***
Дэниел сидел на диване в собственной гостиной и смотрел в одну точку. Вернувшись к себе, он на полном автомате выложил вещи из сумки, принял душ, позавтракал и даже проверил почту. Ни одной мысли в голове не было. До того момента, когда он нашёл себя не занятым и, наконец, столкнулся с произошедшим. — Что мы наделали, Дэнни… — Не спрашивай. Не хочу об этом думать. В тот момент он чувствовал критичную необходимость накрыть её рот губами, чтобы помочь им обеим выкинуть из спальни эти обрывки рациональности. Теперь, закинув голову назад, он пытался посмотреть реальности в глаза. Мягкая ткань пижамных штанов и футболки должна была помочь ему чувствовать комфорт и расслабленность. Но он ничего не замечал. Полностью поглощённый прошлым, что всего лишь восемь часов назад было настоящим. Два момента особо выделялись в памяти. Он помнил ни с чем не сравнимое ощущение, когда впервые вошёл в неё. До сих пор одна только мысль приносила лёгкое головокружение. Тогда ему показалось, что он отключится в считанные секунды — настолько интенсивной была сила телесной чувствительности. Она сдавливала его. Со всех сторон. Будучи хрупкой и маленькой. Как ему удалось удержаться в сознании до сих пор оставалось загадкой. И момент, когда она впервые достигала оргазма. Эти секунды он воскрешал в своей памяти снова и снова. Пламенеющий румянец на щеках и растерянный взгляд. То, как она цеплялась за него, сражаясь с поглощающей реакцией тела. Имя. Его имя. — Дэниел… — Всё хорошо. Позволь это себе. Он в сотый раз прокручивал эту секунду. Рассматривал её, когда она звала и испуганно глядела на него. Раньше он не замечал, как красиво его имя играет на её губах. Как притягательно оно звучит. Это воспоминание было самым драгоценным в его коллекции. Хотя остальные не уходили далеко. Его память потрудилась на славу — он помнил всё. Помнил, как восхитительно изгибалось её тело и как она разбрасывалась своими бесценными поцелуями. Помнил неровное дыхание, дрожь и стоны, в конце балансирующие на грани крика. Помнил её вкус. То, каким великолепием она сияла на пике блаженства. — Дэниел… — возвращалось снова и снова. Тихий стон вырвался из груди, и Атлас сдавил переносицу, растягиваясь на диване. Надо было всё же разбудить её для третьего раза. Они столько бы могли попробовать! Дэнни запрещал себе думать об этом. Он и так поставил на их совместной работе большой и жирный крест. Перечеркнул все те яркие горизонты, которые ждали их впереди. И всё ради одной ночи слепого сумасшествия, которая до сих пор отдавалась в его паху ноющим нетерпением. «Двенадцать, двенадцать, двенадцать...» — напоминал внутренний голос. Он знал три категории из четырёх. Его шкала — его проклятье. На каком-то интуитивном уровне он будто никогда и не ожидал от Ривз чего-то другого. Поцелуй на двенадцать. Он был уверен, что она не опустится ниже восьми в остальных «категориях». Свойства лучшего — высокая планка и постоянство её достижения. И второе и третье число совпадало в шкале Ривз с первым. О четвёртом он знать не хотел. Дэниел не проверил его в эту ночь и не собирался, будто знание могло сломать его «идеальную систему». Хенли вышла за её пределы с гибкостью и лёгкостью присущей хорошей фокуснице. Теперь оставалось понять, как работать с ней дальше? У Атласа не было ответа. Он никогда ещё не переступал собственноручно выстроенных границ. А с теми, кто на них не посягал, после проведённой ночи он ни разу не виделся вновь.***
Хенли с интересом наблюдала за Атласом, не решаясь шелохнуться и потерять пьянящую расслабленность. Он сидел к ней спиной. Его взгляд и ладонь, не прикасаясь к коже, медленно поднимались от её лодыжки к колену, будто сканируя её рукой. Действие полностью поглощало его внимание. — Что ты делаешь? — тихо спросила Ривз. Ладонь поднялась к бедру. Он посмотрел на Хенли. — Запоминаю тебя. Насыпая в тарелку безвкусные мюсли, Ривз пыталась понять, где была её голова в тот момент?! Даже если пожалеть себя и свалить первый раз на ярость, которую она почему-то решила вылить через поцелуи и вожделение, вину за тот момент, когда она накрыла его ладонь своей и опустила на живот, немногозначно предлагая лучший способ «запомнить её», нельзя было перекинуть на кого-то кроме себя. Фокусница раздражённо фыркнула и шумно поставила коробку со злаками на полку кухонного ящика. Йогурт она наливала механически, всё ещё перекручивая в голове события прошлой ночи. Он изучал её во второй раз. Хенли была уверена в этом. Каждое движение, поцелуй, прикосновение с его стороны рассматривалось им же словно под микроскопом. Если она не реагировала, приём вычёркивался, если же наоборот, то он видоизменял его, ища всё новые и новые способы усилить ощущения, умножить их для неё в разы. Вот почему ей казалось, что повтор был лучше премьеры. Если сначала Дэнни руководила слепая страсть, неуверенность и желание получить удовлетворение, то во второй раз всё было иначе. И тяжелее всего было признавать, что теперь он способен был читать её словно книгу. Он знал её. Словно сомелье, который, однажды попробовав новый сорт вина, никогда не забудет его вкус. И вчера совсем не походило на простую дегустацию. Она была готова и неосознанно желала, чтобы он выпил её всю. Сидя за кухонным островом с тарелкой мюслей перед глазами, Ривз злилась на себя. Но поменять что-то уже не могла. Оставалось только свыкнуться с мыслью, что «прошлое должно остаться прошлым». Она не знала, как теперь он будет реагировать на неё во время работы, но с твёрдой уверенностью решила со своей стороны делать вид, что той ночи не было. И нужно было дать ему понять, что повтора этой глупости не будет. Она проявила слабость, но она проявила её всего лишь раз. И больше Хенли не намерена была совершать ту же ошибку, даже если он захотел бы иного. Она решила вернуться в рамки дружелюбных профессиональных отношений. Вряд ли что-то могло стоять у неё на пути.***
Понедельник Ривз выругалась про себя. На утро у них была запланирована тренировка фокуса с исчезновением в зеркальном шаре, а она оставила у себя балетки, в которых обычно выполняла этот номер. До «официального» начала дня, а следовательно и появления «мистера пунктуальности», всё ещё оставалось около двадцати минут, но сама идея подниматься на пятый этаж ради балеток почему-то сеяла в фокуснице недовольство. Однако, альтернатив у неё не было. Закрыв дверь в тренировочный зал, она сжала ключи в своей ладошке, согретой простой перчаткой, и стала подниматься по лестнице, обдумывая новую выставку Габриэля, за которую он взялся пару недель назад. Она прошла два пролёта и ступила на лестницу третьего, когда звук шагов сверху выбил её из внутренних рассуждений и заставил поднять голову. Дэнни тоже заметил её слишком поздно, но как только увидел, резко остановился и сделал шаг назад. Со стороны Ривз всё выглядело так, будто он отпрыгнул от неё. — Хенли… — неуверенно начал он, пока она, в раз потеряв былую решительность, тихо проговорила: — Атлас… Как бы она не старалась, перед глазами в секунду всплыло, как он сквозь стон взывал «О, Боже!», в первый раз сливаясь с ней воедино. Дэниел же вспомнил, как она выгибалась от напряжения на пути к блаженству, её пальцы стягивали простыни, а голова утопала в подушках. Стоны. Он слышал стоны. Ривз первой пришла в себя, тряхнув головой. Дэнни заметно побледнел. — Я… Я оставила дома балетки. Спущусь через три минуты. Мы ведь сегодня работаем с зеркальным шаром? Атлас слепо смотрел на неё, но как только услышал вопрос, поспешил кивнуть. — Хорошо. Зал я закрыла. «Ничего не произошло. Ничего не было», — твердила ассистентка самой себе. Дэнни снова кивнул. Хенли, не имея времени для обдумывания следующего шага, решила оборвать этот бесцельный диалог и продолжить свой путь. Иллюзионист ни сказал ни слова, но когда она проходила мимо него… Ей показалось, или он действительно слегка отшатнулся? Ривз чуть повернула голову и косо посмотрела на него, преодолевая ступень за ступенью. Атлас молчаливо возобновил свой спуск. «Он что, боится меня?!» Открытие заставило фокусницу остановиться. Она ожидала всего. Что он будет считать её своей собственностью, что он возненавидит её, что будет глумиться и подначивать… Но бояться?! Ривз нахмурилась, не понимая такой реакции. Что она такого сделала, чтобы вдруг начать вызывать в нём страх?! По всем законам Вселенной это ей стоило теперь держаться от него подальше — не он ведь беспрекословно покорялся любому её желанию той ночью! Хенли испытывала на себе его власть, а не наоборот! Как же теперь всё могло повернуться на сто восемьдесят градусов и встать с ног на голову?! Ривз не понимала. Атлас давным-давно исчез. Она продолжала стоять на лестнице и размышлять над его реакцией. Из тысячи вероятных моделей поведения он выбрал одну, которую она не смогла предвидеть. Если бы это был фокус, то Хенли бы звонко его провалила. Хороший иллюзионист должен знать все возможные варианты развития событий. Ривз не усмотрела лишь один.***
Шесть дней спустя Хенли и инженер Атласа, Ленни, обедали у последнего в студии, предварительно заказав еду на дом. Ривз провела у Кроуфорда почти всю первую половину дня, помогая ему с подсчётом расходов, которые тот потом должен был передать Дэнни. Для Леонарда помощь была благословением небес, для Хенли способом не думать о том, что происходило целую неделю «на работе». — Атлас хочет здорово продвинуться в номере с пузырями, не так ли? — между делом поглощения лапши спросил Ленни. Ривз промямлила что-то нечленораздельное, не отрываясь от скучного мешания супа-пюре в тарелке. Кроуфорд ещё с утра заметил, что она была какой-то отрешённой, но как только они втянулись в работу, её «сонливость», казалось, прошла. Лишь только они нашли время на отдых, Ленни и не заметил, что фокусница снова впала в «параллельный мир собственных мыслей». — Ты в порядке? Хенли вопросительно подняла голову, пытаясь вспомнить последние два вопроса, что он задал. — Ты будто в замешательстве сегодня весь день… — Что? Нет! — поспешила заверить в обратном Ривз. Она даже отмахнулась рукой, применяя актёрский жест и наигранную полуулыбку. — Просто зима. Наверное, я впадаю в анабиоз. Ленни хмыкнул: — У тебя тоже непереносимость холода? — только после его слов Хенли заметила, что вместо привычных ей футболок с символами и слоганами супергероев, что предпочитал инженер, в этот раз на нём красовался грубо-связанный серый свитер. Он тем не менее шёл Леонарду и даже делал его вид более серьёзным. Принуждая себя съесть ложку супа, пока тот ещё совсем не остыл, Ривз заключила: — Именно она… Кроуфорд никогда не был особо внимательным к чужим эмоциям парнем, но в этот раз что-то кликнуло внутри него. Хенли выглядела… Серой. Она по-прежнему была одета в лучших традициях стиля, яркие волосы оставались собраны в хвост, на лице красовался каждодневный макияж, но что-то в ней отсутствовало. Она будто потеряла часть красок. Или быть может заболела? Он не мог допрашивать её по вопросам, на которые она уже дала ответ. Ленни решил сказать что-то положительное, чтобы поднять ей настроение: — Атлас вроде успокоился. Классно, что вы с ним перестали ругаться. Хотя я всё равно не понимаю, как тебе удаётся терпеть?! Даже когда уровень его недовольства стоит на нуле... Первый раз за весь день с губ Ривз слетел искренний намёк на смех. — Он у него хоть когда-нибудь стоит на нуле? — Ну… Ты ведь не можешь не согласиться, что в последнюю неделю он стал поспокойнее? Он даже выдавил из себя кислую улыбку на один из плоских анекдотов Илая! — продолжил шутку инженер. Хенли однако опустила глаза и предпочла вернуться к своему обеду. Ленни расстроенно выдохнул. Как только в деле наметился прогресс… Сразу же наступил регресс. — Ладно. Я в любом случае рад, что теперь всё в порядке. Когда он слетает с катушек, его бывает трудно остановить. Я даже хотел поговорить с тобой об этом, но док сказал не вмешиваться. Хенли подняла на него глаза. — Слетает с катушек? — миллион мыслей моментально закружился хороводом, даря фокуснице внезапную слабость. — Ну да… — неуверенно ответил Кроуфорд. «Это не первый раз?!» — Он и с остальными ассистентками себя так вёл? Ривз почувствовала холодящий сквозняк под рёбрами. — Не… Нет, не знаю. Он… Он никогда не знакомил нас с остальными. «Это плюс или минус?!» — Ни одна не продержалась и года. Вот поэтому ты для нас и герой. Кто ещё его выдержит? — Почему ты хотел поговорить со мной? — проигнорировала комплименты фокусница, и теперь холод основательно взялся за Лени. Илай сказал, что Хенли не нужны советы. Проблема была глубже, чем просто «профессиональные разногласия». Но Кроуфорд всегда хотел «просто помочь». Хотя бы предупредить её. Он верил, что Ривз услышит его. — После той ссоры по поводу ящика… — инженер запнулся, лучше подбирая слова. Хенли мысленно взвывала, вспоминая тот случай. Со стороны ситуация тогда выглядела наверняка ужасно. Она зачерпнула очередную ложку супа и поднесла к губам. Заменить размышления едой, было не самым лучшим, но всё же действенным способом. Она решила им воспользоваться. — Я просто хотел сказать, чтобы ты не поддавалась ему. Я знаю, это порой бывает трудно, и он смотрит на тебя как волк… Ривз поперхнулась. Ленни в раз потерял нить повествования. Она принялась бить кулачком по груди и, задыхаясь, откашливаться, а он вскочил и, в мгновение обогнув стол, оказался рядом, но на этом его сообразительность закончилась. Он хотел помочь, но Ривз прохрипела: — Всё нормально. Хенли стирала слёзы под глазами. Обед был окончательно разрушен. Горло драло, и она смирилась с тем, что до конца дня просидит лишь на воде. Слова Кроуфорда всплыли в памяти. — Да кто вам сказал, что он похож на волка?! Ленни отпрянул, не понимая, как это сравнение могло вызвать столь сильную реакцию. — Не знаю, просто такой голод в глазах обычно бывает у волков. — Ты хоть одного видел в живую? — ехидно парировала Ривз. Её раздражение, казалось, висело в воздухе. — Нет, но в Нейшенел Географик… — Даже не начинай! «У всех вокруг открылась паранойя!» — мысленно чертыхалась фокусница, совсем не замечая, что её маниакальность была гораздо шире в размерах. — Ладно-ладно. Я просто хотел предупредить. Ты достойна большего, чем этот голодный взгляд. Мы с Илаем давно знаем Атласа, и он никогда… Он странный… Ты знаешь, что у него даже девушки никогда не было?! Одна часть её существа захотела съязвить: «У тебя тоже, Кроуфорд». Голова на плечах взяла верх: — Они не нужны ему. Он неплохо справляется и без этого. — Вот и я о том. Его трудно выдержать как босса, а как парня… — Ленни, я не собираюсь строить с ним отношения! Откуда вообще такие мысли?!Последнее, чего я хочу, видеть его семь дней в неделю вместо имеющихся пяти! Он у меня и так уже в печёнках сидит! — восклицания прозвучали агрессивно. Хенли и сама это знала, но тема вывела её из себя. — Я знаю. Просто не поддавайся ему. Чтобы он не выбросил тебя из своей жизни, как сделал это с остальными. Фокусница посмотрела на Леонарда, прикусив губу. Ей хотелось расплакаться. Потому что она не могла рассказать ему, что уже совершила ошибку и во всю испытывает на себе последствия. Она уже поддалась. И Дэнни отвечал своей репутации. Он день за днём оставлял Ривз всё дальше и дальше. В прошлом.***
Начало второй недели не принесло изменений. Хенли физически чувствовала ледяную стену между ними, чем бы именно они не занимались. Если репетиции включали в себя отработку последовательности действий, никаких шуток или двусмысленных комментариев больше не появлялось. Если они работали над планом, Дэнни держался исключительно по-деловому. Он будто превратился в сухаря. И предпочитал вообще не смотреть на неё! Даже «чертов волчий взгляд», который она до сих пор отказывалась признавать, напрочь исчез из его калейдоскопа масок. Словно он обменял их все на одну единственную — каменное равнодушие. Холод сводил Ривз с ума. Она теплила надежду на то, что они хотя бы смогут вести себя дружелюбно друг с другом, но как можно было вести себя дружелюбно, когда в половине случаев он слепо следовал нормам работы, а в оставшихся предпочитал вообще избегать её компании! С той ночи он ни разу не поднимался в её квартиру. Она же больше не бывала у него. После репетиций, он то спешил… То снова спешил. Не замечая собственной реакции, Хенли и сама холодела к нему всё сильнее. Она больше хмурилась и чаще молчала. «Это наверняка несказанно радует его», — думалось ей. В студии у Ленни иллюзионист действительно вёл себя с презентабельным спокойствием. Равнодушно. У Хенли пропал сон. Большую часть ночи она крутилась и переворачивалась снова и снова, потому что злилась на Дэнни каждой фиброй своей души. «Как можно работать с человеком, который даже не смотрит на тебя?!» Это мучило её больше всего. Она ненавидела взгляд его аквамариновых глаз, но когда он лишил её даже этого! Вставая по утрам, Ривз убеждала себя сопротивляться. Спускаться вниз и выполнять свою работу, не замечая отчуждения. Через четыре месяца их ждала серия выступлений. До Нового года оставались недели. Она мечтала уехать к родителям и вместе с тем, знала, что не поедет. В планах было провести Рождество и Новый год с Габом. Правда до этого нужно было найти способ стереть с лица разбитое выражение. Он не видел её в эти две недели. Иначе бы моментально вычислил, что произошло. У Габриэля отлично работала интуиция на такие вещи, а у Хенли всё было написано на лице даже под хорошим слоем макияжа. Она по-прежнему подозревала, что в глубине души Атлас боится её. Каждый раз, когда они вынуждены были контактировать не только в вербальном, но и в физическом смысле, он будто мечтал поскорее убрать от неё свои руки, отойти на пару футов, а лучше вообще сбежать в Айову. «Да в чём проблема?!» В попытках найти ответ пролетали дни, а она с завершением очередного из них находила себя ещё на шаг дальше от того, что им удалось построить за восемь месяцев. Пару недель назад скажи ей кто-нибудь, что она и Дэниел были друзьями, Ривз рассмеялась бы говорящему в лицо. Теперь она скучала по этой «недодружбе». Скучала по едким уколам и экивокам, подначиваниям и опасному флирту. Её терпение таяло. Ожидание съедало. Но она не знала, чего ждала. Магического трюка, способного стереть прошлое? Возможно. Но как будучи фокусником можно сохранять в волшебство веру? Они ведь всегда были её лишены. В один из дней, пропасть между ними зияла особенно глубоко. Они работали над традиционным номером исчезновения в ящике. Том самом злосчастном яблоке раздора, что навело Кроуфорда на мысль, будто в Дэнни сидел давно не обедавший волк. Трюк включал в себя появление Хенли на ящике и требовал помощи со стороны иллюзиониста: Дэниел должен был помочь ей спуститься. Это означало взять за талию и опустить вниз. Прямой контакт, от которого его коробило. Рутина никогда ещё не выматывала Хенли так сильно, как в этот день. Атлас будто скрипел челюстями, каждый раз, когда ему приходилось спускать её сверху и на секунды разделять катастрофически малое пространство между ними. Ривз пыталась поймать его взгляд. Спустя четыре часа репетиций никаких результатов она не достигла. — Отсчёт на два, три, четыре, — повторял заучено иллюзионист, — и ты появляешься, пять. Хенли, отчаянно борясь со злостью, выпрямилась, принимая свободную позу на ящике. — Отлично. Завтра поработаем над полной последовательностью и займёмся взаимодействием на сцене, — каждое его слово звучало статично. Он приблизился к ящику и протянул к ней руки, снова внутренне сжимаясь от неизбежного контакта. Ривз подалась вперёд, но, как только он опустил её, вспылила: — В твоих тренировках на взаимодействие больше нет смысла! Я не собираюсь тратить ещё один день, смотря на то, как ты отчаянно прячешь свой нервный тик! — она демонстративно отвернулась и быстрым шагом пошла к своему сектору, чтобы поскорее забрать вещи и покинуть зал. Её тошнило от его холода. Дэниел опешил: — Не понял… — Чёрт возьми, Атлас! — она крутанулась на пятках, поворачиваясь к нему. В чертах её личика за секунды прорисовалась вся накопленная за недели ярость. — Мы переспали. Что в этом такого? Дэнни сглотнул, понятия не имея, как ответить на её выпад. Было странным слышать от неё подтверждение того, что произошло. С другой стороны, о том, что они переспали, он не забывал ни на минуту. — Да, оба совершили ошибку. Но не сотрём же мы её теперь?! Как ты собираешься выступать со мной на одной сцене, если за последние две недели взглянул на меня всего раз, и то через зеркало чертового шара! — Я смотрю на тебя каждый день. — Иди к чёрту, смотришь ты! Чего ты боишься? Атлас отпрянул: — Ничего я не боюсь! — Тогда вот, — она в несколько шагов преодолела расстояние между ними схватила его руку и положила на свою талию, — ничего страшного в этом нет! Ты не сгорел. Я тоже не превратилась в пепел. Не знаю, что происходит в твоей голове, но так больше продолжаться не может. Мы работаем в команде и выступаем вместе. Создаём один трюк на двоих. Я не могу перестать существовать, Дэнни. Иллюзионист посмотрел на неё, расслабляя ладонь. Она стояла слишком близко. — Я не хочу, чтобы ты перестала существовать… — Тогда научись работать со мной, — сказала она, не позволяя ему избежать контакта. Даже смотря на него снизу вверх, фокусница не теряла присутствия духа. — Ты знал как это делать три недели назад. Я всё та же. — Я думал тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе. После того, что… — Это был всего лишь секс. Базовая человеческая потребность. То, над чем мы работаем, не имеет к произошедшему никакого отношения. У каждого из нас таких ночей было предостаточно. Просто забудь, что это вообще случилось, ладно? Потратив секунды на сомнения, Атлас прочистил горло и задал вопрос, который съедал его все эти дни: — Ты способна забыть? Она вдруг ощутила на себе пронизывающий взгляд, и от неожиданности, что-то внутри неё резко оборвалось. Две недели она мучительно чахла без этого взгляда. Приятно было осознавать, что ледяную стену наконец удалось пробить. Хенли вспомнила, что его ладонь продолжала лежать на её талии. Тепло передавалось даже сквозь фланелевую рубашку. — В отличие от тебя, стёрла из памяти ещё в прошлый понедельник, — она развернулась, и руку пришлось отнять. Дэнни механически провёл ею по волосам, наблюдая за тем, как ассистентка снова удаляется к своим вещам. По венам будто снова пустили кровь. Эти две недели он не находил себе места, боясь собственным поведением сделать всё только хуже. Каким же облегчением было то, что она поняла его! Что не вложила в произошедшее больше смысла, чем просто стечение обстоятельств, влечение и похоть! Хотя он ни за что в жизни не смог бы забыть ту ночь. Ей навсегда суждено было остаться главной драгоценностью его многочисленной коллекции. Облегчение пронизывало приятной прохладой. У них был ещё один шанс. Начать всё с начала. С чистого листа. Будто той ночи и не было. Он поспешил прокомментировать её часть трюка с ящиком: — Тогда на спуске, выгибай спину чуть сильнее. Так будет лучше смотреться. Ривз перекинула спортивную сумку через плечо и, бросив на него косой взгляд, парировала, уходя: — Пошёл к чёрту, Атлас! Я выгибаюсь отлично! Дэниел хмыкнул. Она была права. С гибкостью у неё не было проблем. Он знал это даже лучше, чем кто-либо другой.***
Несколько дней спустя — А сюда Анабель хочет поставить фонтан с шоколадным фондю, и сколько бы я не убеждал её в том, что это безвкусица, по поводу него она не планирует сдаваться, — делился Габ с Хенли, прогуливаясь по просторным залам пустующей галереи. — Оставь ей право выбора хоть в чём-то. Пускай она занимает себя фондю, — улыбнулась фокусница, взлохмачивая волосы Броссара, прежде чем пройти чуть вперёд, — а сам работай над остальным. Пусть чувствует, что её вклад стоящий, — последнее слово она выделила особенно, и Габриэль хмыкнул, следуя за ней. — Твои стратегии быть может и работают в поле «больших иллюзий», но здесь кое-кто борется за баланс сил, ma petite. Ривз проигнорировала полукомплимент-полуподдёвку. Знал бы он, как она «разбалансировала» своё поле… «Ох, лучше ему этого не рассказывать...» Хенли, оказавшись в центре зала, медленно обвела его взглядом, представляя, как будет выглядеть новая выставка. Она обещала стать ещё грандиознее презентации Райли, вызвавшей фурор у приобщённой к искусству общественности! Габ незаметно подминал мир современного искусства под себя. Определённо, он двигался в правильном направлении. — Ну, а как твои дела, лисёнок? — прервал галерист её минуту визуализации. — Bien (1). Мы готовимся к выступлениям в апреле. Четыре вечера в Нью-Йорке. Придёшь посмотреть на меня? — А как же выступление лично для меня?! — шуточно удивился Броссар, вызывая у фокусницы смех. — Заметишь одну пропавшую картину во время открытия, можешь представить меня «зрителям», как главного иллюзиониста за занавесью! Габриэль усмехнулся и, подойдя к единственном предмету мебели во всём выставочном зале, сел на скамью, жестом приглашая Ривз присоединиться. — Как Дэниел? — Жив-здоров, если ты переживаешь, — приподняв голову к верху, фокусница устроилась рядом с галеристом и по привычке закинула ногу на ногу. — Он работает с тобой. Конечно же, я переживаю. Всё, что угодно может случиться! Хенли закатила глаза и откинулась на спинку: — Если ты надеешься, что я уже планирую выбросить его из окна, то можешь расслабиться. Он пока меня более чем устраивает. Обходимся без жертв. — Больше никаких игр? — вопрос прозвучал серьёзнее, хоть Габ и старался сделать его как можно мягче. — Я ведь дала тебе обещание. — Может теперь играет он. После нашего разговора, он... Не то что бы был настроен на мирное отступление. — Ты наговорил ему всяких глупостей. И он никогда и не переходил в атаку. Ты просто принял всё близко к сердцу. — Я пытаюсь тебя защитить, — напомнил Броссар, не отводя от неё глаз. Он всё ждал, когда она посмотрит на него, но Ривз предпочитала не открывать глаза и делать вид, что витает в вымышленных облаках. — Я знаю. Уже говорила тебе это. Дэнни не опасен. Он не такой как Алекс, хоть ты и сравниваешь их при каждом удобном случае. И ты забываешь главное, я была на другой стороне. Думаешь, после такого, я пошла бы на риск? — Я не думаю, что сердце способно рационально принимать решения касательно риска, лисичка. Оно просто так не работает. Ривз нервно выдохнула. Она открыла глаза и выпрямилась. По-прежнему не удостоила его взглядом. Этот разговор вызывал в ней целый вихрь отрицательных эмоций. И ей трудно было держать рот на замке. Габ всегда знал о ней всё. Но в этот раз она не могла с ним делиться. Он бы не понял её. Она и сама не понимала ту себя, что впустила Дэнни в свою квартиру, постель и тело. Это было… Помутнением. Хенли тряхнула головой и отрывисто встала: — Быть может оно не работает так у тебя. Инструкцию к своему я читала. Атлас не значится в качестве угрозы. Он вообще там не значится. Габриэль нахмурился, поднимаясь вслед за ней. Она уже направлялась в другой зал. Что-то в ней было не так. Броссар не мог ухватить, что именно. Слишком глубоко прятались в ней неуловимые изменения.***
Несколько месяцев спустя, Торонто Поместье семьи Престон, Bridle Path Когда Дэниел вернулся в Торонто с очередным визитом, конец марта по-прежнему не отдавал весне все полномочия. Промозглый ветер всё ещё гулял по улицам, а город оставался серым и туманным. Атласу, однако, некогда было замечать нюансы погоды. Четыре месяца, что пролетели с его последнего приезда, оставили ему кучу работы, и «визит» пришлось начать с нескольких встреч с банкирами и их помощниками. Именно поэтому встретиться с «фантастической четвёркой» он смог только в семейном поместье, куда Боб отвёз его после окончания делового ужина. Дэнни вошёл в главный холл и буквально сразу же услышал голос Блейка. Тот доносился из большой гостиной, и Атлас, не мешкая, направился туда. Нейтан, Кейд и Сэт ждали его возвращения, пока Блейк развлекал их очередной жизненной историей, которых у него не понятно откуда всегда было предостаточно. Эта черта его характера всегда оставалась для фокусника странностью. Он был уверен, что Блейк собирал все нелепые истории из книг и рассказов друзей, а потом «персонализировал» их, делая частью своего личного опыта, который со стороны казался окружающим его людям неисчерпаемым. — Что происходит? — мрачная усталость насквозь прорезала голос Атласа, когда он вошёл в гостиную и уставился на своих партнёров. — Нейт! — приветствовал Сет, выглядывая из-за спинки дивана. Секунды Дэнни потратил на то, чтобы понять, как огромные плечи и не менее массивный корпус Ринанда, уместились на небольшой софе, да ещё и полностью скрылись за её спинкой. Воистину, это был тот ещё трюк! — Мы тебя уже заждались, — усмехнулся Сет. — У меня закончились почти все истории, — поддержал Блейк, стоя возле камина в позе конкистадора. Ему не хватало сверкающего шлема и тёмных, как его волосы усов. С ними, он был бы точной копией первопроходца. Атлас приподнял бровь, отпуская в сторону Байда скорее укол, чем «дружескую шутку»: — Такое вообще когда-нибудь бывает? — Теперь мы уже не узнаем. Ты приехал вовремя, — спокойно заметил Кейден, отмечая помятый и вымотанный вид вновь прибывшего фокусника. Нейтан нарушил своё молчание, интересуясь исходом важного ужина: — Как встреча с Бейкером? — Он всё тот же кретин. Но встреча прошла успешно, — огласил Дэнни, запуская в атмосферу невидимое конфетти очередного успеха. — Вам надо будет оформить документы в понедельник. Я сказал, что Ринанд проконсультирует его по всем вопросам. — Будет сделано, — салютовал Сет, снова исчезая за спинкой дивана. Нейт позволил смешку сорваться с губ, и иллюзионист вспомнил о том, что ещё в Нью-Йорке вызвало его негодование. Решив, что «главным кукловодом» в этом деле был его друг детства, Атлас обратился к нему, спрашивая: — Почему в этом месяце на мой счёт пришло в два раза больше денег? На щеках Хейза появился лёгкий намёк на румянец, но косой взгляд на хлипкого Кейда выдал последнего с потрохами. Дэниел заметил это и посмотрел на него прохладно. Неуверенный голос Кейдена прорезал молчание: — В честь твоего дня рождения… Мы хотели сделать подарок… Нейт заметил напряжение на лице фокусника и поспешил внести ясность, смягчить объяснение, но Атлас опередил его, шумно захлопывая дверь темы его «счастливого праздника»: — В следующем месяце не делайте мне отчислений. Я не нуждаюсь в деньгах. Я и так получаю больше, чем необходимо. Пусть всё остальное идёт на поддержание компании в том состоянии, которое имеется на сегодняшний день. — Да мы же просто хотели… — начал Блейк, но был прерван фокусником. — Мне не нужны эти деньги. Точка, — Дэнни отправил в его сторону не терпящий возражений взгляд. — Хочу привести себя в порядок с дороги. Завтра обсудим дела. Развернувшись, Атлас пошёл к себе. Ребята в гостиной переглянулись. Сет что-то спросил у Хейза, но тот сорвался и побежал за Дэнни, настигая его на лестнице в главном холле: — Нейт, постой! Он подбежал к нему. Потянув за плечо, подошёл как можно ближе и проговорил: — Они хотели сделать тебе приятно. — На хрена вообще было говорить им, когда у меня день рождения?! — Потому что это по-человечески — справлять праздник. Даже если ты находишь его глупым, — голос Хейза стал тише. — Они три года из меня число выпытывали, что я по-твоему должен был делать?! Так, ты только всё усложняешь и заставляешь их задаваться вопросами! Атлас хотел бросить очередной едкий ответ, но остановил себя, когда слова друга детства дошли до него во всей своей силе. Горечь во рту всё равно никуда не девалась. Быть может, Нейт и был прав, но… — Ты ведь лучше меня знаешь, как я ненавижу эти деньги и не хочу иметь с ними ничего общего! — Они просто хотели поздравить тебя, но ты всё время в Нью-Йорке. Может это не лучший подарок, но они старались… — Это худший подарок. — Мы переведём деньги обратно, — Хейз не стал препираться с ним и дальше, однако, добавил, — но тогда дай им сделать хоть что-нибудь, что будет выглядеть, как подарок… — Из картона открытку склеят? — Ты усугубляешь. Дэниел покачал головой. Он очень устал. Его глаза болели и больше всего хотелось добраться до спальни, скинуть пальто и завалиться спать. Ещё пол часа назад ему казалось, что он был полон сил. — Ладно, но никаких денег, платиновых карт, машин и прочего. Мне ничего этого не нужно. Нейт смиренно закивал головой, позволяя улыбке избавиться от мрачной атмосферы разговора: — Я поговорю с ними. Обещаю, ты останешься в восторге. Никаких из ряда вон выходящих трат. Просто подарок, как символ. — Никаких открыток. Хейз усмехнулся и, отступив на пару ступеней назад, отпустил его, подтверждая: — Никаких открыток! Дэнни поднялся к себе. Теперь к бесконечному количеству обязанностей и дел добавился пункт «выдержать день рождения». Он вошёл в свою спальню и бросил дорожную сумку на кресло. Комната не отражала его. Он всегда ассоциировал её с номером отеля, потому что мебель была слишком вычурной, хоть и подобранной в одном стиле, в воздухе стоял запах полированного дерева, которое начищали к его приезду, и ни одна вещь не принадлежала ему, за исключением пары рубашек и костюмов, висящих в гардеробной. Он снял пальто, раздумывая над тем, чтобы принять душ, упасть на кровать и не просыпаться до завтра, но косой взгляд поймал несколько стопок документов на письменном столе, и из его груди вырвался тихий стон. Если документы были ещё и здесь, значит стола в кабинете им не хватило. «Вот дерьмо!» Дэниел вспомнил, что запросил у Блейка всю информацию на пять крупнейших клиентов последнего квартала. Он собирался просмотреть всю историю их работы с «Престон Консалтинг Групп». Теперь Атлас жалел о своём решении. Слишком много работы ждало его в предстоящие три дня. О сне можно было забыть. Дэнни подошёл к столу и, просмотрев пару документов, положил их обратно. Потерев лицо, чтобы встрепенуться, он взял графин с водой и налил себе пол бокала. Из шкафчика под столешницей появился пузырёк с бледно-зелёными таблетками. Фокусник достал две из них и, положив в рот, поглотил. Ему некогда было спать. Капсулы заменяли сон.***
Два дня спустя, Атлас, забаррикадировавшись в своём кабинете, сидел на полу среди кипы маркированных договоров и отчётов. Он не вылезал из работы ни на минуту, даже завтрак и обед ему приносили в кабинет, потому что Дэнни напрочь отказался отвлекаться даже на полчаса. Он не хотел продлевать свою поездку. Вернуться в Нью-Йорк в заранее запланированный день оставалось его главной целью. За эти три дня он и думать забыл о своей жизни в «Большом Яблоке»(2). Ни предстоящие выступления, ни Ленни и Илай, ни даже Хенли Ривз не возникали в его мыслях. Но съедающее изнутри чувство непринадлежности всё равно оставалось на страже. Поездки в Торонто были его обязанностью, а не прихотью. До сих пор, в душе он не мог смириться, что не выбирал эту жизнь, она сделала это первой. Поэтому он чувствовал себя заложником. Каждую поездку он словно сидел в одиночной камере с открытой дверью и самолично запрещал себе выходить. Ответственность каждый раз брала над ним верх. Иллюзионист вчитывался в один из договоров, сидя спиной к массивному корпусу рабочего стола, когда в дверь постучали, и в спальню заглянул Нейт: — Я знаю, ты просил не отвлекать, но все ждут тебя в столовой. Ужин уже подан. Не отрываясь от чтения, Дэнни пробурчал себе под нос: — Пусть принесут сюда. Я поем чуть позже. Ответа не послышалось. Звука закрывающейся двери тоже. Атлас нехотя оторвался от документа и поднял голову. Хейз дал подсказку: — Это обещанный подарок. Ты сказал, что примешь его. Дэниел недовольно выдохнул, откладывая в сторону договор. — Не говори, что вы оставили кухню в руинах, пытаясь испечь мне кособокий торт. — Я могу гарантировать, что ни одна кухня мира не пострадала, а всё остальное ты должен увидеть сам. Атлас обреченно размял плечо. — Спущусь через две минуты. Нейт улыбнулся и исчез за дверью. Дэнни встал, окинул глазами рассыпанные по полу листы бумаги, где цифры перемешивались с юридически установленными фразами, и выругался, осознавая, что потеряет ещё пол часа на глупые поздравления и ещё более глупый подарок. Чем можно удивить иллюзиониста? И зачем в принципе его удивлять?! Атлас никогда не понимал ценности этих традиций и не собирался менять своего мнения в будущем. Его всё устраивало. Пока Нейтан не проговорился о дате его рождения, и остальные не организовали «чёртов праздник». Спускаясь, Атлас надеялся только на то, что его не заставят задувать свечи и надевать абсурдный колпак. Однако, как только он вошёл в столовую, все эти мысли испарились, а на лице действительно проступило «невиданное для фокусника» удивление. — Я же сказал, что это будет в твоём вкусе, — давя смешок, прокомментировал Хейз. Дэниел прошёлся по светящимся лицам четвёрки, бурча: — Я больше итальянскую кухню предпочитаю… — Чувак, как мы на неё пиццу положим?! Вся эстетика пропадёт! — стал в защиту подарка Блейк, и вызвал улыбку на обычно равнодушном лице Атласа. Он подошёл ближе к столу и уставился на свой подарок: японские суши были поданы по старинной традиции, на теле обнажённой девушки, ниотамори. Атлас косо посмотрел на Нейта и еле заметно хмыкнул. Тот нарушил несколько собственных правил, чтобы преподнести такой сувенир. Хейз, отгадывая мысли фокусника, склонил голову набок. Небольшая жертва с его стороны, как попытка загладить вину. Блейк сиял в предвкушении, Сет старался спрятать аппетит за расслабленной позой, Кейден слегка покраснел, сливаясь со своими рыжими волосами, в приглушённом свете отливающими красным. Дэнни зачарованно пробормотал: — С днём рождения меня...***
Неделю спустя, Нью-Йорк Квартира-студия Ленни — Ты хоть одному уговору можешь следовать в этой жизни?! — выругался Илай, бросая распечатку с результатами анализов на журнальный столик, где покоились ноги Атласа, пока тот расслабленно читал сообщения на своём смартфоне. Дэнни посмотрел на него исподлобья и сразу выпрямился, убрав ноги со стола. Такер излучал злость в чистом виде. Фокусник заглянул в результаты. Чего ещё он мог ожидать? Док не просто так заставлял его сдавать кровь и проходить все тесты именно после возвращения из Торонто. Атласу ещё ни разу не удавалось скрыть «содеянное». Он потёр переносицу, силясь найти реалистичное объяснение результатам. — Я могу объяснить это… — А смысл? Может лучше мне стоит объяснить тебе, что всё это значит?! Дэниел вскочил, по инерции не собираясь давать оппоненту право наносить удар на прямую. — Я знаю, — процедил он. На задворках внимания сигналил небольшой маячок, регистрирующий присутствие Кроуфорда где-то рядом в квартире. Он не хотел, чтобы тот слышал этот разговор. Каждое слово Илая пронзало воздух, словно раскаты грома. Надо было выдержать без таблеток, и ничего подобного не произошло бы! Чем он думал?! В последнее время этот вопрос звучал в его голове всё чаще. — Я всё прекрасно знаю. — Дэн, я похож на того, кто бросается обещаниями и не выполняет их? — Слушай, это поспешное решение… — Ты клялся мне, что больше не притронешься к ним, и вот мы снова здесь! — Я не принимал их прошлые три раза! — Какая разница, если ты всё равно сделал это неделю назад! — заорал на него Илай, и Атлас, надувшись от гнева, подумал, что нет смысла держать Такера при себе, если он смеет поднимать на него голос и предъявлять претензии! Никто не позволял себе такого! Разве что… — Ищи себе нового врача, я больше тобой не занимаюсь. Ты знал об условиях, знал, что я не из тех, кто будет лебезить тебе, просто потому что ты мне платишь. Если ты хочешь закончить в забитом ящике через два десятка, я не собираюсь смотреть на это и аплодировать успехам! — Это был один-единственный раз! — встал в собственную защиту Дэнни. Его по-прежнему раздирала злость от тона, который выбрал док, но внутренний голос ставил на путь истинный. Ему некогда было искать другого врача. К тому же Такера нельзя было просто вычеркнуть из жизни. Это означало бы лишиться и Ленни. Они всегда казались Атласу странно неразделимыми частями одного целого. Нужно было найти способ удержать Илая. — У меня не было выбора. Я должен был… — Должен был, что? Ты даже толком причину объяснить не можешь! — Какая в ней вообще разница?! — Такая, что ты сажаешь своё сердце, выкачивая из него жизнь, а потом надеешься на то, что у меня вдруг появится возможность творить чудеса! — Я не надеюсь на это! Мне просто нужно было закончить дела! — Это наркотик, Дэн! — Черт возьми, да их прописывают всем, у кого существуют проблемы с концентрацией внимания! — А твоё внимание очень удачно пропало именно тогда, когда я сказал, что «они сведут тебя в могилу»! Ты не понимаешь, что делаешь со своим организмом! — Чего вы так кричите? — не понимая, что происходит, Ленни вернулся из ванной и наткнулся на непредвиденную ссору, которая, по идее, уже не должна была вызывать у него никакого сюрприза. Где-то в имени Атласа наверняка пряталось определение понятия «конфликт». Кроуфорд ненавидел, когда Дэнни ругался с Илаем. — Не говори ему, — прошипел фокусник Такеру, всё ещё планируя спасти ситуацию. Док пронзил его непоколебимой мрачностью, бросил косой взгляд на Леонарда и едко прокомментировал: — Мы уже закончили. Он поднял со стола распечатки результатов анализов и резким движением руки всучил их иллюзионисту, ожидая, что тот хотя бы вздрогнет от «удара под дых». Дэнни выдержал его, не предав маску спокойствия. Илай развернулся: — Мне надо подышать свежим воздухом. У тебя есть перекусить, или мне взять что-нибудь на вынос? Ленни рассеяно ответил, что «полуфабрикаты спасут мир», и док, даже не пытаясь разгладить сведённые брови, покинул квартиру, пообещав Кроуфорду скоро вернуться. — Он же только приехал... — инженер поделился с Дэнни мыслями вслух. Атлас пожал плечами, делая вид, будто повышенных тонов, наполнявших студию три минуты назад, никогда и не было. — Просто не в духе. Не планируя давать дополнительных объяснений, фокусник скрутил бумаги в руках и направился к выходу. — А ты куда? — Забыл кое-что в машине. Сейчас вернусь. Кроуфорд остался один. Он окинул студию взглядом, словно пытаясь воскресить в памяти события трёх-минутной давности и понять, чем был вызван конфликт двух друзей. — Это наверняка из-за какой-нибудь мелочи... Дэниел нашёл Такера на выходе из здания. Тот сидел на верхней ступени лестницы и смотрел за тем, как город ни на минуту не останавливал своей жизни. Дорогу переходила невысокая девушка с собакой на поводке, рядом с домом напротив парковал машину мужчина с пакетом продуктов в руках, а мальчишка с рюкзаком, свисающим с плеча, разгонялся на скейте, проезжая мимо. Атлас сел рядом с Илаем, расслабленно свесил руки с колен и опустил голову в самом большом жесте подчинения, на который был способен. Док, не поворачиваясь, спросил равнодушно: — Зачем ты меня нанял, Дэн? — Я знаю, что виноват. Это больше не повторится. Такер посмотрел на него косо и обречённо усмехнулся: — Знаешь, если не умеешь хранить обещаний, то лучше вообще их не давай. Дэнни сглотнул. Илай, будто разговаривая сам с собой, продолжил: — Хенли сказала, что ты заинтересовался эскейпологией. Когда тебе в голову взбредёт подготовить один из этих трюков, процесс будет уже необратим, и вот тогда ты поймёшь зачем я распинался перед тобой всё это время. Если ты хочешь стать великим иллюзионистом, научись относиться к своему организму, как инструменту. Иначе, он подведёт тебя в самый… — Ты веришь, что я могу стать великим? — хмыкнул Атлас натянуто. Мысль казалась ему абсурдной. Док осмотрел его с ног до головы: — Чёрт тебя знает! Ты — сумасшедший. Такие обычно ими и становятся. У тебя нет стоп-крана. — Это комплимент или обвинение? — И то, и другое. Фокусник спрятал улыбку. — Не заставляй меня искать другого врача. — Не заставляй меня плевать на собственные обещания и потакать тебе. — Один раз. Это был всего один раз, — напомнил Дэниел, надеясь, что Такер не возьмётся вспоминать, как часто он «обнаруживал» нарушения раньше. Такер нервно выдохнул, а затем повернулся к нему: — Тогда надо добавить ещё одно условие. — Валяй. Я сделаю, всё что скажешь. — Одно нарушение с твоей стороны, и я ухожу. Больше не будет никаких разговоров и упрашиваний. — Звучит справедливо. — Я ещё не закончил. — Я думал «никаких упрашиваний» и есть дополнительное усло… — Хенли. Если ты сорвёшься, она узнает обо всём. Я расскажу ей о том, что ты принимаешь таблетки, и потом лги в лицо ей, а не мне. — А она-то здесь причём?! — внезапно вспылил Дэниел, не понимая каким образом в разговор и ситуацию оказалась втянута Ривз. Илай оставался неумолим: — Она знает, как важно здоровое сердце для фокусника. Если я уйду, с этой проблемой тебя будет доставать она. Запасной план спасения… Возможно, доку стоило рассмотреть вариант карьеры иллюзиониста. Он неплохо умел планировать пути отхода. — И зачем ты так отчаянно пытаешься спасти меня?! — криво улыбнулся Дэнни. Док хмыкнул, отводя взгляд: — Я и сам не знаю…***
Три дня спустя Тихое хихиканье доносилось сверху, но Хенли не замечала его, поднимаясь по лестнице после прогулки. Как только на улице потеплело, она возобновила свою традицию пробежек и прогулок перед сном, и теперь возвращалась с одной из них. Её мысли блуждали по различным мелочам, а в правой ладошке позвякивал брелок ключей от квартиры. На середине лестницы, ведущей от третьего этажа к четвёртому, она всё же расслышала тихий смех девушки и продолжила подниматься, но уже чуть медленнее. Сначала она не почувствовала никакой реакции на тихие переливы женского голоса. В её ногах приятно ломила дневная усталость, а голова слегка кружилась от переизбытка кислорода. Хихиканье явно доносилось с четвёртого этажа. Ривз хотела пройти мимо. Что-то внутри заставило её остановиться на площадке и всё же прислушаться, а потом ступить вперёд. Холл этажа был пуст за исключением двоих, стоящих возле двери апартаментов Атласа. Одним из них был сам фокусник, второй — обладательница тихого смеха, что привёл Хенли к лицезрению откровенной картины. Они стояли в обнимку. Точнее, Дэниел по привычке внутреннего охотника прижимал незнакомку к стене: его рука поглаживала изгиб бедра под коротким платьем, а губы что-то нашёптывали ей на шею, дразня и вызывая хихиканье. Девушка запутала свои длинные пальцы в его кудрявых волосах и еле удерживала себя от того, чтобы не извиваться, вторя его шёпоту и прикосновениям. Ривз сглотнула, не в силах развернуться и прекратить просмотр этой «интригующей сцены». Дэнни наслаждался собой и эффектом, который способен был производить на девушку. Незнакомка же, наверняка ногой ощущала, какую реакцию вызывала у него. Оставалось непонятным, чего они ждали и почему не решались пройти внутрь, чтобы завершить эту банальную псевдо-прелюдию и перейти к делу. «Он наслаждается своей добычей», — шум в голове Хенли сформировал слова. Как бы она не старалась, ей не удавалось оторвать взгляд от его ладони под узким платьем незнакомки. Она видела как Дэниел льнёт к ней, без сомнения окутывая своим присутствием не только на тактильном уровне, но и на всех существующих. Одно плечико платья девушки было приспущено. Не стоило даже сомневаться кем. Атлас оставил на обнажённой ключице незнакомки лёгкий намёк на поцелуй, и она, снова рассмеявшись, повернула голову, чтобы скорее всего поцеловать его, но заметила «тихую свидетельницу» и что-то прошептала ему. Ривз успела лишь заменить широко распахнутый взгляд на более обыденный, прежде чем Дэниел повернул голову и увидел её в конце холла со слегка-растрёпанными ветром волосами. Выражение чистого удовольствия мгновенно стёрлось с его лица. Он чуть отстранился от своей «добычи», осознавая, что Хенли стоит по другую сторону и смотрит за каждым его движением. Фокусница не знала, почему продолжала стоять, словно её ноги гвоздями прибили к полу. Лучше всего было уйти, причём ещё до того, как они её заметили, но для этого было уже поздновато. Атлас что-то тихо сказал незнакомке, и та кивнула. Через секунду, Ривз поняла, что Дэнни идёт к ней, и теперь возможность сбежать в принципе отпадала. Он был бледен, когда подошёл: — Хенли… Ассистентка открыла рот, и ничего не выпорхнуло наружу. Ни слова, ни звука. Она попыталась ещё раз, чувствуя непонятный стыд, причины которого терялись в беспорядке мыслей. Хриплый голос тихо запнулся: — Я… Я возвращалась с прогулки… Необходимо было срочно взять себя под контроль. Дэниел показался ей смущённым. Всего на секунду, когда он склонил голову и провёл ладонью по волосам, словно стараясь усмирить внутреннего… Монстра? Демона? Животное? Совесть? — И услышала смех, — заключила Ривз, бросая косой взгляд на незнакомку, наблюдающую за ними со своего прежнего места. — Просто не знала, что он принадлежал твоей гостье, — Та была хороша. Ривз отправила в её сторону мысленное ругательство. Девчонка ей сразу не понравилась. — Ты… Я не хотел, чтобы ты это видела… — хмурясь, прокомментировал фокусник, вызывая у Хенли двоякую реакцию, что всегда приводила её в смятение. Ассистентка усмехнулась, слыша шёпот истерики в слишком резком дыхании. На автомате её голос прозвучал непринуждённо, за исключением редких вкраплений непонятно откуда взявшейся хрипотцы: — Брось, что здесь такого! — глаза против воли прошлись от тонких ног девушки к её хрупкой талии, маленькой груди и длинным каштановым волосам. Даже без каблуков её рост уверенно стоял в рамках «модельного фейс-контроля». — Она вроде ничего… Атлас отпрянул. Он повернулся и посмотрел на незнакомку, а затем вернулся обратно. — Это… Странно… — Что? — Обсуждать это с тобой?! — Дэнни в свою очередь не находил себе места, балансируя между той, с кем он уже переспал, и той, с кем планировал. Ривз, к своему глубочайшему облегчению, вдруг почувствовала прилив сил и немедленно им воспользовалась, интуитивно предугадывая его эфемерность и скоропостижную участь. Она рассмеялась: — Не задумывайся над этим. Тебя ведь ждёт неплохой вечер! Не заставляй её томиться в ожидании. К тому же, впереди выходные! А мне пора идти. — Куда? — в голосе Дэнни вдруг скользнули нотки испуга. — К себе, глупый! Я ведь живу на этаж выше. Фокусник сделал шаг назад, спонтанно кивнув. Ривз скривила губы в самой безобидной ухмылке. — Увидимся в понедельник? — решил уточнить Дэнни. — Если вылезешь из постели, — гладко пошутила ассистентка. Атлас отправил в её сторону зашифрованный на Энигме(3) взгляд, и отвернулся. Возвращаясь к незнакомке, он ещё раз посмотрел на фокусницу косо, а, оказавшись у двери, поспешил открыть её и пригласить девушку внутрь. Последний раз он посмотрел в сторону Ривз, когда сам заходил в свои апартаменты. Хенли на этаже уже не было.***
Она бежала к себе и проворачивала ключ двери собственной квартиры с рекордной скоростью. Что-то странное происходило в животе. Будто она чувствовала приход бури, решившей поселиться внутри неё и переломать при первой возможности все рёбра. Но Хенли ощущала пока лишь наступление. Её скручивало изнутри. Кровь будто исчезла из вен, оставив их пустыми туннелями, по которым гулял ветер. Ступив за дверь, ей пришлось зажать рот ладонью. Она бросилась в ванную, забыв о том, что в замочной скважине всё ещё оставались ключи. Больно ударившись о дверной косяк мизинцем, Ривз думала, что взвоет от боли, но тело не подчинялось, принуждая её упасть на колени перед унитазом. В следующую секунду поток боли вырвался изо рта, а трясущиеся руки вцепились в сиденье унитаза. Её рвало. Хенли кашляла, задыхаясь. Слёзы выкатывались из внешних уголков глаз. Буря внутри всё продолжала мучить её, лишая дыхания. Лёгкий ужин и более плотный обед планировали задушить. Когда Ривз сделала жизненно-важный вдох, она уже не могла понять находится ли в сознании или уже давно лежит на полу без пульса и жизни. Отодрав трясущиеся пальцы от сиденья, она с трудом дотянулась до полотенца и протёрла им губы, потом нажала на слив и, упираясь ногами в пол, отползла назад, находя там опору в качестве стены. Голова гудела. Горло было изрезано ножами. Всё тело трясло. Хенли попыталась сглотнуть, но это чуть не спровоцировало новый рвотный позыв, и она, приложив полотенце к губам, отбросила попытки. Механически, она положила ладонь на живот, мечтая о том, чтобы вся боль исчезла. Перед глазами Дэнни прижимался к своей новой знакомой, а его ладонь блуждала под её платьем. Она словно на видеоплёнке смотрела, как он томит её дразнящими прикосновениями языка к коже и стягивает вверх узкий подол. Ривз откинула голову назад и постаралась мысленно закрасить эти видения чёрным. Они вызвали у неё новый приступ тошноты. Она знала, что его остановить не удастся. «Что со мной происходит?»