«Перенесём сегодня на субботу или воскресенье? Срочные дела».
Единственное значение, которое Атлас придал её просьбе, был лишь секундный подскок бровей в мимике, не выражающей особой радости. Перенести рабочий день на выходной означало перенести дела «Престон Консалтинг Групп» с выходного дня на рабочий. Копаться в документах он никогда не любил, но это было малой платой за ту жизнь, что он вёл, поэтому Атлас всё же усадил свою пятую точку на потёртый кожаный диван, положил рядом стопку ненавистных бумаг и к концу дня закончил список занудных дел. Он лёг спать, пусть и поздно, довольным. В конце концов, теперь ему больше не надо было задумываться о «Престон Консалтинг Групп» до конца следующей недели! И впереди были только репетиции новых иллюзий. Но на следующее утро ассистентка снова не явилась на работу.***
— Слушай, я не знаю. С Хенли что-то происходит. У нас третий день подряд пропадают репетиции, и я не видел её с понедельника, — плечом прислоняя телефон к уху, Дэниел недовольно натягивал джинсы. Майк с утра начал уламывать его на приятельский вечер в недавно открывшемся клубе. И всё было бы замечательно, не провались ассистентка Дэнни сквозь землю. — Она даже не звонила тебе? — Обошлась сообщениями. Какие-то смутные причины, и ничего конкретного. — Может, стоит подняться к ней? На предложение Касселы, Атлас закатил глаза. Неужели он думал, что был единственным, кто способен на такие «инновационные идеи»?! — Что бы я без тебя делал? — съязвил фокусник. Из динамика раздалось довольное: — Обращайся, приятель! Я всегда здесь. Супер. Он даже не понял сарказма. Иногда Дэнни серьёзно планировал подумать над тем, кого держал в круге своих близких знакомых, но случая так и не представлялось. — Может она уехала с этим своим «странным братом»? Помнишь, ты рассказывал про него, когда… — Майк, мне пора. Я хочу застать её, пока она ещё у себя. Перезвоню позже. — Держи меня в кур… — Атлас, не потрудившись дослушать, бросил телефон. Он торопился, потому что умудрился проспать в самый ненужный момент и обнаружить сообщение от Ривз слишком поздно. Часы показывали уже глубоко за девять. Она могла уехать, а может, ему могло повезти. Футболку пришлось натягивать на выходе.***
После нескольких попыток достучаться, Атлас сдался. Никакой реакции ни на его стук, ни на голос не последовало. Её не было дома. Выругавшись, он попробовал набрать Ривз на телефоне. Трубку никто не взял. Шаркая, Дэнни спустился к себе. «Где носило Ривз?!» Он понятия не имел. Оглядев свою слегка неприбранную студию, будто ожидая ненароком обнаружить ассистентку у себя, он сделал задумчивый вдох. Надо было поставить чёртов будильник и караулить её у двери, чтобы выяснить, какие дела могли оказаться важнее подготовки их нового трюка! Но о чём теперь могла идти речь, когда Хенли уже успела «злоупотребить» его поздним пробуждением? Ничего не оставалось делать. Дэниел стянул портмоне и ключи от машины с тумбы у входа, без особого энтузиазма поплёлся к выходу. За неимением особо важных дел на повестке дня, он решил хотя бы прокатиться до закусочной, позавтракать и убить время. Однако, когда фокусник вышел из подъезда, его планы поменяла пицца.***
Невинное любопытство и приверженность итальянской кухни. Эти два качества заставили его обратить внимание на крайне-обыденную деталь — направляясь к своей машине, он заметил курьера, доставлявшего пиццу в одну из квартир его дома. Первой мыслью, что посетила фокусника, было: «Может стоит взять пиццу?» Второй: «Кому он её несёт?» И на этот вопрос не стоило искать ответа. В здании, где по стечению обстоятельств и собственного выбора находились его апартаменты, несколько десятков людей разного возраста и деятельности снимали квартиры. Худощавый мальчишка в кепке с надписью «Доминос. Доставим за пять минут!» мог направляться к кому угодно! Ничего особенного. Около тридцати различных вариантов, и тем не менее, что заставило Дэнни остановиться и окликнуть парня, уже исчезающего во входе в подъезд? — Эй! Постой! Это в квартиру «47А»? Вместо того, чтобы спрашивать себя, почему интуиция решила привлечь его внимание к ничем не выделяющемуся доставщику пиццы, Атлас с быстротой молнии привёл в действие одну из уловок, назвав номер своей квартиры. Хочешь узнать, кому предназначается кусочек маргариты? Нет ничего проще! Люди такие предсказуемые существа – скажи им неправильную информацию, и они сами поправят тебя, открывая необходимое… — О! Нет, сэр, — с трудом удерживая в руках коробку и дверь, мечтавшую вернуться в состояние покоя, ответил мальчишка. — Это в «57А». Вы тоже заказывали в «Доминос»? Атлас прищурился, окидывая парня оценочным взглядом. Возможно, на его заказы у Вселенной была проплачена экспресс-доставка.***
Будто тень, он шёл за храбрым работником сети пиццерий «Доминос», явно даря тому некомфортное чувство. Но как только парень поворачивался и открывал рот, чтобы что-то сказать, Атлас прикладывал палец к губам, и кивком головы указывал «продолжать идти». Ривз играла с ним в игры. Значит, она никуда не ушла из своей квартиры «57А» в это утро?! Какого чёрта она не открывала ему дверь? Откуда взялись все эти странные «срочные дела»? Почему они заключались в аппетитно-пахнущей пицце? Она прогуливает работу ради холестеринов? Пока они поднимались по лестнице, Дэнни придумывал себе различные сценарии-объяснения, но его фантазия самой правдивой могла представить разве, что ситуацию, в которой Ривз наслаждается компанией кузена, считающего себя слишком умным и сексапильным. И пусть о природе Габа, Атлас теперь знал гораздо больше, он всё равно представлял их в опасно-интимном свете, чувствуя, как от этого, в нём медленно просыпается злость. Доставщик пиццы подошёл к двери квартиры Хенли и постучал. Бесшумно приблизившись, Дэниел занял место слева, прислушался к отсутствию звуков за дверью, а затем ощутил на себе чей-то… Паренёк из «Доминос» смотрел на него вопросительно. Атлас выругался про себя и жестом предложил проявить «больше энтузиазма». — Доставка пиццы! — снова постучал в дверь мальчишка. Несколько секунд спустя за дверью, и правда, послышался какой-то шорох. Она была дома! — Ам, одну секунду! Только возьму деньги! — через дверь её голос казался слабым и трясущимся. — Сколько я вам должна? «Три рабочих дня!» — Девять долларов, мэм, — оперативно ответил доставщик. Дэниел снова услышал шорох, на этот раз гораздо ближе, и из-под двери появилась банкнота в десять долларов. «Что за хрень?!» Он даже не смог сдержать эмоций и состроил гримасу непонимания. Она что, пополнела за два дня и не хочет, чтобы кто-то видел её на три размера больше? Какой ещё может быть причина «не открыть доставщику пиццы»? — Оставьте у двери, — послышалось изнутри. Парень покосился на Атласа. Тот вытащил портмоне, достал оттуда первую попавшуюся банкноту, сунул её доставщику в ладонь, и губами сформировал: «Исчезни». В полной дезориентации касательно того, что происходит, мальчишка положил коробку с пиццей на коридорный пол, стянул выглядывающие из проёма под дверью десять долларов и не заставил себя ждать. У него в руке горели сто баксов, и он не стал терять шанс, слушая совесть, которая так и предлагала дождаться, когда странный молодой человек с кудрявыми взлохмаченными волосами опомнится, как много денег ему дал. Спешка сыграла Атласу на руку. Мальчишка слился громче обычного, а за дверью только и ждали, когда шаги утихнут. И когда работник «Доминос» свернул на лестничную площадку, а на этаже воцарилось ложное молчание, дверь приоткрылась. Этого момента Дэнни и ждал. Он навалился ладонью на дверь и заставил Хенли закричать от неожиданности.***
Она стояла, закрыв лицо руками, и бубнила: — Пожалуйста уйди! В растянутом лонгсливе, пижамных штанах и свисающем с плеч почти до пола кардигане Хенли вместе со своей квартирой напоминала какой-то совершенно параллельный реальному мир. Атлас только что был на улице, и там асфальт обещал к полудню расплавиться от жары. В квартире Ривз будто гостил северный полюс. Холод так резко свалился на Дэнни, что даже появившиеся мурашки, казалось, заледенели словно под анестетиком. И Хенли тоже не ощущала себя комфортно в этой имитации юрты. Но иллюзионист был слишком не в духе и слишком замёрз, чтобы заметить её потрёпанный вид наряду с умоляющим голосом. — Дэнни, пожалуйста! Спустись к себе! Я объясню всё через пару дней, просто уйди, — она прижималась одной ступнёй к другой, ёжась от холода, который, по-видимому, пронизывал её даже через махровые пушистые носочки. И она по-прежнему не отводила ладоней от лица. — Ривз, что происходит? У тебя в квартире, будто в морозильнике. Ты что, убила кого-то и не знаешь, куда спрятать тело? — Я не хочу, чтобы ты меня видел сейчас. И это опасно. Для тебя. Можешь просто уйти? — Нет. Убери от лица руки и нормально объясни, что за хрень тут творится? Если это было не упорство, то чистой воды интерес. Кто не хочет узнать, чем может быть вызвано такое необычное поведение и внезапная Арктика посередине Нью-Йорка? Его ассистентка вроде не вышла за пределы размеров своих сценических костюмов, да и, в целом, на его взгляд, выглядела нормально… За исключением того, что он не видел её лица, и Хенли почти полностью была покрыта одеждой — это, он признавал, для лета и привычек Ривз было странноватым. — Спустись к себе и не приходи, пока я сама не спущусь. — Ладно, это уже не шутки. Хенли, убери от лица руки. Атлас подумал, что может она обожглась, но это никак не объясняло мороза, заставлявшего его кудрявые волосы вставать дыбом; он ожидал увидеть, что она превратилась в орка, из-за Ленни, кто пару недель назад заставил его посмотреть глупый ужастик про междоусобную войну этих милых созданий, но вот, чего он точно не ждал, так это увидеть её лицо и выпалить: — У тебя что, прыщи? А в ответ получить: — Это не прыщи. Это — ветряная оспа.***
— Постой… То есть, ты заболела? — он неосознанно оценил её с головы до ног. Она и правда выглядела слабой. Помимо «прыщей», которые теперь, он заметил и на внешних сторонах её ладоней, она могла похвастаться красными глазами, припухшими губами и разлохмаченным пучком, сбившимся на бок. Вот почему не открывала дверь… — Прежде чем ты скажешь ещё слово или сделаешь ещё один несущий смерть вдох, отступи на три шага назад и закрой за собой дверь снаружи. Ты в зоне риска. И перестань смотреть на меня. Когда меня будут хоронить, можешь пялиться, сколько хочешь, а сейчас выйди вон. По инерции фокусник, сделал шаг назад, но потом застрял, как вкопанный. «Это что, серьёзно?» Честно сказать, всё что касалось медицины… Не то, что бы он много знал о таких вещах. — Подожди. Это что-то серьёзное? — Если бы ты мог представить себе, какого сейчас быть на моём месте хоть на десятую долю, не задавал бы таких вопросов. Я еле стою, а ты заставляешь меня думать о том, через сколько времени мне придётся корить себя за твоё заражение. Можешь хоть раз меня услышать? — Давно это началось? — Позавчера. Пожалуйста уйди. Дэниел нахмурился, оглядел погрузившуюся в ледниковый период гостиную и закрыл дверь. Изнутри. Когда Ривз поняла, что он никуда не ушёл, и снова пустилась в обессиленные попытки выгнать его ослабевшим от болезни голосом, он уже ждал ответа на гудки, а как только по ту сторону связи взяли трубку, спросил: — Илай, как скоро ты сможешь приехать, если я скажу тебе, что это срочно?***
— И ты обнаружила это… — В понедельник вечером, — еле-слышно ответила Хенли на очередной вопрос Илая. Он приехал через час после звонка. Всё это время Ривз просидела в своей спальне, через закрытую дверь чихвостя глупые решения Атласа остаться в её квартире, пока не приедет док. — Температура до сих пор держится. Я оставлю таблетки, которые собьют жар, — Такер присел на край кровати. Хенли впервые видела, как из его взгляда полностью исчезает личность, на замену приходит статичное сосредоточенное исследование больного. Он держал дистанцию. То ли из-за того, что догадывался о её «уникальном расположении» к прикосновениям, то ли из-за того, что сам предпочитал не нарушать личное пространство за ненадобностью. В случае с оспой, всё в прямом смысле было написано на лице. Не было необходимости мучить её, чтобы узнать всё о текущем состоянии. — Я уже звонила своему врачу. Она сказала, что принимать. Тебе не о чем беспокоиться. — И тем не менее она не приехала, Хенли. Это ваши с ней дела, я просто выполняю просьбу Дэниела. Можно узнать, что с кондиционером? — на мгновение он отпустил врачебную отстранённость и почти неуловимо улыбнулся, окидывая спальню вопросительным видом. — Я знаю, что это глупо, но дурацкая сыпь! Всё чешется. Когда мне холодно, зуд ощущается не так сильно. И может быть… Я не знаю, как холод влияет на сам вирус, но вдруг он его замедляет или предотвращает распространение? Такер покачал головой: — Единственное, чем он может тебе помочь, это совсем подорвать и без того ослабленный иммунитет. Ты подвергаешь свой организм дополнительному стрессу. У взрослых ветряная оспа и без того протекает тяжело, а ты хочешь усугубить всё простудой. Хенли закрыла глаза и сглотнула, приложив руку ко лбу, потом указала на туалетный столик: — Пульт там. Я бы выключила сама, но у меня нет сил встать. Очень устала. Я почти не спала. Мне плохо, когда я знаю, что во мне вирус… Док ничего другого и не ожидал. Как человек, по словам Атласа, имеющий страх перед микробами, Хенли должно быть за эти дни боролась не с одним паническим приступом. Илай крутил эту мысль в голове, так и не решаясь спросить напрямую. Только хмурость, от которой ему с трудом удалось избавиться, могла приоткрыть его чувства, которые он предпочитал держать глубоко при себе, а в идеале вообще не иметь. — Я могу сделать укол, чтобы ты немного отдохнула. У тебя не самая тяжёлая форма, но ещё пару дней придётся потерпеть. Понадобятся силы, — он потянулся за своей сумкой, больше напоминающей портфель бизнес-клерка, но вдруг остановился и посмотрел на фокусницу. — Я не очень люблю уколы. — Ты его почти не заметишь. Ривз ещё некоторое время сомневалась, потом всё же кивнула. Такер незамедлительно перешёл к делу. Снова и снова инструктируя её по графику приёма таблеток, который он пообещал оставить ей и в письменной форме на прикроватной тумбе, он подбадривал: — Через три дня ты должна чувствовать себя гораздо лучше. Температура будет держаться. Главное, чтобы она не поднялась ещё выше. Если такое случится сразу же позвони мне или скажи Дэну, хорошо? — Я позвоню тебе. Пока он готовил всё необходимое для инъекции, Ривз наблюдала за ним из-под чуть приоткрытых глаз. Ей всегда нравилось смотреть за людьми, которые знают свою работу. То, как чётко и выверено было каждое их движение, как уверенно они подходили к мелочам, невидимым простому глазу, и как органично они смотрелись в союзе со своим призванием. В этом просматривалась особенная притягательность. — Почему ты позволяешь Атласу вырывать тебя посередине рабочей смены и летишь через весь город, чтобы угодить ему? Илай покосился на неё лишь на мгновение. Он был занят выдворением пузырей воздуха из шприца, равномерно постукивал по его корпусу пальцами. — Он сказал, что ты умираешь. Я расставил приоритеты… И возможно, мне хотелось сбежать с консилиума, потому что он обещал длиться часами. Не будь Ривз так обессилена болезнью, она бы рассмеялась. — Значит, ты тоже не любишь следовать правилам… — Только некоторым, — Такер опустил шприц и выжидающе посмотрел на неё. — Как быстро лекарство подействует? — Почти сразу. Тебе станет легче, я обещаю. Хенли повернула руку и подняла рукав. Такер увидел ещё больше воспалений, рассыпанных красной крапью по её бледной коже. — Заставь Атласа уйти. Он не понимает, что может заболеть, и я не могу… Он не должен видеть меня в таком состоянии. Игла шприца остановилась в дюйме от желанной вены. Ненароком, Илай вспомнил их общий поход в бар, и дротик, который ассистентка фокусника незаметно для всех отправила в мишень. Он поднял голову, но Хенли зажмурила глаза. Она действительно ненавидела уколы. — Не беспокойся об этом.***
Прежде чем Илай успел закрыть за собой дверь в её спальню, Атлас отложил кусок пиццы в сторону и поднялся с высокого стула: — Как она? Такер оглянулся, находя наполовину съеденную пиццу на кухонном острове и Дэниела, засунувшего в карманы джинсов свои руки. — Я не успел позавтракать, а ты там почти полчаса с ней сидел, — прокомментировал он нетерпеливо. — Ей нужен отдых. Она не спала все эти дни, и болезнь здорово выматывает. При хорошем раскладе, восстановление займёт около недели. — А при плохом? — Дэн, сейчас нет причин считать, что у неё будут какие-то серьёзные осложнения. Это просто ветряная оспа. Если бы она переболела ею в детстве, течение болезни было бы в разы легче, но это не смертельный приговор. Главное, чтобы температура не повышалась до серьёзных границ, и чем меньше она расчёсывает воспаления, тем быстрее они пройдут. — Окей, — кивнул фокусник. — Я прослежу. — Да… Об этом… — док оглянулся, сделав вид, что ищет что-то в карманах своего врачебного халата. — Хенли просила, чтобы ты покинул квартиру вместе со мной. — Она не в себе. Кто будет за ней смотреть? — Я бы не стал возражать, — Илай снял халат и привычно сложил его, чтобы положить в сумку. — Но у меня до сих пор нет твоей истории болезней в детстве. Заметь, я спрашивал тебя о ней уже десятки раз. Если ты не болел оспой в детстве, существует большая вероятность того, что ты заразишься. За просьбами Хенли есть здравый смысл. — Да, кто в детстве ею не болел?! — Дэнни нахмурился, сталкиваясь со знакомым ему раздражением. Илай не врал, упоминая о десятках раз, когда пытался собрать на него «полное досье». И это каждый раз выводило фокусника из себя. — Ну, как минимум те, кто проходил обязательную вакцинацию. Если не болел, ты в зоне риска. — Не поверишь, Так, но я мало, что помню о своём детстве. Как и все. — Тогда позвони тем, кто помнит, — он надавил на Атласа своей непреклонностью, и тот выругался про себя. Надо было просто соврать ему! Если он сделает это теперь, тот в жизни ему не поверит. Кем Такер точно никогда не был, так это дураком. Недовольно сдавив челюсти, он достал телефон и набрал сообщение Нейтану:«Привет. Ты или я, у нас когда-нибудь была ветряная оспа? До Престона».
Он поднял голову и убрал телефон с глаз долой, кожей чувствуя, как Илай продолжал прижимать его своим холодным видом, словно силовыми кнопками к пробковой доске. — Что? Я написал сообщение. — А позвонить никак? — Никак. В девяти случаев из десяти он занят, а в десятом, его телефон выключен. Такер ничего не ответил. Он никогда не был человеком, который бы докапывался до сути, снова и снова расшатывая трескающуюся стену, пока та не рухнет перед ним. Бороться за истину стоило, но вытряхивать вряд ли. Скорее, его жизнью повелевало убеждение, что однажды та сама найдёт к нему путь, что бы перед ней не стояло. И пусть он никогда не ждал «официальных подтверждений», Илай здорово умел приходить к выводам, что почти всегда в итоге оказывались верными. К примеру, складывать куски воедино не составляло большого труда: когда Атлас уезжал из города, он садился на адерол, чтобы как можно дольше бодрствовать, и по мнению Такера не возвращаться домой; Дэнни раздражали разговоры о семье; и он только что подтвердил, что либо их отношения с отцом далеки от понятия «нормальных», либо последний вообще не участвует в их построении, предпочитая вечную работу общению с сыном. А что с матерью? Тоже самое? Или док был близок к тому, чтобы приоткрыть тайну и узнать, что между ним и Дэниелом есть ещё одно «общее». Он вернулся из размышлений. Хенли сказала, что Атлас заставил его мчаться через весь город. Дэниел действительно выглядел обеспокоенным, если не больше. Он нетерпеливо подёргивал ногой время от времени, силился удержать руки в карманах, и просаживал дыры на груди дока, спрашивая о её состоянии. Значит, мать он потерял. — Что нужно Ривз, чтобы поправиться как можно скорее? Помимо отдыха. Лекарства? Уход? — Я оставил всё необходимое из лекарств. В остальном… Регулярное проветривание комнаты, но никаких сквозняков. Она может простудиться, особенно из-за жара. Ей лучше выходить сюда на время проветривания. Никакого контакта с внешним миром. Инкубационный период в самом разгаре. С водными процедурами тоже лучше повременить. Хотя бы пару дней. По поводу питания — больше питья, облегчённая пища. У неё воспалены лимфоузлы, ей трудно глотать, поэтому лучше отдать предпочтение супам—пюре, бульонам, молочным продук… В портфеле Илая завибрировал телефон. И пока он отвечал на его лице ярко читалось, что приоритеты он, быть может, и расставил, но на работе в нём тоже нуждались. — Пюре и бульоны. Я понял, — заверил фокусник, благодаря медицинский центр, в котором работал Илай. Они как нельзя вовремя пришли на помощь. Сидеть и совместно ждать ответа от Нейта… Он явно не мечтал проводить остаток дня именно так. Илай засунул халат в сумку, внимательно слушая коллегу по ту сторону телефона, а потом заторопился к двери, которую Атлас для него уже открыл. Всегда надо пользоваться моментом. — Постой, что с тобой и ветрянкой? — Я напишу тебе, когда получу ответ. — Дэн, это серьёзно. Ты можешь заразиться. — Я понял. Но это не смертельно, ты же сам сказал. Не смотри на меня так. Я больше, чем уверен, что переболел ею в детстве. — Напиши мне. При всей пользе личного доктора, Дэнни рад был от него избавиться. Слишком часто Илай раздражал его своей заботой, хоть фокусник и понимал, что ежемесячно за неё платит. В считанные минуты он уже проверял все ли лекарства из списка-инструкции к приёму были в расположении Хенли и наблюдал за её сном. От сверкающей на сцене фокусницы, с завидной лёгкостью избавлявшейся от наручников, почти ничего не осталось. Она выглядела измученной. Дэниел оставил её и вернулся в гостиную. Стоило подумать над тем, что она будет есть, когда проснётся. Потому что остывшую пиццу Атлас уже присвоил себе. В холодильнике ничего нормального не было, и Дэниел взял телефон, чтобы написать Майку. Фокусника ждало сообщение от Нейтана:«Нет. Ты заболел?»
Он снова заглянул в спальню Ривз и решил не ставить Илая в известность обо всех фактах своей «медицинской истории».«Переболел в четыре года. Так что, успокойся. Я присмотрю за Ривз. Можешь не заезжать».
***
Стоило спросить, что именно Илай решил вколоть для того, чтобы дать ей немного отдохнуть, потому что пробуждение не походило ни на что, испытанное ею ранее. Хенли начала приходить в себя вместе с резким проявлением всех симптомов захватившей её болезни: ощущение тела пришло через зуд, который его пронизывал, сознание вернулось в виде головной боли и раскалённого от температуры лба. Чудо-укол, сделанный доком, больше не казался таким спасительным. Пусть он и дал ей возможность провалиться в глубокий бесчувственный сон, снова открывать для себя все преимущества, сидящего внутри вируса, оказалось в три раза тяжелее, чем привыкнуть к их постоянству. Ривз застонала. Только чтобы открыть глаза, нужен был как минимум подвиг Геракла. Каждая часть тела пульсировала от зуда, и она даже не успела полностью прийти в себя, рука на чистых инстинктах потянулась к шее, чтобы хотя бы оттуда стащить «удавку» зуда жизненно-необходимым почёсыванием. — Не чеши. Так их будет больше. Рука безвольно упала, а Хенли зажмурилась, проклиная сам мир, за всё то, что успело с ней произойти: — Нет-нет-нет! Он же обещал мне! Какого чёрта ты здесь делаешь?! — она всё же разлепила глаза и увидела комфортно устроившегося на второй половине кровати Дэнни. — Да, — фокусник оторвался от чтения книги, отвечая, — проблема с Илаем в том, что первым он даёт обещание мне. Это одно из условий найма. Ривз со всей силы сжала зубы, боль моментально пронзила дёсны. Мало того, что Атлас не понимал, она хочет исключить возможность его заражения, он и подавно не догадывался, как тяжело ей было смириться с тем, что он видит её в состоянии, когда она похожа на опухший кактус! Это даже хуже, чем переспать с ним из-за секундной вспышки гнева! — Когда до тебя дойдёт, что я не хочу тебя здесь видеть? — Ровно в тот момент, когда до тебя дойдёт, что меня бесит откладывать надолго репетиции нового номера. В моих интересах, чтобы ты поправилась, как можно скорее. Этим и занимаемся, — он закрыл книгу, отложил её в сторону и принял сидячее положение. — Тебе надо принять лекарства. И поесть. Встать можешь? Или принести сюда? Будто бы ему больше некуда было смотреть, кроме как на неё! Хотя… Логично было предположить, что возможностей рассмотреть обстановку у него было предостаточно, да и «покусанное роем пчёл» лицо ассистентки, явно «притягивало к себе взоры». Будь у неё пистолет, она бы застрелила Атласа без раздумий! — Ты понимаешь, что можешь тоже заболеть?! — Расслабься. У меня крепкий иммунитет, в отличие от некоторых. — В отличие от некоторых? — с помощью какой-то неземной силы, Хенли резко поднялась на локти. — В отличие от некоторых?! Я каждый день пью витаминные и протеиновые смузи, многие из которых, кстати, противнее некуда на вкус, занимаюсь спортом, веду здоровый образ жизни и правильно питаюсь, и ты гово… — Это ты о той пицце, что зака… — Она вегетарианская! — Я просто хотел сказать, что она тоже была не из самых вкусных. Лучше бы заказала классику. В любом случае, результат на лицо. Из нас двоих зараза прилипла к тебе. — Я и сама это вижу, потому что она сидит прямо напротив меня! В считанные секунды её сердце заколотилось от наплыва эмоций. Сначала она решила, что всего лишь сильно разозлилась на глупые слова Атласа, но потом почувствовала знакомые щупальца паники — фокусник напомнил ей обо всём ужасе ситуации. Вирус. В ней. Слова «ты меня заразой обозвала!» застряли в горле. Она так быстро побледнела, что Дэнни моментально потерял импульс «играть в раздражалки» и дальше. А потом Хенли завертела головой из стороны в сторону, и её лицо скривилось от наполненной страхом боли. Ей с трудом удавалось держать ту внутри. — Эй, ты чего? Всё нормально? — он пододвинулся ближе, коснувшись плеча, повернул её к себе. Всё говорило о том, что они стремительно приближаются к краю скалы под названием «истерика». Атлас вспомнил про гермофобию. Признал про себя, что кретин. Попытался отвлечь её от последствий своего слишком разболтанного языка: — Окей, я не подумал. Сосредоточься на той части, где зараза, и правда, я. Давай, это не трудно. Её хлипкий корпус передёрнуло от надвигающейся дрожи: — Господи, всё это, наверное, даже в моей крови! Я вся чешусь! Как такое вообще можно вынести?! Я — инкубатор вируса, Дэнни! Хуже, чем чудовище! Они хотя бы не понимают, во что превратились! — Стой-стой-стой! — с секунды на секунду он ждал, что у неё из глаз брызнут слёзы. И в голове крутилось «только не это — только не это — только не это». Фокусник дотронулся до её щеки, понятия не имея, что будет делать, если она расплачется. С таким он дел никогда не имел, а общедоступных инструкций под рукой не было. — Ладно, давай, посмотри на меня, вспомни, как обычно недолюбливаешь моё существование. Хенли! Он попытался поднять её голову, она опустила её ниже и накрыла ладошками. — Я выгляжу ужасно! И у меня даже нет сил привести себя в порядок! Мало того, что голова раскалывается, она ещё и кружится. Тело ноет, я ною, а ещё ты действуешь на нервы своим присутствием! — Я вообще-то пытаюсь помочь. Кто тебе будет суп греть, если ты даже стоять на ногах больше двух минут не можешь?! — У меня нет аппетита. — Тем более. Хочешь, чтобы я нашёл тебя здесь через неделю, скончавшейся от голода? — Зато я больше не буду чесаться. — Чёрный юмор, Ривз. У тебя не всё потеряно. К слову, вот тогда ты реально будешь выглядеть хреново. Представляешь: вся вспухшая, зелёная, с высунутым языком и накарябанной на тумбочке фразой «никто не подогрел». — Придурок, в холоде труп разлагается дольше, — буркнула Хенли, прежде чем удивиться усмешке, сорвавшейся с собственных губ. Идея с кондиционером явно была не из лучших. — Илай бы посмеялся над этим. — Он и посмеялся. Наверное, подумал, что я совсем сошла с ума. — Да, он уже готовит для тебя хороший психиатрический диспансер. Я оплачиваю. Всё шикарно. Из неё вырвался ещё один смешок, вперемешку со стоном, и она слабо ударила его ладошкой в грудь. Несмотря на это, Дэниел выдохнул. Смех был хорошим показателем. Он означал, что ему удалось хоть на некоторое время усыпить страх перед микробами, который он сам же в ней и разбудил. Оставалось держать её в таком состоянии ещё неделю. — Пойдём. Тебе надо поесть, а мне проветрить комнату.***
За те три дня, что она провела в агонии зарождающейся болезни, Хенли почти ничего не ела. Аппетита не было совсем, и злосчастную пиццу она заказала лишь потому, что ту всегда доставляли почти огненной, а она, видит Бог, нуждалась в горячей пище. И пусть отсутствием еды в желудке можно было объяснить изысканный вкус даже для бумаги, Ривз после первой ложки провозгласила суп-пюре самым вкусным за всю её жизнь. Она старалась распробовать каждый ингредиент, несмотря на свои почти отсутствующие рецепторы, поглощала ложку за ложкой, пока Атлас «колдовал» над чистотой воздуха в её спальне. Сказать, что он решил поспособствовать её выздоровлению, было нечего не сказать. Она с трудом повернула голову и, глотая очередную ложку супа, посмотрела на очиститель воздуха на журнальном столике своей гостиной. В спальне их было три, и они работали на полную мощность. Одной из причин, по которой она не сказала про болезнь Габу, было его чрезмерное опекунство и крайние методы, на который он бы пошёл, лишь бы она поскорее выздоровела. Дэниел вырвал первенство. И не будь суп таким вкусным, она бы обязательно побурчала на этот счёт. — Ты там как? — послышался его голос из спальни. «Хочу пристрелить тебя!» — Нормально. Как ты его приготовил? Полгода назад, ты понятия не имел, что делать с луком на разделочной доске, а теперь претендуешь на звание шеф-повара?! — Что? — Дэниел выглянул из спальни. Брови в кучу, он точно не слышал её. — Суп. — Он хоть вкусный? — В этом и странность, — посмотрела на фокусника Хенли. — Чего странного? За восемьдесят долларов он должен хотя бы быть съедоб… — он не успел договорить. Суп, что секунду назад был во рту его ассистентки фонтаном разлетелся по всему кухонному острову, как только она услышала цену. — Сто баксов? Ты отдал за простой суп сто баксов?! В обыденной жизни Атлас предпочитал подходить к мелким проблемам линейно. Разобравшись с Илаем, он позвонил Майку, потому что проблемой номер один были ничем не помогающие ему фрукты и овощи в холодильнике Ривз. Касселе пришлось откинуть в сторону понятие «выходной» и приехать к Дэнни. Хотя с мотивацией сложностей не возникло. Как только в трубке послышалось упоминание о рыжеволосой ассистентке, к квартире которой Атлас его не подпускал, Майк пообещал «прискочить» за двадцать минут, и своё обещание сдержал. Только вот, фокусник, как встретил его у двери, так и проводил. Со своей чековой книжкой, ключами от машины и длинным списком продуктов. — Не забудь очистители! — Да, понял я! Понял! Когда Кассела вернулся, гран-при он снова не получил. — Можно я хотя бы тебе помогу? Я готовить умею! Ты, сто баксов даю, что нет. — Не ракетостроение, разберусь. Тем более, ты в зоне риска, — забирая из рук Майка последние коробки с очистителями воздуха (Кассела скупил их все), ответил Дэнни. — Тебе лучше свалить и побыстрее, у меня дел полно. Через полчаса фокусник официально выругался и заявил, что готовка — это ракетостроение. Три раза он пересмотрел видео о том, как правильно разделать курицу, и пришёл к выводу, что это чистой воды препарирование, а он с детства ненавидел биологию. Пришлось звонить в ресторан, чтобы заказать суп там. С выбором он прокопался ещё полчаса: в меню оказалось слишком много первых блюд, а голос девушки, принимавшей заказ, сам вел к естественному флирту. Хенли перевела взгляд с забрызганной супом столешницы на него. Не то, что бы фокусник от этого пребывал в радостном расположении духа. — Дэнни, ты не можешь тратить на суп сто долларов. Это сумасшествие. — Восемьдесят. И напоминаю, ты сказала, что он был хорош… Прежде чем выплюнуть его на стол. — Прости… — тихо прошептала Ривз всё ещё под впечатлением от «незапланированных трат». В этот момент оба поняли, что следующая неделя будет для них одной из самых трудных.***
Хуже всего были ночи. К вечеру температура Ривз начинала бить рекорды. Её лихорадило, и она почти не спала. Это означало, что не спал и Дэниел. Единственным развлечением был её нечленораздельный бред, который появлялся, когда она совсем выбивалась из сил в борьбе с болезнью. Атлас готовился в любой момент вызвать Илая, но её температура будто играла с ним. Она не переходила указанной Такером границы. Всего лишь подбиралась, как можно ближе и отнимала у обоих часы сна. Днём было легче. Уже в первый день, Дэниел изучил всю квартиру своей ассистентки. Началось с простого поиска чистого комплекта одежды, потому что после аттракциона с подъёмом температуры, её футболку можно было выжимать. В гардеробе не было ничего интересного, но нужные ему вещи нашлись. Следующим объектом поиска стало постельное бельё. Только вот его оказалось отыскать не так просто. В ящиках ванной комнаты, где обычно хранят постельное бельё и полотенца, он нашёл только последние. Но зато ему на глаза попался график, в котором Ривз отмечала свои критические дни. Атлас вынес из этой находки два положительных аспекта: первое, раньше он не задумывался о том, как удобно, наверное, девчонкам отслеживать такие вещи, а второе, фотография графика осталась у него в телефоне — теперь он знал, в какие дни месяца к ассистентке лучше не подходить в принципе. Он обшарил ванную комнату, сделал вывод, что на косметические средства она тратит явно больше своей месячной зарплаты, но все те, что он удосужился открыть, классно пахли. Вспомнив про постельное бельё, решил подключить дедукцию и нашёл искомое в комоде — стопка к стопке. Её педантичность в хранении одежды и белья… Ему стоило это перенять. Он с такой заботой хранил только рубашки, брюки и карты. Когда поиски можно было объявлять оконченными, фокусник не захотел останавливаться просто потому, что делать было нечего, а Ривз всё ещё спала. И можно было сколько угодно убеждать самого себя, что искал он «семейный альбом фотографий», открыв второй ящик комода, он в прямом и буквальном смысле залип перед нижним бельём. «Окей, она обожает не только шампуни», — подумал он, теряясь в разнообразии. Его особое внимание привлекли комплекты кружевного белья. «Держу пари, в этом она выглядит… Охренительно. А я видел только в обычном… Несправедливо…» Закрывал «сундук драгоценностей» Атлас со вздохом. И все остальные находки, сделанные после нагнали на него только скуку.***
После очередной лихорадки, Дэнни пришлось её поднять. — Оставь меня! — Первое, нам надо проветрить комнату. Второе, ты вся мокрая от пота, и, если я открою окно, завтра буду заказывать погребальные услуги. Третье, ты не ела ничего уже сутки. — Ну и чёрт с ним! Теперь у меня нет сил даже чесаться. — Здорово, одной проблемой меньше, — прокомментировал фокусник, поднимая её почти бездыханное тело. Если какие-то изменения в её состоянии и произошли, то ему казалось, она стала чувствовать себя только хуже. Он пообещал себе привести её в божеский вид и позвонить Илаю. Для того, чтобы всего лишь стоять, ей приходилось держаться за него, и при этом её обессиленное тело то и дело волновало из стороны в сторону. — Ладно, помоги мне. Подними руки, чтобы я мог снять футболку. Хенли начала возражать, он брякнул: — Меньше слов, больше дела. И в конце концов ей было настолько не до чего, что она ощутила свою наготу только когда на ней остались трусики-слипы. Атлас тем временем уже взялся за то, чтобы, осторожно прикладывая полотенце, дать тому впитать её пот. — Теперь, ты больше никогда не посмотришь на меня, как на женщину, — заключила Хенли, не перенося каждую частичку себя за банальное существование. Несмотря на её ярое желание больше никогда не возвращаться к теме имевшихся «нерабочих отношений длиной в одну ночь», принимать такой факт приходилось тяжко. Дэниел состроил гримасу, осторожно касаясь груди, покрытой сыпью: — Хотел бы я, что бы это работало именно так… Ривз посмотрела на него сверху-вниз. Если за время болезни превратившийся в труху мозг её не обманывал, она могла ответить только одно: — Ты точно извращенец. Фокусник закатил глаза: — Я же не виноват, что у меня хорошая память, которая стирает несоответствия?! Твоё тело тоже реагирует. — Это от холода. — Напоминаю, ты вспотела. — А потом мне стало холодно. Потому что ты меня раздел, — пробурчала ассистентка. — Ну, конечно. Оба так и остались при своём мнении. Потому что, когда полотенце опустилось к бёдрам и двинулось к их внутренней стороне, Ривз собрала несуществующие силы в кучу, вырвала полотенце и процедила: — Там я сама.***
Через пару дней Ривз смирилась с тем, что Дэниел переехал к ней на постоянную основу, потому что за три дня он ни разу не покинул её апартаментов. Выносить его пять дней в неделю на работе было трудно, а каждый раз поворачиваться и видеть на второй половине своей кровати, обычно занятым картами, пока Хенли бодрствовала, или чтением… Если бы не болезнь, она бы не выдержала. — Я подумываю научить тебя базовому кардистри. Хенли повернула к нему голову. В руках фокусника карты извивались словно уменьшенные копии воздушных змеев, то пропадая, то появляясь между пальцами и на ладони. Он косо посмотрел на неё, заверяя: — Имею в виду, когда ты немного поправишься. Ты ассистируешь мастеру кардистри, было бы неплохо знать несколько простых трюков, чтобы ты органично смотрелась. И, возможно, я придумаю для оригинальный шаффл. Что-нибудь девчачье. Зрелищное и простое. — Хочешь сказать, когда мне станет лучше, ты не исчезнешь? — в её голосе проявилось отчаяние. Понятное дело, что в благодарностях его заботе она и без того тонула настолько, что уже маялась виной, но… Как же сильно она устала от него за эти дни! Вставать, есть, принимать лекарства, когда всё чего ей хотелось лишь лежать и медленно умирать... Она мечтала о перерыве. — Если ты о моей временной резиденции здесь, я вернусь к себе, как только у тебя больше не будет жара, и сыпь полностью пройдёт. — Издеваешься?! Она спадёт только через две недели! — Мне это нравится не больше, чем тебе. Я умираю по нормальному сну и костенею без репетиций. — Две недели! Я с ума сойду! — уставилась в потолок Ривз. Какого чёрта эта болезнь выбрала именно её, и почему она не додумалась написать ему, что заболел Габ, родители, кто угодно, лишь бы объяснить своё отсутствие на это время. — Из-за меня мы выкидываем две недели тренировок… — Вот здесь не дать, не взять. Ты права, — карты затрещали от перетасовки и снова отправились в новый шаффл. — Ладно, можешь лишить меня зарплаты за этот месяц. — Меня не интересуют финансовые поощрения, хотя словесные благодарности были бы не лишними. Хенли нахмурилась, пока первая часть фразы странным образом резонировала в её ушах… Не интересуют финансовые поощрения? Она косо посмотрела на него — Дэнни был сосредоточен на картах, словно ребёнок перед экраном телевизора. — Я благодарна… Но ведь не просила… — Мы это уже обсуждали. Ты не просила, ты нуждалась. Я предоставляю свою помощь и услуги, потому что это и в моих интересах. Ривз сглотнула, во второй раз неправильно читая его слова. — То есть ты оказываешь мне услугу… — А на что ещё это похоже? — И я должна буду вернуть тебе её… не в денежном эквиваленте? Рабочих днях? — Мы займёмся делом, как только ты сможешь держать в руках карты. А потом нагоним репетиции, прибавив пару часов к рабочему дню. Не беспокойся. Ассистентка выдохнула и закрыла глаза. — Но да… Это не всё, что я хочу от тебя. На этой фразе её спокойная жизнь без сложностей и проблем завершилась.***
Она ощутила, как под рёбрами застучалось сердце, словно предупреждая «это тот самый момент, когда стоит делать ноги, Хенли!» Она повернулась к нему, не зная, чего ожидать. — И чего ты хочешь? Карты пришлось остановить и собрать в колоду. Он сам до конца не понимал, зачем вообще сказал последнюю фразу. И честно сказать, мало осознавал, что именно ему вдруг потребовалось от неё. Это было одним из тех случаев, когда он говорил что-то не думая, находясь в совершенно другом мире и вместе с тем полностью ощущая себя в реальности. Он перелёг на бок, потратил некоторое время на то, чтобы удобно устроиться, положить руку под голову, посмотреть на Ривз и, чёрт возьми, придумать, что именно ему хотелось! — Ты помнишь ту ночь? — Какую? — Хороший ответ, — он действительно не собирался идти дальше, чем всего лишь «поинтересоваться». Глубоко внутри, он просто не мог признать тот факт, что она, как и сказала, «могла забыть». Кто знал, что даже, болея и неся полную ересь во сне, бодрствуя, она всё ещё была способна шикарно уходить от ответа. Атлас вытянул губы, раздумывая. — Я хочу повторить. Ривз прыснула смехом, бросая руку на подушку так резко, что даже сбившиеся рыжие волосы подпрыгнули. — Боже, Атлас, тебе есть с кем спать! — Значит, помнишь. Я ведь знал это! Говорил же, что не сможешь забыть! — он расплылся в довольной улыбке. Самоуверенность лилась из ушей. Ривз проигнорировала выпад: — Серьёзно, Дэнни, у тебя что навыки обольщения закончились, или больше никто не соглашается? Я всегда думала, что у тебя «поклонниц» как у меня пижам! «Скорее, как комплектов нижнего белья, раз уж на то пошло», — мысли фокусника поправили ситуацию. — Нет, с навыками всё шикарно. Но если обоим понравилось, оба относятся к этому, как простому виду развлечения, нет ничего… — Это какая-то перевёрнутая Библия. Проповедовать явно не твоё! Атлас сгримасничал: — Тебе просто нужно время, чтобы принять это. Больше тема «забытой ночи» между ними не всплывала.***
На пятую ночь её снова доводил до исступления жар. Она мучилась несколько часов, стоная и переворачиваясь из стороны в сторону, нанося ещё больше вреда своими движениями, раздражая и без того воспалённую кожу, провоцируя новые воспаления. Атлас заставил принять таблетки, потом она успокоилась и, казалось, заснула. Он оставил одну лампу у своей стороны кровати зажжённой. Для чтения этого света было достаточно. Погрузившись в книгу, фокусник не заметил, как пролетело несколько часов, пока её голос не нарушил тишину вокруг и не заставил его вздрогнуть: — Дэнни, окно… Его надо открыть. — Чего? — из всего, что могла предложить ассистентка, такое заявление посреди ночи было самым абсурдным на его памяти. — Он всегда открывал его, и мы смотрели… Звёзды. Их здесь нет. Из-за городских огней ничего не видно… Мы так часто смотрели на звёзды, и он рассказывал о них, успокаивал меня. Фокусник напрягся, сглотнул и уставился на неё, в надежде понять бредит она или говорит серьёзно. — Я бы всё отдала, чтобы увидеть их! Я забывала о страхах, когда смотрела на звёзды и слушала его истории… — Кого? — его тень закрывала её лицо, и он не мог увидеть то чётко. Дэнни поднёс ладонь к её лбу, коснулся, и заключил, — Хенли, у тебя жар. Ты бредишь. — Раньше он любил меня, а теперь злится. Я заслужила. Он пододвинул руку, чтобы попробовать разбудить её, но ассистентка, в состоянии борьбы с лихорадкой начала ёрзать, и перевернулась, покидая свой край кровати, прежде чем не уткнулась в корпус фокусника. Голова нашла себе место на плече, и рука сама легла на его живот. Атлас застыл в полном напряжении, с книгой в одной руке и её головой на другой. Она промямлила что-то нечленораздельное. Атлас нахмурился, а потом позвал: — Ривз? На его голос её реакцией стала тишина, и её тело расслабилось. Так, что ему даже пришлось прислушаться дышит ли она. Жаропонижающее она принимала не так давно, смысла будить её не было, и проблемой являлось только одно — она не собиралась двигаться… Потому что уснула. Дэнни выдохнул. Свет, пусть и не мешал ей, всё же светил слишком ярко. Ему нечем было переворачивать страницы. От чтения пришлось отказаться. Он отложил книгу в сторону и потушил свет, а потом заставил себя расслабиться и слушать её почти неуловимое дыхание. В темноте он ещё раз обратился к ней: — Хенли? Я забыл сказать, что никогда не болел ветрянкой.***
На утро Ривз проснулась от того, что ей слишком жарко. Она будто всю ночь проспала на грелке. Открыв глаза, она увидела свою ладонь на медленно поднимающемся корпусе Дэнни, осторожно подняла глаза и закричала, отскакивая. Атлас подпрыгнул от её крика. — Ты чего?! — Ты заболел! Чёрт, я знала, что ты заразишься! Ну, что за глупое упрямство! Неужели так трудно было послушать хоть раз?! — Да с чего ты взяла, что я… — У тебя на лице сыпь! Почти у подбородка! Дэнни, ты просто кретин, что остался со мной! Он вскочил, сонливыми глазами нашёл зеркало туалетного столика и потратил несколько секунд, приглядываясь сквозь пелену уходящего сна в своё отражение. Хенли продолжала негодовать. Хуже всего было то, что именно в этот день Илай обещал навестить её и посмотреть на состояние. Если он узнает, что Атлас ему соврал… В этот раз, он точно его убьёт! На нижней части щеки и правда выступили покраснения, но он чувствовал себя нормально. Что-то не сходилось. Если бы он заболел, чувствовал бы себя хреновее некуда. Но откуда тогда появилась сыпь? Только, когда фокусник вспомнил день, в который обнаружил истинную причину отсутствия Ривз на работе, всё встало на свои места. Он повернулся, и прервал чертыханья ассистентки: — Ты можешь перестать орать? Это просто раздражение! У меня закончился крем для бритья, а Майк, как видишь, выбирать нормальный не умеет.***
Инкубационный период Хенли закончился лишь спустя две недели. За это время она успела научиться примитивной тасовке карт и скучно выглядящим шаффлам новичка. Но Атлас гордился прогрессом и добавил пункт «кардистри» в их тренировки. Для ассистентки же главной причиной для счастья стала долгожданная свобода. Первую ночь без Дэнни в квартире она принимала ванну целый час и заставляла себя спать, распластавшись по кровати звёздочкой, пусть это и не было её привычной позой для отдыха. Работы было море. Дэниел остался верен своим обещаниям — их рабочий день увеличился на два часа, но учитывая, что в их течение они занимались кардистри, время пролетало незаметно. А ещё, весь период выживания с Дэнни в борьбе с болезнью, она ждала возможности съездить к Ленни и провести день за расчётами. Кроуфорд тоже ждал. Так сильно ждал, что когда они с Атласом посетили святую святых студию инженера, тот навёл в ней идеальный порядок и так лебезил перед ассистенткой, наливая всем чай, что даже Илай отпускал в его сторону вопросительный взгляды. А Хенли некоторое время отходила от крепкого объятья Ленни и просто принимала весь «несвойственный» антураж с долей застрявшего в глазах шока. — Мы умирали здесь от скуки! — откусил Ленни рогалик, продолжая свой рассказ о «тяжёлых днях без Ривз» за общим чаепитием, в котором не участвовал только Дэнни. Его мало интересовали бесцельные разговоры, он пил свой чай за просмотром свежеотпечатанных схем Кроуфорда. — Док запретил мне навещать тебя, потому что я никогда не болел ветрянкой, и у меня очень чувствительный организм, который реагирует почти на всё, — объяснял Ленни. Илай тихо пробурчал: — Ну, это-то мы видим. Хенли хмыкнула, пряча улыбку за чашкой ароматного чая. — И всё же! Я бы приехал! Две с половиной недели это слишком много. Я даже свою бабушку так долго не навещаю. Не болей больше! — У тебя нет выбора, — предупредил Такер. — Я постараюсь, — с задором смотря на дока, ассистентка ответила Ленни. — Дэн, наверное, рвёт и мечет. Просто скажи, что у тебя всё же есть выходные! — он нагнулся чуть ближе к столу, словно собираясь поделиться секретом, а на самом деле, всего лишь стараясь, чтобы фокусник его не услышал. — Когда я завис на неделю на комик-коне два года назад, он заставил меня работать на выходных, и я до сих пор злюсь. Если он и у тебя выходные забрал, я буду за них бороться. Ривз подавила нервный смешок: — Всё нормально. Видимо, из-за того, что в моём случае это была болезнь, а не комик-кон, он отнёсся лояльнее, — пока она говорила это, внутри её живота всё сводило. В кармане лёгкого сарафана о себе напоминало сообщение, которое она прочитала, как только они оказались в студии Ленни.«Моё вознаграждение. Сегодня вечером».
Он слышал её ответ и не подавал виду. Он вообще ни в чём не подавал виду, и она больше не понимала, что принимать всерьёз, а что в шутку. Потому что в прошлый раз она была на сто процентов уверена, что его предложение было всего лишь поддёвкой.***
К концу дня стало ясно, что он не шутил. Они работали до глубокого вечера. Илай уехал к себе почти в обед, и тройка плотно засела за конструированием оборудования для одного из новых номеров. Ривз почти забыла о тяготящем её сообщении, а Кроуфорд наслаждался собой в деле, предлагая инновационные идеи в ремесле, где ему не было равных. Пока Атлас, как ни в чём не бывало не отложил план, над которым работал в сторону, и не сказал: — Нам пора. Остальное доделаем в следующий раз. У Хенли тут же пересохло во рту. Она не решилась посмотреть на него, прекрасно чувствуя на себе его острый взгляд. Фокусник поднялся с дивана: — Оставишь третий на додумку, а первый можешь начинать обрабатывать, — он давал Кроуфорду указания, пока Ривз приросла к своему месту и понятия не имела, что делать. С её лица даже исчезли все краски, она вновь почувствовала себя слабой. Будто и не вылезала из болезни. С ситуацией надо было что-то делать. — Хенли? «Чёрт!» — выругалась она про себя. Хуже всего было пытаться избегать его взгляда, когда он звал и ждал ответа. Она подняла голову, набрала в лёгкие воздуха, приняла его вопросительный взгляд. — Ты едешь? — Я ещё немного задержусь. До болезни мы с Ленни работали над усовершенствованием моего обруча, я хотела… — О да! Я хотел, чтобы ты на него взглянула! Я тут, кое-что попытался! — вскочил инженер, полностью поглощённый тем, что чуть ли не забыл об этой важной работе. Ривз мысленно молилась, чтобы он не ушёл искать обруч в другую комнату, потому что это бы означало — она погибла. Атлас продолжал испепелять её взглядом. — Ты езжай. Я возьму такси. — Ривз… — Вот оно! — спас её Кроуфорд, не подозревая о том, каким супергероем выступил в этот вечер. Хенли облегчённо закрыла глаза, выдыхая. Дэниел недовольно повёл ртом. Не на такое развитие событий он рассчитывал. Взяв ключи и сумку, фокусник ретировался, бросив Кроуфорду «до скорого!» прежде, чем закрыть за собой дверь.***
Чтобы на следующий день спуститься в зал для нового рабочего дня, Ривз понадобился не один час самоуговоров. Она понятия не имела, что ждало её внизу, всё утро не находила себе места и пропустила гимнастические тренировки, ради которых обычно спускалась на два часа раньше. На самом деле, она пришла в зал даже на десять минут позже Дэниела. Это не сулило ничего хорошего и без того, что глумилось над ней всю ночь, не давая спать. Она понятия не имела: сделала ли она верный шаг или ошиблась? Изначально, предложение Атласа, на самом деле, показалось ей шуткой, а когда то оказалось вполне себе правдой… Как иначе ей было реагировать на него? Прыгнуть к нему в постель по первому зову? Какого вида контракт она заключала в таком случае? Все эти мысли пришлось откинуть и делать вид, что ничего не произошло. Атлас не отреагировал на её опоздание. Когда она вошла в зал, он доставал «кринолины» для тренировок на «взаимодействие». Будто бы судьбе было мало издевательств над ней! Хенли поздоровалась, он ответил небрежное: — Привет. Всё внутри Хенли упало. — Дэнни, я не думала, что ты это серьёзно! — выпалила она, не в силах даже думать о повторении «ледникового периода». Если он снова перестанет с ней разговаривать, у неё уже не будет шанса вернуть всё обратно. Атлас повернулся, лениво скривив бровь: — Расслабься, это было просто предложение. Я бы ни за что не стал тебя принуждать. Всё нормально. Только теперь она, и правда, увидела, что он выглядел совсем не обиженным на неё, даже вполне довольным… Это навело на вопрос: «Он что провёл ночь не один?! Но с кем тогда?» — Собираешься до конца дня на месте стоять? Ты вроде, как опоздала, а дел полно. Хенли резко выдохнула и поспешила взять свой обруч с ремнём для талии. — То есть… Между нами, всё в порядке? — А должно быть не в порядке? — он подошёл, чтобы помочь ей надеть обруч. Ассистентка чувствовала себя пластилином, пока он опускал тот до уровня её талии. Дэнни вёл себя, будто ничего и не было. Ей и правда не стоило задавать такой глупый вопрос. — Просто, если вдруг, когда-нибудь, тебе захочется отвлечься, я не против. Зрачки Ривз против воли расширились от шока. — А что со сводом правил? Ты ведь сам настаивал на том, чтобы следовать ему беспрекословно. — Я нарушу только один раз, Хен, — затянул он ремень на её талии.***
Неделю спустя Она проклинала его. Каждое утро и каждый вечер. И по сто раз на дню. В какой именно момент он посадил в её голову ядовитую идею, которая отравляла её существование последние семь дней?Я нарушу только один раз, Хен.
Он уничтожил её спокойную жизнь! Она просыпалась и ложилась с мыслью, допуская и перечёркивая возможность сделать очередную глупость, за которую ей и так уже пришлось слишком многое пережить! Может, даже болезнь была знаком!Держись подальше от Джея Дэниела Атласа!
Так наверняка и было! Вселенная ведь не просто так даёт нам испытания?! Она уверяла себя и всё равно засыпала, думая о том, что могло бы быть… Нечаянно вспоминая. И её бесила собственная слабость. Потому что теперь она совсем не могла отрицать его, как желанный объект! Он искусственно посадил свою «кандидатуру» на чёртово место, которое даже не было вакантным! И в один из дней, когда она снова и снова боролась с ядовитыми, пульсирующими в голове и теле мыслями, её объял голод. В тот день всё пропало. Они работали в квартире Кроуфорда и были по макушки погружены в работу. Настолько, что Кроуфорд даже перенёс свой письменный стол в центр гостиной и разложил на нём огромные рулоны проекта гигантского зрелищного фокуса. Атлас не отвлекался даже на перекус. Он был полностью сосредоточен на линиях и цифрах на бумаге. Гостиную заливал свет из широких окон, фокусник упирался ладонями в стол и следовал за мыслью инженера, давая свои комментарии, указывая на части, которые считал не точными. Он существовал в полном согласии с делом и чувствовал себя так уверенно, что казалось перед ним лежит не проблема, которую он должен решить. Перед ним проблема умоляет быть решённой, потому что знает, что в его руках и его ходе мыслей, её решение будет наиболее лаконичным, наиболее ярким. Ривз стояла напротив с карандашами в руке, видя всю эту картину и не ощущая земли под ногами. Дэнни понадобилось лишь поднять голову и увидеть её взгляд, чтобы понять. Кроуфорд рассказывал ему про механизм, который заставлял двигаться треть всей конструкции, благодаря простоте его действия и нового метода… — Ривз? — обратился к ней фокусник, не сводя взгляда. — Сегодня? И ей не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. Атлас позволил себе только намёк на улыбку, еле-заметно приподнял левый уголок рта. — Ближе к делу, Ленни. У нас сегодня не так много времени.