Глава 5
12 января 2017 г. в 19:32
– Как жаль, что Его Сиятельство и Его Высочество не смогли присоединиться к нам за обедом, – в который раз вздохнул отец Донхэ, начиная немного смущать всех сидящих за столом своим слишком истовым и немного назойливым сожалением о несостоявшемся знакомстве со столь знатными особами, впрочем, все присутствующие были слишком воспитаны, чтобы словом или даже жестом показать священнику свое неудовольствие его не самым подобающим поведением.
– Прошу прощения, мой брат такой занятой человек... Он совсем недавно вернулся из военного похода в город, и у него все еще слишком много дел, с которыми ему следует разобраться как можно скорее. Но я уверяю вас, что, как только он станет немного свободнее, он с большим удовольствием познакомится с вами и вашей семьей, – с самой очаровательной улыбкой из всех возможных в который раз вступилась за брата Саын, мысленно проклиная себя за то, что вообще упомянула при дражайшем дядюшке о том, что герцог Ли и Его Высочество могут присоединиться к ним за обедом.
– Это было бы просто замечательно! С нетерпением буду ждать знакомства с герцогом. Я так наслышан о нем, что было бы просто непростительно упустить шанс познакомиться лично со столь влиятельной, я бы даже не постеснялся сказать, знаковой личностью, – со всей горячностью заверил племянника и его супругу пожилой граф Ли, шумно отхлебывая восхитительного на вкус вина из изящного хрустального бокала и не замечая снисходительно-презрительных ноток, практически одновременно промелькнувших в глазах молодой четы. Сонмин и Саын определенно были впечатлены бесцеремонностью провинциальных манер их дядюшки, но, слава богу, его супруга и сын вели себя куда намного более воспитаннее и сдержаннее. Впрочем, кажется, пожилой граф Ли не собирался заканчивать свои уже переходящие все рамки, становящиеся все бестактнее и бестактнее вопросы: – А Его Высочество? – без стеснения поинтересовался мужчина, проигнорировав короткий предостерегающий взгляд своей не выдержавшей супруги, но… если есть возможность познакомиться со столь значимыми людьми, разве стоит пренебрегать ею?
– Его Высочество… – наигранно нахмурившись, протянул Сонмин, едва-едва сдерживая злорадную усмешку. – Думаю, что у него образовались срочные дела государственной важности. Безотлагательные и секретные. Я думаю, что вы, дядя, должны прекрасно понимать это, – молодой граф Ли подарил дяде полный многозначительности взгляд, не без сарказма думая о том, что травмированное хорошей поркой седалище Его Высочества и правда можно назвать проблемой государственной важности, впрочем… в этой проблеме упрямый мальчишка виноват сам и только сам. Эх, и когда только он научится не пренебрегать правилами? Впрочем, Сонмину всегда нравились его непокорность и дерзость, пусть он ничуть и не выказывал этого, подвергая Кюхёна жестокому наказанию за каждую его, даже самую маленькую и незначительную провинность. Это же надо догадаться… Забраться в постель. Ну уж нет, Сонмин ни за что в жизни не будет делить ложе и свой сон с такими, как он. Со своими игрушками, которых у графа Ли был не один десяток и даже не одна сотня, но Кюхён был особенным для него и для его любимой супруги во многих смыслах этого слова.
– Конечно, я понимаю, племянник. Но все же жаль... Очень жаль, что Его Высочество не смог составить нам компанию за обедом. Возможно, в другой раз… – разочарованно вздохнул священник, снова начиная по кругу ровно ту же самую беседу, но, к вящему облегчению всех присутствующих, его супруга наконец-то решила, что пришла пора вмешаться, и начала до невозможности вежливо расспрашивать племянника и его супругу об открытии светского сезона в столице, который должен был состояться уже буквально на следующей неделе и подготовка к которому уже шла полным ходом не только в королевском дворце, но и практически в каждом доме в центре столицы.
– Первый прием, разумеется, состоится в королевском дворце. Вы даже не представляете, Ваше Сиятельство, насколько это будет потрясающее зрелище: лучшие музыканты, лучшие наряды, лучшие закуски, лучшие танцы и даже фейерверки – я еще ни разу в жизни не видела более впечатляющих приемов, впрочем, у вас еще будет шанс увидеть все это великолепие своими глазами… – горячо заверила женщину Саын, у которой при одной мысли, что скоро, уже вот-вот она снова сможет окунуться в эту разноцветную круговерть балов, приемов, вечеринок, праздников и новых знакомств и открытий, захватывало дух. Но еще сильнее дух молодой графини захватывало при мысли о том, что они наконец-то тоже смогут возобновить свои ежедневные приемы, ведь игры с прислугой и Кюхёном – это, конечно, весело, но… быстро пресыщает? И им с супругом уже давно хотелось хоть как-то разнообразить свою жизнь.
– Своими глазами? – как-то совершенно неловко и глупо переспросила завороженная рассказом девушки графиня Ли, которая многое готова была отдать за то, чтобы еще хотя бы раз в жизни побывать на подобном мероприятии, но ее супруг вряд ли бы одобрил подобное времяпрепровождение, совсем не подобающее для приличной замужней женщины в столь почтенном возрасте, да еще и для жены священника.
– Разумеется. Вы с супругом приглашены, и наш дорогой кузен тоже, – с улыбкой кивнула Саын, с любопытством поглядывая на кузена, который за все время обеда вымолвил едва ли пару слов, да и те были лишь приветствием и благодарностью за приглашение. Бедное, наивное, смущенное дитя, даже не представляющее, насколько оно притягательно в своих скромности и невинности и как скоро его лишат этих двух составляющих. Долго и со вкусом. Возможно, ему даже понравится, а если нет… то кого это могло волновать?
– Ох, боюсь, мы уже слишком стары и неуклюжи для подобных мероприятий, – отрицательно покачав головой, с улыбкой и едва-едва уловимой толикой грусти в голосе отказалась женщина и, избегая повторных приглашений и еще более неловких и расстраивающих отказов, поспешила сменить тему: – Но Донхэ обязательно пойдет. Не будет ли для вас большим затруднением, Ваши Сиятельства, если мы попросим вас составить компанию нашему сыну и позаботиться о нем? – вопросительно посмотрела на молодых графа и графиню Ли женщина, даже не представляя, в каком превратном смысле при желании могут быть истолкованы ее слова.
– Это будет не большим затруднением, а большим удовольствием – позаботиться о нашем дорогом кузене, – улыбнулся Сонмин, разумеется, истолковавший просьбу тетушки в своем ключе, а затем наградил наконец-то решившегося оторвать взгляд от тарелки Донхэ пристальным взглядом, заставляя юношу покрыться мучительными мурашками, смутиться еще сильнее и поспешно отвести глаза в сторону.
– И мы с удовольствием сделаем это, – закончила за супруга Саын и, уже успев в деталях изучить костюмы их дорогих гостей, явно новые и добротные, но безнадежно отставшие от столичной моды, решила пренебречь всеми правилами приличия и как можно вежливее постаралась поинтересоваться: – Однако… простите мне мою дерзость, Ваши Сиятельства, кузен, у вас есть подходящие наряды для подобных мероприятий? Это всего лишь беспокойство, не более. У нас есть личный портной, и он как раз приезжает завтра, чтобы снять мерки и начать шить костюмы, и, возможно, вам пригодилась бы его помощь…
– О нет-нет-нет, мы уже заказали новый гардероб, не стоит беспокоиться, – уязвленная подобным заявлением, отрицательно покачала головой пожилая женщина, однако Саын, решившая, что ее кузену стоит быть представленным в свете должным образом, невзирая на все возражения тетушки и дядюшки, напросилась на осмотр гардероба кузена завтра после ланча, уже, впрочем, предугадывая результаты этого осмотра, и поэтому сделала себе мысленную пометку заранее пригласить портного, чтобы не тратить лишнего времени на глупые проволочки.
Удивительно, но остаток ужина прошел в легкой, практически непринужденной беседе, в которой не участвовали лишь увлеченный уничтожением винных запасов пожилой герцог Ли и его слишком робкий сын, который поспешил исчезнуть из дома кузена и его супруги ровно в тот самый момент, когда то позволили правила приличия, сославшись на то, что он все еще не до конца оправился после столь долгого пути и нуждается в отдыхе. Впрочем, если присмотреться, юноша действительно выглядел столь бледным и болезненным, что это могло показаться правдой, а уж когда его родители поведали Сонмину и Саын, что он совсем недавно оправился от тяжелой болезни, молодые граф и графиня Ли не на шутку встревожились и пообещали прислать к кузену для консультации своего лучшего лекаря, чтобы не дай бог не лишиться столь ценного подарка еще до того, как им удалось снять с него блестящую обертку.
Договорившись о визите лекаря сегодня вечером, молодой граф Ли уже собирался пригласить дядюшку в кабинет, чтобы пропустить с ним по стаканчику бренди и выкурить по сигаре, пока прекрасные дамы будут наслаждаться ароматным чаем и изысканными десертами, доставленными специально к обеду из лучшей кондитерской в Арвее, но их планы нарушил внезапно ворвавшийся стремительным шагом в гостиную и совершенно не обращающий внимания на семенящего за ним бледного как смерть дворецкого богато одетый мужчина с коротко стриженными темными волосами, во всей фигуре, походке, лице и умении держать себя которого так и сквозила принадлежность к высшему дворянскому сословию, а уж его взгляд – темный, тяжелый, цепкий и до невозможности пронзительный – не мог не вгонять в дрожь даже тех, кто обладал силой духа истинного борца и воина, что уж говорить про простых смертных людей, у которых при одном взгляде на этого мужчину возникало лишь одно желание – преклонить перед ним колено.
– Прошу прощения, что ворвался к вам в дом вот так вот без предупреждения и, судя по всему, довел вашего дворецкого до сердечного приступа своим пренебрежением правил этикета, но я не мог позволить себе больше ни минуты без вашего блистательного общества, по которому я так скучал. Граф, графиня, – ничуть не смущаясь, церемонно поклонился молодой чете Ли и их гостям мужчина, в очередной раз нарушив все правила этикета и мало того, что не представившись, но даже не выказав должного почтения людям куда более старшим по возрасту, чем он сам, а затем бросил насмешливый взгляд на все еще лепечущего себе что-то под нос, до безобразия недовольного и испуганного Унчоля, который, впрочем, никогда не смел возражать герцогу Ли, прекрасно зная, что в этом доме этому мужчине позволено абсолютно все. Как и в большинстве домов этого королевства.
– Ваша Светлость… А как мы скучали… – растерянно пробормотал Саын, все еще не в силах поверить, что ее брат спустя столь долгое время разлуки действительно здесь, стоит в их гостиной и, как всегда, смотрит на нее своими темными, полными насмешки глазами, совсем как в детстве, когда застукивал ее на замковой кухне за воровством сладостей и сыра. – Прошу прощения, Ваша Светлость, что не поприветствовала вас должным образом… – спохватившись, тут же поднялась со своего места за столом и сделала полный вежливости реверанс девушка, но ее остановил до боли знакомый, тихий смешок:
– Кажется, за пять месяцев разлуки, сестренка, ты и правда забыла, как стоит приветствовать и звать меня должным образом, – не выдержав, рассмеялся герцог и скорее для настороженно наблюдающих за ними огромными глазами гостей, чем для кого-то еще, пояснил: – Думаю, мне следует напомнить, что тебе как любимой младшей сестре следует при виде любимого старшего брата завизжать с должным восторгом, и тут же броситься ко мне, и, дрыгая своими прекрасными ножками в модных туфельках, повиснуть у меня на шее, и висеть так до тех пор, пока я не сочту нужным поставить тебя на землю. Ровно так же, как ты делала это на протяжении последних двадцати лет, – широко распахнув руки, мужчина посмотрел на сестру, которая уже в следующий момент, подхватив пышные юбки платья, под довольным взглядом супруга, который был рад видеть герцога едва ли не больше его сестры, со счастливым визгом бросилась в объятия к брату, четко выполняя его инструкции по надлежащему приветствованию старших братьев и не обращая ни малейшего внимания на пожилых графа и графиню Ли, сраженных в самое сердце этой настолько переполненной фамильярностью, едва-едва вписывающейся в рамки приличия сценой, впрочем… когда пожилая пара поняла, КТО именно смеет так бесцеремонно врываться в чужие дома и вести себя подобным образом с чужими женами, то их раздражение очень и очень быстро угасло, сменившись должными пониманием и подобострастием, ведь молодежь… Чувства хлещут во все стороны. Разве можно упрекать их в этом? Когда, в конце концов, чувствовать и немного нарушать правила ради этих самых чувств, как не в молодости?.. Но слава богу, что их сын воспитан совершенно иначе и что он ни за что и никогда не станет вести себя подобным образом, сколько бы ему лет ни было и в каком бы обществе он ни был, ведь Донхэ и правда был так непохож на своих столичных ровесников и всю эту молодежь, и это было самое настоящее счастье для его родителей, бесконечно гордящихся тем, что они воспитали такого хорошого и достойного сына.