Красный дождь

      Прошло несколько лет.       Поздний вечер или уже раннее утро, моя комната вся в художественном бардаке, но мне плевать. Запрещаю уборку в ней третьи сутки, всё это время пытаюсь наладить расписание отца. Такой работой меня вознаградил он сам. Я справляюсь с обязанностями, но не без труда. Своего координатора он отправил в отпуск на пять дней. И уж, не знаю совпадение ли или нет, но мне эта тварь оставила такое говнище, что литературными словами вряд ли удастся описать.       В первый день я проявила халатность и получала пламенных звездюлей, то от отца, то от матери, которой звонили на счет назначенных, но не состоявшихся встреч и переговоров. Которые каким-то непостижимым образом были назначены на тот же день в тот же час в разных концах города, а то и грёбаной планеты. Да, в наше время можно общаться онлайн, но блядь ведь не в одно и то же время, особенно если это конкуренты. И вот теперь я всё ночью перепроверяю, а днём, сопровождаю отца на деловых встречах. Обеспечиваю связь с партнёрами через онлайн включение, пока едем на другую личную встречу и так по кругу, пока не наступит ночь.       Так будет и сегодня. Уже начался рассвет. Ласковые лучи солнца, украдкой просачивались в помещение через окно сквозь плотные шторы. Я потирала глаза и переносицу, понимая, что конец этой эпопеи близок, но без бодрящих средств не обойтись. В наше время их прописывают часто, особенно чернорабочим, которые должны пахать по 20 часов в сутки, делая перерывы лишь для того, чтобы иногда справлять нужду, закидывать в себя пропитание и необходимую дозу стимуляторов. Иначе можно сдохнуть прямо у станка на заводе или в шахте. В принципе смерть на рабочем месте, далеко не редкость, ведь люди сами сокращают себе свободное от работы время, от большой нужды в средствах для семьи. Сперва на час, затем получая гораздо больше за сверхнормативные и сэкономленные на своём пропитании деньги, решаются на увеличение и без того убийственного рабочего графика.       — В итоге мы все умрём, Аминь.       Дав себе несколько не сильных плюх, отправилась в уборную, чтобы привести себя в порядок перед рабочим днём и принятием дозы спасительных стимуляторов. Я прекрасно знаю для чего всё это и действительно тут уж не до Рэйна, секса и даже не до мыслей о нём, а уж о планировании встречи, вообще не идёт и речи, даже одна мысль об этом вызывает лишь стресс и ощущение полнейшей безнадёжности. Тем более, что и положиться в этом вопросе не на кого, кроме себя и личной рабыни, но подвергать её такой опасности, ну уж нет. Я скорее отрежу себе сиськи и уйду в отшельники или монастырь… желательно мужской.       — Ха-ха-ха, да ты прям, шутки шутишь, пять баллов! — да это я сама себе говорю, вернее изможденному телу, отражающемуся в зеркале, — Кожа на костях виснет, вот это да-а-а! — бицепс провис и при потряхивании колыхается как желе. Веселье-веселье-веселье.       После очередного долгого рабочего дня и полной замены личной жизни ею, мы с отцом получили уведомление об отмене вечерней встречи. Я думала, что освобожусь раньше, но нет. Почти тут же матушка прислала сообщение о назначенном свидании для меня. Свидание не продолжалось долго, потому как заинтересованности во мне потенциальный жених так и не возбудил. В итоге домой я вернулась достаточно быстро, солнца свет еще не скрылся за скалами.       Войдя в дом, решила заглянуть к отцу в кабинет за «бумагами», а также уточнить вопросы насчёт некоторых нюансов по планированию. Он не спал, продолжая работать с файловой волокитой.       — Входи, ты сегодня рано вернулась. Всё упрямишься почём зря!       — Отец…       — Ладно, придёт день, и ты не отвертишься! Что там у тебя?       — Я пришла за бумагами и по поводу завтра, у нас смотр зданий под клуб. И ещё… пришло сообщение от поставщика, он рекомендует рассмотреть несколько контрактников, которые возможно пополнят состав нашего дома. Анкеты тех, кто выставлен на торги, высланы.       — Я уже ознакомился. И отобрал несколько. Завтра осмотрим их. Если это всё, то ступай спать. Ты много работала в эти дни.       — Тогда пойду спать, спокойной ночи.       — Сладких снов.       Я еще недолго бодрствовала и лишь мельком пробежалась по предложенному контингенту. В итоге уснула где-то на середине файла. Мне снился любимый профиль и милые моему сердцу черты, его крепкие и сильные руки, словно оковы от которых невозможно, да и будем честны не очень то, и хотелось освободиться. Но даже во сне, мы были так далеки друг от друга. Никаких вестей. Даже мимолётного пересечения глаз. Я ждала, что он попытается увидеться, но нет. Даже когда от меня убрали охрану, ничего не изменилось. Он даже не пытался… хотя может, я не всё знаю о нём. Но думаю, будь у него желание, он бы нашел возможность, как это происходило раньше.       Утром мы всей семьей позавтракали, а после я и отец отправились осматривать товар так сказать лицом. По дороге я осмотрела оставшуюся часть файла, были те за кого цеплялся взгляд, но такого, чтобы ВАУ не было. Отец еще вчера сказал, что приглядел нескольких. Ну что же посмотрим на эти пять сокровищ, которых он восхвалял до небес, будто они гадят золотом. Тем временем мы прибыли к месту назначения. Мелкая арена для торгов и просмотра товара в деле. Кроме нас прибыло множество господ и представителей конкурирующих домов. Но для отца выделены привилегии, не бесплатно конечно, и мы прошли сразу в отсек, где готовились к смотру интересующие его персоны. Шли по коридору мимо остальных камер с множеством гладиаторов, которые старались привлечь внимание, шумно и вызывающе ведя себя, нападая друг на друга, показывая силу характера и не угасающий огонь, пылающий в груди.       — У меня множество качественных и обученных бойцов, а также новобранцев жаждущих крови и сражения, чтобы проявить себя. По весьма выгодной цене, — без устали рекламировал поставщик свой товар.       — Меня устраивает сделанный мною выбор, — отец не сгибаем как всегда.       — Как вам будет угодно, но вы же знаете репутацию Черепа, — продолжал свои убеждения поставщик, надеясь отговорить отца от покупки.       Отец лишь взглянул на него уничижительно, мол пшел нахер.       — В любом случае, я вас предупредил, — с откровенным разочарованием в голосе пробурчал поставщик.       Мы подошли к камере, где находились те самые пять гладиаторов, клетка распахнулась и из-за плеча отца, я увидела его… Дар речи пропал, я не могла вымолвить и слова, лишь радость бурлящая гейзером, которая вот-вот брызнет наружу. Я так и стояла столбом, на лице расплылась улыбка до ушей… аж скулы сводило. Перед собой я видела давнего знакомого, хотя нет — друга. Восемь лет назад мы познакомились, он поступил на два курса позже меня в гимназию. Мы входили в одну актёрскую труппу. Безумно талантливый, хотя про таких говорят, -«Актер второго плана». Милый, светлый мальчик, когда в образе. А так, еще та заноза в заднице. Человек припадочного настроения и сиюминутных желаний. За словом он в карман не лезет, да и будем честны, болтает он много, парой по теме, но чаще без. Не признаёт начальство, но если к нему обращались младшие, говорящие с ним без должной уважительной формы, бесился. Не знаю сколько я так стояла и пялилась.… Раньше он не пробуждал во мне таких эмоций, мальчик и мальчик думала я про него, а сейчас я видела мужчину. Года пошли ему на пользу. Отец осматривал бойцов, а я толком и не слышала, о чём они с поставщиком болтали, думаю о цене и снижении её в нашу пользу. Когда они договорились мы уже забирали товар, а отец отправился завершать дела. Подле авимобиля наши взгляды соприкоснулись. По его мимике было понятно — он помнит меня.       — Значит ты теперь, Череп? — что это за игривость в голосе, ниче се как я умею, — Удивительно видеть тебя здесь и не скрою радостно, для моего сердца.       — Ты же знаешь, я люблю публичные выступления. Так много времени прошло, когда видел тебя в последний раз, — он смотрел прямо в глаза, не отводя их.       — И оно продолжает идти, нам пора в дом. Там ты и твои ребята, сможете разместиться и привести себя в порядок.       Мы все уселись и дождавшись отца, отправились к дому. По пути я разговаривала с Любой, что-то у неё не ладилось с личной жизнью и чтобы развеяться я пригласила её к себе в дом, для разговора по душам. Вечером, когда она прибыла, мы вышли на террасу с которой наблюдали тренировочную арену. Рэйн был занят арендовавшей его стервой, а остальные с новобранцами приступили к вечерним тренькам.       Джон, по прозвищу Секс, между нами девами — Секси-шмекси. Оказывается, был знаком с нашим Виктори. Они часто отвлекались и болтали на отстраненные темы друг с другом. Высокий, с отличным телосложением и беспредельно высокомерным взглядом, такого женщины захотят и без заслуг на боях.       Дже по прозвищу Псих, говорят у него маниакальная натура, жаждущая поработить понравившихся дев, заковать или связать и запереть их, чтобы только он мог ими или ею любоваться. Может поэтому он выступал с магнитной сетью и трезубцем как у Посейдона*. Минар обладал неимоверной силой, которая могла сотрясать землю. Своими кувалдами он мог с лёгкостью её рассечь, что уж говорить о противниках, которые попадали под его горячую руку, оставалось лишь мокрое место. Больше всех он дружил с Сари, болтливым потешкой и полиглотом, который не брезгует чужими личными вещами и исподнее порой носил, что очень бесило Черепа.       Череп он же Джереми, так мы его звали во времена студенчества, это тоже прозвище, которое к нему прилипло после постановки уже теперь легендарной «Ангел — ты прекрасен». Он имел на пару с Психом одинаковые татуировки на локтях «свобода» на латинице. Ну, любит он черепа как образы, поэтому два скелетона красуются на его руках.       — Смотрю, ты глаз с него не сводишь, — Любушка игриво толкала меня локтём, — Гарем разросся, и из его обилия ты выбрала себе новую игрушку?       — Тебе он тоже знаком, — я отпивала из бокала вино и с прищуром наблюдала за её реакцией. Но она не могла понять на что я намекаю, думает наверное я её разыгрываю, — Ок, ты помнишь Джереми?       — Джереми! Тот самый блондин с удивительно милой улыбкой? — она в шоке, почти так же сильно как я когда увидела его, после стольких лет, — Я в шоке!       — Теперь имя ему Череп и он часть нашего дома.       * — Посейдо́н (др.-греч. Ποσειδῶν) — в древнегреческой мифологии верховный морской бог, один из трёх главных богов-олимпийцев вместе с Зевсом и Аидом. Сын титана Кроноса и Реи, брат Зевса, Аида, Геры, Деметры и Гестии (Hes. Theog.). При разделении мира после победы над титанами Посейдону досталась водная стихия (Hom. Il.). Постепенно он оттеснил древних местных богов моря: Нерея, Океана, Протея и других.       Посейдон со своей женой богиней Амфитритой и сыном Тритоном обитают в роскошном дворце на дне моря в окружении нереид, гиппокампов и других обитателей моря, мчится по морю на колеснице, запряжённой гиппокампусами, с трезубцем, которым вызывал бури, разбивал скалы, ударял по земле, что приводило к образованию родников с пресной или морской водой.       Яростен и тяжёл нравом; с неумолимым гневом преследует он тех, кто его оскорбляет, например, Одиссея — отмечается в Реальном словаре классических древностей. По ЭСБЕ, основная черта, отличающая Посейдона в мифах — это властность, несокрушимая и бурная сила, которая проявляется нераздельно с его царственным величием; в изображениях античных произведений искусства его лицо носило большей частью выражение гнева и возбуждения, в противоположность олимпийскому спокойствию Зевса.