Статус

Ханц проснулся в субботу неожиданно рано и бодро подскочил с кровати. Он чувствовал себя абсолютно здоровым. Течный омежий приступ закончился, а значит, жизнь стала вполне терпимой, как прежде. Он взглянул на часы: можно сгонять на утреннюю тренировку, а на работу попозже прийти. Но потом передумал, решил ограничиться пробежкой в парке, сегодня ведь такой теплый денек, без дождя и ветра. А в спортзале как всегда полно альф, вдруг те учуют какой-нибудь омежий запашок от него. И набросятся, как в порнографическом видео. Ханц, кстати говоря, месяц назад нашел в рабочем компьютере Эрика целую папку с такими фильмами, "входящая корреспонденция", ага. Тогда он ничего ему не сказал, так опешил, что слов не нашел. А потом Ханцу понравилось знать этот Эриков секрет, знать, что тот предпочитает смотреть групповушки пожестче. После этого Ханц и сам смотрел в сети всякие гадости, например, как альфы дерут другого альфу до крови, еще бы, такие членищи ни в один зад не поместятся, а набухший узел безболезненно выдержит только омега. Он не испытал при этом ни капли возбуждения, удовлетворение его было бесплотным и злым. Наверное, что-то подобное ощущают беты от секса. Он вернулся с пробежки и включил визор на кухне, чтобы не собираться в тишине. Залез под душ, привычно не закрывая дверь. "Сотрудники Комитета Демографической Безопасности обезвредили еще одну преступную группировку..." Он почти не обращал внимания на новости, намыливаясь и наблюдая за собой в зеркало. Доблестный Комитет как всегда на страже интересов размножения, они бы и бет вынудили рожать, будь у них такая возможность. Ханца передернуло внутренне. И как только Каин, его родной брат, может там работать. Он с горечью вспомнил, как вчера Каин с гордостью звонил ему и приглашал в гости. Двое его старших получили омега-статус, и вся семейка собиралась отметить это радостное событие. Он вежливо отказался прийти, отмазавшись работой. Ханц вылез из душевой кабины, не вытираясь, и еще раз полюбовался собой, замерев перед большим зеркалом и напрягая мышцы. Жаль, конечно, что сильнее он накачаться не сможет, на омеге просто не нарастет столько мяса. Впрочем, Ханц нравился себе и таким, похожим на молодого, не заматеревшего еще альфу. Надо будет съесть на завтрак что-нибудь полезное, воодушевленно подумал он, например, творог. Нет, лучше котлеты. А творог завернуть в блинчики и добавить мед, завтрак должен быть сытным. Ханц загремел посудой и представил, что это Эрик разогревает ему еду. "Выключи визор, хватит смотреть всякую дрянь", капризно сказал он себе-Эрику и потянулся к пульту. И замер, уставившись в экран. На экране мелькнул доктор Ленсер в наручниках, и у Ханца подкосились ноги. "Преступники нагло осуществляли свою деятельность прямо в стенах государственной клиники... Неоднократные умышленные убийства нерожденных..." Он прямо-таки физически ощутил, как на затылке шевелятся волосы. Вдруг доктор Ленсер выдаст его. После хорошего допроса тот наверняка назовет всех, кто приобретал у него запрещенные лекарства. И Комитет борзо вцепится в это дело, там же не только торговля подавителем и противозачаточными, еще и убийства нерожденных примешаны, и все это прямо в клинике. Доктор Ленсер совсем обнаглел, раньше-то был осторожнее... Ханц опустился на стул. Еще одна проблема: как надолго ему хватит запаса препарата, ведь теперь его цикл составлял не четыре месяца, как у всех омег, а неизвестно сколько. Неужели придется прибегнуть к тому способу, о котором говорил доктор, чтобы хотя бы отсрочить... Ханц схватился за комм: — Эрик! Тот ответил не сразу, сказал, что за рулем. — А почему еще не на службе, — сердито спросил Ханц. — Заедешь за мной, у меня машина на техобслуживании. — Через полчаса, нормально? — Да, — Ханц сбросил звонок. Какого черта он звонил Эрику, еще и про машину наврал. Но сразу стало спокойнее, как будто Эрик мог защитить его от грядущего пиздеца. — Добрый день, господин Эсхольц, — Эрик припарковался как раз рядом с его автомобилем. Который на техобслуживании. — Привет, — Ханц уселся рядом с ним, выдернув из-под задницы мягкий цветастый шарфик. Эрик такое не носил. Наверное, это его сожитель забыл, раздраженно подумал Ханц, тот везде таскался за Эриком, вчера даже в Департамент заявился. Боится, что Эрик его бросит. Вот Ханц такого прилипалу сразу бы бросил. — Слишком медленно, на светофор не успеем, — не смог сдержаться Ханц. — Сверни здесь налево, поедем по проспекту Здоровья. — А по Окружной разве не ближе? — удивился Эрик. — Нет, — ответил Ханц, хотя по Окружной было ближе, конечно. Просто он больше любил по проспекту, особенно поздней осенью. Старинные домики так трогательно проглядывали сквозь черные ветви деревьев, и в этот момент Ханц почему-то остро ощутил свое превосходство над всеми омегами-давалками. Эрик негромко выругался и развернулся через сплошную. — Выбирай выражения, — удовлетворенно сказал Ханц, и вдруг его осенило: Эрик — альфа и его подчиненный к тому же, можно будет переспать с ним разок, как советовал доктор Ленсер. Не станет же он отказывать Ханцу и строить из себя оскорбленную невинность. Но это не сейчас, а может быть, через пару месяцев, когда припрет. *** Эрик любил столицу — как много приятных воспоминаний связано с этим городом. Целых три года он веселился и отрывался в Копенхавенском университете, сначала почему-то на историческом факультете, а когда выгнали — на финансовом. И почти закончил же, но, когда он взял очередной академический отпуск — родители вдруг взбесились и лишили денег. Пришлось срочно устраиваться на работу... А может, связаться с альма матер и попробовать закончить заочно? Там всего-то дипломную написать и досдать немного. А потом можно будет заняться карьерой и, например, склонить Ханца к отсосу в кабинете. Эрик фыркнул, осознав вдруг, о чем мечтает, и вернулся в купе. Слишком муторный путь к отсосу, есть у него уже дома один бета-недавашка. Омежку, что ли, поискать? Но так ведь и брак заключить в конце-концов заставят. Ханц спал в кресле, прислонившись головой к изогнутой подушке. И был он такой красивый — точеное лицо, тени от ресниц — что у Эрика аж дыхание перехватило, показалось на миг, что не в жизни он, а в кадре арт-хаусного фильма. — Подъезжаем, господин Эсхольц. Ханц вздрогнул и провел рукой по глазам, а Эрик невольно улыбнулся, вспомнив его занятную ложь про машину. Как будто он мог не узнать спортивное красное купе шефа. Интересно, что бы это значило? Джейси рассердился, услышав об этом случае, сказал, что его хотят затащить в постель, вот и пристают с глупостями. "Да ладно, зачем я ему", смеялся Эрик, но идея ему понравилась. Приятно грела самолюбие и питала вечерние фантазии. Родная контора оплатила им номер в пятизвездочном Хитце, в самом центре Копенхавена, и Эрик уже предвкушал веселый вечер: сходить в один клуб, подцепить там юную давалочку и оторваться после в гостиничке. Когда еще удастся законно погулять без прицепа. Правда, завтра на аттестацию никакущий припрется, но, в конце-концов, это Ханца там собирались аттестовать, а он просто поспит на докладах и спустит свое тестирование на тормозах. Что вы хотите вообще от секретаря-референта? Однако все эти прекрасные планы рухнули в одночасье: им дали один номер на двоих. — Что значит — нет больше номеров? — процедил Эрик. — Я же ясно заказывал два. — У нас заказ на двухместный полулюкс, — пролепетал белобрысый омежка-регистратор и захлопал глазами. — А больше номеров нет, сейчас же конференция идет, все под завязку. — Я знаю! Я, то есть, мы, сами на эту конференцию приехали. Кто принимал мой заказ? И позовите менеджера. К ним прибежал менеджер-альфа и принялся двулично скалиться и вилять, причем уступать явно не собирался. Эрик, впрочем, тоже. — Прекрати, — Ханц сжал его локоть. — Что? Но, господин Эсхольц, эти господа... — Просто прекрати, пожалуйста. Переночуем в одном номере. — Как приятно видеть чуткого и адекватного человека, — осклабился менеджер и гадко пошевелил бровями в сторону Эрика. Эрик скрипнул зубами. Впрочем, в номере его злость исчезла, как по волшебству, когда Ханц со стоном опустился в кресло и повертел головой: — Проклятый поезд, вся шея затекла. — Давайте я вам помассирую. Трогать Ханца за шею было очень приятно. И разминать плечи тоже. И пахло от него так хорошо, тонкий аромат лосьона после бритья. А чего стоил тихий облегченный стон — как будто от сдерживаемой страсти. Эрик прижался потяжелевшим членом к спинке кресла. — Так хорошо? — Да, — Ханц вдруг вздрогнул и отстранился. — Спасибо, Эрик. И Эрик в прекрасном настроении ушел в ванную, подрочить, сполоснуться и сменить рубашку на клубный вариант. Давалочка ему сегодня не светит, но просто потусоваться ведь тоже неплохо. — Ты куда-то уходишь? — спросил его Ханц. — Да, отпраздную воскресный вечер в одном заведении, — улыбнулся Эрик и вдруг предложил: — Хотите со мной? И, к его удивлению, Ханц согласился: — С удовольствием, а что за заведение? — Очень милый джаз-бар, — Эрик быстро изменил вариант со "средней тяжести тусня" на "интеллигентный вечер для первого свидания", — посидим, музыку послушаем. Кухня там приличная, а еще потанцевать. — Нет-нет, танцевать не будем, — смутился Ханц. — Как пожелаете, — улыбнулся ему Эрик, настраиваясь на волну холодноватой бета-романтики. Никакое это, конечно, не свидание, но ведь вечер вдвоем — это так мило.