* * *
Мир был резко поделён пополам невидимой стеной. Одной половиной являлось прекрасное место, подобное тем, что воплощают в своих картинах художники: поле с зелёной травой; деревья, чьи листья шелестели при каждом порыве ветра, нарушая тишину; река, протекающая неподалёку; горы, что делали линию горизонта неровной. На второй половине царила разруха: здание, с которого то и дело отламывались части, с грохотом падающие наземь, поднимая облака пыли, смутно напоминало среднюю школу Намимори. У ворот школы, облокотившись о полуразрушенную стену, сидел Хибари, смотря никуда. — Другого я и не ожидал, — оценивающе посмотрел на происходящие в соседнем мире Мукуро. — Тебе достаточно встать и подойти ко мне, чтобы разрушения прекратились. — Кёя не удостоил иллюзиониста даже взгляда. — Тебе вовсе не больно. Всё, что сейчас происходит, ненастоящее. Встань. — Хибари лишь отвернулся. — Нравится смотреть на то, как гибнет что-то дорогое? — Я не приму помощи от тебя, — слабым голосом ответил хранитель Облака. — Ты мог бы так говорить, если от решения зависела только твоя жизнь. Да и я в этом случае не настаивал бы, — Рокудо пытался воззвать к разуму главы дисциплинарного комитета. — Всегда считал, что дисциплина и ответственность идут рука об руку. Лишать жизни милую девочку из-за своих капризов, ответственным поступком не назовёшь. Ты сейчас в теле моей Хром, и если не примешь меня в ближайшее время, вы оба погибните. Я не хочу спасти тебя, я лишь хочу сохранить то, что принадлежит мне. Это ты должен понимать. — Не хочу. — Идиот, — Мукуро был зол, но держал себя в руках. Одна из стен с грохотом обрушилась вниз. Половина мира скрылась из виду в тумане из пыли, которая медленно оседала на землю. — Если умрёшь, больше не сможешь со мной сразиться. Не только со мной. Тебе больше не об кого будет точить свои когти и клыки. Пыль осела достаточно, чтобы можно было разглядеть фигуру юноши, стоящего на фоне школы, у которой теперь можно было отсюда увидеть все кабинеты и классы, словно та была в разрезе. — Что бы ни случилось, я не успокоюсь, пока не загрызу тебя до смерти. Мукуро протянул руку упрямому хранителю Облака, заставляя пересечь границу миров и пройти на свою половину. — Несомненно. Но для начала стоило бы разобраться в случившемся.* * *
— Киоко, очнись! — Хана сидела на коленях перед подругой, убиваясь, не зная, что делать. Сзади подошёл Тсунаёши. — Старший брат? — неуверенно произнесла она. — Это я. — Тсуна? Сделай что-нибудь, ты же мужик! — Да нет же, я — Киоко, — улыбнулась Сасагава в теле Савады. — Не понял. — Посмотри на себя. Ты сейчас в теле Ханы, а Хана в твоём. Так же и я поменялась с Тсуной-куном. — Не-е-е-ет! — мимо с криком и слезами на глазах пробежала ММ в теле Какимото. — Каки-пи спятил… — ужаснулся Кен. — Дура, отдай мне моё тело! — Гокудера никак не мог смириться с тем, что он теперь являлся чокнутой гимнасткой, увиливающей за Десятым. — Я дура?! Сам дурак! Как я тебе его отдам? Что ещё страшнее, как я теперь выйду замуж за Тсуну-сана?! — Не лапай моё тело, не то кастрирую на месте! — разъярённая Бьянки в теле Шамала расстегнула ширинку, достав некий орган, собираясь вырвать его, если мужик, что находился в её теле, не прекратит тискать грудь и промежность. — А… Э… Ох… Ребята? — Ямамото слушал, что говорили другие, но не мог понять, почему все так резко изменились в характере. — А я-то думал, что живу в дурдоме, ан нет. Вот он, перед моими глазами, — произнёс Рокудо, сидя возле Кёи в теле Наги, наблюдая за неразберихой. Хибари пытался свыкнуться с болью, потому как не смог полностью довериться Мукуро, а так как сам теперь являлся иллюзионистом, боль была намного сильнее, и переносить её было гораздо сложнее. — Пожалуйста, не ссорьтесь, — Докуро в теле хранителя Облака решила вмешаться. Скрестив руки на груди, она вышла вперёд нетвёрдым шагом. Щёки её были красными, а сама казалась зажатой и напуганной, что ужаснуло остальных: таким главу дисциплинарного комитета никто никогда не видел и увидеть не предполагал. Превозмогая боль, Хибари в теле девушки мигом оказался у своего тела, но что делать, сам не представлял. Он просто с ужасом смотрел на себя, задыхаясь от негодования. Мукуро тем временем тоже задыхался, но от смеха, который из уважения всё же пытался сдержать. — Во имя экстрима, я запутался! — Может, нам стоит всем таблички сделать, кто есть кто? — предложила Киоко. Хотя ей и было страшновато из-за того, что она не в своём теле, она старалась думать, что всё это временно. Зато у неё была такая замечательная возможность, как побывать в теле человека, который ей нравился. В какой-то степени это было даже романтично, просто необычно. — У меня есть блокнот! — поддержала идею Хару. Она уже состроила в голове план действий. Пусть она теперь и парень, но Савада ведь девушка, а значит, ещё не всё потеряно! К тому же она теперь сможет видеться с ним каждый день в школе, что было ещё одним плюсом. Для великой любви преград не существует. Раздав листки с именами, девушки опять стали что-то думать. — Их надо как-то закрепить, чтобы видно было. — У меня должны быть нитки, — Киоко начала искать в свое сумке швейные принадлежности. — Старший брат часто рвёт одежду, так что я всегда беру их с собой. — Пока она копалась в сумке, Савада проснулся, что не осталось незамеченным. — Тсуна-кун, ты очнулся! — Нет, — увидев себя, Тсунаёши был убеждён, что всё ещё спит. — Вставай. Нужно пришить имена. — Имена? — Савада начал вспоминать последние события, которые привели его в бессознательное состояние. Посмотрев на себя и увидев грудь и женскую форму Намимори, он запаниковал. — Всё будет хорошо, — Сасагава улыбнулась юноше в своём теле, пытаясь подбодрить. — Мы с Хару решили, что стоит для начала прикрепить листики с именами, чтобы не путать кто где. Ты ведь поможешь нам? — К-конечно. Преобразовавшаяся женская половина собрала две очереди для тех, кто попал под влияние проклятья, а Тсуна был отправлен к Кёе и Хром. Девушки показали, где те должны находиться, но в суматохе забыли сказать, кем он теперь является. Мысль о том, что ему придётся встретиться с Хибари вновь, да ещё наверняка жутко злым из-за изменений, не давала мальчику покоя. Мукуро прошёл мимо Савады, усмехнувшись, но ничего не сказав и не сделав. Он направлялся к руинам, чтобы попытаться по ауре определить, что за проклятие, или хотя бы выследить призрака, собравшего всех здесь. Тсуна же продолжил свой путь к иллюзионистке и хранителю Облака. Докуро стояла, прислонившись лбом к коре дерева, крепко сжимая кулаки над головой. Когда к Саваде подошёл Хибари смотрящий на него сочувствующим взглядом и переминающийся с ноги на ногу, Тсунаёши готов был вновь упасть в обморок. Уж слишком было не по себе. — Босс, это вы? — Хром? Тогда, Хибари-сан — это ты? — Да. Значит, вы тоже поменялись телами. — Угу, — вздохнул Савада. — Похоже, я проспал всю панику, — слабо посмеялся он, пытаясь смехом убрать неловкость и отогнать страх. — Мне нужно пришить имена тебе и Хибари-сану. — Я могу позаботиться о человеке Облака и о себе. — Но нужно прикрепить листки и на груди, и на спине. — Тогда, будет достаточно, если вы прикрепите к спине. Всё остальное я сама сделаю, — мило улыбнулась девочка в теле Кёи, отчего Тсунаёши невольно сделал шаг назад. — Босс? — Ничего. Просто… Это какой-то кошмар. — Что-то не нравится? — с угрозой произнёс незаметно подошедший глава дисциплинарного комитета. — Нет! Что вы! — Вот и замечательно, — выхватив из рук Тсуны иголку с ниткой и листки, он с недоброжеланием посмотрел на Саваду. — Уйди, пока я не загрыз тебя до смерти. — Слушаюсь! — вид грозной Хром был весьма запоминающимся, поэтому Тсуна был уверен, что он ещё не раз будет сниться ему в кошмарных снах… на пару с невинной улыбкой Хибари. Закончив с именами, все собрались в круг, обсуждать проблему, но было слишком сложно расслышать кого-либо, так как все говорили хором. Наконец Гокудера не выдержал. — Пусть говорит только один! — громко крикнул он. — Господи, как ты в этом ходишь?! — Хаято попытался снять лифчик через одежду, но у него ничего не получалось, да ещё и затрещину от Хару получил. — Тсуна-сан, говорите, пожалуйста. — Я?! Но я не знаю, что делать! Гокудера-кун, что нам делать? — Десятый, вы предоставляете речь мне? Это честь для меня! — Хаято словно сиял от счастья. Надев очки, он гордо выпрямился. — Итак, для начала нужно узнать причину возникшего инцидента. Связан ли он с призраком бывшего парня моей сестры или же с руинами, неизвестно откуда взявшимися… — А также неизвестно куда исчезающими, — прервал Гокудеру Ямамото, указывая за его спину пальцем. — О, нет! Если дело в руинах, мы никогда не вернёмся! — запаниковал Тсуна. — Раз они появились однажды, могут также появиться вновь, — предположил Мукуро. — Склоняюсь к тому, что дело в месте, а не в призраке. Так называемый Ромео здесь не появлялся. — Ты уверен? — Абсолютно. Другое дело — когда и где. В любом случае, это произойдёт не в ближайшее время, так что лучше подумайте, что будете делать сейчас. — Конечно же, все пойдут по домам!— наивно предположил Такеши. — Завтра в школу. — Домой? — с нотками истерики переспросила Хана в теле Рёхея. — Что бы я пустила этого идиота в свой дом?! — Нужен мне твой дом. Я к себе пойду. — Да даже если я скажу родителям, что ночевала у Киоко, тебе всё равно придётся показаться им на глаза! — эмоции делали Курокаву не менее экстремальной, чем Рёхея. Ей было бы достаточно одного слова «экстрим», и отличить от Сасагавы её было бы уже невозможно. — Ох, мне же придётся пожить у Тсуны-куна, — от стеснения у Киоко на щеках появился румянец, который она попыталась прикрыть руками. Савада румянец не видел, поэтому решил, что это девушка с горя. — Прости… — Нет, что ты! Это же так здорово. Вот только боюсь сделать чего-нибудь не то. — Это невозможно, — неуверенно рассмеялся Тсунаёши. — Эй, почему бы нам тогда не составить список того, что нужно делать или не делать дома у тех, у кого придётся жить? — вновь достав блокнот, Миура стала что-то писать в нём. — Вот! — протянула она несколько небольших листов Гокудере. — Выполняй всё в точности, как здесь написано, и веди себя мило и приветливо. Возьми освобождение от физкультуры, так как гимнастика — это явно не твоё. В школе постарайся изо всех сил. Если что, притворись больным. Теперь пиши свой список! — Точно! — вдруг осенило Хану. — Сасагава Рёхей, слушай меня внимательно! — Я всё равно не запомню ничего. — Всего три буквы ты осилить должен. — Постарайся, старший брат. — Три буквы? Хмм… Во имя экстрима, я это сделаю ради моей милой Киоко! — Итак, волшебные три буквы. Внимание! «ПМС»! — Экстремальный ПМС!!! А что это? — Это тебе знать уже необязательно. Если родители будут спрашивать, с какого дуба ты рухнул, просто скажи это, и они от тебя отстанут. Я также напишу список, постарайся его придерживаться. Читать-то ты умеешь? — Без проблем! Стоящий в стороне Хибари понял, что больше ему здесь делать нечего, поэтому взял себя, точнее Докуро, за руку, и пошёл с места происшествия. — И куда, позволь узнать, ты собрался с моей Хром? — Рокудо данный акт пришёлся совсем не по душе. — Да пусть забирает, — грубо отозвалась ММ, поправляющая макияж на своём теле, в котором был безэмоциональный Чикуса. — Посмотри наверх. Вот так. — Верно, Мукуро-сан, пусть идёт с ним. Нам она зачем, да ещё такая? — поддержал Кен. — Она будет жить у меня. Я не позволю, чтобы моё тело оставалось без моего присмотра, тем более рядом с тобой. — Нужно мне больно твоё тело. К тому же контракт уже давно заключён, и я могу творить с тобой, что душа пожелает. — Жалкое травоядное, — Кёя потянулся к тонфа, забыв, что они не с ним, но тут же упал на колени, схватившись за живот и закашляв кровью. — Замечательно, — надменно произнёс Рокудо. — Теперь успокойся. Будет лучше, если ты переедешь на время в Кокуё. Хотя тебе там и не будут рады, зато никто не умрёт. — Лучше… держаться… подальше… — пытался отдышаться Хибари, вернув самообладание. Боль в теле иллюзионистки была невыносимой. Как бы Кёю не избивали в своём теле, подобного он не испытывал никогда. — Так я буду немного меньше тебя ненавидеть. — Что же, тоже верно. Береги Хром, не ради меня, а ради собственного же блага. Банда Кокуё вскоре тоже отправилась домой, договорившись поддерживать связь в случае, если появится информация о проклятье. Разобравшись с указаниями и поручениями друг другу, поменявшиеся также поспешили по домам.