My obsession

– Итак, немедленно поднимаем все смены, всех самых опытных и умелых лучников отправляете ко мне и капитану Кану. Как можно скорее. Всех остальных – на заслон. Тех, у кого есть хоть какой-то опыт и навыки владения оружием, – на первый и второй. Ими будут заниматься капитан Сон и Его Светлость герцог Йорг, – стараясь говорить как можно спокойнее, Хёкджэ кивнул стоящему напротив него Томасу и капитану, которые выглядели так, словно их только что выдернули из постели, хотя так оно, скорее всего, и было, ведь их смена сейчас как раз находилась на отдыхе. – Всех оставшихся – на третий и четвертый, но для начала убедитесь в том, что жители всех близлежащих улиц предупреждены и эвакуированы, а затем можете начинать возводить баррикады – чем больше, тем лучше. Этим будут заниматься барон фон Майер и глава Ким. Постарайтесь привлечь к этому как можно больше людей, сейчас на счету каждые руки, – Хёкджэ кивнул стоящим бок о бок и выглядящим до поразительности комично высокому худому главе Департамента безопасности и невысокому круглому, как шар, барону, который тем не менее был одним из самых виртуозных воинов и не менее виртуозных стратегов, и этот план, который сейчас Хёкджэ озвучивал своим людям, разумеется, получил свое одобрение и у него тоже. Хотя какой там план… Они просто выставят всех имеющихся лучников со всеми имеющимися у них запасами стрел на стену, чтобы те как можно дольше не давали северянам возможности протаранить ворота, которые неизменно падут, а затем… затем им просто предстоит сдерживать натиск противника. Так долго, как они это смогут делать. Хотя… все они прекрасно понимали, что если помощь не придет в ближайшие сутки, то… им не устоять. Даже с сотней хорошо обученных ведению боя братьев, присланных в помощь отцом Чхве, каждый из которых стоил сотни, а может быть, даже целых двух сотен противников. Однако северян было слишком много, а их слишком мало. И все прекрасно понимали это. И вопрос о времени прихода союзных войск буквально висел в воздухе, но никто так и не решался задать его. Нет, какой-то молоденький солдатик из городской стражи пытался было заикнуться, однако получил в ответ столько полных гнева взглядов от самых влиятельных лиц королевства, что подавился собственным вопросом и едва не провалился от стыда под землю. И… больше никто не смел задавать подобных вопросов, однако в мыслях каждый из них молился, чтобы помощь пришла как можно скорее. А Хёкджэ, так и не решившись ни с кем разделить своих опасений, молился, чтобы она, эта помощь, просто пришла. – Пока это все. У кого-нибудь есть вопросы? – Хёкджэ обвел внимательным взглядом собравшихся на площади людей – уставших, едва стоящих на ногах и с такой обреченностью и устрашающей решимостью на лицах, что это не могло не пугать. Конечно же, у них были вопросы. У каждого из них. И помногу, но… никто из ополченцев так и не решился задать ни одного из них выглядящему слишком сурово и в бою и жизни больше похожего на дикого зверя, чем на живого человека, герцогу Ли, решив, что спросить то, что они не совсем поняли, можно будет чуть позже, у своих командующих, когда придет пора взяться за дело. – Значит, вопросов ни у кого нет. Отлично, – выдержав почти минутную паузу, за время которой в воздух так и не поднялась ни одна рука и так и не раздалось ни одного вопроса, рвано выдохнул Хёкджэ, еще раз обводя пристальным взглядом людей, которых сейчас действительно можно было назвать ПОСЛЕДНЕЙ надеждой Аарона. – Тогда за дело, у нас осталось не более двух или трех часов до наступления, и… давайте просто не будем тратить это время зря, – устало выдохнул мужчина, кивком распуская толпу загудевших и тут же заспешивших по своим делам людей и жестом подзывая к себе советника Кальдини, молча наблюдающего за этим импровизированным выступлением Его Светлости. – Вы отправили гонца во дворец? – спросил Хёкджэ, пытаясь отыскать глазами во внезапно ставшей слишком большой толпе Томаса, чтобы перекинуться с ним еще парой слов. – Да, Ваша Светлость, он должна вернуться с ответом с минуты на минуту, я думаю, – кивнул советник и, как будто прочитав мысли мужчины и предугадав его следующий вопрос, поспешил добавить: – Оружейники обещали доставить стрелы в течение часа… – Сколько? – перебил советника герцог, не собираясь размениваться на лишние слова и прекрасно зная, что тот и без них прекрасно поймет его вопрос. – Около полутора тысяч, из них почти две сотни зажигательных. Нам также удалось раздобыть немного зажигательной смеси – из запасов смотрителя городского кладбища и отца Чхве. Он также обещал прислать остатки оружия из церковных хранилищ, там почти три сотни клинков, – бодро отрапортовал советник Кальдини, искренне радуясь тому, что у него наконец-то есть для Его Светлости хоть какие-то хорошие новости, и кто бы знал, что его могут так сильно воодушевить гора ржавых железяк и бутылка зажигательной смеси! – Правда… все оружие нуждается в заточке, но наши кузнецы сказали, что на это уйдет не более пары часов, – советник вопросительно посмотрел на задумавшегося о чем-то своем герцога, словно ожидая его одобрения и словно слова Его Светлости имели какой-то вес и скажи он, что мечи, сабли и секиры нужно заточить сию же минуту, и кузнецы и правда смогут сделать это, но… увы, сейчас все было куда сложнее и желания Его Светлости уже не могли исполниться по мановению руки. Но даже пара часов… Это было не так уж плохо, ведь так? Да и мечи в руках вместо дубинок и оглоблей держать было куда удобнее и опаснее. Даже если это были руки людей, впервые видевших холодное оружие так близко и понятия не имеющих, с какой за него стоит браться стороны. – Неплохо-неплохо… – задумчиво пробормотал Хёкджэ, гадая, хватило ли наглости Шивону влезть в королевский музей и его запасы, и если хватило… Как же уморительно будет выглядеть фамильное гербовое оружие, принадлежащее древнейшим и богатейшим семействам королевства, инкрустированное золотом и драгоценными камнями, размерами точно не меньше перепелиных яиц, в руках простых горожан – ремесленников и торговцев, а то и вовсе крестьян. Да уж, многие из их предков точно перевернутся в своих склепах сегодня, хотя… вполне возможно, что и нет, ведь многие из них были настоящими воинами, не раз и не два пролившими вражескую кровь, и прекрасно знали, что любому оружию, даже такому, есть лишь одно место – на поле брани. – Сообщите мне, когда все это доставят и когда наконец-то прибудет гонец из дворца, – кивнул Хёкджэ, собираясь уже было направиться к потихоньку собирающимся на площади лучникам, но его остановила невысокая босоногая девчонка со всклокоченными светлыми волосами и в замызганном платье – именно так теперь выглядели все важные гонцы, потому что настоящие посланники, молодые юноши и мужчины в расцвете сил, да и даже мальчишки были слишком ценны, чтобы занимать их подобной работой, поэтому теперь все послания доставляли эти шустрые мелкие девчонки из трущоб, выглядящие все словно на одно лицо. Ну… по крайней мере Хёкджэ казалось именно так. – Ваша Светлость, Ваша Светлость, срочное послание от Его Величества, – резво нагнав герцога и подпрыгивая перед ним, словно молодая горная коза, на одном дыхании выпалила, кажется, совершенно не запыхавшаяся после столь долгого пути девчушка, уставившись на Его Светлость своими выжидательно-огромными одуряюще синими глазищами, слишком яркими и чистыми для той паршивой действительности, что разворачивалась вокруг них. – Вы нашли его? Вам удалось передать послание? Как обстоят дела во дворце? – снова решив не размениваться на церемонии, тут же поспешил перейти к сути дела Хёкджэ, краем глаза видя, как на площадь перед воротами постепенно начинают прибывать рослые мужчины в серых рясах – те самые хорошо обученные и прибереженные для крайнего случая монахи, что обещал прислать Шивон. Что же, у них еще будет шанс посмотреть, каковы эти братья в бою, хотя… сейчас для них была ценна любая помощь, и Хёкджэ на полном серьезе был готов целовать подол рясы отца Чхве за присланную столь своевременно столь ценную помощь. Но, скорее всего, даже это вряд ли сможет не то что спасти их, но и позволить продержаться подольше, поэтому Его Светлости следовало позаботиться об одном очень и очень важном вопросе – безопасности Его Величества как последнего представителя правящей династии, и именно поэтому герцог Ли первым делом отправил ему срочное послание с подробными инструкциями о том, как именно королю и его охране можно покинуть осажденный город и где ему можно получить защиту и убежище в первое время, с требованием сделать это как можно скорее, в течение ближайших двух часов, и теперь жаждал узнать, что его послание дошло до Его Величества и что тот, понимая и осознавая всю серьезность сложившейся ситуации, последует его не то просьбе, не то совету, не то приказу, заботясь не только о собственной чести и гордости, но и о благе целой страны, ответственность за которую теперь лежала на его плечах. Однако… Кюхён был таким Кюхёном и даже сейчас, кажется, совершенно не осознавал, кто он есть на самом деле и всю серьезность своего положения, и его поведение, как всегда, не вписывалось ни в какие рамки… Впрочем, это ничуть не удивило, а просто разозлило пребывающего и так далеко не в самом лучшем расположении духа герцога. – Да, Ваша Светлость, мне удалось отыскать Его Величество, правда… – чуть замявшись, нервно кивнула девчушка, наконец-то замирая на месте и не сводя своих пронзительных глаз с лица герцога. – Что «правда»? – так и не дождавшись продолжения реплики, недовольно спросил Хёкджэ, чувствуя, что те новости, что готовится ему сообщить девчушка, не слишком-то обрадуют его. Хотя… ему уже пора было бы привыкнуть к тому, что в последнее время к нему приходят любые вести, кроме хороших. – Правда, Его Величество… Он был не совсем во дворце, – аккуратно продолжила посланница, пусть и не владеющая всеми тонкостями светского общения, но где-то в глубине души, на уровне интуиции прекрасно понимающая, что ее слова вряд ли обрадуют этого мужчину с ледяным взглядом и каменным, внушающим суеверный ужас лицом. – А где же он был? – растянув губы в до оскомины елейной улыбке, ехидно спросил Хёкджэ – так, словно перед ним сейчас стоял Его новоиспеченное сумасбродное Величество, а не несчастная посланница, которую всего лишь просили передать герцогу Ли, что спустя почти неделю осады их королю все же удалось взять здание Комиссии по нравственности и освободить всех заложников и что, прочитав послание герцога, Его Величество наотрез отказался покидать столицу, а велел предупредить Его Светлость о том, что буквально через час король и вся дворцовая охрана прибудут к главным воротам, чтобы оказать посильную помощь в защите столицы, а когда Хёкджэ попытался было возмутиться, то девчушка, до безобразия ловко скопировав интонации короля, внезапно резко осадила мужчину, который не только был выше ее по положению, но и старше в три раза по возрасту: – А в случае, если вы вдруг будете возражать, Его Величество просил передать вам, что. вообще-то, теперь здесь он раздает приказы, и поэтому… – Поэтому если он объявится на этой площади, то я прямо здесь, публично надеру ему зад и покажу всем, какой из него король! – недовольно перебил девчонку герцог и, увидев на ее лице испуг, тут же понял, что, кажется, он все же слишком погорячился, и уже более спокойным тоном, перейдя на доверительное «ты», добавил: – Немедленно возвращайся назад и передай Его Величеству, чтобы тот не смел даже показываться здесь, а делал то, что написано в письме! И если он будет сопротивляться, то напомни ему, что, вообще-то, король теперь он и что ему следует думать не только о собственной глупости и гордости, но и о своих людях и своей стране, – все еще пытающийся успокоить внезапно вспыхнувший внутри огонь ярости и тяжело дышащий мужчина пристально посмотрел на девчонку и, дождавшись нервного утвердительного кивка от желающей испарится из его поля зрения как можно скорее посланницы, отвернулся от нее, гадая, придется ли ему силком самому выдворять Кюхёна из столицы или Его упрямое Величество все же соизволит не глупить и покинуть Арвей. Осада Комиссии по нравственности в то время, как он просил его мышью сидеть во дворце и беспокоиться лишь о собственной безопасности… Проклятье! И почему его младший братец был инфантилен там, где это совершенно не нужно, а в самый неподходящий момент вдруг превращался в упрямого осла?! Фамильная черта?! Возможно. Ну ничего, они еще посмотрят, кто кого, к тому же… у Кюхёна всегда наблюдалась некоторая болезненная необходимость в подчинении в самые сложные жизненные моменты. Устало усмехнувшись себе под нос, мужчина уже собрался было отправиться к прибывшим на площадь повозкам с оружием, как его внезапно окликнул, заставляя обернуться, девичий голос: – Ваша Светлость! А еще я совсем забыла: Его Величество просил передать вам, что они обыскали все здание Комиссии и все темницы и что ЕГО там совершенно точно нет, но в кабинете архиепископа Транквийского были найдены письма, которые вы просили ЕГО доставить в день своего отъезда. Его Величество не называл имя, но он сказал, что вы и так поймете, о ком идет речь… – эти слова, произнесенные звонко и громко, практически весело, врезались в сердце и разум Хёкджэ куда быстрее и куда больнее самого острого кинжала из лучшей стали и отравивший остатки его существа куда быстрее и куда безнадежнее даже самого сильного яда, ведь он лишили последнего, за что он еще мог зацепиться в этом мире – надежды. И теперь у него действительно не осталось ничего в этом мире. Совершенно ничего. Или?..