~~* * *~~
После, слава любым за то ответственным богам, обстановка разряжается будто сама собой. Курт почти начисто забывает, что некий неловкий момент недопонимания имел место быть. Они болтают ещё немного, затем, Курт созванивается с братом, чтобы предупредить о том, что его работа движется потрясающе хорошо сегодня, так что, до вечера его ждать не стоит. И, нет, не нужно беспокоиться и подниматься к нему: у него тут есть всё необходимое. Говоря это, Курт подмигивает довольному Доктору, от нечего делать жующему бублик с «бус», всё ещё болтающихся на его шее. Их разговор снова налаживается после утверждения Куртом того факта, что он собирается провести с Доктором целый день. Курт делится с другом несколькими новыми идеями, что родились в его голове за последние месяцы, и тот с компетентным видом профессора литературы комментирует каждую из них, чуть бася для правдоподобности, заставляя Курта хохотать. Потом уже сам Доктор просит дать ему почитать что-нибудь свеженькое, и Курт, запихивая подальше неуверенность, отдаёт ему стопку листов с рассказами и стихами. Доктор читает вслух, делая продолжительные паузы время от времени, явно обдумывая написанное Куртом, а тот постепенно расслабляется настолько, что задрёмывает на пледе возле увлечённого текстами товарища. Доктор даёт ему подрейфовать немного в мире грёз, но затем, осторожно касаясь плеча, будит, напоминая о нежелательности для организма землян смещения ритма дня и ночи. Курт для проформы ворчит, но на самом деле, рад бодрствовать, чтобы не просто провести побольше времени со своим далёким другом, но ещё и максимально запомнить это самое время. Потянувшись, он встаёт, разминается, и тут – ему в голову приходит чудесная идея, и Курт не понимает, отчего не вспомнил об этом раньше. - Сдаётся, твой учитель танцев вернулся, – замечает он, подавая Доктору руку, чтобы помочь подняться тоже. – Так что бросай филонить. Не знаю, как насчёт тебя, временного мошенника, а я не танцевал с тобой добрых девять недель! - Никуда не годится, – с преувеличенным возмущением соглашается Доктор незамедлительно. – Как некультурно с моей стороны! Я просто обязан возместить тебе ущерб. – Он, не выпуская руки Курта, игриво подталкивает его крутануться разок, прежде чем привлекает обратно, чтобы ребячливым шёпотом добавить: – Хотя, я попросил бы, с ‘мошенником’ ты всё-таки погорячился. Я, видишь ли, знавал когда-то настоящих временных мошенников, и поверь, у меня с ними довольно мало общего, разве что… - Доктор, – вмешивается Курт улыбчиво. - Забалтываюсь? – покаянно спохватывается тот, на что Курт хихикает: - И по-королевски. А ведь должен танцевать! Он выставляет один из их обычных «учебных» плей-листов на мобильном, и они асинхронно начинают движение, но пока – больше дурачась и смеша друг друга, нежели реально стараясь соответствовать каким-то танцевальным нормам. Безо всякой досужей застенчивости выделывая пародию на длительное фуэте вслед за не менее шутовским пируэтом подвижного, как ртуть, Доктора, Курт со всей приятностью ощущает, как его жизнь Вдали От вот так запросто входит в свою наилучшую колею.~~* * *~~
С того дня, их занятия танцами возобновляются, как и просто рядовые пикники на крыше в самые тёплые дни. Курту иногда кажется, что ТАРДИС, в принципе, временами по неделе не покидает импровизированную парковку на верхушке здания, и, безусловно, это повод для некоторой радости. Доктор делает всё более необыкновенные успехи во время их уроков, и у Курта создаётся впечатление, что скоро придёт время, когда их роли сменятся, потому что ученик, как бы банально ни прозвучало, превзойдёт учителя. Кроме того, благодаря хорошему настроению, за которое преимущественно стоит благодарить Доктора, что относится к своей жизни теперь – как к бессрочному отпуску, - и вселяет то же приподнятое ощущение и в друга, Курт действительно много и эффективно работает. Блейн без устали подбадривает его дистанционно, поощряя на ещё более плодотворную деятельность, а Сантана отпускает шуточку по поводу кудрявой музы. Курт едва замечает, не говоря уже о том, чтобы трудиться вносить какие-то дополнения в заявление подруги, и снова концентрируется на своих текстах.~~* * *~~
Самым счастливым от вдохновенного состояния Курт, впрочем, оказывается Чендлер. Он хвалит своего подопечного, упоминая, будто тот единственный из всех, с кем ему довелось работать, кто не только укладывался в оговоренные официально сроки сдачи книги, но ещё и нехило опережал их.~~* * *~~
Пару майских выходных, у них гостит Кэрол, которая выражает опасения частыми и долгими вылазками пасынка на крышу, которые, по её словам, могут подорвать его здоровье. Так что, дабы не волновать женщину, Курт на время её визитов перестаёт подниматься наверх. Как итог, Доктор несколько раз – весьма рискованно, но удачно – спускается к нему сам. Они тихо шушукаются в его «комнате» вечерами, как подростки, которых наказали и запретили видеться, и это настолько нелепо, что даже забавно.~~* * *~~
В очередное воскресенье перед отъездом в Лайму, Кэрол предлагает устроить ужин, на который, помимо непосредственно членов семьи, разумеется, зовёт Сантану, нынешнюю подругу Финна («У меня сейчас нет подруги, ма», напоминает тот, на что Кэрол с невозмутимым видом предполагает: «Тогда друга, возможно?», и Финн закрывает лицо руками и стонет что-то о том, как хорошо ему живётся БЕЗ родителей) и литературного агента Курта. Когда юноша передаёт приглашение, Чендлер озаряется чистейшим восторгом – особенно на ту часть, где Кэрол замечает, как много хорошего Хейл ‘сделал для их мальчика’ и как ему будут рады, - так что соглашается моментально, словно опасаясь, что в случае заминки дважды звать не станут. Новость о соприсутствии на ужине агента Курт преподносит Блейну с некоторой осторожностью, нарочно обыденным тоном, чтобы не спровоцировать каких-то ненужных мыслей, кои были раньше. Блейн, если и испытывает какой-то особенный дискомфорт от известия, не показывает его, только привычно сетует в конце, что сам не сможет выбраться. Курт напоминает о скорой перспективе воссоединения, а пока – утешительно обещает прислать ему фотографии, которые наверняка будет делать Сантана, за что Блейн, усмехаясь в стиле «это-не-одно-и-то-же», благодарит.~~* * *~~
Вечер, в общем и целом, проходит весело и легко, за исключением. Курт скучает по Блейну, которого действительно не хватает за их столом, и ещё, пожалуй, он расстроен тем, что ещё один его близкий друг находится в таком оригинальном положении, что его никак нельзя пригласить на домашние посиделки с семьёй, и вместо этого приходится оставлять его. Наверняка, преимущественно в одиночестве. А одиночество Доктору на пользу никогда не шло, к сожалению.~~* * *~~
И Курт, и Сантана, оба, затаив дыхание, дожидаются начала лета. Гастроли Джулай, наконец, должны подойти к концу, и Блейн вернётся домой. Кроме того, результаты экзаменов Бриттани станут известны, так же как и ответы высших учебных заведений Нью-Йорка, куда она, методом случайного выбора, отправила свои заявки чуть ранее. И чем ближе указанные даты, тем более гигантские размеры приобретает взбудораженность их вторых половинок. Когда Сантана не на работе, а Курт не занят с лэптопом, кажется, они только об этих двух грядущих радостных событиях и говорят. Финн в отчаянии просит их, наконец, замолкнуть, пока он не совершил самоубийство, используя нож для масла. Доктор, следует отдать ему должное, держится с честью, когда Курт, забывшись, атакует его разглагольствованиями о скорейшем и окончательном возвращении Блейна. После того случая в апреле, он ни словом, ни взглядом не демонстрировал какого-либо неудобства при обсуждении чего-либо, связанного с Блейном даже отдалённо, так что Курт пользуется расположением друга и его безотказной готовностью выслушать, потому что это распирающее изнутри ощущение не даёт Курту жить спокойно, не упомянув имени бой-френда хотя бы раз в десять минут. Курт не сразу замечает, что – может, и потому, что у него лишь одно на языке в последнее время? – Доктор изо дня в день пытается выстроить распорядок их времяпровождения так, чтобы они меньше разговаривали и больше танцевали. Впрочем, Курт не вполне уверен, что ему не мерещится. Возможно, это лишь совпадение, а не система. И не то чтобы он решил поднять эту тему и уточнить реальное положение вещей напрямую. Поэтому он подыгрывает желанию Доктора, чтобы не оказаться в итоге единственным, кто получает удовольствие от их встреч.~~* * *~~
Однажды, когда под вечер, после нескольких замечательных часов общения (и Курт намеренно старается держать себя в руках и разнообразить темы для бесед), чтений и танцев, Доктор улетает на постой где-то в другом месте, выразив некоторую опаску об оставленных там бедовых приятелях, которых не помешало бы проведывать время от времени, Курт провожает исчезающую ТАРДИС. Он машет рукой, зная, что Доктор наверняка смотрит за ним на экране через систему внешнего оповещения. Когда будка полностью растворяется в воздухе, как по сигналу, округу негромко оглашает трель звонка его телефона. Курт отвечает, не глядя, и сразу же озаряется улыбкой, слыша голос своего любимого. Они разговаривают некоторое время практически ни о чём конкретном, пока Курт рассеянно вглядывается в городской пейзаж, расстилающийся перед ним, но видя лишь Блейна. В какой-то момент, однако, тот весьма нейтрально, как самый посредственный факт, отмечает, что сегодня с ним говорили представители агентства, занимавшегося временным наймом их с товарищами группы. Теперь, после такого удачного сотрудничества и с хвалебным словом от самой Кассандры Джулай, Блейн и несколько других ребят получили предложение стать постоянной частью команды. Это гарантия стабильно высокого заработка, всегда заполненного графика, возможности работать с самыми именитыми звёздами… …и постоянных продолжительных поездок. Оу. Блейн, закончив рассказ о том телефонном разговоре, уже размеренно переходит к какой-то другой теме, но Курт всё ещё застрял на предыдущей. - Блейн, а что ты им ответил? – интересуется он, наконец, пользуясь небольшой паузой в повествовании своего парня. Тот непонятливо молчит с секунду. Затем, соображает и чуть удивлённо, но легко фыркает. - Мы же с тобой ещё даже не успели ничего обсудить, так что я мог бы им ответить? Курт, с постыдной долей облегчения, переводит дыхание. - Спасибо, – произносит он, потому что чувствует именно так, и заканчивает храбро: – И, ты должен знать, какое бы решение ты не принял в итоге, я поддержу тебя. «Пусть даже придётся несладко», добавляет Курт про себя. - Если бы я собрался снова уехать на несколько месяцев, скажем, в какой-нибудь заграничный тур, а затем в другой, и за ним в третий, – медленно спрашивает Блейн тогда, – ты всё равно согласился бы ждать меня и дальше, правда же? - Конечно, – горячо соглашается Курт, чуть устало улыбаясь городу. Он, если объективно рассуждать, уже несколько лет жил, то и дело ожидая одного важного для него (почти-)человека; естественно, он сможет, при необходимости, остаток жизни посвятить периодическому ожиданию двух. - И если бы твоя работа позволила, ты бы поехал со мной, хотя бы ненадолго? - Конечно, – повторяет он. – Уверен, мы как-то сопоставили бы наши расписания, и так или иначе всё бы получилось в лучшем виде. Нам просто понадобится немного попривыкнуть, но ведь, в итоге, это вовсе не так страшно, как сперва может показаться. Какое-то время слышно, как Блейн просто негромко дышит на том конце телефонной связи, а потом он заговаривает снова, с совершенно иной – расслабленной, довольной до глубины души интонацией: - Я рад, что ты именно так думаешь, родной; хотя не сказать, чтобы я, в любом случае, так уж горел большим желанием соглашаться на эту работу. Я могу, конечно, не помнить большую часть моей жизни, но одно я скажу наверняка – с меня, пожалуй, уже достаточно кочевничества. Я по-настоящему хочу чего-то постоянного – хочу жить рядом с тобой. Поэтому, как ты смотришь на то, чтобы я попробовал найти какое-нибудь более осёдлое занятие, чем концертная деятельность, м?