***
Джейд не помнила, когда в последний раз спала спокойно или хотя бы просто крепко. О дневном сне она и вовсе давно забыла, а ночной больше напоминал беспокойную дрему, нежели что-то отдаленно напоминающее здоровый сон. Почти каждую ночь ей снились кошмары. Разные: от типичной беготни от маньяка, когда боишься до стука зубов и хочешь рвануть от него прочь в темноту, но либо застываешь на месте каменным изваянием, либо двигаешься так медленно, что чужое дыхание свистит прямо у тебя над ухом — до самых реалистичных, жутких и приближенных к ее прошлой жизни настолько, будто она раз за разом окуналась туда только глубже, не в силах возвратиться назад. «Джейд…» Она жила одна, поэтому позвать среди ночи и разбудить ее было некому, но кто же тогда звал журналистку сквозь пелену Морфея? Или это во сне? «Подъем!» Начальница Эйприл нахмурилась во сне, пытаясь выдернуть себя из жуткого кошмара, в который теперь вклинился этот хрипловато-рычащий голос. «Подруга, я не собираюсь ждать до утра». Джейд подорвалась с подушки, посмотрев прямо перед собой, потерла сонные глаза, а затем очень медленно повернулась на звук покачивающегося у кровати кресла. — Ты как? Яркие янтарные глаза блеснули в темноте, а их обладатель нарисовался здоровенной тенью в углу комнаты, вертя в руках неизменное оружие. Джейд взвизгнула, чуть не упав с кровати; голова сильно закружилась, к горлу подступил ком ужаса, и вместо крика из ее горла вырвался глухой стон. Рафаэль же не сдвинулся с места, усмехнувшись, продолжил крутить в пальцах сай, глядя, как его новая знакомая пытается успокоиться и ничего спросонья не понимает. — Что тебе снилось, Джейд? — с интересом склонив голову набок, как-то коварно поинтересовался Рафаэль. — Я думал, придется самому будить тебя. Девушка еще несколько мгновений похлопала глазами, потихоньку возвращаясь в материальный мир и находя себя уже не во сне, и еще слегка подрагивающим голосом ответила: — Боль, Раф, — серьезно кивнула она, узнав в чуть сгорбленной тени знакомого мутанта. — Лучше бы разбудил. — Боль? — переспросил он, хотя прекрасно все слышал, и немного выдал свое присутствие, приблизившись к изголовью кровати. — Мне она тоже частенько снится. Правда, ее обычно причиняю я, — и через пару секунд после сказанного упер руки в матрас по обе стороны от севшей на край кровати Джейд. Девушка поежилась, едва отодвинувшись, и Рафаэль еще раз удивился ее поразительной способности быстро собраться в нужный момент. — Не смешно, — строго отрезала она, вперившись взглядом в угрюмое лицо мастера сай. — И ни капельки не страшно, если ты хотел меня напугать. — Судя по тому, как ты ворочалась и вскрикивала, пока я тут сидел — тебе уже достаточно досталось до меня. И только из уст Рафаэля такое простое выражение могло звучать так колко и, наверное, даже полным откровенной насмешки и безразличия к проблемам девушки, если бы… если бы ей не было все равно, в общем-то. — Ах, ты тут еще и давно сидишь? — сдув прядь волос с лица, Джейд покосилась на открытую дверь балкона. — Я уж думала, мы попрощались. Рафаэль хмыкнул, завалившись в кресло напротив подруги, и, по-хозяйски устроив ноги на небольшом пуфике, со вздохом поднял взгляд на девушку. — Я тоже так думал, но мне с этим пойти больше некуда. Раф вмиг помрачнел, уловив в глазах начальницы Эйприл немой вопрос, и одним быстрым движением снял с себя грязную толстовку, чуть развернув к Джейд опухшее и воспалившееся предплечье. — Боже мой, Раф… Девушка немедленно включила ночник, поднеся его к начавшей гноиться ране, и коснулась пальцами влажной и липкой кожи вокруг, снова скосившись на мастера сай. — По-хорошему, такой порез нужно зашить, — заключила она, внимательно рассматривая ничего хорошего не предвещавшие кровоподтеки. — Почему ты сразу этого не сделал? — Времени не было, — рыкнул он, когда Джейд случайно задела ногтем еще мягкую корочку в уголках глубокого пореза, но руку не отвел. — Ты шить умеешь? — Подобное — нет, — она нахмурилась, но вдруг поднялась, быстро завязывая на себе халат и направляясь в сторону двери. — Но у меня есть шелковые нити, которые вполне сойдут для шва. Пойдем. Рафаэль направился следом за знакомой, относясь к ней уже с гораздо большим доверием, ведь Джейд прошла «проверку на прочность», в очередной раз доказав, что она была ничуть не хуже Эйприл в сдержанности и, возможно, в чем-то даже смелее. Раф прошел по ступенькам вниз, бегло рассматривая второй этаж. На первый взгляд, ничего особенного: спальня, несколько открытых дверей в различные комнаты и коридор, ведущий в какую-то небольшую библиотеку или кабинет, где виднелся письменный стол, компьютер и три высоких стеллажа с книгами. Мастер сай зашел на кухню, присаживаясь на близ стоящий стул, пока его подруга маячила прямо перед носом, раскладывая на столе бинты, иглу, обеззараживающее средство и нить с перекисью. Раф даже усмехнулся, наблюдая, как Джейд нервно закусывала губу и смотрела на него сонным, но уже достаточно ясным взглядом. — Сам, надеюсь, справишься? — спросила она, теребя пальцами пояс от халата. По ее движениям Рафаэль так и не смог разобрать, чего в девушке было больше: волнения или искреннего страха? — На кой тебе весь этот чемодан со всяким медицинским барахлом, — Раф с третьего раза продел нить в ушко иглы и поднес к предплечью, недоверчиво посмотрев на Джейд, — если все равно не умеешь пользоваться? — Потому что он не мой. Журналистка сморщилась, когда мастер сай обработал рану буквально «на отвали» и поддел кожу иглой, сосредоточенно целясь в ее противоположный край, чтобы начать сшивать. Девушка не любила ни вид, ни цвет, ни даже какое-либо упоминание о крови или ранах, а теперь, когда все это дело находилось даже не на человеке, если тошнота и не душила гортань, то вот уж желание не смотреть возрастало с неумолимой силой. Джейд, стараясь не показывать своей неприязни, отвернулась к окну. — Я знаю, что эта дрянь хреново выглядит, — улыбнулся Раф, поглядывая на развернувшуюся к нему спиной подругу. — Могла бы так и сказать. — Воздержусь, — легко ответила она, отодвинув полупрозрачную штору рукой, впуская на кухню серый свет от полной луны. — Так чьи бинты и иголки-то? Джейд мелко вздрогнула, что не скрылось от глаз мастера сай, но, тщательно подумав над ответом, решила меланхолично сменить тему. — Неважно, — бросила девушка. — Ты, кстати, уже думал о жилье, работе? Или тебе есть куда идти? Журналистка совсем ничего не знала о Рафаэле, поэтому думала, что, возможно, он мог бы тоже быть когда-то человеком, а не неудачным экспериментом или, того хуже, пришельцем. — Стану человеком — поговорим, — безапелляционно заявил Раф, не отрываясь от своего занятия. — Если тебе понадобятся документы, то ты только скажи — я что-нибудь придумаю. — Ага, конечно, и что же? — Ты — мой бедный родственник из Мексики, — начала девушка, и тут Рафаэль понял, что придумывать на ровном месте — это у журналистов, видимо, дар. — Мать умерла через два года после твоего рождения, а отец скончался от сердечного приступа. Став совершеннолетним, ты начал работать на ферме — единственном, что у тебя осталось от родителей, но позже она сгорела из-за несчастного случая, унеся с собой все твои скромные пожитки, — Раф прыснул, но перебивать не стал. — А я, как твой очень и очень далекий родственник, забрала тебя сюда и занимаюсь сбором всех нужных бумаг, чтобы в дальнейшем ты смог устроиться здесь на работу и прочее-прочее-прочее… — Я почти проникся, — Рафаэль нахмурился, слегка улыбнувшись. — Но, если прокатит, по гроб жизни буду должен. — Не сомневайся. Джейд тоже улыбнулась, подняв глаза к глубокому фиолетовому небу, навевающему сильную ностальгию, от которой журналистка не могла избавиться уже битых несколько лет. Только не сейчас… — Эй, — Раф перекусил нить, закончив накладывать шов, и комната погрузилась в мертвую тишину. — Я только не понимаю: почему ты до сих пор помогаешь мне? Рафаэль все еще не сомневался, что люди — омерзительные и лицемерные уроды, которые не заслужили такого подарка судьбы, как жизнь на поверхности, но Джейд, как и Эйприл с Кейси когда-то, упрямо шла наперекор этому убеждению. Девушка вздохнула, обхватив себя руками, и через силу отвела глаза от окна, пряча под длинными черными ресницами едва сверкающие, холодные глаза. — Звонили из ресторана и сказали, что если уж мы не приходим, то нужно звонить заранее, — говорит Джейд, даже не шелохнувшись, когда сильные мужские руки обнимают ее за талию со спины. — Прости меня. На столе стоит горячая кружка крепкого черного чая, который журналистка всегда заваривает мужу, вставая перед самым рассветом, когда он возвращается домой. Сегодня у них годовщина: год в, казалось бы, счастливом браке, радость и легкость которого продлилась не так долго, как ими ожидалось. — И да, я улетаю через неделю по работе. Мужчина устало прикрывает глаза и зарывается носом в каштановые волосы Джейд. Голос у нее звонкий и резкий, как звук бьющегося стекла. — Куда? — Франция. — А возвращаешься? — он крепче обнимает ее, надеясь, что она хотя бы повернется к нему, но этого не происходит. — Не знаю. Солнце медленно выползает из-за горизонта, лениво выпуская сразу несколько лучей в разные стороны. Тучи на черном небе расходятся, меняя черную окраску на глубокий синий, хотя в некоторых местах он все еще отдает фиолетовым, утягивая в неизведанный, но безумно теплый омут. Джейд грустно провожает глазами последние звезды и чувствует, как ее муж отстраняется, проскользив ладонями по ее плечам. Думает, что он просто не знает, что ей сказать в свое оправдание за очередное утреннее возвращение домой и за ужин, который он как сам и назначил, так сам же его и пропустил. Но мужчина просто спешит удалиться в свой кабинет, чтобы заняться широкими царапинами на спине и груди от когтей Мастера клана Фут, пока его любимая не успела увидеть их.Глава 4. Точка невозврата
2 мая 2017 г. в 09:39
— Донни, нашел хоть что-то? — спросил Кейси, наматывая вокруг него и Эйприл круги.
— Я похож на ищейку? Подожди, — черепаший гений опустил взгляд на крышу и продолжил снова оббегать ее поверхность взглядом в больших инфракрасных очках.
Эйприл, как рыжий хвост, по пятам следовала за Доном, заглядывая ему за спину и ожидая окончательного вердикта. Следов Рафа не было. Никаких.
Братья и Эйприл с Кейси обыскали все: два соседних здания и несколько домов рядом; Донни старался сканировать каждую выемку и царапину на любом покрытии, более-менее похожие на отметины от сая или, возможно, на какие-либо следы борьбы, но ничего такого они так и не смогли отыскать. Единственной зацепкой стал сломанный и выкрошенный у парапета жучок, который теперь покоился у Дона в кармане, хоть он сам и не знал, зачем подобрал его, будто это было чем-то важным для него.
— Как сквозь землю провалился, — сокрушенно покачал головой Лео, отдаляясь от остальной группы.
— Это я виновата, — стыдливо прошептала Эйприл, дергая себя за край свитера. — Он же не зря тогда пришел ко мне! Поговорить ведь, наверное, хотел. А я… я все испортила.
Донни фыркнул, проведя ладонью по шершавому бетону под ногами, и задрал голову кверху, смерив репортершу полным усталости взглядом. Она уже рассказала им о подозрительном ночном визите Рафаэля и о том, что он так ни к чему и не привел, потому что Раф быстро покинул квартиру подруги. О’Нил также сказала, что, будь она тогда настроена на конструктивный диалог, немедленно бы задержала мастера сай, потому что потом поняла, что не мог он так просто прийти к ней домой, если в этом не было особой необходимости. Мог зайти любой из ребят, но только не Рафаэль, привыкший за советами всегда обращаться к Кейси. Значит, он точно хотел поговорить о ретромутагене или о братьях, ведь эта беседа не из тех, которую ведут между собой друзья, запивая каждое слово пенящимся пивом и заедая крекерами под звуки разгорающегося на экране телевизора футбольного матча.
— Эйприл, послушай, — начал Донателло, посмотрев в глаза подруге. — Ты ни в чем не виновата хотя бы потому, что это наши семейные проблемы, в которые вас с Кейси никто вмешивать не собирается, — он выпрямился и ободряюще накрыл плечи репортерши ладонями, слегка встряхнув. — Найдем мы его, а то и вовсе сам вернется. Ему, как и нам всем, нужно время.
Леонардо слышал каждое слово Донателло, но никакой реакции, кроме как поднимающихся откуда-то из груди раздражения и даже ярости, не выражал. Негодование Лео читалось лишь по его слегка прищуренным глазам, закушенной нижней губе и теперь уже отчаянно дрожащим рукам.
В его ладонях лежала еще одна зацепка, найденная у вентиляционной трубы, но сейчас, когда поиски подходили к концу, он не решился показать ее кому-либо из братьев.
Широкий кожаный браслет с потрепанной ржавой застежкой, кое-где раскорябанный и потрескавшийся, все еще продолжал хранить тепло и запах брата — хоть и чувствовал и первое, и второе только сам лидер. Лео трепетно и осторожно погладил внешнюю сторону коричневой кожи, словно живое существо, боясь навредить или спугнуть, и вывернул на внутреннюю, более светлую сторону. Там покоилось когда-то вырезанное кончиком сая имя мастера катан, потому что, когда Леонардо только подарил Рафу этот браслет, украшенный различными японскими иероглифами, тот сказал, что все равно ни черта не понимает в них и все рисунки быстро затрутся, поэтому, недолго думая, вычертил имя старшего брата на обратной стороне, где оно должно было сохраниться на долгие годы.
«Это мой единственный смысл, Лео».
Лидер черепашьей команды плотнее сжал зубы, прокусывая губу до крови, чтобы не заорать от бессилия. И сколько бы Донни ни уверял его, что все хорошо и Рафаэль сейчас явно где-то затаился и находится в безопасности, старший все равно не мог успокоиться; беспокойство скребло душу гранеными саями.
В тени крыши соседнего дома что-то неясно зашевелилось, ярко блеснули острые мечи и несколько навостренных наконечников стрел.
— Донни, — позвал Лео гения, обернувшись в его сторону. — Идите домой.
— Что? А ты?
На Леонардо посмотрели сразу четыре пары удивленных глаз, и Донателло, всем нутром ощутив неладное, двинулся в его сторону.
— Сейчас же!
Дон остановился, внимая строгому тону старшего брата, которому невозможно было не подчиняться, но ему необходимо было знать причину столь резкой смены их планов.
Лидер поднял умоляющие и то же время холодные синие глаза на гения и тихо повторил, не двигаясь, кинул короткий взгляд на притаившихся в глухой ночи врагов.
— Уводи. Всех.
«А как же ты, брат?»
Донни был готов почти ослушаться прямого приказа, но вдруг понял, что с ними находятся Кейси и Эйприл, и если первый, хоть и остолоп, но на что-то еще способен в бою, то девушка может стать легкой мишенью для Футов.
Он торопливо закивал Леонардо, что-то шепнул на ухо Микеланджело и, открывая аварийный выход на крыше многоэтажки, скрылся из вида последним, до конца не спуская с Леонардо глаз. Вдруг еще не поздно… вдруг успеет помочь…
Когда крышка люка со звонким эхом закрылась, мастер катан опустился на колени, зажав у сердца последнее, что осталось у него от брата.
«Зачем выкинул то, чем там дорожил, Раф? Неужели настолько хотел стереть нас из памяти, как ненужный кусок прошлой жизни?»
Футы стремительно выпрыгивали, как пружины, из тени, облепив серую поверхность крыши по всему периметру, словно черные кляксы по бумаге.
«А знаешь, я рад за тебя. Никогда не поздно начать все заново, правда?»
Лео не шелохнулся, прикрыв глаза, и лишь завел одну руку за спину, медленно потянув катану из ножен.
«Вот только я так не смогу».
Лидер одним движением просунул руку в кожаное кольцо, закрепив на своей руке застежку браслета, и отразил первый удар у самой головы, скрестив свое оружие с противником.
«Прикроешь меня, Раф?»