Леди Л'Энигм

Обед в большом зале всегда проходил шумно. Северус раздраженно взирал на учеников и злился. Удивительно, но зельевар злился не на гриффиндорцев или Поттера, который наконец-то отстал от Эстель и занялся своей жизнью, а на себя. Это же надо так опростоволоситься, а? Так довести любимого человека, что тот закрывается волной отчуждения и обращает внимания не больше, чем на муху. Поттер медитировал над рагу и Снейп через маячок слушал диалог героя с Грейнджер, которая уговаривала Поттера поесть. Гарри есть отказывался, но ныл подруге, что его шрам болит, но в Больничное крыло он не пойдет. Идиот! Северус вздохнул. Хорошая идея была, прикрепить маячок на очки Поттера и можно не бегать по Хогвартсу и не искать нашу знаменитость. Послушал, запомнил и предотвратил. Жаль, на Эстель нельзя маячок прикрепить. Враз учуять может, и тогда предыдущие возмущения покажутся ему невинной игрой. Мужчина горестно подумал: «Почему я не сказал Эстель, что перерождение возможно только с полной сменой личности? Она же была спокойна, когда провела ритуал сокрытия на гобелене, и более спокойно отнеслась бы к умалчиванию». Вспоминать скандал было неприятно. Эстель появилась в дуэльном зале посреди консультации слизеринцев, таща на буксире одного ненавистного гриффиндорца. Женщина кивнула зельевару и примостилась поблизости на защищенныех куполом зрительскиех трибунах. Она наблюдала, как Северус гоняет пятые и седьмые курсы, подготавливая их к экзаменам по Защите от Темных Искусств. Иногда Эстель что-то шепотом разъясняла Гарри, переодически поглаживая цепочку медальона. Сам медальон был скрыт под кружевной вставкой платья. Было видно только старинную цепочку, поблескивающую на шее. Северус никогда не видел настолько редкую ковку цепочки, наверное, век девятый– десятый. Хотя у женщины может неожиданно появиться огромная шкатулка со всякими драгоценностями, даже если эта женщина была когда-то Волдемортом. После показательной дуэли Северус собрал учеников вокруг себя и начал небольшой устный опрос, где ЗОТИ тесно переплеталась с зельеварением. Естественно, Эстель не удержалась и подошла ближе вместе с Поттером. Куда же от этой нашей знаменитости денешься! Некоторые вопросы Северуса вгоняли в ступор мажат, но вызывали у Л’Энигм острое желание оспорить мнение Снейпа. В этом женщина себе не отказывала. Сам же спор Эстель и Северуса еще сильнее вгонял в ступор многих чистокровных слизеринцев из "темных" семей и вызывал неподдельный интерес Гарри Поттера. Вон даже очки запотели! Изначально шло все хорошо, как вдруг кто-то из слизеринцев вспомнил, что существует ритуал смены сущности, где маг может сохранить свою жизнь, но при этом он полностью меняет пол. И вдруг… – Ничего не хочеш-шь с-сказать мне, С-северус-с?! – практически на парселтанге прошипела Эстель, выхватывая палочку и прекращая поглаживать цепочку медальона. Слизеринцы моментально оценили обстановку и, прихватив с собой одного очень упрямого и сопротивляющегося гриффиндорца, резво строем покинули ставшим опасным помещение. В дальнейшем многие ученики рассказывали: «Будто воздух потемнел и сгустился. Было ощущение, словно я застрял в водовороте и он усиливается с каждой минутой». – О чем ты? – непонимающе произнес мужчина, отбивая проклятие. – Какого х-хуя Мерлина я уз-снаю, что ис-справление ритуала вос-скреш-шения воз-сможно только со сменой пола! Зельевар ты доморощенный! – вишневые глаза приобрели знакомый алый блеск, который снился зельевару в кошмарах. – Я хотел рассказать, но позже, – отскакивая в сторону, ответил Снейп – Насколько позже! На смертном одре?! – взбешенная женщина начала швырять проклятие за проклятием. Хорошо, что Северус знал контр-заклятия к большей половине условно разрешенных заклинаний. А которые не знал, он старался пропустить или отскочить в сторону. В общем, набегался зельевар по стенам, словно и не было этих спокойных месяцев. Он будто провалился в прошлое, где Волдеморта крыло при каждом неверном слове и движении. Темный Лорд умудрялся находить двусмыслицу в невинном жесте и отвечал нНепростительными. Наконец, волна гнева закончилась так же резко, как и началась. Снейп впервые видел такое выражение лица Эстель. Одновременно растерянное и сломленное, будто с него пропали все краски. – Эстель? – неуверенно произнес зельевар. – Уходи, – хрипло и глухо произнесла женщина, вцепляясь руками в цепочку. – Просто уходи, Северус. Миг, и отвернувшуюся ведьму накрыл купол, где начал кружить темный вихрь, закрывая фигуру. Снейп попытался несколько раз взломать купол, но не вышло. Пришлось звать Абраксаса, который с грацией носорога потоптался на самооценке Снейпа, но прошел сквозь купол влегкую, попросив самого зельевара не отсвечивать поблизости. В дальнейшем, когда зельевар вернулся, чтобы оценить ущерб, нанесенный Дуэльному залу, он осознал, что его щадили. Выбоины в стене и полу, разнесенный в мелкую крошку витраж, выломанные ступени. Положа руку на сердце, Северус прекрасно понимал, что магу такой силы он не сможет противостоять в равном бою. «Зря я не сказал своевременно, что изначально знал о том, что пол может смениться из-за ритуала. Были же! Были же удачные моменты! Поздравляю тебя, Северус, ты трус!" – думал Северус, пытаясь понять и предотвратить очередную такую вспышку. – "Повезло. Нет, правда, повезло, что для выброса гнева Эстель выбрала меня, а не кого-то из студентов». Так и прошла неделя до бала. Эстель молча появлялась на репетициях выхода пар и витала в облаках, игнорируя все попытки достучаться до нее. Словно она находилась не здесь… Так же молча танцевала, скользя пустым взглядом по партнеру, иногда зельевар пытался поймать взгляд женщины, но одновременно вновь боялся увидеть алый блеск. Может, ему почудилось? Молча сидела на трапезах рядом и ускользала каждый раз, когда они оставались вдвоем, влегкую игнорируя попытки Снейпа объясниться и даже извиниться. Северус мрачнел все сильнее и сильнее, раздражаясь каждый раз, когда Эстель поглаживала цепочку медальона. Зельевару безумно хотелось сорвать эту ненавистную цепочку. Мысль была настолько навязчива, что мужчина к концу недели сам стал избегать Л’Энигм. А на балу Северус был готов проклясть любого, кто прижимал Эстель в танце ближе допустимого. Супруга пользовалась безумной популярностью у мужчин от семнадцати и старше. Возможно, и слизеринцы-старшекурсники пригласили бы женщину на бал, но Снейп пообещал страстные вечера с грязными котлами, пробирками и ретортами, а также отлучением от Дуэльного зала до самого Рождества. У мужчины чесались руки вызвать говнюка Макмиллана на дуэль! Отчего Эстель так улыбается?! Что же он ей такое сказал?! Баран шотландский! Такой же остолоп, как его внук! Сейчас найду Макмиллана-младшего и сниму с него полсотни баллов, может, полегчает… – Северус, держи себя в руках! – сказала подкравшаяся Помона. – Тебе Альбус не простит, что ты грохнул главу Совета Попечителей. Нам еще западную башню Хогвартса нужно реставрировать. – Так заметно? – спросил зельевар. – Для тех, кто хорошо тебя знает. Выдохни. Чем тебе Макмиллан не угодил? – Баран шотландский! – Оу… – протянула Помона и понимающе улыбнулась. Северус на это только вздохнул. От добродушной и прозорливой Помоны редко что могло укрыться, может, поэтому она лучший декан Хогвартса. Воспоминание нарушила тонко тренькнувшая связь супругов. Снова тренькнула и оборвалась на середине. Северуса затопило тянущее, рвущее душу чувство потери. – Мерлиновы панталоны! – выругался зельевар и вскочил с места, отшвырнув ложку. – Северус! – возмущенно начала МакГонагалл, собираясь прочесть мужчине лекцию о поведении, но на месте зельевара уже не было. Мужчина вылетел из Большого Зала следом за Поттером, и только упавший стул зельевара мог выслушать недовольство женщины.

***

Гарри гнало вперед надрывное гудение Хогвартса. Мальчик был готов поклясться, что до зова замка он услышал печальный оборванный перезвон и тянущее, сосущее чувство потери. Поттеру казалось, что сам замок направляет его: лестницы выстраивались точно по маршруту, пакостливые ступеньки вели себя тихо, даже Пивза, собирающегося бросить в мальчика навозной бомбой, всосало в стену, несмотря на сопротивление полтергейста. Хогвартс взволнованно гудел и направлял Гарри по наиболее легкому и короткому пути. Гарри поднялся на следующий пролет лестницы и склонился отдышаться, как вдруг в глаза бросилась знакомая бордовая ткань платья с золотой вышивкой. Только сейчас Гарри заметил, что некоторые золотистые элементы приобрели красный оттенок, а сама ткань местами стала темнее. – Профессор? – Гарри не узнавал свой голос, похожий на писк мыши. Во рту резко пересохло. Профессор Л’Энигм лежала в луже собственной крови и не подавала никаких признаков жизни. Гарри не мог заставить себя сделать шаг и проверить пульс женщины или хотя бы вызвать подмогу. «Что же делать? Я обязан вызвать подмогу, но я не знаю, как! В учебнике Розовой Жабы было же заклинание. Почему я не помню? Оно же так нужно!» – С дороги, Поттер! – рявкнул голос ненавистного волшебника и чуть не снес парня с дороги. – Профессор, – облегченно произнес Гарри. – Помогите… Снейп не обратил внимание на гриффиндорца. Он опустился на колени рядом с телом женщины и взял ее за запястье, считая пульс. Пульс не считался, поэтому мужчина положил руку на окровавленную шею женщины и продолжил шевелить губами, считая удары сердца. – Сэр, что с профессором Л’Энигм? Она в порядке? – Поттер, ты идиот? – устало спросил зельевар. – Тут пинты крови вытекли. КОНЕЧНО, ОНА НЕ В ПОРЯДКЕ! – Вы ее спасете? – Ну ты и Поттер... – вздохнув, вновь фирменным взглядом с толикой усталости посмотрел Снейп. Гарри сжался, боясь за профессора. А ненавистный волшебник тем временем медленно совершил несколько вдохов и выдохов. Мрачно посмотрел на мальчика и сказал: – Надеюсь, ты не использовал никакие заклинания на профессоре, чтобы привести ее в чувство? Гарри покачал головой, ощущая себя бараном. Причем не простым бараном, а призовым. Конечно, Снейп хоть и мудак, но профессора спасет. Он читал в одной из подшивок, что Снейп - самый молодой мастер по зельям и изобрел кучу лечебных составов для всяких случаев. Наверняка у него найдется что-то и сейчас. Интересно, а почему нельзя использовать заклинание на профессоре Л’Энигм? – Эспекто патронум индивиде, – произнес мужчина и из палочки выскочила лань. – Альбус, у нас проблема. Срочно нужен Феникс для переноса в Больничное крыло! Быстрее! Лань выслушала сообщение и, цокнув копытом, растворилась в стене замка. – Эспекто патронум индивиде, – вызвал Снейп следущую лань. – Поппи, у нас катастрофа. Готовь оборудование. Эстель упала с лестницы. Крови вытекло немеряно. Вторая лань тряхнула изящной головой и понеслась вниз по лестнице. – Лань? – недоуменно спросил Поттер. – Почему у вас патронус лань? – Лань, сэр. – Необязательно называть меня «сэр», профессор… Ой! – Поттер, ты хамишь, – устало произнес мужчина, вставая с колен. Белые рукава рубашки были запачканы кровью. – Вы не похожи на лань. – Это меня несказанно радует, – ответил Снейп. – Где этот феникс, когда он так нужен? Или это фокус... – зельевар осекся, так и не закончив фразу. – Фокус? – недоуменно произнес парень. – Кур– лы– ы? – удивленно спросил появившийся феникс, сонно моргая глазами, и тут же полез ласкаться к Гарри. – Привет, птичка, – заулыбался мальчик старому знакомому и стал поглаживать перья. – Поттер, слушай меня внимательно, – резко развернулся к Гарри зельевар. – Прошу, сделай, как я скажу. Попроси феникса перенести меня и Эстель в Больничное крыло. Сейчас дорога каждая минута. – Фоукс, перенеси всех нас в Больничное крыло, – послушно произнес мальчик и феникс, сделав полукруг, курлыкнул и перенес магов в обитель Поппи Помфри. Оказавшись в больничном крыле, Снейп выставил ширму около кровати профессора Л’Энигм и скрылся за ней вместе с взволнованной Помфри Поттер очень переживал за женщину и не был готов покинуть ставшие за столько лет родные стены больничного крыла без ответа о самочувствии профессора. Гарри лег на соседнюю кровать, пользуясь тем, что мадам Помфри не может его выгнать, накрылся одеялом и затаился. Он решил дождаться окончания работы Снейпа и медиковедьмы. Недолго же они там будут, да?