И никакой драмы

— …просто воспринимают тебя как должное, вот и всё. У Сонмина дома очень чисто и уютно. Полотенца в ванной висят ровно, на стене в гостиной десяток фотографий, несколько фарфоровых статуэток на этажерке и ароматических свечей на комоде в спальне. На журнальных столиках вместе с глянцевыми журналами и потрёпанными сценариями лежат новенькие, так и не начатые книги в мягком переплёте – времени на них толком нет, но СаЫн не может пройти мимо понравившейся книги в магазине. Покупает, складывает на столике намеренно небрежной стопкой и думает, что когда-нибудь прочтёт. На подоконнике на кухне три горшка с фиалками. СаЫн говорит, что фиалки канадские. Донхэ в этом всё равно не разбирается – фиалки как фиалки: листья пурпурные, цветки фиолетовые, потому не спорит и вежливости ради спрашивает, каким ветром её занесло в Канаду. Девушка почему-то теряется, но ответить не успевает: Сонмин предупреждающе качает головой и угрюмо чешет лохматую бровь. На сушилке обыкновенная белая посуда, ничем не примечательные столовые принадлежности, солонка, перечница и сахарница. На плите сковорода с пастой, на стеклянном столе у окна графин со свежевыжатым яблочным соком. Напротив Донхэ, еле замено улыбаясь, за столом сидит СаЫн. На ней скромный голубой свитер, белые брюки и смешные тапки с пушистыми помпонами. Она очень похожа на жену Сонмина. В том смысле, что если бы Донхэ когда-нибудь задумывался о том, как выглядела бы предполагаемая супруга одногруппника, он бы, несомненно, представлял себе её именно так: круглое, кукольное личико, мягкая улыбка и маленькие, ухоженные руки с короткими, остриженными по подушечку ногтями. Очень правильная. Сам Сонмин сидит справа, чуть съехав вниз по стулу. Вид у него слегка не выспавшийся: на щеке след от подушки, волосы топорщатся в разные стороны, глаза заспанные, а одет он в серую пижаму и белый махровый халат. Босые ступни скрещены под столом, в руках газета – глаз от текста он так и не поднимает. Всё в общем-то как всегда: тихое семейное утро и Донхэ за общим столом. Он переводит недоумённый и почему-то слегка испуганный взгляд с одной на другого и, наконец, не выдерживает: — Что значит «как должное»? Сонмин нехотя отрывается от чтения. — То и значит. Не то чтобы я каждый раз по утрам ожидаю увидеть тебя на кухне у себя дома, но, если бы вдруг увидел, то вряд ли удивился. — Показывает на него и пожимает плечами: — Как видишь, не зря. Остывшая макаронина с вилки Донхэ падает обратно в тарелку. — То есть, я предсказуемый, — констатирует он. С губ Сонмина срывается короткий, фыркающий смешок. — Нет. Ты привычный. Не в этой конкретной популяции, социуме, обстановке, а вообще, — лениво поясняет старший. — В хорошем смысле? — Для кого как. Ты просто есть. Всегда, везде. Для всех. Хэ снова накручивает на вилку спагетти, а СаЫн подливает ему в стакан сок. — И как, бесит? — Выводит из себя, — не меняя ни тона, ни выражения лица, отзывается Сонмин. — За этим приходил? Вот и проваливай. У Сонмина дома очень чисто и уютно. На подоконнике на кухне три горшка с фиалками. На сушилке обыкновенная белая посуда. Напротив Донхэ, еле заметно улыбаясь, за столом сидит СаЫн. Хэ скалится в ответ на просьбу слинять к чертям, а СаЫн улыбается – ей нравится Ли Донхэ. Всё, в общем-то, как всегда: тихое семейное утро и Донхэ за общим столом.

07.04.2016