Хронограф Малого Круга отличается ото всех, ибо он включает в себя новые функции. К примеру, действия в прошлом могут быть взаимосвязаны, если происходят в одно и то же время в настоящем, а перемещения теперь рассчитаны на более широкий масштаб действий, а в особенности — начиная с рождения самого первого путешественника во времени, Ланселота де Виллера.
Из тайных записей графа Сен-Жермена
Это продолжалось ровно считанные мгновения, и, когда я уже решила, что это конец, передо мной раскинулось широкое помещение, напоминающее танцевальный зал. Казалось, что я нахожусь в том же самом зале, в котором была несколько... эээ... часов? минут? дней? назад. Юная рыжая девушка преспокойно сидела за столом и что-то писала на желтом листе бумаги. Её движения пером были настолько элегантными и женственными, что я могла смотреть и восхищаться её жестами. Она обернулась, но вместо того, чтобы завопить на всю: " Кто ты такая и что тебе нужно?", она улыбнулась и взглядом указала на стул рядом с собой, приглашая меня присесть. Всё ещё ничего не понимая, я приняла приглашения и устроилась рядом с ней. Теперь смогла рассмотреть её, как следует, и поняла, что она чем-то похожа на всех девушек из рода Монтроузов, кроме меня и... Деленси. — Здравствуй, Гвендолин! — произнесла незнакомка и сделала это настолько нежно, что у меня по телу разлилось тепло, словно кто-то обнял меня. — Должно быть, ты со мной ещё не успела познакомиться? Путешествия во времени очень часто заводят нас в тупик, всё легко запутать, но выбраться из воды сухими сложнее, поэтому не делай необдуманных решений. И всё же представлюсь снова, чтобы ты знала, кто я такая. — Она снова улыбнулась и обнажила свои ровные беленькие зубки. — Меня зовут Сесилия Вудвилль, я аквамарин. — Аквамарин? — переспросила я. На тот момент я была настолько ошарашена, что мне и в голову не пришло спросить, что она знает о графе, но вместо этого мне в голову пришла другая идея, — но как я здесь оказалась? Я исчезла посреди... в общем, это длинная история, и я совсем ничего не понимаю. — Ты потом всё поймешь, но знаю, что в будущем ты расскажешь мне много чего интересного, и знай, Гвендолин, — уже серьёзнее добавила она, — я тебя всегда поддержу, если тебе понадобиться помощь. Ты последняя путешественница во времени нашего Круга Крови, поэтому тебе выпала огромная возможность сделать всё правильно, так, как и должно быть. В тебе есть нечто особенное, завораживающее, и я этим горжусь, горжусь тобой и твоей оригинальностью, а так же тем, что ты не похожа на других, а в этом я абсолютно уверена. — Спасибо, — прошептала я и лишь затем заметила, что по моим щекам текут слезы. Сесилия, молодая и невероятно красивая, достала из шкафа платочек и привычным жестом вытерла мои слезы. — Здесь я обучаюсь танцам, — пояснила она, — столько всего нового и интересного я узнала в этих стенах. В частности благодаря тебе, Гвенни. Должна признать, что этот цвет тебе очень идет, рубиновый, такой же магический, как и ты. — Но он казался мне ярко-красным, — призналась я, глядя на своё платье, — не знаю, как так получилось. Может, всё дело в освещении? — Пожалуй, всё так, — согласилась Сесилия (интересно, кем она мне приходится?!), — но дневной свет большого окна врать не будет. Я улыбнулась и теперь смогла полностью рассмотреть свою родственницу: рыжые локоны аккуратно ниспадали на плечи, вверху были закреплены двумя заколками, у самой же Сесилии были ярко-зеленые миндалевидные глаза, тонкие рыжевато-коричневые брови, слегка курносый носик ( но настолько милый, что так и хотелось дотронуться до него), маленькая ямочка, притаившаяся где-то вдалеке, когда Сесилия улыбалась ( а делала она это часто), аккуратные губы, недлинные, но густые ресницы. Сесилия сидела в пышном нежно-розовом платье, украшенном тысячами оборочек и рюшей. — Ты права, наша мода отличается от той, что теперь обосновалась у нас, — словно прочитала ход моих мыслей она. — Дай я тебя обниму, ведь мы с тобой так и не поздоровались, как следует, — и она заключила меня в свои теплые объятия. Я бы сидела так вечно, но почувствовала, что голова начинает кружиться, и не успела и слова сказать, как снова очутилась в Темпле.