***
Гильдия находилась в соборе Нотр Дам, вернее, в его восточной части. На экзамен я решил обрядиться старомодно. Сомневаюсь, что стариканы, которым лет по двести минимум, нормально отнесутся к ведьме в брючном костюме. Поэтому я шел по лестнице, придерживая подол пышного темно-зеленого платья. Единственное что меня радовало, так это то, что под длинным подолом не было видно моих тяжелых ботинок. Я чуть не навернулся на лестнице из-за идиотского подола! Садизм! Пни замшелые, как в таком вообще передвигаться можно?! Сами наверняка в мантиях укороченного типа шляются. Г-Р-Р! БЕСИТ. Вот я добрался до площадки, где собралась толпа народу. Все шумели: кто-то повторял материал, кто-то курил, кто-то молился Мерлину. Спустя каких-то несчастных полчаса нас запустили в зал. Итак, первым этапом надо было создать амулет для определенного человека. Мне велели пройти в отдельную комнату с куратором. Что-то новенькое, раньше всех в одном месте принимали. Моим клиентом была маленькая семилетняя девочка. Она потеряла возможность говорить, и мне предстояло выяснить причину и создать, в буквальном смысле, на коленке артефакт, способный воспроизводить мысли в слова или образы. Работа закипела. Наложив диагностические заклинания на Еву — её имя мне сообщил сам куратор — я выяснил, что речевая функция пропала от шока. С чем был связан этот шок, ни Ева, ни магистр не могли меня просветить. Я плел, ковал и периодически накладывал диагностические заклятия на ребенка. Через два часа тишины амулет был готов. Итак, амулет был создан. Он выглядел как обычное зеркало на ручке, украшенное усилителями, так похожими на ракушки. Теперь, если Ева хотела что-то сказать, то из гладкой поверхности вылетал образ, окрашенный определенным цветом: красный — гнев, кислотно-зеленый — отвращение, голубой — покой, желтый — радость и так далее. Правда, мне пришлось сидеть с девочкой и создавать целую таблицу обозначений, а потом запатентовать мое экзаменационное изобретение. Так что теперь в мой сейф льётся тонкий ручеёк галлеонов. Оказалось, что шустрый Абр и тут подсуетился, и я сдавал экзамен на Высший ранг Мастера-Артефактора. Вот же скот! Я чуть в ноль не потратился и недоумевал, почему я сдаю в отдельной кабинке, а не со всеми. Ну да ладно, потом ему отомщу, например, женю Драко на мужчине и буду злобно смеяться.***
В этот же день, как только я получил гордое звание Мастера-Артефактора, я решил это отметить. Все начиналось благодушно. Мы в узком кругу решили распить бутылочку красного вина и отпраздновать мой триумф. Естественно, ни Нарцисса, над которой постоянно ворковал Люциус, ни Драко, нагло дремлющий в кресле, ни Нагини, обозвавшая меня дураком и нежелающей вить гнездо самкой, вино не пили. Так что заседали мы вчетвером. Это благолепие продолжалось недолго. Люциус принес бочонок виски, который я с радостью ополовинил и начал орать песни в один голос с Абрашей, от «Мерлин, храни Альбион» и до матерных частушек. А потом было пробуждение — и расплата. А знаете, где я проснулся?! В обнимку, Моргана его за нос, со Снейпом! Причем этот муд… зельевар обвился вокруг меня хлеще Дьявольских Силков, так что я, попытавшись пару раз выпутаться из объятий, и осознавший бесполезность затеи, ждал его пробуждения. Радует, что в этот раз я проснулся одетым. Пока Снейп нагло дрых, я, сделав еще пару попыток выпутаться из захвата и поняв, что это невозможно, стал размышлять о бренности бытия. Что я вообще знаю о Магии, кроме того, что все волшебники в её власти? Ничего… Даже странно, прожив несколько лет как Волдеморт, я не задумывался, что такое Магия, и вот результат: сначала у меня поехала крыша, потом я развоплотился, потом я возродился личем и теперь я женщина. И что дальше? Что будет, если я нарушу обещание, данное Магии? Так, размышляя, я не заметил, что в мой мозг нагло пробирается один сальноволосый легилимент. — Снейп! Ты совсем охренел?! — рявкнул я, пытаясь выпутаться из объятий недоумка. — Я охренел?! — сердито ответили мне. — Я спал в своей постели, как вдруг ввалилась ты и испоганила мне весь сон. Наконец я выскочил из объятий Снейпа и, уперев руки в бока, зашипел: — Какое «ввалилась», какое «испоганила»? Я всегда говорил о себе в мужском роде! — Вчера, после второго бочонка, ты пообещала говорить о себе в женском роде, носить в Хогвартсе платья и заботиться о своих мужчинах! И велела, чтоб к тебе обращались «на ты» и называли Эсти! — нагло ухмыляясь, заявил мне зельевар. — Что-о-о?! Да как ты смеешь…. — А еще ты договор подписала, — перебил меня Снейп и ловким приемом ушел от смертоносного проклятия. Вот же сука! Ненавижу! Мало того, что стал мужем, так еще и права начал качать. Вот приголублю я его Круцио, сразу вспомнит, кто такой Волдеморт. Психанув и слегка разрушив комнату, я отправился гулять по Парижу, вернее, по его магической части. Так я, наслаждаясь видами, совершенно забыл о времени. Я приобрел множество полезных мелочей для следующих своих работ и собирался сходить в маггловскую часть, как вдруг около меня появился Абраксас и заорал: — Ты совсем о времени забыла! У тебя собеседование через два часа. Как я собирался и скакал из портал в портал — достойно отдельной книги. Сначала бегом-бегом в особняк, потом забег с Нарси до гардероба, потом подбор одежды, потом сбор всех документов, а потом прыжки через порталы. Фух, и вот я в Хогсмиде.***
Хогсмид встретил меня теплым, непривычным для этого места солнцем. Деревня практически не изменилась, только то тут, то там я замечал сиротливо стоявшие заброшенные домики. Я, мечтательно улыбаясь и предаваясь воспоминаниям, дошел до главных дверей Хогвартса. Там меня уже ждал ворчащий под нос недовольно хмурящийся мужчина в протертом сюртуке, у которого на руках сидела кошка. — Директор ждет вас, — проскрипел мужчина. — Я обязан вас проводить, мисс. — Спасибо, сэр, — ответил я, вежливо улыбнувшись. Моя улыбка не произвела на старика никакого впечатления. Поэтому мы молча проследовали в кабинет директора, такой знакомой мне дорогой. Вот сэр Кэдоган пытается вновь поймать своего толстого пони, вот мадам Медичи пытается вновь отравить своего нарисованного мужа, вот парочка юных дебютанток машет всем и каждому. Я улыбался, вспоминая некоторые счастливые и не очень моменты своей жизни. Иногда я задавал вопросы сопровождающему, который нехотя отвечал на них. Наконец, мы пришли. Аргус Филч, я узнал его имя по дороге, распрощался со мной более приветливо, чем встретил. Я назвал пароль горгулье и встал на ступеньку винтовой лестницы, которая сама подняла меня ко вторым дверям кабинета директора. Я вежливо постучался и вошел. Дамблдор сидел за столом и вежливо улыбался, посматривая на меня поверх очков. Я заметил, что Дамблдор ни капли не изменился с первой нашей встречи, только поседел сильно. — Здравствуйте, Директор, — вежливо улыбнулся я. — Здравствуйте, мисс Л’Энигм. Присаживайтесь. Может чаю? — Не откажусь. — Откуда вы? Я слышал, что не так давно вы сдали экзамен на высший ранг Мастера-Артефактора. Мои поздравления, — сказал директор, разливая чай по изящным чашкам. — Благодарю, сэр. Я из Франции, — начал я рассказывать придуманную легенду. — Обучалась дома, по состоянию здоровья. Лет в четырнадцать увлеклась артефактами, и рара нанял мне учителей, потому что тогда он сам не мог меня обучать, занимался политикой. Сдала экзамен на Мастера и брала частные заказы. Потом я долгое время путешествовала и вот, увидев, что Хогвартсу нужен преподаватель по Артефакторики, я решила попробовать учить детей. Пока я это все рассказывала, профессор Дамблдор изучал мою папку, и по тому, с каким интересом он смотрел на мои экзаменационные листы и пару патентов, я убедился, что место профессора у меня в кармане. Дверь распахнулась и в кабинет вошла высокая сухопарая женщина. — Здравствуйте, Альбус и… — она скользнула взглядом по мне и вдруг, схватившись за сердце, упала в обморок. Я вскочил во стула и подбежал к упавшей женщине. Мать моя Моргана! Это же Крошка МакГи! Хотя какая она сейчас крошка? Почти футов шесть, не меньше. — Энервейт! Энервейт! — произнес я. Давай, Крошка МакГи, очнись! Минерва очнулась и вновь схватилась за сердце. Бедная. Не каждый день к тебе приходят призраки прошлого. — Минни, — ласково сказал Дамблдор. — Познакомься, это Эстель Пандора Л’Энигм. Она наш новый профессор Артефакторики. Мисс Л’Энигм, знакомьтесь — это Минерва Макгонагалл, декан Гриффиндора, мой заместитель и профессор трансфигурации. — Очень приятно, — который раз за день улыбнулся я. Минерву, посеревшую, как камни Хогвартса, посадили в кресло и накапали в чай виски. Она после третьего глотка вроде как отмерла и уже более спокойно посмотрела на меня. Женщина судорожно вздохнула, а я, пользуясь дезорентацией гриффиндорки, нагло скользнул в её мысли. «Как я вошла, мне показалось, что в кресле сидит Том Риддл. Как же она похожа на него…. Ох, Том, Том, зачем ты связался с темной магией?.. Может, это его дочь?.. Сильно эта женщина на него похожа, очень, как две капли воды…» Выскользнув из мыслей, я задумался: неужели Крошка МакГи так переживает смерть школьного недруга? Эх, жаль нельзя глубоко в мозг залезть, выверну ведь. — Эстель, простите уж стариковскую причуду, раз мы будем работать в одном коллективе, то разрешите мне называть вас по имени. Я буду только рад, если вы будете называть меня Альбус, а не «директор» или «сэр». — Хорошо, сэр, — Дамблдор укоряюще посмотрел на меня и я исправился. — Альбус. — Как Минерва придет в себя, вы с ней пойдете осматривать ваш новый кабинет, — сказал Альбус, посверкивая очками-половинками. А пока что пейте чай, а я вам расскажу несколько баек. Я кивнул, и пригубив чай, стал слушать о храбрых гриффиндорцах. Разумеется, мне рассказывали о самом великом гриффиндорце этого десятилетия — о Гарри Поттере.