ещё обнимающим его парнем и укладывает руки за голову, глядя мечтательно в потолок. — Я тебя обожаю, Чанёль. Нет, вот серьёзно! — радостно изрекает Бэкхён, предвкушая их совместную жизнь. — Люблю тебя и твою племянницу. Если бы не её непоколебимость и твоя безотказность по отношению к ней, то мы бы никогда не валялись на моей постели и не встречали Рождество вместе, как пара. Чанёль соглашается и обещает, что обязательно прихватит с собой своего лучшего друга. Тот будет точно не против. У них с Чондэ тоже любовь. — Правда Шанни когда-нибудь догадается, кто писал ей рождественские письма, — Бэкхён уже понимает, какое разочарование испытает девочка, когда поймет, что Санты нет. Есть только Бён Бэкхён и его неуёмное желание делать для людей что-то хорошее. — Если и поймёт, то она никогда об этом не скажет. Все взрослеют, — пожимает плечами Чанёль. — Так, значит, ты поверил в чудеса, Чанёль? — спрашивает его Бэкхён. — А как ты думаешь, моё самое прекрасное чудо во всей вселенной и за её пределами. Чанёль вновь втягивает Бэкхёна в сладкий поцелуй, пока не слышится тихое рычание. Чанёль отвлекается и стонет от безысходности: рядом с кроватью сидит с поводком в зубах Лунатик и поскуливает от нетерпения. — Чанёль, прошу, выгуляй Луни. У меня всё тело ноет от боли, особенно пятая точка, — Бэкхён умеет убеждать. — Хорошо, — чмокает напоследок своего парня Чанёль. — А после настанет время подарков, — Бэкхён не хочет вставать с постели, но вряд ли Шанни это оценит. Девочка точно уже поднялась и ожидает, когда же Бэкхён с Чанёлем окажутся в зале, и можно будет заглянуть под ёлку. — Мне они ни к чему. Мой уже лежит в этой постели, — Чанёль скользит пальцами по спине Бэкхёна и уходит с псом на улицу. За окном падает снег и слышится гомон детворы, успевшей распаковать свои подарки и хвастающейся ими перед друзьями. Бэкхён переворачивается на спину и прикрывает глаза. Сегодня он исполнил минимум три желания: Чанёля, Шанни и своё. Быть Сантой нелегко, но невыносимо приятно. И как после их с Чанёлем встречи не поверить в чудеса? Чанёль думает о том же, возвращаясь с довольным Лунатиком в дом, где его встречает Бэкхён и ребёнок. Пока что один. Это Рождество. Время, когда могут происходить самые что ни на есть настоящие чудеса. 25 декабря 3016 года Дорогой Санта, спасибо тебе огромное за то, что ты исполним моё самое сокровенное желание. Бэкхён — замечательный. Я думаю, что они с Чанёлем будут отличной парой, из нас выйдет прекрасная семья. Я хочу назвать их своими папочками. И мне хочется братика. Чанёль как-то рассказывал о «детском доме», где детки ожидают прихода своих родителей. Думаю, там меня и ждёт мой младший братик. Тогда исполнится точно то, о чем я давно мечтала — обрести семью. Желаю и тебе такой же чудесной семьи. Хотя, наверное, она у тебя и так самая лучшая. С благодарностью, Шанни. 25 декабря 3016 года Шанни, спасибо тебе за всё. Твой Санта. И его Спутник.