Последний раз

-Значит, вспомнил. – Апогей ночных красок. Безумный блеск луны. Тихое полоумие квадратных метров. Твоя распростёртая на кровати фигура и он, сидящий возле твоих ног, спиной к тебе, опираясь на руки. -Юта… — Три буквы, что ты когда-то безжалостно вычеркнул, растоптал. -Юта? – Вопрос, адресованный никому. — Его больше нет. Сдох. – Не оборачивается. – Ты убил его, дважды. — Безмолвное наваждение, ярость, оттенённая холодом. Напряжение, играющее в его прозрачном теле. Жестокость, размывающая и без того ускользающие его черты. – Наверное, ты безумно горд. Не так ли? – Лёгкий поворот головы в твою сторону. Бездна иронии и сожаления, притушившие цвет его глаз. В них нет ничего. У него нет ничего. Есть только цель. Навязчивая, въевшаяся в жалкие клочки разума. В то, кем он был. Не бежишь, не пытаешься, ни единой попытки. Просто лежишь. Рядом с ним. С отвергнутым тобой, преданным тобой, любимым тобой до сих пор. Где-то в глубине. В непроглядной тьме твоей души ты любил его по сей день. Даже тогда, истребляя его чувства, пятная свои руки, разрывая его сердце, ты любил его. — Юта, — пытаешься встать, дотянуться, коснуться недосягаемого. Тебе…вопреки восстающей боли, до слёз, до крика. Быть с ним недолго, чуть-чуть. Ты молишь небеса, бога, дьявола. Молишь их позволить побыть с ним. Вернуть осень, отмотать назад тот ад, в который ты собственными руками погрузил его. Выбрав свою трусость, а не его улыбку, свой эгоизм, а не его счастливый взгляд. Ты выбрал, а ему выбора не осталось. Разве что, попробовать жить… пережить в полжизни, в полдыхания. -Я же сказал, Юта мёртв. – Еще немного, дотронуться до его плеча. – Ты приложил для этого максимум усилий. – Считанные миллиметры. – Да, Аки, ты постарался на славу. – Расстояние в толщину волоска… Мириады клубов цвета металла. Россыпью по молекулам воздуха, мимо тебя. Обернуться, сидя на кровати и увидеть… Не его, другого. Он продолжает умирать и поныне. В собственной маске — истерящей, мечущейся…Буйствующей, невидимо для других. Но слишком зримо для тебя, слишком…Надменность — в линиях губ, потерянность — в некогда живом естестве. Снова здесь. Притаился, замер перед броском. Холод, поглотивший тепло, выевший его. Холод твоей расчётливости… -Ну что, Аки? Ты готов? – Стоит рядом с тумбочкой. Тьма покрывает его. Не различить его эмоций, его страхов — ничего. Тьма на его стороне. Его союзник. Защищает от тебя. Сохраняет то, что выжило. -Готов к чему? – Спрашиваешь? Суть очевидна, как день, и неизбежна, как смерть. – К чему я должен быть готов? – Он начинает медленно приближаться, седая иллюзия, новоявленное откровение. Перетекающая мощь, а внутри кислота — смертоносная. И он наполнит ею тебя до отказа. Вольёт в глотку, хладнокровно наблюдая, как она выжжет всё, до последней клетки, до последнего рецептора. -Ты и сам прекрасно знаешь, к чему, — невольно отползаешь по кровати, когда он останавливается возле неё. – К своему концу, Акира Судзуки. Сегодня двадцать пятое сентября 2010 года. Дата твоей смерти. — Паника, смеющаяся частотой сердцебиения. Головокружение и дезориентация. Твой страх расправляет спину. Раскрывает костяные крылья. Чувствуешь? Пропитывает. Липко и зловонно. Вместе с кровью по внутренностям, заставляя свернуться желудок, вызывая рвотный рефлекс. Соскакиваешь с кровати, самоконтроль отсутствует. Слетела. Твоя фальшивая система ценностей. Сошла с орбиты. Твоя пластиковая планета. Бегство. Наплевав на своё физическое состояние, на сигналы организма. Они не доходят до тебя, их притупил адреналин, заглушил, не дав прорваться. Сотни хаотических обрывков мельтешат внутри разума: “Это не он…Мой Юта…Я…Вместе…Не будет…Моя вина…” -Куда же ты? – Знакомые манипуляции рукой. Влетаешь в шкаф. Столкновение и отзвук твоего падения. Небольшой пролом в деревянной конструкции. Петля твоей жизни начала затягиваться…на твоей шее. – Я заберу у тебя всё. Ты же забрал, — боль. Очередная доза, каждый раз разная. Внедрилась. Распарывает слои кожи, вгрызается в органы, отдаёт гулким шоком до самых кончиков пальцев. Конвульсии дыхательных путей. Кричишь истошно, надрывно — из последних сил, выплёскивая наружу то, что хранил. Под слоем дешёвого света и выдуманных декораций. То, что пытался похоронить. Кричишь, как никогда. Ни разу за все эти годы. А в ответ ухмылка голодного зверя, получившего желанное. -Правильно, Аки. Кричи, вой. Как выл я. – Сквозь пелену подступающих слёз наблюдаешь за искривившимися губами. Та улыбка покинула их. Та, с милыми ямочками на щеках. Ты видел её, проснувшись с ним после вашей первой ночи. Ты помнишь, как она озаряла его лицо, когда он лежал в твоих объятиях? Той улыбки больше нет. Уничтожена, как и всё нежное, заветное, некогда любимое тобой. -Ну что? – Склоняется над тобой. — Начнём? — Бестелесные когти в волосы, впиваясь в твою черепную коробку. Шилом в костные ткани. Парализует. Вопишь, пытаешься выпутаться. Не выйдет. Не откликнется никто. Лишь басы мрака в его движениях. Жест руки в виде звериной хватки. Его могущество. Погребён под ним. Указывает на тебя, сжимает чуть сильнее. Вот-вот, совсем немного — и его когти вопьются в серое вещество. Кричишь, на грани возможностей связок, извиваясь на полу в муках. Его довольная улыбка во всех цветах умопомрачения. Уходит из комнаты. Сохраняя жест. Невидимые руки волочат тебя вслед за ним. Израненной спиной по дощатой поверхности. Тащат по полу измождённое тело. Брыкаешься, пытаешься затормозить ход событий. Тщетно. Слёзы…Первая, вторая…по вискам и щекам, вычерчивая солёные линии на коже лица, утопая в твоих волосах и губах. Всхлипы, смешанные с рыком, негромкое “люблю” – и хватки как не бывало. Не унимаешься, твердя как заведённый: “Любил…люблю…” -Хваааатиииит!!! Довольно… — Визг, перешедший в надломленный шёпот. Приходишь в себя. Гостиная. Застывшее время, и твоя заколдованная реальность. Лежишь в центре. -Хватит… — Измученно, ломко, моляще. Стоит недалеко от тебя, зарывшись в собственные ладони. Запутался. Ты. Он. Где-то в этих непостоянных рассветах, мимолетных обязанностях, в прикипевшем прошлом. В этих сбивчивых целях, установленных для себя самих. Встаёшь тихонько, без лишнего шороха. Боишься спугнуть шаткое равновесие, тающую тишину, видимое успокоение. Вибрации тела, прожигающие кожу, расшатывающие тебя изнутри. Рассыпаются. Действительность, крупицы оставшегося. Воронка. Засасывает. Рассудок слабеет с каждой исчезнувшей крупицей. Дрожь картинки настоящего. Интерьер комнаты – нечётко. Пол и потолок кружатся под действием персонального апокалипсиса, твоего прошлого. Не поддаёшься. Соблазнительной тьме и беспечному забытью, особенно когда рядом он. Теперь он рядом. Шажок, ещё полшажка. А ноги тяжелеют, с каждым покорённым сантиметром…Уже почти. “Только не упасть, только бы…Боже…” — вновь твои мольбы. Неизбежность? Необходимость. Обнять его. Заключить в своё тепло, поделиться им. Согреть, уткнувшись в изгиб шеи. А после — вымаливать прощение. Вымаливать, стоя на коленях. Столько, сколько понадобится, до тех пор, пока не увидишь его улыбку. Хотя бы раз. Его улыбка. Как же она тебе нужна сейчас. Как же он тебе нужен. Все эти годы. Ты просто пытался вывести его, вытравить, загнать поглубже. Столько раз. Столько раз ты стоял под дождём, смывая с себя запах и вкус того случая. Глотая небесные капли, не обращая внимания на холод, забравшийся в каждую пору. На влагу, сросшуюся с волокном одежды. В очередной раз. Закрыв глаза, подставляя лицо на милость небу, открываясь его гневу. Свести на “нет”. Унимать голос сердца, зашкаливающую кардиограмму осознания. Запоздало. Унимать…посреди улицы, под потоками ледяной влаги, до воспаления лёгких.