***
Нет ничего более счастливого в жизни профессора, чем перерыв на обед. Я спускалась в холл, задавая вопросом, когда же Абр вытащит Тони, как услышала топот носорогов. Стадо оголодавших студентов неслось по лестнице гурьбой, чуть ли не сшибая друг друга. Я отскочила в нишу, скрытую гобеленом, решив переждать лавину учеников. В нише от толпы пряталась не только я, но и Северус. — Мне не улыбается быть растоптанным толпой учеников, — ответил зельевар на мой молчаливый вопрос. И продолжил, — Я был у Дамблдора. Наш светлейший интересуется, почему Волдеморт затих. — Ты не знаешь, почему он затих? — ехидно спросила я. — Ну, школа много времени отнимает. Тут уж не до захвата мира, — хмыкнул Снейп. — Я ответил, что Лорд укатил в Грецию поправлять здоровье. Наконец топот затих вдали, и мы вышли из укромного уголка. Профессора прячутся от учеников. Кому скажешь — не поверят. На обеде, как обычно, милашка Долли самозабвенно вещала о достоинствах служения Министерству, и конечно же, самому Министру. Повосторгавшись Министром, Амбридж начала жаловаться на Гарри Поттера. На лице Макгонагал, которая была миролюбивой и довольной после седьмого курса Равенкло, начала проступать плохо скрываемая ярость. Я исподтишка наблюдала за Минервой. На лице декана Гриффиндор было написано плохо скрываемое желание воткнуть в глаз Амбридж вилку. Обстановка за столом накалялась. Часть профессоров была полностью согласна с тем, что Поттер много на себя берёт, а также не хотели верить в моё возрождение. Я слушала краем уха зарождающийся скандал. Меня больше поглотил разговор с Авророй Синистрой. Девушка утверждала, что расположение звезд и имя влияет на характер и судьбу человека. — Так вот, — продолжала она, намазывая тост маслом. — Имя для мага — это не просто набор звуков, а можно сказать, его звание. Например, имя «Минерва», — понизив голос, сказала Аврора. — Оно означает мудрая. В римской мифологии богиня мудрости, также считается богиней молниеносящей и воинственной. Так вот и наша профессор Макгонагал является чистым олицетворением этого имени. — Что её воинственность стоит, — сказала я. — Никому своих львят в обиду не даёт. — А имя Северус, — девушка, втянув голову и понизив голос, покосилась на зельевара, который зверски расчленял пирог, — означает строгий, суровый, если переводить с латыни. Поэтому на Слизерине царит жестокая диктатура. Как видишь, имя хорошо отражает саму суть волшебника. Например, Альбус — белый, незапятнаный, Долорес — скорбь. — О да, смотришь на её кофту и скорбишь по почившему вкусу. - Роланда — активная, Сибилла — пропоица. Ой! Пророчица, — оговорилась Аврора. А оговорилась ли?! — А что означает моё? — спросила я. Когда мне коллективно придумали имя, я даже не заинтересовалась его значением. Некогда было. — Я точно не помню. Вроде бы звезда, — задумалась женщина. — Я тебе книжку вечером дам, прочитаешь. Я кивнула. Скандал, разгоревшийся за столом, прервала толпа сов, несущихся к столу преподавателей. Большинство сов несли корреспонденцию Северусу. Я даже брови вскинула. Столько писем?! — Это ответы на мою статью в журнале, — ответил Снейп, проследив направление моего взгляда. А я и не знала, что Снейп печатается. Сложно осознавать, что этот мрачный с холодным взглядом тридцатипятилетний мужчина когда-то был юным двадцатилетним мальчишкой с горящими глазами. Я помню, как вспыхивал он от предвкушения новой загадки или эксперимента. А сейчас я смотрю на этого мужчину и не вижу в нем того мальчишки. Будто два разных человека. Поттеровская Снежинка принесла мне ответ от Абра:«Эсти, твою ж мать!
У меня собрание, а эта психованная птица требует от меня ответа! Жду тебя сегодня в 18: 00 в Хогсмиде. В Кабаньей Голове. Обговорим всё при личной встрече.
Искренне злой Абраксас.»
Я хрюкнула, прочитав письмо. Надеюсь, он успеет остыть к вечеру. — Идиотка, — проворчал рядом Снейп. Это он мне? Я обернулась в сторону зельевара и заметила, что он сжигает длинное письмо, написанное на лавандовом пергаменте. Строчки, которые выхватили глаза, меня поразили: »… люблю вас, Северус. Я надеюсь, что вы согласитесь встретиться в приватной обстановке…»Это что? Снейп кому-то нравится?***
Вы когда-нибудь пытались расчесать волосы после того, как приняли душ и уснули не расчесываясь? А кудрявые локоны, которые живут своей жизнью и укладываются как хотят? Я пятый раз смочила волосы простоблеском и провела щеткой. Думаете у меня получилось? НИХРЕНА! Расческа застряла в волосах и я, шипя, как Нагини, стала вытягивать её. Сама же Нагини, свернувшись клубком у камина, рассказывала мне о двух самцах гадюки, которых она гоняла по подземельям. С наступлением осени, настроение у моей красавицы портилось день от дня, и змейка уже перекусала бы всех, если бы ушлые домовики не закармливали её. Так что Нагини выросла на добрые два фута и загордилась. Она стала считать себя змеиной королевой и два самца, которых она обозвала «червями земными», немного уступали ей в длине, и никак не подходили для постройки гнезда. — Займиссь с-своей жиз-шнью, — резко сменила змейка тему. — Наш-шни строить гнез-сдо! Твой с-самец дос-статошно хорош-ш и принос-сит з-сайцев. Вкус-сных. А ты от него к белому барс-су бежшиш-шь. Не дело от собштвенного с-самца уходить. — Это не «самец»! Это Абраксас. Мой боевой товарищ и друг, — зашипела я, вытягивая расческу из волос. — И Снейп не самец! Он муж! — Самец-с и мыш-шли у него самц-совые. Про гнес-сдо и жену. Тебя тоес-сть, — объяснила мне, как тупице, Нагини. — А ты торопиш-шся и прихораш-шиваешься, знаш-шит зацепил тебя Барсс. Тьфу! Щётка полетела в угол, куда минутой ранее улетели шпильки. Я посмотрела на щётку, на торчащие в стиле медуза-горгона волосы, на хихикающую Нагини, на часы, и выругалась. Время до встречи с Абром стремительно утекло. Я быстро натянула нежно-персиковое платье, собрала в привычный узел волосы, закрепив их опаловой заколкой. На шпильки времени уже не оставалось, и запрыгнув в высокие ботинки, бодро пошуровала по тайному проходу к Кабаньей Голове. Для меня не было секретом, что хозяином тарверны был Абефорт Дамблдор. Я в свое время даже каламбурила на эту тему, что фамильная голова кабана живет в таверне, а фамильная жопа в замке*. Шуточка так и пошла в народ. Может, за это меня нынешний директор недолюбливал? В Кабаньей Голове был не один зал, а два. Первый, выглядящий как убогая грязная комнатка, чем-то насквозь пропахшая. С огромным слоем грязи на окнах и полу. На каждом грубом деревянном столе стоят огарки свечи, всегда горящие. Это безобразие нужно для любопытных школьников, маргиналов, шпионов и сплетников. Ах, да! Еще Дамблдор тут назначал встречи соискателям на место профессора. Есть и второй зал, в который сразу вёл проход. Этот зал, в основном, используется для переговоров и свиданий. И дружеских встреч. Высокие стрельчатые окна, прикрытые шелковыми занавесками. Огромная люстра, освещающая весь зал. Круглые столики, покрытые нежно-голубой скатертью. Стулья с мягкими спинками и подлокотниками на гнутых ножках. Были даже очаровательные комнатки для личных переговоров. Туда я и направлялась. Милая, и что приятно, молчаливая домовушка вела меня к комнатке номер семь. Это была та самая, родная и связанная с огромным количеством воспоминаний комнатка. Тут я и мои верные упиванцы назначали свои встречи. Некоторые и упивались до потери пульса. Самым большим любителем выпить и поесть от пуза был Рональд Лестранж. Ел он так много, что мы поражались, почему он все еще так худ. Домовушка распахнула дверь и поклонилась. Абраксас уже был там. Мужчина стоял лицом к окну и смотрел на догорающий закат. Его платиновые кудри в свете уходящего солнца казались огненными. Одет он был с иголочки. Каждая деталь, каждая складка на пиджаке синего костюма была на своем месте. Про такого хочется сказать — Безупречный мужчина. Именно так. С большой буквы! У меня никогда не получалось достичь такой же ленивой грации и отточенности в движениях. Как и есть кот. Барс. Снежный барс. — Госпожа Л’Энигм прибыла, — прошелестела домовушка. Я даже удивилась. Обычно домовики имеют попискивающий голос, а не шелестящий, как листья в осеннем парке. Абр развернулся на голос, и я почувствовала, как предательски расстегнулась заколка, с мелодичным звоном падая на пол. Волосы рассыпались по персиковому платью, а я покраснела. — Мне всегда импонировало, как ты краснеешь, Эсти, — целуя руку, произнес мужчина. По моей спине пробежала толпа мурашек. Я не заметила, как очутилась за столом. Абраша, сидящий рядом со мной, уже успел разлить вино по бокалам и произнес: — В этой жизни по-настоящему счастлив я был несколько раз: когда родился Драко, когда женился Люциус, когда я взял на руки первенца, когда я сам заработал первый миллиард, и когда познакомился с тобой. Ты отличный человек, Эсти. И я рад называться твоим другом. — Я тоже очень рада, что ты считаешь меня своим другом. Абр, ты помнишь, как мы подружились? — спросила я. Напряжение стало потихоньку спадать. — Забудешь такое. Ты меня пытался в клумбе закопать. Которую, между прочим, выращивала Саманта Рисон. Суровейшая староста на моей памяти. Её даже кентавры боялись, — ухмыльнулся Абраксас. — А зачем ты ржал над моей мантией, сноб? — ехидно улыбаясь, спросила я. — Дурак был, — пожал плечами мужчина. Мы отдали должное приготовленным блюдам. Абраксас очень любит французскую кухню. Ужин начался с холодных закусок, потом было горячее блюдо, салат и сыр. Мне понравилось фрикасе. Очень вкусное мясо в соусе из белых грибов. Пока Абр вкушал салат из овощей, я утащила последнюю рассыпчатую булочку с блюда, чем заработала укоризненный взгляд Малфоя. Пришлось делиться. Неожиданно комнату влетела сова с запиской. Абраша прочел её и, промокнув губы салфеткой, сообщил: — Я выйду на минуту. Пока Малфой отсутствовал, я доела весь виноград с блюда и оправила рукав платья. Когда я его первый раз увидела, то долго ругалась. Нежно-персиковое, с небольшим овальным вырезом, рукавами фонариками и струящейся тканью, на которой вспыхивали золотистые узоры. Оно смотрелось яркой кляксой среди моих темных и холодных оттенков одежды. Ух как оно меня бесило! Но потом я решила его примерить. И оказалось, что это «пятно» мне очень идет. Я в нем выгляжу не такой мертвенно бледной и жуткой. Нежно-персиковое платье, пошитое из тонкой летящей ткани, как нельзя лучше подчеркивало мои достоинства и убирало недостатки на задний план, при этом сохраняя изюминку. Я разгладила невидимые миру складки на подоле и задумалась. Почему Малкин-Таттинг прислала мне это платье, ведь я хотела только холодные оттенки. Хм, может она ошиблась? Я очнулась от размышлений, когда перед моими глазами появилась корзина с желтыми тюльпанами и фиолетовыми ирисами. Абр ходил за этой корзиной. Так как в этот зал ничего, кроме записок, присылать нельзя, то ему пришлось выйти за ней на улицу. — Это очень мило! — улыбнулась я, польстив самолюбию Барса. — Что означают эти цветы? — Не помню, — хитро прищурился Малфой. — Стар я стал. Все забыл. — Точно? — так же хитро прищурилась я. — Что-то помню, — покаянно склонил голову Абр, но в его глазах плясали чертенята. — Так! Что означает Мак? — Полевой — что дарящий человек мечтает о тебе. Садовый означает, что он предлагает тебе не тянуть резину и любить друг друга, пока есть время. — Роза? — заинтересовалась я. Абраша всегда своим любовницам дарил эти капризные цветы. — Розы — это любовь. Но есть нюансы, например, красные розы — это символ страсти и желания или настоящая любовь. А вот алая — это романтика и страсть. Розовая — счастье. Желтая — ревность. Белая — чистота, ты говоришь человеку, что считаешь его воплощением самой Матери Магии на земле… Белые розы Абраксас дарил своей первой любви. Магглокровке из Ковентри. Я всегда орал: «Розы для Розы! А оригинальнее ничего придумать не мог?!» И больше Абр никому не дарил такие розы. НИКОГДА! Даже своей жене он дарил белые орхидеи, а не розы. Не смог себя переступить. — Синяя роза — таинство. Черная — смерть и печаль. — Продолжал он. — Блеклая, не путай с белой. Это мимолетное влечение. Пустышка. Нарушая традиции, на свадьбе Малфоев, Мари шла с букетом белых орхидей, а не роз. В петлице Абра была орхидея. Вся свадьба была украшена орхидеями. Лорды сетовали, что избалованный мальчишка делает всё как хочет, нарушая традиции чистокровных. Хотя я и знал, что Мари Малфой любит белые розы, но увы, есть раны, которые не заживают. Никогда. Мы на два голоса, я и Тони, убедили бедняжку, что орхидею дарят только красавицам, совершенствам, утонченным натурам. Она означает нежность, любовь. Орхидею дарят лишь любимым людям. Естественно, Мари не была такой дурой, какой казалась. Милая блондиночка с фарфоровым личиком. Она прочитала этот талмуд, касающийся цветов и их характеристик. Раз я все еще жив, то ни я, ни Тони не ошиблись в характеристике орхидеи. — А астра? — спросил я, стараясь увести его от болезненной темы. — Астрой даритель говорит: я люблю тебя больше, чем ты меня. Я подавилась чаем. Это что получается? Снейп признался мне в любви? — Корзиной цветов, которую я тебе подарил, я говорю следующее. — неожиданно сказал Барс. — Ирисами я выражаю то, что очень дорожу твоей дружбой. Тюльпаном говорю, что ты мне очень дорога и желаю любви и гармонии. Я чуть не прослезилась. Это было очень мило и неожиданно. От Абра было сложно добиться чистых эмоций. Сыграть, держать лицо, очаровать публику — это он умел делать как никто другой. Абраксас очень скуп на эмоции. Снежный король, так его назвал весь Хогвартс. — Эсти, когда ты собираешься навестить замок? — Какой замок? — не поняла я. — Замок Слизеринов. Твое родовое гнездо! — хлопнул ладонями по столу Абраксас. — Э-э-э… — протянула я. Замок? У меня есть замок? Почему я об этом не помню?! — То есть ты хочешь сказать, что не помнишь о замке Слизеринов? — замер мужчина. И вздохнул. — А я думал, что ты в Малфой-мэнор потащился. Ты ведь никогда не любил мой «павлинятник». Считал все слишком вылизанным и изящным. — «Павлинятник»? — я вскинула брови. — Абр, я не помню. Ни о замке, ни о том, как называла Малфой-мэнор… Я многое не помню… — Что ты помнишь?! — напряженно спросил Малфой. — В основном, о тебе и о Тони. Большинство моих воспоминаний прямо или косвенно связаны с вами. — Растеряно произнесла я. — Чёрт! — вскочил Абраксас и начал ходить по комнатке. — Ты даже Гребейка на помнишь? А Мадам Розу Ли? А Реджину Блэк? — Нет. Я не помню никого из них. Кто эти люди? — Гребейк Фенрир — оборотень, — глубоко вздохнул Абр и сложил руки за спиной. Это его любимый жест, когда он нервничает. — Твой цепной пес. Ты его победил… победила в рукопашном поединке. Теперь он твой. С потрохами. Мадам Роза Ли — владелица чайной. Именно через нее ты обстряпывал многие темные делишки. Она тебе подсказала, как выйти на коллекционершу Хепзибу и попросила за эту услугу отравить старую перечницу. Реджина Блэк — это дочь Беллатрикс Блэк, наследница Рода Блек. Ее собирались сделать следующей главой Блеков, как только окончательно отсекут Сириуса Блека от Рода. Ты была её крёстной. Спустя год после твоей псевдосмерти и появления героя всея Альбиона она исчезла посреди Диагон Аллеи. Вальбурга была вне себя от ярости и горя. Сначала исчез сын, племянница с мужем и старший сын попали за решетку, а теперь еще и внучка исчезает среди оживленной улицы. Вал Блэк ты хоть помнишь? — Помню. Блэков помню. — Что еще помнишь? — напряженно произнес Абраксас. — Хогвартс. Путешествия. Изобретения. Крестражи, — перечислила я сходу, задаваясь вопросом: почему я не помню некоторых людей? — М-да, — протянул Абраксас. — А как с эмоциональностью? Резкие перепады настроения есть? Или, наоборот, безмятежность и покой? — Бывают и перепады настроения, и покой. — Тебе срочно нужно собрать все крестражи! Ты можешь снова обезуметь! — вновь опустившись на стул сказал Абраша. — Не было б печали. А жизнь только начала налаживаться. — Я, кстати, придумал как спасти Тони из Азкабана. Его придется немного разрушить. — А дементоры? — спросила я. — Разве они не покинут разрушенный замок? — Не покинут. Но для аферы нам нужен твой замок. Сразу говорю, один я туда не пойду! Мне моя психика дорога. Я не знаю, что мог наизобретать твой сумеречный гений. Кивнув, я посмотрела на часы и ужаснулась. У меня же Поттер через полчаса!***
Галантный Абраксас проводил меня по подземному ходу до Хогвартса и поцеловав руку прошептал на прощание: — Я запомню этот выход к твоей комнате. — Буду ждать на чай, — я счастливо улыбнулась и, забрав корзину с цветами, шагнула в комнату. Аккуратно поставив корзину на каминную полку, я тряхнула головой и вспомнила, что совершенно забыла про опаловую заколку. Заколка, пусть была и неказиста, и имела предательски расхлопывающийся замок была мне дорога. Это был мой первый подарок в Хогвартсе. Вещь, которую мне подарили, а не которую я примагнитил в свои загребущие ручонки. Инкрустированная опаловыми цветами и россыпью фианитов эта вещица имела успокаивающую энергию. Абру, бревно-тебе-в-зад -Малфою, было смешно, что я двенадцатилетний юноша, ношу эту девичью цацку постоянно с собой. Возможно, однокурсница и хотела так над мной пошутить, но для меня эта заколка стала символом того, что я достоин учиться на Слизерине. Я подумала, что надо бы сходить и поискать вещицу, но в дверь постучали. — Войдите, — откликнулась я. Тьма, хлынувшая из коридора, явила Поттера, который что-то бережно прятал под мантией. Надеюсь, это не котенок и не щенок, Нагини против будет, как-то отрешенно подумалось мне. — Здравствуйте, мэм, — скромно потупившись, сказал Поттер. — Я тут вам принес… Эта… Вот… — Смелее, мистер Поттер! Не тяните кота за… кхм… подробности. Юноша вытянул из-под мантии горшок с цветком. Тьфу, третий мужчина за день цветы дарит. Скоро комната в филиал теплицы превратится! Через секунду я удивленно округлила глаза. В обычном глиняном горшке, сердито шевеля листиками плюща, извиваясь длинными усиками и поворачиваясь на звук желтой головкой подсолнуха, на меня с любопытством смотрел голубой глаз, обрамленный желтыми листьями, как ресницами. — Что это? — произнесла я севшим голосом. — Это Невилл вывел. И я, — произнес парень, инстинктивно сжавшись. — К-как? Поттер, не стойте столбом. Ставьте ваш гений мысли на стол и рассказывайте, как у вас получилась такая флорообразная химера, — похлопала я ладонью по креслу. — Химера? — переспросил Гарри, удивленно таращась на меня. — Химера, мистер Поттер, — стала объяснять я. — Это существо, состоящее из раздельных частей. В Древней Греции была известна Геосидская Химера. Она была… Да что была, и сейчас есть! В общем, Геосидская Химера — это трёхглавое чудище с головой льва, ещё одной головой козы на спине и головой змеи на хвосте. Есть еще и Северная Химера. Она обитает в северных водах и имеет внешний костяной скелет. В вашем с Невиллом случае, химера состоит из флоры: плюща — ядовитого или нет, я не знаю — подсолнуха, и ДНК человека. Что такое ДНК имеем представление? — Имею. Я хоть и Аваду лбом отбивал, но не тупой, — съязвил Поттер. — А мне её зачем принесли? Думаете, из нее можно сделать артефакт? — Нет. Мы её с Невиллом и Роном сначала в теплицы принесли и профессору Спраут показали. Она была в шоке. Мимо стула села. Тогда мы горшок поставили, и стали профессора поднимать. А этот Лупоглаз из горшка выбрался и пополз к другим растениям. По дороге сожрал мышку и напугал первокурсниц на отработке до икоты. Пока мы его ловили, он всю теплицу перевернул вверх дном. Рон остался чинить теплицу. Там магией работать нельзя, а он сильный. Невилл повёл первокурсниц к Помфри. А меня послали, — сказал Гарри Поттер. — К вам. Сказали, что вы сможете уговорить цветок из горшка не убегать. «Послали нафиг» — жизнерадостно откликнулась Шиза. Что ж тебе не спится, болезная? Я тут же живо представила, как хожу вокруг горшка и уговариваю лупоглаза не убегать. Слушаться мамочку. Интересно, кого назначить мамочкой: Невилла, Гарри или все-таки Рона? И не жрать, блин, животных. — Оставляй своего Лупоглаза! Придумаю что-нибудь, — вздохнув, сказала я. На слове «лупоглаз» цветок сердито застрекотал листьями и зашевелил усиками. Мда, не было печали. — Ну и как тебя называть? — спросила я. Цветок вновь застрекотал, типа придумай сама. — Лютиком будешь? — спросила я, вытягивая из-под стола мешок с лунными камнями. — Это от имени Люциус. Что означает? Светоносный. Поттер изображал сову. Смотрел на меня, вытаращив глаза. Ну и что опять не так? — Поттер, не спите. Вы хотели разобрать камушки, пока я считаю, каким артефактом угомонить вашего ребенка. — Это не мой ребенок! — насуплено буркнул Поттер. — А чей? — ухмыльнувшись, спросила я. — Вы его породили, пусть вместе и с другом. Но факт остается фактом. Это ваше творение. — Я ругался с Симусом и уронил расческу Рона в горшок, в который Невилл добавлял зелье и колданул, стараясь выгнать Симуса из комнаты. Он считает меня психом, — рассказывал Поттер, автоматически раскидывая камни по определенным ячейкам. Поттер раскладывал камни где-то час, пока я, напялив очки-мечту-артефактора, занималась расчетами и периодически загоняла цветок обратно в горшок. И правда Люциус. Такой же неспокойный и реактивный. Конечно, можно и заморозить Лютика, но как тогда делать расчеты, если объект недвижим, а у вас он должен находиться в движении? Это как туфли в подарок выбирать, не зная размера. И вам будет обидно, что девушка туфли не носит, и девушке, потому что вы заранее не узнали размер. Если девушка дура, то будет носить и гробить свое здоровье. Тут уж никакого удовольствия. А подарок должен приносить удовольствие и дарителю и получателю. Арбаксас хотел подарить Мари, тогда еще невесте, на Рождество туфли. Беленькие такие, с россыпью брильянтов. Только вот размера он не знал и пришлось мне и Тони, как партизанам, проскальзывать без приглашения в Замок Булстроуд. Замок Булстроуд испокон веков охраняют грифоны. Тоже своего рода химеры. Крылатые и клюются, мама дорогая! Если туфлю мы утащили незаметно, прямо с ноги спящей Мари, то от грифонов мчались диким галопом. На силу ушли! Когда Мари про это узнала (она на тот момент лет пять была замужем за Абрашей), то очень долго смеялась и предлагала в следующий раз побегать наперегонки вместе с Адскими Гончими Блэков. Например, стырить у Вал изумрудные подвески, как это делали благородные мушкетеры. Хотя что в них благородного? Одно позерство и хулиганство. Вдруг юноша резко замер и стал рассматривать попавший в его руки камушек. Небольшого размера и слегка закругленной формы. — Профессор, можно я возьму этот камень? — спросил Гарри. — Он меня притягивает. Интересно… Поттеры гениальные артефакторы. Может в этом камне есть то, что я не вижу, несмотря на специальные очки? — Берите, — ответила я. — Может, в вас талант проснулся. Заканчивайте с разборкой и идите спать. Выпроводив Поттера и полюбовавшись на веревку с необработанными камнями, обмотанную вокруг горшка — она должна удерживать Лютика в домике — я решила переодеться из персикового платья в удобный костюм из драконьей кожи. Меня ждет Тайная Комната!***
На башне прозвенел колокол, оповещая окрестности, что уже полночь, и Хогвартс погрузился в тишину. Даже уханья сов не было слышно. Наконец этот сумасшедший день закончился. Я решила спуститься в Тайную Комнату и поплакать над тушкой несчастного Василиска. В этот раз никакие Поттеры и Снейпы не попадались мне на пути, даже Уоррен в эту ночь отсутствовала на своем посту. Так что до лаза в Тайную Комнату я дошла спокойно. Запечатав дверь и высушив отвратительные лужи под ногами, я прошипела крану «Откройся!» и раковина с ужасным скрежетом отъехала в сторону. Я не стала скатываться по трубе, как с аквагорки. Я с важностью и степенством опустилась вниз. Опустившись на пол, покрытый косточками грызунов, я заметила завал, который так и не разобрали. Хм, интересно, неужели после рассказа Поттера ни один любопытный профессор не захотел поправить свое материальное благополучие с помощью шкуры Василиска? Или силёнок у них не хватило завал разобрать? Взять хотя бы Снейпа. Зельевар точно бы воспользовался таким шансом, как шкура реликтового змея. Или в зелье бы добавил, или продал бы. Эта скромная на первый взгляд кожица стоила баснословных денег. Да и на свету она переливалась очень красиво. Уменьшив шкуру, я убрала её в сумку. Василиск принадлежал Слизерину? Принадлежал. Я наследница Слизерина? Наследница. А значит и все, что производит… э-э-э, производил Василиск — моё! Расчистив завал взмахом палочки, я последовала дальше. Не говорите мне, что взрослые маги признали Поттера хозяином такого трофея, как Василиск. Люди — они везде люди, даже с магическими способностями. Конечно, есть такие принципиальные люди, как Минерва или добрые и честные, как Помона. Но Флитвик. Он же полугоблин! Гоблины маму родную продадут ради большей наживы, а если скидку предложить, то и папу добавят. А Хагрид? Он бы точно пошел посмотреть на очаровательную змейку. Может, даже и яйцо поискал. Хм, странно. Выгода от этой шкуры была б ой-ёй какая! Но теперь фиг им! Кто первый пришел — тот и забрал! Пока я шла по коридорам Комнаты, и периодически шипела на двери, я вспомнила, как нашла эту комнату. Многие могут предположить, что я долгое время искал комнату по книгам, шипел на каждое изображение змеи… Ничего подобного! Мне было четырнадцать лет. Я, в очередной раз довел новую старосту Гриффиндора, Минерву Макгонагалл, до слез. Вроде бы дело сделано, можно уходить гордо задрав нос, но за Минни вступилась Августа Селвин. И я, растеряв свой аристократический лоск, спасался бегством от Железной Августы. Разумеется, такой великий воин, как я, мог вступить в бой. Но вбитое в подкорку на каникулах отставным майором Смитом: «Беги от опасности! Это не трусость, а тактическое отступление» сработало и в этот раз. Да и связываться с девушкой из клана боевиков мне как-то не улыбалось. У Августы опыта было больше в борьбе за жизнь, чем у меня. Вспомнить хотя бы оборотня… Поэтому я и побежал, как заяц. Так, петляя и уворачиваясь от проклятий, которыми Селвин швырялась не переставая, я добежал до девчачьего туалета. И такая вот ситуация: впереди вход в девчачий туалет, сзади взбешенная Августа, с двух сторон стена. Я вбежал в приоткрытую дверь, подскользнулся, и вписался в раковину посреди туалета. Прошипев что-то маловразумительное, я завертел головой, думая куда спрятаться. Вдруг раковина отъехала, открывая широкий тоннель, ведущий вниз. Выбирая между профессиональной боёвкой и неизвестность, я выбрал последнее, и шагнул в трубу. Наколдовав головной пузырь, я толкнула двери, ведущие в обитель Василиска и тут же отменила заклинание. Туши змея, как и трупной вони, не было… Змей уполз. Уполз и кровь подтер. Хм, кто кроме меня и Гарри Поттера мог проникнуть в Тайную Комнату? Я обошла по периметру зал, и меня не покидала мысль, что за мной кто-то следил. — Гоменум ревелио, — взмахнула я палочкой, но заклинание никого не обнаружило. Значит, это мои глюки или паранойя. Я толкнула неприметную дверцу в ноге Салазара и ступила на длинную лестницу, которая начала долгий подъём в логово Василиска. Основатель был тем еще лентяем и придумал что-то типа эскалатора, как в кабинете Директора. Салазар именно там хранил трактат: «Как избавиться от супруга. 200 проверенных способов» под авторством Морганы. Пригодится. На свидание все равно придется идти, вот и опробую на Снейпе. Вася-Василиск мне рассказывал, что Слизерин, будучи в подпитии, заколдовал все лестницы в Хогвартсе, заставив их крутится и передвигаться. А протрезвев, пытался все исправить, но увы, лестницы получили что-то типа своего собственного разума и больше не желали скромно стоять. Наконец, лестница принесла меня к подножию гнезда фамильяра Слизерина и я, взглянув на гнездо, обомлела. Там спал, нагло откинув хвост, Василий! Все еще находясь в шоке, я подошла к носу змея и погладила морду. Василиск, все еще полусонный, прошипел: «Хос-сяин вернулс-ся! Хоросш-ш-шо… » И продолжил спать. Я осторожно наложила Диагностирующее на змея и оно мне показало, что Василиск продрых уже года три и восстановил здоровье. Даже зрение. Это повергло меня в шок. Поттер же рассказывал, что феникс выклевал глаза василиску. Разве нет? Я переползла через хвост огромной змеюки и добралась до так необходимой мне книги. Пара страниц была чем-то заляпана, но это не страшно. Схватив флакон и накапав немного яду, я решила выбираться из комнаты. На обратном пути мне показалось, что я слышала шаги, крадущиеся за мной. Но вновь брошенное заклинание, а также парочка моих разработок не дала никакого результата. Всю ночь я провертелась на кровати, пытаясь уснуть. Но взгляд и шаги не выходили у меня из головы. Кого так может опекать и защищать Хогвартс? Ну, кроме Гарри Поттера и меня.