Последний раз

Дома, в свете ночника, ты теребил невыброшенное письмо, прокручивал его слова. Судорожно, по подсказке инстинктов ты запирал внутренние засовы. Выпускал озлобленность и ехидство в надежде сохранить личное пространство. Отпустил на свободу всё самое худшее в тебе. Если бы это спасало… Свидания по договору продолжались. Парк аттракционов, планетарий, кинотеатр и просто вечерние прогулки. Сначала раз в неделю, нехотя. Большую часть свидания вы просто молчали. Скорее молчал ты, а он не настаивал. С его-то настойчивостью?! Он же просто вынудил тебя стать своим бой-френдом! Через три недели вы стали встречаться чаще. Ты пытался держаться. Два-три раза. Не было уже той напряжённости и озлобленности. Механизм самозащиты дал сбой. Время от времени то он, то ты затевали разговоры. Небольшие, ни о чём и обо всём сразу. Три-четыре раза в неделю — и дискомфорт полностью исчез, уступив место наслаждению обществом друг друга. Всё пошло наперекосяк. Ты и представить не мог, что бывают такие, как он. В нем не было первозданной чистоты, наивности, высоких моральных принципов и прочей дребедени. В которую, согласно дешёвым романам, влюбляются парни. Отрицать бесполезно. Ты влюбился. В него. Он был простым, таким как есть, из плоти и крови. Чрезмерно забывчивый, импульсивный. Временами просто летящий, не терпящий возражений и немного жёсткий – вот содержимое одной чаши. Совершенно не романтично. Зато на другой притаился искренний мечтатель, целеустремлённый, не желающий сдаваться вопреки всем и вся. Таким ты узнал его. Таким ты… А потом случилось то, чего ты боялся. То чего, ты желал. Поцелуй. Во время одной из ваших прогулок. Вкус его губ, едва уловимый, как музыка весенней капели. Его прикосновения, невесомые, словно морской бриз. Его аромат – свежесть с цитрусовой кислинкой. Вы целовались в ночном свете фонарей посредине парковой дорожки, на фоне приближающейся зимы и гор затхлых листьев, окружённые мягким сиянием и ночным холодом. Ты не хотел его впускать и лишь плотнее сжимал губы, пока он ласкал тебя своими. Так бережно, так отчаянно, отдаваясь целиком, вкладывая всё то, что никогда тебе не скажет. Не из-за того, что ему страшно открыться. Ты не примешь, не сможешь. Слишком безрассудно для тебя. Его ладони на твоих щеках, такие тёплые, даже в холодное время года. Это тепло только для тебя. Безмолвно, он говорит тебе это вербально, на языке чувств. И ты сдаёшься. Приоткрываешь рот, позволяешь углубить поцелуй. Позволяешь разразиться нежному урагану. Захватившему сразу два дыхания, подчиняющемуся только двум сердцам. *** Взгляд в твою сторону, колкий и цепкий. Когда очередная нимфетка предлагала тебе встречаться. Твоё твёрдое “нет” – и бесконечность счастья, играющая улыбкой его глаз. Первый поцелуй и отсутствие выхода, продолжения пути. Вы разошлись, едва утих ваш ураган. В разные стороны. Без лишних объяснений. Не рассчитывая на большее. Ведь больше недоступно. Только не вы, только не так. Фикция. Ваши отношения. Будущее…совместное. Бред… *** -Бред, — шептал ты, когда входил в него, по чуть-чуть, плавными и мелкими толчками. Когда ласкал его лицо своим дыханием, утопая в его радужной оболочке. -Полный бред, — вспорхнуло с твоих губ. Когда ты сжал его стан крепче, читая немую боль по сдвинутым к переносице бровям, простыни, сжатой в кулаке до белых костяшек… Замереть. Не дышать, не мыслить, остановить ход собственного сердца. На миг, на секунду, пока есть Он. Пока ты исчезаешь в воронке из его губ, трепета ресниц и бархатного прикосновения к твоей щеке. -Ак-кира, — из самой глубины души. Отдаться, раскрыться тебе без слов и мишуры, говоря лишь вдохами и выдохами. -Ак-кира, — всего лишь одно слово. Единственное, что он произносил, когда ты брал его в своей комнате. Так часто, без устали, с придыханием, на грани возможностей. Он твердил его раз за разом, разбавляя ритм твоих толчков, разрывая череду стонов. Не сдерживаться. Сегодня у твоей матери ночное дежурство, а отец в командировке. Нет причин сдерживаться… Поцелуи, частые, сквозь сбившиеся вздохи. Объятия, одуряющие. Касания кончиками пальцев, пропечатывающиеся друг на друге теплом души, её жаром. Две жизни, слившиеся в одну, полноценную, хотя бы на время. На эту ночь, на несколько часов, хотя бы… Реальность неумолима. У неё нет сердца. Лишь размеренное тиканье, разграниченное временами года. В школе вы по-прежнему сохраняли дистанцию. Разрывали ваше пространство на две половины. А по вечерам сшивали. Новая вертихвостка – треск шва. Твой отказ – и шанс всё восстановить в ночное время суток, крепче сплетая пальцы. На протяжении двух месяцев. Ваш союз по контракту. Только вам уже не важно. Двое рядом. Просто и в то же время… Беспокойство и насущные проблемы испарялись от вашего объединённого тепла. Хотя, тебе не давала покоя одна ничтожная условность. Он не пригласил тебя домой познакомить со своими родителями. Даже не заикнулся. Немного обидно. Всего лишь обычная прелюдия. Ничего такого. Поэтому ты промолчал, хотя своим ты его представил. На кой чёрт? Зачем ты с ним так сблизился? Каждый раз, при новых встречах ты вглядывался в его черты в поисках подсказки. Такой… С ним хотелось быть собой, быть сильнее. Немного, чуть-чуть. И ты был. Не напоказ, а внутренне, взаправду. Жаль, что этой силы не хватило, когда поползли слухи о том, что ты гей. Кто-то видел вас вдвоём и пустил сплетню, разросшуюся, заползшую в каждый класс. На вопрос, застывший в его глазах, ты молчал. А на претензии одноклассников тебе ответить было нечего. Толпа отшитых тобой поклонниц была весомым аргументом против тебя, против вас. Неопределённость и осуждение нависли над вами. Накинули петли на шеи, тяня вниз. Все его попытки тебя успокоить наедине, пока никто не видел, ни к чему не приводили. Все его просьбы перетерпеть – ты был глух к ним. Ты злился, срывался на нём при каждой встрече. Твоя репутация таяла день ото дня. Презрительные взгляды в твою сторону росли по геометрической прогрессии. Твоё бессилие лишь подливало масла в огонь. Разжигало его, опаляя связующие нити, оставляя истлевшее “вместе”. Ты забылся, потерял себя, ощущение вас как единого целого. Ты не видел, как тяжело приходилось ему, как он терпел за двоих. Он старался ради тебя, ради вас. Он пытался достучаться – а ты сбегал. Он пытался докричаться – а ты уходил вглубь, в себя. Он остался там, в умирающей осени. Ты сам бросил его там. На смену ей пришла зима. Она овладела природой и твоим сознанием. Замерзло…всё… Единственное, что уцелело: “Нужно спастись”. И ты нашёл способ…