Don't Let Me Down

Каждый день погода за окном менялась, навевая на людей атмосферу незаметно подступающей зимы. Тяжелое небо висело над городом, стрелка термометров ночью опускалась все ниже, отчего утром люди кутались в теплые шарфы и воротники своих пальто, пока спешили на работу. Казалось, что наступающая зима дает о себе знать не только в виде холодных порывов ветра и мокрого неприятного дождя, который больше напоминал мелкие льдинки, но и в виде угасающей жизни. Создавалось ощущение, что вместе с последними теплыми днями улетучилась радость и чувство живого. Последние листочки слетели с крепких деревьев, оставив голые ветки лениво касаться друг друга, сплетаясь вместе. Солнечные лучи уже не грели, иногда выглядывая из-за серых туч. Атмосфера угнетала, наводила на жителей лишь сонливость и желание никуда не вылезать из своих уютных норок. Рутина жизни надоедала, но люди не спешили менять что-либо. Каждое утро все так же сновали по полупустым улицам желтые такси, которые казались единственным ярким пятном среди серых красок поздней осени. Что могло согреть таким холодным ноябрьским днем? Что могло разжечь внутри приятное тепло, а губы заставить расплыться в доброй улыбке? Конечно, присутствие нужного человека рядом. Исак пытался не заразиться тем вирусом, который поглотил целый город, и помочь Эвену спастись вместе с ним. Просыпаясь утром, молодой человек быстро умывался, чистил зубы, наспех завтракал, уже предвкушая встречу с пациентом, по которому, казалось, успел соскучиться за время их расставания. Каждое утро проходило одинаково, но, проснувшись с мыслью, что сегодня случится кое-что приятное, парень счастливо улыбнулся. Его уже (или еще) не пугало то, что свидание будет не с девушкой, а парнем. Да и почему он собственно должен бояться этого, если им одинаково приятно и хорошо вдвоем? По крайней мере, Исаку хотелось думать, что их чувства взаимны. Когда его мозг начинал атаковать вопросами, кто они друг другу и что он чувствует к парню, Исак отгонял их прочь, обещая решить это позже, а пока наслаждаться моментом. Холодный порыв ветра ворвался в фойе больницы, смешавшись с теплым воздухом и запахом медикаментов. Исак прошел по коридору, одарив искренней улыбкой медсестер и пожав руки врачам. Оставив верхнюю одежду в своем кабинете и проверив пару документов, он отправился к Эвену. Настроение было отличным, пока он не оказался у той самой двери. Улыбка исчезла, а лицо слегка побледнело. Спокойствие уступило место волнению. Чтобы не терзать себя, парень коротко постучал и, не дождавшись ответа, вошел. В палате было не слишком светло. Причем виновата не только пасмурная погода за окном, но и наполовину закрытые шторы. Эвен сидел в кресле, что-то просматривая в телефоне. Он поднял взгляд на вошедшего, и его глаза, кажется, заискрились. В палате витал совсем другой запах. Не тот, что сопровождал Исака по пути сюда. Какой-то особенный. Запах чистого белья, каких-то таблеток и одеколона. Запах Эвена. - Доброе утро! Как спалось? – начал Исак, подходя к кровати, удерживая в руках папку. - Привет. Отлично, - улыбался Эвен, приподнимаясь с кресла, но тут же опускаясь из-за жеста Исака сесть обратно. Оба смотрели в глаза друг другу, чувствуя, что тонут, но отвести взгляд не решались. Они знали, что должно произойти. Оба желали этого, но сейчас разыгрывают невинный разговор и общаются, придерживаясь отношений «врач-пациент». Сложно это делать, когда уже один раз попробовали губы друг друга на вкус, а после этого поняли, что понравилось. Долгий зрительный контакт пришлось прервать, когда Исак обратил внимание на белоснежный бинт на запястье Эвена. Осознание реальности ударило словно под дых. Идеальность момента исчезала от мысли, что этому счастливому в данный момент парню хотелось умереть. Ему было больно. Позволить Эвену понять, о чем именно думает Исак, нельзя было, хотя разговор этот точно состоится рано или поздно. - Телефон не дает тебе скучать, я смотрю, - перевел для себя тему Исак. Эвен глянул на предмет разговора в своих руках и кивнул: - Ага, мама принесла. Думала, он мне очень нужен. Парень говорил как-то без особой радости, словно намекая, что ему от матери нужен вовсе не телефон, а ее присутствие. Исак, заметив перемену настроения, вновь заговорил: - Надеюсь, он не станет моим соперником этим вечером? Осознав, что именно он сказал, тут же залился легким румянцем. Однако сработало. Эвен удивленно и в то же время заинтересованно выгнул бровь и закусил губу. Невинный и такой соблазнительный жест заставил Исака вновь покраснеть до кончиков ушей. - Я даже не знаю, - как-то театрально вздохнул Эвен, а позже, заглянув в глаза Исаку, улыбнулся, - это очень интересный вопрос. - Не думал, что возникнут трудности, - поддержал его игру Исак. – Знал бы, никогда не позволил бы твоей маме пронести телефон к тебе в палату. - Я готов отказаться от этой драгоценности, - Эвен покачал в руках телефоном, говоря таким голосом, словно минуты две назад вовсе не думал, что это самая бесполезная вещь на свете, - если и ты откажешься на один вечер от всех своих обязанностей, а именно быть врачом, другом, соседом, - парень загибал пальцы, - а просто побудешь моим… - он замолчал, подбирая слова и, кажется, начиная впервые краснеть под пристальным взглядом Вальтерсена, - гостем. Найдя нужное для данной ситуации слово, Эвен вздохнул от облегчения. - Я согласен, - уверенным и серьезным тоном заявил парень. – А теперь расскажи, какие лекарства ты уже принял.

***

День приближался к логическому завершению, поэтому обитатели больницы разделились на несколько групп. Одни ожидали окончания смены, заканчивая с работой и предвкушая отдых. Другие отправлялись по своим палатам, готовясь ко сну, зная, что домой, как первые, они точно не попадут сегодня. Были и те, которые оставались в больнице, хоть и не были пациентами. Им было уготовано ночное дежурство с частыми встречами с кофейным аппаратом и какая-то работа с бумажками. Редко, когда в клинике случались инциденты с пациентами, но, если такое произойдет, то эти врачи были как раз для того, чтобы обеспечить покой и хорошее самочувствие больным. А были двое, кто в эту ночь отделился от всех категорий. Исак решил остаться на некоторое время, потому что Эвен приготовил сюрприз, который, видимо, затянется. На часах было 18:00, когда парень вошел в палату, потому что именно это время стало началом их свидания. Исак ожидал примерно, что Эвен достанет некоторые угощения и накроет стол, но явно не подумал о том, как будет выглядеть парень. Перед ним стоял Найшейм в узких черных брюках и серой рубашке. Пуговицы, не застегнутые до самого верха, поблескивали в приглушенном свете настольной лампы и нескольких маленьких свечек. Волосы были аккуратно уложены, а Исак заметил, что так парень выглядит другим, даже еще симпатичнее. Сам же Вальтерсен не имел возможности переодеться, поэтому был в той же черной рубашке и джинсах, в которых пришел утром. Однако им не нужно было куда-то идти, а для больницы дресс-код был подходящим, учитывая, что белый халат Исак снял минут пять назад. - Привет, - улыбнулся парень, - отлично выглядишь. - Привет, спасибо, приятно слышать, - заиграл бровями Эвен. – Прошу. Исак наконец обратил внимание на импровизированный романтический ужин, который для них приготовил Найшейм. На столике, который Эвен не так долго, но очень внимательно сервировал, находилось то, что обычный врач должен запрещать своим пациентам. Но Эвен в конце концов и так лишен всех радостей жизни, а больничная атмосфера давит настолько, что парень теряет интерес даже к мобильникам. Такие мощные аргументы перевешивают тот факт, что фаст-фуд вреден, и Исак уселся на кресло, которое Эвен заботливо отодвинул, приглашая за стол. Когда парень оказался рядом, Вальтерсен почувствовал запах знакомого одеколона и испытал внезапное желание обнять Найшейма, однако сдержался. - Только не говори, что ты не ешь такое, - в умоляющем жесте поднял руки Эвен, с мольбой глядя на парня. - Ем, - улыбнулся Исак, услышав облегченное «Фух» со стороны парня. - Когда я убедился в том, что терзало меня несколько ночей и было серьезной преградой к идеальному вечеру, - он встал, приподнимая стаканчик с колой, - объявляю наше свидание официально открытым и почти уверен, что тебе понравится. Исак придвинул к себе завернутый в плотную бумагу аппетитный гамбургер. Его примеру последовал и Эвен. По комнате распространялся запах еды, а горящие ароматические свечки создавали атмосферу романтики и уюта. Эвен внимательно рассматривал Исака, пока тот пробовал содержимое свертка. Когда на лице Вальтерсена проступила довольная улыбка, а затем послышалось: «О боже, это так вкусно», Эвен и сам улыбнулся, обрадованный тем, что с выбором еды он угадал. - Ты должен попробовать это, - спустя несколько минут заговорил Найшейм, окуная брусок картошки фри в какой-то красный соус. Исак заинтересованно наблюдал за действиями Эвена, думая последовать его примеру, как вдруг аппетитный кусочек желтого картофеля оказался перед ним. Парень заботливо протянул ему лакомство, намекая, что надо бы открыть рот и попробовать эту вкусняшку. Только Исак теперь вновь испытал странное чувство, когда Эвен заглянул ему прямо в глаза, все еще тыча кусочком перед его лицом. Парень аккуратно приоткрыл рот и принялся жевать картофель, замечая про себя, что соус действительно вкусный. - Ммм, потрясающе, - промычал парень, уже сам опуская картошку в соус и пробуя еще. - Рад, что тебе нравится, - улыбался Эвен. - Оо, а этот соус я, кажется, пробовал. Давай я угощу тебя, - скромно добавил он, мечтая, чтобы предательский румянец не проступил на его скулах. Опустив кусочек картошки в горчичный соус, Исак скопировал недавнее действие Эвена. Тот более уверенно открыл рот и закрыл глаза, пробуя на вкус угощение. Когда же с картошкой было покончено, настала очередь пиццы. Ароматный запах соблазнял. А парни, хоть и уже почти наелись, решили не оставлять ее на потом. Взяв пару кусочков, они принялись жевать, восхваляя того человека, кто придумал столь дивное яство. Ужин удался. Такое заявление позволил сделать для себя Эвен, когда увидел довольное выражение лица Исака. Он искренне улыбался. А это как раз то, чего так добивался Эвен. - А теперь прошу за мной. Исак вопросительно вскинул брови, на что Эвен тут же ответил: - Сюрприз. Пойдем, скоро все узнаешь. В коридорах горел свет. Кое-где еще бродили пациенты. Некоторые возвращались с ужина, неся в руках фрукты или йогурт. Какие-то дети что-то горячо обсуждали, но оторвались от спора, поприветствовав парней. Исак следовал за Эвеном, погруженный в размышления, куда именно они идут. Он и не заметил, как им овладел самый настоящий детский интерес. Он хотел уже задать вопрос, сгорая от любопытства, когда они поднялись на лифте на самый верхний этаж, но замолчал, когда Эвен осторожно взял его за руку. Он одними лишь глазами спросил: «Можно?» После еле заметного кивка они продолжили путь. Эта часть больницы оставалась пустынной. Сюда почти не заходил персонал, а пациентам тем более нечего тут было делать. Оказавшись у той самой двери, куда они шли, Эвен попросил: - Закрой глаза. Исак повиновался. Все так же держась за руки, парни вошли в помещение, закрывая за собой дверь. Исак ничего не видел, но понимал, что в комнате темно. Он чувствовал запах старой мебели и, кажется, книг, удивляясь, откуда они тут. Когда Эвен позволил открыть глаза, Исак несколько секунд привыкал к обстановке вокруг. Он увидел вокруг себя много старых предметов, мысленно прикидывая, что это за комната. Очень было похоже на склад, потому что многие вещи, находящиеся тут, он не встречал в клинике. Но самым необычным было зашторенное окно. Эвен сначала приоткрыл шторы, чтобы парни не врезались ни во что сами и не сломали какую-нибудь вещь. Теперь же, когда он открыл их полностью, позволяя свету с улицы хоть немного залить помещение, Исак увидел, что окно намного больше, чем он представлял. Оно выходило на все тот же сад, но обзор казался немного другим. Парень не сразу заметил, как Эвен подошел сзади. - Как ты нашел это место? – шепотом спросил Исак, разглядывая деревья. - Бродил как-то, наткнулся на эту комнату, - честно ответил блондин. - И тебе так просто позволили войти? – окинул его взглядом Исак. - Ладно, я просил одну медсестру узнать про эту комнату. Только прошу, не наказывай ее. Она была против, но, когда я узнал, что тут, - он замялся, избегая внимательного взгляда, - одолжил этот ключик, пока никто не видел. Исак разочарованно вздохнул и потер виски. Эвен же виновато смотрел на своего врача. Он не хотел испортить такой идеальный вечер. А сейчас ему стало казаться, что он предстал перед Исаком вором и обманщиком. Только ему казалось, что, не сказав правду, было бы хуже. - А если ключ будут искать? - Я решил не запирать ее. - Что? – округлил глаза Исак, а потом вспомнил, что они действительно просто вошли сюда. - Меня видел главврач. Однажды, когда я приходил сюда. Мне просто хотелось побыть подальше от всех. Он сказал, чтобы я не ходил сюда, но в некоторых случаях он закроет глаза. - И сегодня… - Да, и сегодня тот редкий случай, - закончил Эвен и опустил глаза. Исак поймал себя на мысли, что никогда не устанет любоваться тем, какой Найшейм красивый в лунном свете. Даже сейчас, когда тучи скрывают почти все небесные светила, он все равно может разглядеть некоторые черточки лица своего пациента. - Прости, я не хотел, чтобы этот вечер был испорчен, - немного расстроенно сказал Эвен. - Эй, нет. Ты не испортил. Мне нравится. Просто я волновался за тебя. Мы находимся среди старой мебели. Тут темно. Вдруг бы ты покалечился. А если бы я тебя не нашел, когда пришел в твою палату. Ты хоть представляешь, что случилось бы? – Эвен пожал плечами, как бы признавая, что ему не мешало бы хорошенько думать. – Я просто не хочу потерять тебя. Последняя фраза заставила сердца обоих стучать чаще. Да, лечащий врач боялся пропажи пациента. Но куда важнее слышать другое: Исак боялся того, что Эвен исчезнет из его жизни. Парни стояли рядом, наслаждаясь видом из окна и чувствуя близкое присутствие друг друга. Не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Они бы многое отдали, чтобы этот момент, когда они стоят вот так, забыв обо всем, просто чувствуя тепло другого человека рядом, длился вечно. Эвен осторожно приобнял за талию Исака, словно все еще боясь, что тот оттолкнет и сбежит. Покинет их идеально построенный мирок. Но Вальтерсен лишь прижался к нему спиной, позволяя парню обнять его крепче, словно защищая от всего мира. Эвен склонил голову к плечу Исака, опаляя кожу горячим дыханием. В голове всплыли воспоминания первого поцелуя, сопровождавшегося страхом перед тем, что он делает. Исак помнил, как боялся позволить своим чувствам вырваться наружу, потому что не был уверен в том, что на самом деле происходит между парнями. Страсть застилала глаза, позволяя отбросить все волнения и просто отдаться моменту. А потом он отпустил парня, разрушил то хорошее, что возникло между ними. Ему больно, потому что его отказ сделал больно им обоим, а Эвен даже был готов покончить с собой. Страхи вновь ворвались в его сознание, но успокаивали лишь приятные поглаживания Эвена, который одной рукой по-прежнему крепко, но нежно удерживал его за талию. Исак чувствовал, как губы парня находились в нескольких миллиметрах от его кожи, которая мгновенно покрывалась мурашками. Сейчас не было страха, не было боли, лишь желание быть еще ближе, раскрываясь перед человеком, который ему нравится. Да, ему нравится Эвен. Он готов это признать. Исак не представляет, как жить без этого парня, который одной улыбкой готов вселить веру в хорошее, который способен развеселить и поддержать, хотя внутри порой сам ломается на части. Они нужны друг другу. Именно это понимал Исак, позволяя Найшейму прижиматься все ближе. Вальтерсен повернул голову, почти касаясь губ парня. Они еле заметно задевали друг друга носами, словно играя и лаская одновременно. Когда пришла очередь губ, сердца обоих уже бешено стучали. Рука Исака крепче сжимала руку Эвена, лежащую на талии младшего. Эвен оставил первый легкий поцелуй на шее. Исак вздрогнул, желая продолжения. Сжал руку, моля о следующем. Парень не заставляет долго ждать, приближаясь вновь, целуя более требовательно. Когда Исак прижался ближе, Эвен потерял контроль и развернул к себе Вальтерсена. Наконец находя губы друг друга, парни вкладывают в поцелуй все свои чувства, словно желая заполнить пустоту внутри, которая возникает каждый раз, когда они не вместе, когда хотят быть ближе, но боятся в этом признаться. Сказать, что все повторяется как в тот раз, нельзя, потому что сейчас все иначе. Поцелуи то очень страстные, потому что парни скучали друг по другу, они словно соревнуются, кто быстрее вымолит прощение за все ошибки и боль, что они чувствовали, то очень нежные, наполненные тем, что идет прям из сердца, той симпатией и любовью, которую они испытывают друг к другу. Они не знают, что будет дальше, какие испытания ждут их завтра, через неделю или лет десять, но им нравится жить моментом, нравится ценить то, что делает их счастливым в настоящем. А сейчас они тонут в поцелуях и ласке друг друга.