My obsession

– Ваша Светлость, прикажете подать еще чаю? – Чонсу бросил на герцога Ли мимолетный взгляд, даже не решаясь смотреть в глаза его Его Светлости после всех тех ошибок, что совершил дворецкий Ча исключительно по его, Чонсу, вине, ведь если бы он вчера не взял выходной и не уехал, то… возможно, не случилось бы ничего из того, о чем сегодня с таким удовольствием шепталась по углам вся прислуга. Хотя… если посмотреть сейчас на герцога Ли, то и не скажешь, что вчерашний вечер превратился в полную катастрофу. Даже наоборот, Чонсу уже давно не видел своего господина столь веселым и довольным, и те взгляды, что он кидал на сидящего напротив виконта Ли (который, как доложили камердинеру горничные, провел почти всю ночь в покоях Его Светлости, вернувшись в свои комнаты лишь под утро)… были слишком красноречивыми. Да и виконт Ли вовсе не был похож на смертельно испуганного человека, побывавшего в лапах Комиссии по нравственности. Да и просто на страдающего от сильного похмелья человека, ведь, по заверениям дворецкого Ча, юноша был вчера настолько пьян, что не мог даже сам выбраться из кареты и добраться до своих покоев и Его Светлости пришлось нести его на своих руках, но… если посмотреть на буквально сияющего и излучающего тепло юношу, то… Что-то не складывалось в этой весьма нерадужной картине произошедшего. Хотя были, конечно, у Чонсу некоторые догадки, но он предпочитал даже не думать о них. Так, на всякий случай. Для их общей безопасности и для того, чтобы если ему однажды и придется давать показания против своего господина, то… он ничего не видел, не слышал, не думал и не знал. Так и только так. – Нет-нет, думаю, нам достаточно. Да? – Его Светлость вопросительно посмотрел на завтракающего с необычайным аппетитом мальчишку, который выглядел так, словно и не было вчерашнего вечера и вчерашней ночи. Или… как человек, который принял очень и очень важное решение и сбросил огромный груз со своих плеч? – Да, Ваша Светлость. Этого достаточно. Спасибо, – с улыбкой кивнул то ли Хёкджэ, то ли стоящему рядом с ним Чонсу Донхэ, беря с тарелки еще одну булочку, и с удовольствием наслаждаясь и необычайно нежной и вкусной выпечкой и странной звенящей легкостью, наполняющей его сердце. Всего его изнутри. – Тогда я могу быть свободен? – на всякий случай уточнил Чонсу и, получив утвердительный ответ на свой вопрос, поспешил покинуть малую столовую, чтобы помочь составить поварам и дворецкому Ча список необходимых покупок, а затем проследить за тем, как продвигается генеральная уборка в библиотеке и хранилище оружия, ведь к чистоте в этих комнатах и к их содержимому следовало относиться с особыми трепетом и осторожностью, и оставляя Его Светлость и его гостя наедине наслаждаться вкусным завтраком, непривычно солнечным для первого месяца зимы утром и блаженной тишиной. Впрочем, этой тишине не было суждено продлиться слишком долго, ведь буквально спустя пару минут после ухода камердинера ее нарушил по собственной воле Донхэ, который был просто не в силах молчать сегодня. Сейчас. – Сегодня чудесный день… – робко начал юноша, чувствуя, как его щеки заливаются мучительной краской смущения, которые усилились во сто крат, стоило только герцогу Ли поднять на него свой как всегда немного насмешливый и полный проницательности взгляд. Однако мужчина не слишком-то спешил поддержать диалог, лишь с любопытством глядя на до невозможности смущенного и пытающегося преодолеть свою робость юношу, который все же справился со своими чувствами и почти обыденным тоном задал совершенно обыденный вопрос: – У вас уже есть какие-то планы, Ваша Светлость? – чувствуя, что более нелепого и неподходящего начала разговора нельзя и придумать, но… Донхэ просто физически нуждался сейчас в том, чтобы слышать и слушать голос Его Светлости, и готов был нести любую чушь, лишь бы его взор снова был устремлен на него. Как и всю прошлую ночь. Ведь только будучи в поле зрения мужчины и кутаясь в той ауре силы, власти и спокойствия, что окружали герцога, Донхэ чувствовал себя по-настоящему защищенным, и это ощущение, как и Его Светлость, были необходимы ему сейчас едва ли не сильнее воздуха, воды и пищи вместе взятых. И пусть его разум не мог найти ни одного рационального объяснения подобным чувствам, однако… Возможно, иногда отринуть доводы рассудка и поддаться велению сердца не так уж и плохо, особенно когда ты окончательно заплутал в чаще собственных мыслей и чувств и уже даже не пытаешься найти выхода, так будь что будет. По крайней мере пока. Ведь на все воля Божья. И если Он хочет, чтобы Донхэ находился подле герцога, и послал ему все эти чувства и испытания лишь затем, чтобы донести до него свою истину, то… разве может он противостоять этому? А если все происходящее – лишь заблуждение и ошибка, то Он обязательно даст Донхэ знак, и тогда… тогда он и подумает об этом. Но не сейчас. Не в эти внезапно обретенные хрупкие мгновения гармонии и счастья, которые могут рассыпаться в прах в любое мгновение, а значит, нужно ценить и беречь каждое из них, пока у него есть столь замечательный шанс и пока все вдруг внезапно встало на свои места, обнажив перед Донхэ столь простую и ясную правду, что ему хотелось плакать и кричать от собственных глупости и боли, но… вместо этого он лишь улыбался и наслаждался настоящим, до дрожи в кончиках пальцах боясь думать о прошлом и будущем, обо всем, что было вне этого счастливого мгновения, вне этой комнаты и вне их с герцогом Ли. Обо всем, что могло вернуть его в жуткую реальность, которая сейчас казалась Донхэ куда страшнее даже самого жуткого его кошмара. Кошмара, от которого Донхэ не мог спасти даже Всесильный Он, заставляя юношу все чаще и чаще поддаваться кощунственным раздумьям о том, что, может, и правы те, кто не верит в Бога и говорит, что он уже давно оставил род человеческий… Нет-нет-нет! Даже одна мысль об этом казалось Донхэ противоестественной. Он знал, что Бог есть. И что Он любит их всех. Каждого из них и несмотря ни на что. Вот только пути Божьи… слишком сложны для понимания простых смертных, и порою, наверное, и правда лучше просто поддаться, чем пытаться плыть поперек собственной судьбы, захлебываясь в сильном течении, неприятностях, трудностях и проблемах, чтобы рано или поздно все равно прийти туда, куда тебе и было предначертано, просто выбрав для этого не прямую дорогу, а долгую окольную тропинку, но… это не изменит результат, так? По крайней мере, Донхэ отчаянно хотелось верить в это. И он верил. Убедив себя в том, что все, что ни происходит, – к лучшему. И только так. Ведь всем и всеми в этом мире правит лишь воля Божья, и все, что остается ему, – подчиниться ей, уповая на то, что Бог не будет слишком суров к нему и его близким и что все испытания, что выпадают на их долю, им по плечу и в конечном итоге сделают их лишь сильнее и счастливее и подарят им то, что они все так мечтали обрести. И он в том числе. И Его Светлость тоже. И их родители. И даже кузен и его супруга. И тот лекарь, что отравил его. И даже маркиз Ким и Его Величество. Ведь все они – любимые дети Божьи, каждый из которых просто идет по своему пути к счастью, гармонии, спокойствию и любви. – Да, уже есть, – спокойно кивнул Хёкджэ, продолжая с любопытством смотреть на явно не обрадовавшегося такому ответу мальчишку, и зачем-то поспешил объясниться: – Мне нужно будет отлучиться на пару часов, чтобы решить несколько важных вопросов, но я думаю, что успею вернуться уже до обеда, – с улыбкой кивнул мужчина, с легкостью произнеся эту маленькую ложь. У него на сегодня было запланировано очень много дел, и будет хорошо, если ему удастся справиться с ними до темноты, но… почему-то Хёкджэ так не хотелось сейчас расстраивать мальчишку и разрушать эту образовавшуюся между ними совершенно волшебную атмосферу, полную покоя, доверия и тепла, что… это была просто небольшая ложь во благо. И только. Как будет и вся последующая неделя. Пусть у них обоих останется хотя бы немного хороших воспоминаний. Перед их расставанием. Которому, скорее всего, суждено стать первым и последним в этой жизни. Было у Хёкджэ такое предчувствие, а оно… оно, к величайшему сожалению мужчины, еще ни разу в жизни не обманывало его. Так пусть у них с мальчишкой останется хотя бы немного хороших воспоминаний об их насыщенном, но весьма непродолжительном знакомстве со слишком очевидным подтекстом. – Могу я… могу я составить вам компанию сегодня? – внезапно и неожиданно даже для самого себя выпалил Донхэ и, поняв, что он только что произнес вслух, смутился еще сильнее, не решаясь поднять даже взгляда на удивленно вскинувшего брови герцога Ли, явно не ожидавшего такой странной и почти граничащей с дерзостью просьбы от этого невинного, вечно робкого и вечно смущенного создания, которое, кажется, всерьез решило не отступать от него ни на шаг. Но, увы, именно сегодня это было не самым лучшим вариантом развития событий, вернее, одним из самых невозможных вариантов, потому что Хёкджэ следовало провернуть парочку не слишком дружащих с законом делишек и встреч, которым точно не нужны были лишние свидетели и о которых совершенно точно не стоило знать невинным детям, ведь эти знания были не просто опасны, а очень и очень опасны и в случае чего могли доставить кучу неприятностей не только Хёкджэ и участникам очередной аферы, но и даже тому, кто просто знает о происходящем, поэтому… Нет, нет и еще раз нет. Только не сегодня. Только не Донхэ. – Составить компанию? Мне? – вскинул брови в наигранном удивлении Хёкджэ, пытаясь как можно тщательнее подобрать слова, чтобы как можно мягче отказать мальчишке и ничем не обидеть его, и, о хвала всем тем урокам велеречивости, что ему пришлось пройти на всех светских приемах, в беседах с друзьями и врагами и на дипломатических переговорах, Хёкджэ удалось сделать это, сославшись на то, что компания будет весьма скучной, а времяпрепровождение - утомительным, особенно для все еще не восстановившегося после алкогольного (и не только) опьянения организма. Более того, Его Светлость самым мягким и вкрадчивым, но очень проникновенным образом объяснил Донхэ, что ему теперь слишком опасно показываться на людях в его компании и что лучше всего будет, если они станут соблюдать данные сегодня ночью обещания лишь в стенах этого дома. Чтобы не навлечь на свои головы еще больше бед. И как бы ни не хотелось Донхэ сейчас отпускать Его Светлость и оставаться в одиночестве, но он не мог не понять резонности его слов и был вынужден согласиться с ними, радуясь тому, что Его Светлость держит данные клятвы. Хотя бы в этих стенах. И… Донхэ, балансирующему сейчас на слишком хрупкой и тонкой грани и отчаянно пытающемуся слепо, на ощупь найти верный путь, это было даже больше, чем просто важно. Ведь… всего один неверный шаг – и он провалится во тьму, и удержать от этого падения его сможет лишь один человек. Человек, даже не представляющий, что прошедшей ночью он превзошел в чьей-то вере, чувствах и мыслях самого Бога…

***

– Так что, мы все же приступаем к захвату? – начальник Департамента безопасности недоверчиво посмотрел на маркиза Кима, все еще не веря в то, что тот решился на столь отчаянный и незаконный шаг, однако… кажется, Хичоля уже перестали волновать такие мелочи, как закон и уж тем более честь. – А ты что-то не расслышал в моем приказе? Вернее, в приказе Его Высокопреосвященства? – вопросительно вскинул брови Хичоль, кидая полный самодовольства взгляд на сидящего подле него в своем кресле дядюшку, которому не оставалось ничего, кроме как подтвердить приказ своего любимого племянника. – Я все прекрасно расслышал, – поджав губы, недовольно процедил Чонун, которому совершенно не нравилось то, что ему и его людям предстояло сделать, но ради великой цели… Ради нее все порою вынуждены совершать не слишком приятные для совести и чести вещи. – Дорога до загородной усадьбы Его Светлости займет пять дней, еще день на захват, и пять на возвращение в столицу… – Отлично, значит, ровно через 11 дней самый главный грех Его Светлости будет в наших руках, и уж тогда-то мы поиграем и посмотрим, кто кого, – довольно усмехнулся Хичоль, уже представляя, как перекосится холеное и вечно беспристрастное лицо герцога Ли, когда он увидит свою дражайшую недосупругу и недоношенного ублюдка на дыбе, и искренне надеясь на то, что уж тогда-то Его Светлость поймет, что все это далеко не шутки и что Хичоль действительно серьезный соперник, обвести которого вокруг пальца не так-то просто. Соперник, который с удовольствием отомстит герцогу Ли за каждый свой промах и докажет не только всему Аарону, но и всему миру, кто по-настоящему достоин занимать этот чертов трон!