My obsession

– И каково же сидеть под дамской юбкой, Ваше Высочество, а? Достаточно благородное и достойное занятие для наследного принца? – Хёкджэ насмешливо смотрел на сидящего напротив и выглядящего не самым лучшим образом Кюхёна, которого, казалось бы, ничуть не смутили слова мужчины, впрочем… лишь казалось. На самом деле принц уже проклял себя не раз и не два за то, что не просто согласился принять участие в этой авантюре, но и не запретил Их Сиятельствам подобные развлечения на корню в столь неспокойное время. Однако… кажется, сейчас уже было слишком поздно что-то менять, и все, что им оставалось, – лишь обезопасить графа и графиню Ли и как можно скорее зачистить все хвосты и последствия случившегося, ради чего они, собственно, и встретились с Его Светлостью в этой достаточно широко известной в определенных кругах, которые благородные дамы обычно именуют всяческим отребьем, и всегда многолюдной таверне, расположенной едва ли не на самом въезде в Арвей и словно предназначенной для того, чтобы в ней мог затеряться или провести важный, но крайне конфиденциальный разговор кто угодно, будь то уличный попрошайка, вор-домушник, старая цыганка, наемный убийца или наследный принц и один из самых сильных и влиятельных герцогов королевства. – Смотря под юбкой какой дамы, – насмешливо фыркнул Кюхён, но, встретившись с полным холодной ярости взглядом Его Светлости, тут же стушевался и перевел взгляд на замызганную и испещренную сотней не слишком цензурных надписей столешницу, на которой сейчас не стояло ничего, кроме двух огромных кружек разбавленного помоями пойла, гордо именуемого хозяином таверны лучшем в Арвее элем. – Я надеюсь, что ты уже сам все прекрасно и осознал и мне не следует читать тебе часовую нотацию о недопустимости того риска, которому ты подверг не только себя, но и всех нас. И все наши планы, – выдержав должную паузу, холодно отчеканил Хёкджэ, награждая Его поникшее и все прекрасное понимающее Высочество тяжелым, пронзающим буквально насквозь взглядом, ранящим и проникающим в плоть куда быстрее и лучше даже самой дорогой и остро заточенной стали. – Ваше Высочество, десятки тысяч людей в этой стране сейчас полагаются лишь на вас и верят лишь в вас. Стоит ли мне напомнить вам, что все эти люди отдали в ваше распоряжение все, абсолютно все, что у них есть, в том числе собственные жизни? И я среди них. И, глядя на ваше легкомысленное поведение и отношение к происходящему… я впервые в своей жизни задумался, а правильный ли мы все сделали выбор и стоило ли нам доверять свои судьбы и будущее королевства тому, кто не ценит этого? – внезапно перейдя на формальное обращение, на одном дыхании выдал эту тираду Хёкджэ, прекрасно зная, как лучше всего воздействовать на наследного принца и какие слова стоит сказать, чтобы как можно сильнее задеть его. – Вы сделали правильный выбор. Я совершил ошибку, и… впредь я обещаю больше не совершать ничего подобного, – рвано выдохнул Кюхён, прекрасно понимая, насколько жалко и высокопарно звучат его слова, но… он и правда совершил эту ошибку, и она стала ему хорошим уроком на будущее. К тому же если на одной чаше весов лежит собственное удовольствие, а на другой – тысячи жизней и судьба целой страны, то… выбор здесь очевиден. И теперь Кюхён уже ни за что не забудет, по какому пути ему следует идти, и уже ни за что не свернет не на той развилке. Вот только почему он не подумал об этом раньше? Когда принимал приглашение на эту идиотскую вечеринку?! – Я искренне надеюсь на это, иначе… вы очень разочаруете меня, Ваше Высочество, ведь так обидно поставить все не на того человека. И не только меня… – тяжело вздохнул Хёкджэ и в который раз поспешил предостеречь принца: – Вам нужно быть как можно аккуратнее сейчас и вести себя как можно безукоризненнее, чтобы никто, понимаете, абсолютно никто не мог уличить вас хоть в чем-то предосудительном. Больше никаких тайных встреч и отлучек из дворца, никаких вечеринок и ночных визитов в дома друзей. Кстати о друзьях, – недовольно поджал губы мужчина, вспоминая утренний разговор с сестрой и ее очередную совершенно безобразную истерику, которая, впрочем, не смогла изменить уже принятое Хёкджэ решение об их с супругом срочном отъезде: – Их Сиятельства покинут столицу сегодня в полночь. И я не думаю, что вам стоит провожать их и уж тем более знать о том, куда они отбывают… – Но… – попытался было возразить Кюхён, однако герцог Ли совершенно бесцеремонно перебил его: – Чем меньше людей знают об их отъезде и о том, где они, – тем лучше. К тому же НЕ поддерживать связь с Их Сиятельствами всеми возможными способами – одна из самых главных мер предосторожности. Это и для их безопасности, и для вашей, – холодно отрезал Хёкджэ, ясно давая понять, что это все, что пока следует знать Кюхёну. И, как бы принцу ни хотелось высказать свое возмущение, но… разумом он прекрасно понимал всю правоту мужчины и что разлука – это еще далеко не самая страшная расплата за совершенную ошибку. – Как скажете, – недовольно поморщившись, кивнул Кюхён и зачем-то поинтересовался: – А виконт Ли? Он… он тоже едет с Их Сиятельствами? – не слишком уверенным голосом спросил принц, перед глазами которого все еще стояло перекошенное лицо мальчишки, когда к нему начала липнуть одна из служанок, мальчишки, которого он не желал видеть на этой чертовой вечеринке как минимум по двум причинам: во-первых, потому что такие, как он, всегда портят все веселье, во-вторых, потому что Кюхён прекрасно знал, что Хёкджэ ни за что не простит им этого мальчишку, и… вспыхнувшее пламя ярости в обычно равнодушных и безразличных глазах герцога, стоило ему только услышать об этом ребенке, лишь подтвердило догадки Кюхёна и заставило наследного принца вполне искренне обрадоваться тому, что они так и не успели добраться до мальчишки и сделать того, что обернулось бы непоправимыми последствиями для них всех, потому что ярость герцога Ли… Кюхён не имел ни малейшего представления о том, насколько разрушительной она может быть, и, честно говоря, и не хотел иметь. – После того, что они едва не сделали с ним? – не сдержав горечь и сарказм, задал не требующий ответа вопрос Хёкджэ. – Разумеется, нет, – недовольно поджал губы мужчина. – И что вы планируете делать с ним? Возьмете с собой? Или?.. – Кюхён вопросительно посмотрел на Его Светлость, зная, что он вряд ли оставит просто так мальчишку на растерзание маркизу Киму, ведь у того нет ни влиятельной семьи, ни других покровителей, которые могли бы защитить его, а это значит, что единственное спасение для него – Хёкджэ и его милость, которой он почему-то решил одарить именно его, хотя… откровенно говоря, Кюхён не совсем понимал, что они все нашли в этом совершенно обычном и бесконечно скучным в своей наивности ребенке. – Или. Я собираюсь спрятать его в самом лучшем месте. На виду у всех, – довольно улыбнулся Хёкджэ и в ответ на полный недоумения взгляд Кюхёна поспешил пояснить: – Один наш общий друг согласился взять мальчишку на свое попечение, и его влияния будет вполне достаточно, чтобы защитить виконта Ли от ненужного внимания… – Хёкджэ подарил Кюхёну столь красноречивый и многозначительный взгляд, что его было просто невозможно неверно истолковать. – Но… Вы уверены, что это хорошая идея? – осторожно поинтересовался принц, прекрасно понимая, КОГО именно Его Светлость имеет в виду, и… Кюхёну это не казалось такой уж замечательной идеей. Хотя… в их случае даже такой вариант хорош. – Более чем. К тому же пока это единственное место, которое мне кажется достаточно безопасным. И… ты же будешь приглядывать за ним, пока меня не будет в столице, да? – слабо улыбнувшись, Хёкджэ посмотрел на Кюхёна и, дождавшись едва заметного, но все же утвердительного кивка в ответ, не сдержался от насмешливого фырканья: – Хотя… за тобой самим нужен глаз да глаз. – Уже нет, – недовольно поморщился Кюхён, думая, что наставник еще долго будет припоминать ему эту крайне досадную ошибку, впрочем… он полностью заслужил это. Однако осознание собственной вины ничуть не уменьшало его стыда. – Или мне повторить свое обещание еще раз? – Не стоит, я думаю, что тебе и правда хватит ума, чтобы больше не повторять подобных фокусов, – Хёкджэ подарил принцу еще один пристальный взгляд, а затем посмотрел на так и стоящую перед ним кружку с нетронутым пойлом, решая для себя, стоит ли ЭТО пробовать и какова вероятность отравления, и… нет, кажется, все же не стоило. Пусть Хёкджэ никогда и не жаловался на состояние своего здоровья, но… зачем испытывать судьбу? Особенно в столь досадных мелочах. – Вы уже назначили точную дату своего отъезда? – тихий вопрос Кюхёна прервал внезапно затянувшуюся паузу, заставляя Хёкджэ вновь поднять взгляд на своего собеседника. – Через неделю, – спокойно кивнул Хёкджэ, уже давно определившийся с датой отъезда и уже даже почти завершивший все свои дела в столице, и если бы не вчерашнее происшествие, то… можно было бы сказать, что Его Светлость практически полностью готов к отъезду, но сейчас ему предстояло решить еще пару не слишком приятных вопросов, однако вряд ли стоило посвящать Кюхёна в подобные детали, ведь у него и без Хёкджэ было достаточно собственных проблем, хотя пока наследный принц даже не представлял, как он сможет продержаться целый месяц без помощи и поддержки Его Светлости. Тридцать дней. Целых тридцать дней. Если еще год назад этот срок показался бы Кюхёну ничтожно малым, то сейчас… Нет, он, конечно, больше не планировал делать никаких глупостей и собирался вести себя предельно осторожно, и у него все еще было множество людей (в том числе очень хороших знакомых Его Светлости), к которым можно было обратиться, если ситуация вдруг накалится до предела, но… Разве это помогло Генри, который вел себя в разы примернее Кюхёна, не был наследным принцем и имел куда большую ценную для королевства? Вот и Кюхён прекрасно понимал, что в случае чего… его уберут так же просто, как и его брата. Но пока было не время и уж тем более не место предаваться подобным мыслям, к тому же Его Высочеству следовало чудесным образом через час оказаться во дворце и отправиться в кабинет к отцу для очередной беседы по душам, поэтому, выслушав еще раз полные неподдельного беспокойства предостережения Его Светлости и договорившись с ним о следующей встрече, Кюхён, натянув посильнее капюшон темно-зеленого дорожного плаща из не самой лучшей ткани, поднялся со своего места и поспешил на выход, не глядя по сторонам и передвигаясь до невозможности быстро и аккуратно, чтобы не дай бог не спровоцировать трактирную драку и не привлечь к себе больше внимания, чем то было нужно. И, кажется, сегодня две капризных госпожи – удача и осторожность – были на стороне принца. По крайней мере, Кюхён думал так, когда ему наконец-то удалось выбраться из этого чудесного заведения, в котором с ним так любил встречаться герцог Ли, и уже собирался было быстрым шагом направиться к городским конюшням, расположенным отсюда в паре улиц, где он оставил свою лошадь, но внезапно во всего на пару мгновений задумавшегося юношу кто-то врезался. Недовольно нахмурившийся Кюхён уже собирался высказать очередному пьянице или проходимцу, что он думает о подобном способе знакомства и встречи, но вдруг его взгляд столкнулся с полубезумными, голубыми, настолько светлыми, словно они выцвели, глазами, смотрящими на него с такой мольбой, что у принца на пару мгновений замерло сердце. Девушка. В него врезалась до невозможности красивая девушка, чью красоту не скрывали ни засаленное изодранное в клочья платье, очевидно, когда-то принадлежащее горничной в знатном доме, ни слой грязи и ран с запекшими кровавыми струпьями на белоснежной коже, ни распухшие и разбитые до черноты ноги, ни седые до последнего волоска волосы, сбившиеся в один сальный колтун… Она была прекрасна. И она была так непохожа на всех обитательниц трущоб, что Его Высочество, поддавшись какому-то невнятному порыву, внезапно взял и подхватил девушку на руки, когда та, закатив глаза, уже собиралась с хрипом рухнуть на заплеванную и засыпанную мусором мостовую, прекрасно понимая, что вряд ли этот нелепый и никому не нужный жест вписывается в то самое крайне осторожное поведение, которое он обещал Его Светлости, и пока даже не представляя, что ему стоит делать с этим внезапно свалившимся в его руки «подарком»…