My obsession

– Проклятье… Что за люди меня окружают? Или это Бог меня так испытывает, посылая мне в помощь одних неудачников и тупиц? – едва-едва выдавил сквозь смех Хичоль, у которого уже просто больше не было сил на крики и истерики, и все, что он мог, услышав новости о том, что два их самых главных пленника скончались еще до начала обещавшей стать самой показательной и самой устрашающей казни, – лишь громко расхохотаться, до полусмерти испугав несчастного посыльного, принесшего столь дурные вести в столь неподходящий час. Однако Хичоль совершенно ничего не собирался делать с мальчишкой, а вот с теми, кто допустил столь непозволительный промах… Пожалуй, им следовало преподать какой-нибудь очень наглядный урок. Например, четвертовать их вместо Ее Светлости и его дорогого, как оказалось, весьма живучего братца. Хотя… тоже все-таки очень и очень смертного. Остается надеяться, что и второй окажется столь же смертным, а еще лучше – менее живучим. И их дорогой папаша, разумеется, успевший в свое время знатно прогуляться под юбками самых красивых дам королевства и оставить по всей стране толпы даже не подозревающих о своем истинном происхождении наследников, которым не повезло так, как маркизу Киму, совершенно случайно узнавшему, что его с отцом не связывает ничего, кроме титула, и что его обожаемая матушка в свое время была одной из любимейших придворных дам Его Величества. – Нет, ну надо же… Я даже почти не удивлен, – отсмеявшись, рвано выдохнул Хичоль, запуская тонкие, никогда не знавшие тяжести крестьянского и воинского труда белоснежные пальцы в идеально уложенные рыжие волосы. – И даже почти не расстроен, – криво улыбнулся маркиз Ким, заставляя только-только расслабившегося и уже собирающегося было облегченно выдохнуть посланника мучительно подавиться и закашляться. – Вы закончили? Мне можно продолжать? – дождавшись, пока побагровевший от нехватки воздуха и попыток избавиться от совсем не нужного сейчас приступа кашля юноша наконец-то успокоится и начнет дышать, насмешливо вскинул брови и холодно поинтересовался Хичоль, искреннее гадая, почему ему в союзники и помощники достаются все эти нелепые ходячие недоразумения, а не нормальные люди, но… пожалуй, пусть лучше это будет его самым главным испытанием и его самой главной проблемой на пути к престолу, чем нечто куда более неприятное и непредсказуемое. – Прошу прощения, Ваше Сиятельство… – хриплым, чересчур виноватым голосом начал было посыльный, но все же начавший раздражаться Хичоль недовольно перебил его: – Я разве позволял тебе подавать голос? – недовольно фыркнул мужчина, глядя на мгновенно стушевавшегося юношу, который сейчас молился про себя лишь об одном – покинуть эту комнату живым и здоровым и оставаться таким же в ближайшей перспективе, ведь Его Сиятельство вряд ли станет марать руки о такую мелочь, как он, но вот отдать соответствующие распоряжения… При одной мысли об этом юношу пробирала дрожь. И почему из всех посыльных был выбран именно он?! Почему бы капитану Сону самому не приехать сюда и не сообщить столь важные новости?! Или одному из его помощников?! Хотя… все они, конечно же, прекрасно знают, как реагирует маркиз Ким на подобные вести и что приносить их должен тот, чья потеря будет… не слишком значимой. – Итак, значит, наши дорогие гости отбыли в мир иной… – закусив губу, задумчиво протянул Хичоль, пытаясь хоть как-то осмыслить произошедшее. Нет, он прекрасно знал, что это должно произойти сегодня ночью, но все равно… не был готов? Хотя… Какого черта! Разумеется, он был готов! И ждал этого момента едва ли не сильнее, чем подарков на день рождения в детстве и собственной коронации! Ведь стоило только Хичолю подумать о том, каково будет одному из его самых главных и самых заклятых врагов, когда тот узнает о гибели своего друга, своей «жены» и наследника, то все внутри него буквально начинало петь от невообразимого и полного мстительного удовлетворения счастья. А ведь это все еще только начало, и Хичоль собирался забрать у Его Светлости куда больше дорогих его сердцу людей. Осталось лишь найти некоторых из них и раздавить тех, кого Хичоль уже держал на своей ладони, так близко к себе, что стоит лишь сжать кулак – и… – Вы уверены в том, что это были они? – внезапно оторвавшись от своих невообразимо приятных размышлений, поинтересовался у напряженно замершего посыльного мужчина, думая, что с этих тупиц вполне станется просто выбросить тела, даже не убедившись в том, что те действительно принадлежат тем, о ком они подумали. – Да, Ваше Сиятельство, палачи и сам капитан все проверили и просили заверить вас в том, что это действительно они… – дрожащим голосом подтвердил юноша, искренне радуясь тому, что его хотя бы заблаговременно снабдили этой информацией, иначе он бы совершенно точно не пережил этого визита. – Ну слава Богу, хоть на это им хватило мозгов, – не сдержался от ироничного фырканья Хичоль, беря с подставки для бумаги чистый, не украшенный ни фамильной печатью, ни вензелями, и вообще ничем идентифицирующим своего владельца лист. – Я сейчас напишу небольшое послание. Покажешь его капитану Сону и Его Высокопреосвященству и напомнишь им о нашей утренней встрече завтра, а также передашь, что я хочу видеть завтра на ней всех, кто имел хоть какое-нибудь отношение к сегодняшнему вечеру. Это ясно? – Хичоль вопросительно посмотрел на посыльного и, дождавшись от того утвердительно-судорожного кивка, приступил к посланию, которое заняло у него едва ли пару строк. Скорее, это было даже не послание, а так и сочащаяся ядом и желчью записка, но… сегодня у маркиза Кима не было ни сил, ни желания, ни времени растрачиваться на долгие и витиеватые письма, поэтому, запечатав послание воском без именной печати, он наконец-то отпустил несчастного посыльного и, накинув на плечи ярко-алый плащ, как всегда уверенно и даже не собираясь скрываться и уж тем более шнырять по тайным ходам, как какой-нибудь жалкий трус или преступник, отправился к конюшням, где его уже ждал оседланный белоснежный жеребец, домчавший мужчину от королевского дворца до главного столичного храма всего за каких-то десять минут, тогда как их обычная парадная поездка с Его Высочеством и уж тем более, не дай Бог, Его Величеством занимала два, а то и все три часа. Но сегодня маркиз Ким осчастливил храм своим визитом вовсе не в очередном псевдорелигиозном и пускающем пыль в глаза порыве, а с куда более приятной и щекочущей нервные окончания целью – именно с той, что заставляла его уже столько времени раз за разом приезжать сюда во внеурочное время и по которой все местные прислужники, послушники и священники прекрасно знали его в лицо и также прекрасно знали, кого нужно позвать, стоит только маркизу Киму показаться в зоне их видимости. Спрыгнув с лошади и молча бросив поводья уже спешащему ему навстречу послушнику, Хичоль, не удостоив юношу в этом их совершенно дурацком церковном наряде, больше напоминающем платье обнищавшей крестьянки из глубинки, даже взгляда, быстрым шагом направился в совершенно пустой в такой поздний час зал храма, все так же тускло освещенный сотнями уже давно оплывших свечей и насквозь пропитанный отвратительной смесью запахов ладана и прогорклого воска. Кто бы знал, как сильно Хичоля угнетали и злили подобные места, но главный храм был единственным местом, где у него была возможность встретиться с уже наверняка позванным кем-то парнем, поэтому все, что оставалось мужчине, – ступить под тяготящие его своды, и, стараясь выглядеть как можно спокойнее и безразличнее, уверенным шагом направиться к деревянным скамьям для прихожан, и вальяжно усесться на одну из них, дожидаясь, пока в противоположной части храма, надежно сокрытой от него полумраком, не начнет раздаваться тихий, едва слышный звук чьих-то шагов, предупреждая Хичоля о том, что буквально через пару минут перед его взором предстанет источник шума – худой как палка, нелепый, угловатый, бледный в этом дурацком синем балахоне и тусклом свете свечей. В этом болезненном, измученном церковном послушнике было очень и очень сложно узнать того блистательного юношу, с кем некогда был познакомлен Хичоль и кто посмел вслух дерзить ему на светском приеме (да еще и на каком - на похоронной церемонии!), но тем не менее это все еще был он, и если герцог Ли думал, что Бог, церковные стены или всемогущий Чхве Шивон и его обширные связи смогут защитить парнишку от него, Хичоля, то он очень глубоко ошибался, ведь виконт Ли был первым, кого удалось обнаружить в столице маркизу Киму – буквально на следующий день после отъезда Его Светлости, более того, Хичолю даже удалось подружиться с его бывшим любовником. Ну или… почти подружиться. – Брат Ли, вот только не надо этих недовольных взглядов, неужели ты не рад видеть МЕНЯ? – Хичоль с усмешкой посмотрел на стоящего перед ним и явно выглядящего не слишком-то довольным парнишку, который не спешил отвечать на его вопрос. – Что, так и будешь игнорировать простых смертных? И не удостоишь их даже элементарного приветствия? – спустя пару минут молчания вопросительно вскинул брови мужчина, но, увидев слишком красноречивый взгляд и не менее красноречивый жест, внезапно вспомнил о содержании их недолгой беседы двухнедельной давности. – Неужели… неужели ты все-таки принес его? Обет молчания? – маркиз Ким изумленно посмотрел на мальчишку и, получив в ответ утвердительный кивок, едва сдержал то ли удивленный, то ли раздосадованный возглас: – Вот значит как?! И как мне теперь, позволь спросить, разговаривать с тобой и наставляться на путь истинный?! – недовольно скривился Хичоль и, удостоившись от этого наглеца лишь полного скептицизма взгляда, недовольно фыркнул: – Ты даже молча умудряешься раздражать меня! Знаешь, может, он, этот твой дурацкий обет даже и к лучшему, кто бы знал, как меня злят все эти наши бесконечные пустопорожние споры! – мужчина с усмешкой откинулся на спинку скамейки и, полюбовавшись пару секунд на вымученную кислую улыбку на лице парнишки, похлопал по темному дереву рядом с собой: – Может, присядешь? Или так и будешь истуканом торчать и закрывать мне весь обзор? – и, видя, что этот упрямый наглец уже собирается отказаться, недовольно шикнул на него: – И даже не думай, что я так быстро отпущу себя. Сегодня я настроен на очень и очень долгую беседу. То есть монолог, – вспомнив о том, что теперь его собеседник еще больше похож на живую статую, чем на человека, поспешил исправиться Хичоль, с удовольствием наблюдая за тем, как не слишком довольному парнишке приходится подчиниться ему и как тот немного неуклюже и чересчур шумно опускается на лавочку, однако сейчас Хичоля волновало вовсе не это, а кое-что другое. Нечто, что было надежно спрятано нелепым одеянием парнишки и за что тут же зацепился его взгляд, стоило только длинному темному рукаву подрясника из слишком жесткой и неудобной ткани задраться и обнажить не только светлую, буквально испещренную багровыми и темно-фиолетовыми ссадинами кожу, но и покрасневшие распухшие суставы на фалангах пальцев, которые теперь наверняка едва-едва могли согнуться. – Они снова сделали это, да?! – недовольно поджав губы, маркиз Ким изо всех сил буквально вцепился в напряженную руку старающегося казаться как можно более безразличным парнишки. – Нет, я вообще не понимаю, как можно терпеть такое? Тебе что, нравится это? Я надеюсь, что тебе хватило ума задавить собственный гонор и начать пользоваться той мазью, что я привез тебе в прошлом месяце, а? – крутя в собственных пальцах и рассматривая искалеченную руку парнишки, недовольно продолжил Хичоль, даже не подозревая, что у этой выглядящей очень интимно и мило со стороны сцены и их встречи есть тайный наблюдатель, которому очень и очень не понравилась увиденная им картина, а если ее и вовсе неверно истолковать, то… Вполне можно себе представить, в какой ярости был Его Светлость, совершенно случайно забредший сюда и ставший нежданным и негаданным свидетелем этого ночного свидания…