Зэн

Несколько дней, пока они обосновывались в гроте, Зэн ничем не напоминал Морону о полученном втором обличии, но наконец, под вечер, когда они расположились на отдых у костра, заметил: — Разве тебе не любопытно узнать, что за зверь живёт теперь в тебе? — Похоже, тебе это гораздо интереснее, чем мне, — проворчал Морон, и Зэн приготовился доказывать, насколько ему необходимо хотя бы однажды испробовать перевоплощение, однако Морон опередил его: — И всё же ты прав, пора узнать, что во мне спряталось. Он поднялся и размял спину. Зэн наблюдал за ним, не скрывая любопытства. Он никогда прежде не был свидетелем первого перевоплощения и предчувствовал, что это должно быть особенным действом. Кроме того, втайне он надеялся, что Морон спросит его совета. Спросит потому, что, сколько бы у него ни было знаний, он никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Впрочем, надежда не оправдалась. Морон перетёк в другую форму без всяких трудностей, человеческая фигура будто расплавилась и превратилась в приземистое и крепкое тело. Морон повернул короткую морду в сторону костра, в глазах его утонул огненный блик. — Росомаха! — воскликнул Зэн, подпрыгнув на месте от неожиданности. Совсем ребёнком он узнал, что демонов, перекидывающихся в росомах или медведей совсем немного. — Что же это получается?.. — была какая-то мысль, связанная с этим, какое-то воспоминание, очень важное, вот только едва он пытался сосредоточиться, как оно бесследно ускользало. Морон посмотрел на него, рыкнул глухо, и Зэн выдохнул сквозь зубы. — Ты должен пройти первую охоту, — напомнил он. — Помочь? Как же это глупо прозвучало! Лисица никак не могла бы охотиться вместе с таким опасным зверем. Морон зарычал сильнее, и Зэн, пошатнувшись, отступил назад. Раздражать росомаху он не хотел, пусть даже Морон контролировал второе своё тело без особенных усилий. В тот же миг Морон сорвался с места, бесшумно скрывшись в кустах среди сумрачных теней зарождавшейся ночи. Зэн сел ближе к огню. Внутри плескалась тревога, она свивалась в колючий шар, и не было никаких сил вырвать её из себя, подавить, расправиться с ней. *** Надвигающаяся ночь шептала, она несла звуки и запахи, так много, сколько прежде Морон никогда не ощущал. Она несла в себе магию, она таила охотников и жертв, и поначалу Морон мчался по лесу беспричинно счастливый. Дух свободы, который дарило демону второе обличье, опьянил разум, заставил выбросить из головы чувство долга, обязательства и всякие связи. Став росомахой, Морон не скрывался, не прятался, он не знал лишней осторожности, кроме той, что была свойственна хищникам. Он с лёгкостью поймал и убил кролика, измазался в тёплой крови, сожрал большую часть тушки, оставив то, что показалось невкусным, местным падальщикам. Затем чуткое обоняние засекло кого-то необычного. Не животное, не человек… Существо затаилось у берега озера, расположившись в сырой, заросшей камышом ложбине, и дрожало там. Морон чуял не столько естественный запах, сколько ужас, отчаяние и — самую каплю — магию. Морона звал охотничий инстинкт. Утолив первый голод, он жаждал получить добычу крупнее, а главное — полную водной стихии. Он хотел испить чужой магии столь же сильно, как минутой раньше — кроличьей крови. Он мечтал напитаться ею, вдохнуть чужую жизнь и стать ещё сильнее. Утробное рычание разнеслось по лесу, и наступила тишина. Морон подобрался к укрытию таинственного создания и приготовился к прыжку. В ноздри ударил запах ужаса, кто-то там, в темноте среди камыша, свернулся в клубок, поскуливая от неотвратимости смерти. Морон замер, обнажив клыки, но больше не рычал. Словно проблеск пламени, пронеслась мысль — так ли беспомощно существо, уж не обманщик ли это? Магия, бурлившая в его жилах, не была слабой. Инстинкт требовал кинуться, вцепиться в чужую глотку, раздробить трахею, но пробудившаяся осторожность очистила разум от бесшабашного звериного восприятия. Морон крадучись подобрался ближе. Теперь кустарник больше не скрывал вытоптанного среди высокой осоки лежбища. В самом центре сидела демоница. Глаза её были закрыты, а улыбка на губах казалась слишком спокойной для существа, излучавшего столь сильный страх. Морон втянул носом воздух, но запахи не принесли ничего нового. — Хорошо, ты выиграл, — прошептала она, повернувшись к нему и открывая глаза. — Уходи или будь гостем. Из-за туч выглянула луна. Свет пробился сквозь кроны и высветил обнажённое тело, облизал тёмную кожу. Морон всматривался в совершенные черты лица, и глубоко внутри пробуждалась иная жажда. Не магии, не крови… Он выкатился из кустов и помчался прочь, путая следы. Возможно, грот оказался не самым безопасным местом в этом лесу. *** Появившийся у костра Морон излучал мрачность. Зэн присмотрелся к нему, но не сумел понять, что же случилось. — Первая охота не задалась? — спросил он прямо. — Неподалёку отсюда демон, — мотнул головой Морон. — Хотелось бы знать, что она тут ищет. — Она? — Зэн поёжился. — Возможно ли, что ей нужен я? На это Морон не ответил. Он забил трубку и закурил. Ароматный дым поплыл над землёй, и Зэн не рискнул поинтересоваться, не выдаст ли он их лагерь. — Она охотится около озера, — наконец заговорил Морон, не отрывая взгляда от огня. — И, похоже, находится здесь давно. Только знает ли она о беглеце, в котором сплелись две стихии? — А если знает? — Зэн с опасением взглянул на облачко дыма, поднявшееся вверх и утонувшее во мраке. — То может попытаться испить тебя, — Морон хмыкнул. — Ей и без всякого дыма ясно, что мы рядом. Однако она не из тех, кто нападает в открытую. Будь осторожен. Зэн едва не возмутился, но вовремя прикусил язык. Морон был прав, осторожности не хватало именно ему. — Может быть, она и сама беглянка, — Морон выбил трубку о колено. — Тогда мы договоримся. — Что-то в ней тебя обеспокоило, — подцепил Зэн. — Нет, — качнув головой, Морон встал и отступил в темноту. Оттуда донеслось: — Не в ней. Во мне самом. Ложись спать. Зэн всё бы отдал, только бы узнать, что за мысли овладели Мороном, но спорить не стал, устраиваясь среди меховых одеял. Он не думал, что уснёт, однако тело решило иначе, и сновидения очень быстро сомкнули над ним полог. *** Он отверг шанс, выпадающий с такой редкостью, что впору было счесть себя дураком. Морон зло сжал кулаки. Выходило, что связь между ним и Зэном проросла куда глубже, чем это предполагалось по ритуалу, хоть и не была закреплена таким образом, чтобы затронуть подобные грани. Ненавидеть себя за беспечность? Уступить клокочущим чувствам, замешанным на магическом долге? Морон оглянулся на спящего Зэна и тут же отвернулся. Сначала следовало разобраться с демоницей. Он чуял её приближение. Её второе обличье уступало ему в силе и ловкости, но Морон не поручился бы, в каком облике она решилась бы предстать перед ним. В былые времена он бы принял всё, что она предлагала. Сейчас он не мог себе этого позволить. …Когда тьма словно колыхнулась, высвобождая из своего нутра обнажённую демоницу, Морон выступил ей навстречу. Он замер напротив входа в грот, там, где обрывался круг света от огня. — Ты жаждешь битвы, — промурлыкала она. — И на твоей совести двое здешних охотников. — И что же? — Двое моих конкурентов, если только ты сам не решился занять их место, — она усмехнулась, обнажая белые клыки. — Ты отвергаешь моё гостеприимство? — Давно ли демоны прижились в этом лесу? — фыркнул он. — Могу спросить у тебя о том же, — она повела плечом и сделала ещё шаг вперёд. — Что тебя сюда привело? — А тебя? Глаза её блеснули. Морон прочёл по губам одно лишь слово и рванулся с места, выхватывая кинжал. — Так это ты его прячешь, — выкрикнула она, принимая первый удар на локоть, внезапно покрывшийся плотными пластинами. — Ящерица, — угадал Морон. — Что ж, я могу убить тебя с лёгкостью. — Посмотрим! Частичное преображение изменило её тело, исказило прежде привлекательные черты. Морон отступил, двинулся по кругу, выискивая слабые места брони, окутавшей демоницу. Она с радостью подхватила его танец, и в глазах её то восходил отблеск луны, то расползался мрак. — Твои поиски окончены, — Морон сделал пробный выпад. Демоница прогнулась, пропуская лезвия в опасной близости от себя. — Знаю, — прошипела она. И Морон понял, что исход их битвы предрешён.