Другой

Перевязка руки Ричарда не занимает много времени. Порезы были не глубокими, даже шрама, вероятно, не останется — Джим хотел отправить сообщение, а не метить себя. Ни один из них во время процедуры не говорит ни слова. Закончив, Себастьян касается ладони Ричарда. — Вчера это ты встал из постели? — Последнее моё воспоминание — я собирался ложиться с тобой спать. Ответ Ричарда будоражит Себастьяна, и он ненавидит себя за это. Джим полностью захватил контроль над личностью, когда уходил из дому, а значит — это он поцеловал его. Себастьяна разрывает восторг вперемешку с чувством вины, но всё же, наконец-то, он смог ощутить, что значит целовать настоящего Джима. Моран встряхивается и заставляет себя вернуться мыслями к Ричарду. — Ты в порядке? Ричард сгибает руку, проверяя плотность повязки. — Я чувствую его... у себя в голове. Он пытается вырваться. И... — Ричард прижимает руку к груди и тяжело сглатывает. — Он собирается уничтожить меня, Себастьян, я это знаю, — Ричард подаётся вперёд и прижимается к груди Себастьяна, касаясь губами его шеи. Тот ощущает, как щекочут его губы, когда Ричард говорит. — Я… ну, ты знаешь. Себастьян крепко обнимает его и медленно раскачивается: — Что? — Твой. Мне плевать, что он говорит или как пытается показать это. Я принадлежу тебе. Также, как и всегда, — он немного смещается, чтобы взглянуть на Себастьяна. На его лице явно написано беспокойство. — Я не понимаю, почему он это делает. Почему он... — Ричард беспомощно машет рукой. — Если вы были любовниками, — Ричард не замечает, как напрягается Себастьян после этих слов, — тогда почему он это сказал? Ревнует? Ко мне? Он имеет в виду, что я не принадлежу тебе, потому что ты — его? Но зачем это, мы же… один и тот же человек. У него просто больше воспоминаний, а я не… — Мы не были любовниками, Ричи. — Я...что? — Ричард поднимает голову с груди Себастьяна и смотрит ему в лицо. Его взгляд беспокойно мечется в поисках хоть какого-то объяснения. — Раньше. Когда ты... Мы с Джимом не были любовниками. Ему не нужно было от меня ничего, кроме моего умения стрелять. — Но ты... ты сказал, что… — Я сказал, что был влюблён в него. Но никогда не говорил, будто это было взаимно, — голос Себастьяна плоский и хриплый. Он никогда не собирался говорить Ричарду, что поцелуй в ванной был первым для них обоих. Ричард совсем отстраняется от Себастьяна. На его лице явно написаны смятение и боль. — Ты... Но ты позволил мне решить, будто мы были любовниками. — Я пытался поправить тебя… — Очевидно, не слишком настойчиво! — Это ты не дал мне договорить и поцеловал, чёрт возьми! Ричард, я просто... я хотел… Я так долго и так сильно сходил по тебе с ума, и вот, ты, наконец, захотел меня! — он пытается задержать его и снова обнять, погладить по спине... Ричард отбивается, когда Себастьян прикасается к нему, он пятится, не давая дотронуться до себя. — Я хотел тебя, потому что думал, будто обязан делать это! Я думал, что если буду с тобой, это поможет мне! — он весь сжимается, а потом хватает себя за волосы, заметно дрожа. — Родной… — Не надо! Не называй меня так, — огрызается Ричард. Себастьян рычит и бросается вперёд, игнорируя попытки Ричарда держаться на расстоянии. Прижимает его к стене, удерживая за плечи, и раздвигает коленом ноги. — Посмотри на меня. Сейчас же. И скажи, что не хочешь меня. Скажи мне, что не хотел меня все эти месяцы и каждую ночь ложился ко мне в постель, не желая этого. Скажи, что не любишь меня! — он зло оскаливается, выпуская все те тёмные эмоции, которые старательно запихивал внутрь с того момента, как всё это началось. Всё, что накипело. — Я не... я не знаю, — Ричард извивается в его руках, но это бесполезно. — Всё, что я о тебе знаю, всё, что могу или не могу любить — основано на лжи, Себастьян! Это все пиздеж! — Нет! Всё основано на том, что я люблю тебя и пытался сохранить в безопасности! Ты сходил с ума и просил, умолял меня стать твоим любовником, просто, чтобы можно было хоть за что-то ухватиться. «Пожалуйста, — вот твои слова. — Ты нужен мне». Голос Себастьяна срывается от попыток сдержать слёзы, гнев, разочарование и страх: — И сейчас я говорю тебе то же самое. Пожалуйста. Я нуждаюсь в тебе. Мне необходимо, чтобы ты сказал, что всё ещё принадлежишь мне. Ричард опускает взгляд. — Я... просто... Я хочу побыть один. Пожалуйста. Закрой меня здесь, если нужно, просто... — Нет. Нет, Ричард, я не сдвинусь, пока ты не ответишь мне. Голос Ричарда становится ровным и почти мёртвым. И наполняет Себастьяна леденящим ужасом. — Он ненавидит тебя, — говорит Ричард и смотрит на Себастьяна с отсутствующим выражением лица. — Я думал, что он злится из-за потери памяти. Когда я чувствую его, чувствую, как его ногти впиваются мне в кожу и тянут обратно к нему, то ощущаю в себе ненависть настолько яростную и бескрайнюю, что даже не думал, будто такое вообще возможно. Но она к тебе. Он ненавидит не себя или меня, или эту травму. Он ненавидит тебя. — Останови его. Прекрати, Ричард. — Отпусти меня, Себастьян, — что-то в его голосе заставляет Морана разжать кулаки и отойти. Ричард тяжело опирается о стену, держась за неё, широко растопырив пальцы, чтобы не упасть. Он едва стоит на ногах. — Ты можешь… просто... Просто уйти. Пожалуйста. Себастьян сжимает пальцы в кулаки, ощущая почти непреодолимое желание что-нибудь ударить. Он резко разворачивается и выходит из ванной, хлопая дверью так, что вздрагивают стены. Ричард держится ещё мгновение, а потом колени его подгибаются, и он, всхлипывая, падает на пол.