Light of a Firefly

      «Встретив тебя однажды во сне, я не смог забыть тебя. Ты засел внутри меня невыносимо глубоко. Ты стал для меня больше чем просто незнакомец, больше чем значит для людей солнечный свет или кислород. Ты стал для меня всем тем светом, в котором я нуждался. Позволишь ли ты мне стать всем для тебя? Ты тот, кто изменил меня одним взглядом и жестом своих прекрасных рук. Я хочу узнавать тебя с каждым разом все больше. Ты позволишь мне? Я не перестану смотреть на тебя издали и идти за тобой, потому что ты сияешь. Я не перестану преследовать тебя, потому что ты излучаешь тот свет, к которому я так хочу тянуться. Просто потому что я не в силах противиться желанию искать тебя и идти за тобой. Я тот, кто будет оберегать тебя из тени всегда. Одно твое имя стоимостью с мою жизнь. Я приглядываю за тобой все время, изучаю, а ты даже этого не замечаешь, может ты хочешь, чтобы все так и было и просто притворяешься? Но есть одно но. Ты не знаешь меня настоящего. Я питаюсь тобой, информацией о тебе, как вампиры человеческой кровью. Ты моя добыча. Ты – мой личный вид совершенства. И я с уверенностью заявляю, что ты принадлежишь только мне одному. Ты мой, и никак иначе. Плоть, к которой я так хочу прикасаться, голос, который бы я слушал вечно и глаза, которым бы я продал душу, спина, на которую бы смотрел и смотрел, шелковистые волосы и изящные руки. Ты весь мой. От растрепанных шелковистых волос до пальцев твоих длинных и стройных ног, которые я готов расцеловывать все по одному. Я распадаюсь на мелкие куски. Пусти же меня в свой океан светлячков, я не против тонуть, захлебываться и умирать в твоем свете».

***

Он чувствовал, как зимнее дыхание обжигало руки и щёки, оставляя красные отпечатки налитых яблонь на снегу, ощущал морозный воздух, приносимый атлантическим циклоном. Мороз щипал кожу, заставляя его морщиться, шмыгать носом, и потирать костяшки кисти рук. На улице прилично холодно. Оборачиваясь вокруг, он видел силуэты, одетые в куртки или пальто. Но он не осознавал, что сам в одном свитере, в легких джинсах и в домашних тапочках. Парень продолжал идти, пока не почувствовал, что от холода он теряет сознание и вокруг все теряет свои оттенки и покрывается тьмой. – Кай, постой. Кай… – Тихо, еле слышно произнес он, закрывая глаза. Он просто шел за тем высоким парнем, потому что видел в нем… Свет? Ему казалось, что в этом парне есть то, что он так хочет заполучить, поэтому и шел. Он шел на свет. Он чувствует, как все тело колит от холода, как каждый миллиметр его кожи коченеет, но он хотел дальше идти за ним. В темноте закрытых глаз он видит спину того парня, за которым он так настойчиво шел. Как только все погрузилось во тьму, он распахивает глаза и чувствует под собой противно теплую кровать вместо колющего мороза. Ему казалось, что еще немного и тепло кровати растворит его в себе. Спустив ноги на пол, он поднялся, потер глаза, осмотрел комнату, где все так и было на своих законных местах. Это нормально, что комната не прибрана и все разбросанно, что стены покрыты газетными вырезками, а на дверях следы то ли от ногтей, то ли от ножа. Это все для него нормально. Оглядев все вокруг, он направился на балкон. Отодвинув темные шторы, что мешали проникать свету в комнату, так как для него свет солнца ничего не значил, ему нужен свет того светлячка из сна. Выйдя на балкон, он вдохнул свежего прохладного воздуха. – Доброе утро. – Послышалось со стороны. Милая улыбка парня, да такая, что невозможно было не улыбнуться в ответ: не тупая безликая улыбочка вежливости, а настоящая, привлекающая улыбка, вызывающая кучу положительных эмоций. Кёнсу лишь вежливо кивнул не отводя взгляд от соседа. Облокотившись о перегородку, он смотрел на то, как ветер развивает волосы парня и то, как он их неловко поправляет. – Чонин, у тебя разве сегодня не ранняя смена? – Вдруг прервал свою же тишину Кёнсу не отрывая взгляд от него. Чонин, посмотрев в сторону соседа, по прежнему боролся с ветром или с волосами, кто знает. – Да, ты прав, но я сегодня не пойду на работу, – зачесав все волосы назад рукой он продолжил, – должна прийти посылка, и я должен ее лично принять. Ну или другими словами устроил себе выходной. Кёнсу лишь хмыкнул и зашел обратно в душную квартиру, оставив балкон открытым. Он продолжал думать о том сне все пол года и продолжает сейчас. Кто же этот Кай? Почему именно свет? И почему он уходил? Он не знает ответы на эти вопросы и наверно знать не хочет. Лишь бы уже перестать видеть этот сон. Лишь бы больше не он. Страх окутывал До, но он старался не думать об этом. Он вслушивался в тиканье настенных часов сидя в кресле. Каждый удар отдавался эхом в его голове. А перед глазами тот самый Кай, или скорее его образ со спины. Он видит в нем что-то знакомое, терпкое и до боли в груди счастливое. Будто они всю жизнь знакомы и может даже любимы. Кёнсу, задумавшись, смотрел куда-то в стену, хотя даже сквозь, не моргая. Его мысли путались и сливались в запутанный клубок ниток, да такой,что распутать нет ни шанса. Глаза Кёнсу, которые не отображали ни одной эмоции и совершенно бездушные, были похожи на глаза мертвеца. Он просто ненавидит такие дни, когда все мысли запутаны. У него в такие дни складывается чувство тревоги и это похоже на паранойю, которая преследует его, не давая почувствовать себя свободным ни на день, ни на час, ни на минуту.