Глаза познавшего боль

***

— Следующий участник… Ой, простите, участники — группа «Breath» с песней «Bring me to life». Ведущая спустилась со сцены. Студенческий конкурс талантов был в самом разгаре. Здесь он был в особом почете, ведь институт имел творческую направленность. Тут учили на художников, фотографов, операторов, звукорежиссеров и так далее. Этот конкурс был особенно хорош тем, что победители не только получали внутриинститутский почет, но и посылались на всевозможные конкурсы за пределами своей alma mater. Так что перспективы были хорошими. «Breath» носила почетный статус институтской группы и выступала на всех студенческих мероприятиях, поэтому ее появлению на конкурсе никто не удивился. Зрители даже обрадовались, ведь ходили слухи, что их вокалист серьезно заболел. Многие опасались, что группа перестанет существовать. Итак, свет погас. В тусклом синеватом свете на сцену начали выходить молодые музыканты. Ударник, полноватый и обаятельный… Вот и басист, его полная противоположность. Клавишница, кумир мужской части института. Два гитариста, вечные любимцы публики… Все на местах. Пустует только стойка с микрофоном. Наконец, выходит последний участник — вокалист… — Где Намикава-кун? — Кто это? — Намикава-кун все-таки болен? Зал зашелестел вопросами. Конечно, ведь вместо статного и стильного неформала Намикавы Рю на сцене стоял странный, некрасиво-худой и высокий брюнет с длинными, разбросанными по плечам волосами и огромными темными глазами (наверное, они казались таковыми из-за общей худобы). Весь в черном, он имел траурный вид. Некоторые из зрителей вспомнили этого парня — необщительный, чудной, но талантливый фотограф, всегда ходивший либо в перчатках, либо в митенках. Даже в лютую жару. А еще у него все еще были ушки, что уже делало его местной достопримечательностью. И вот теперь он стоял на сцене и подкручивал стойку под свой рост. Настроил, обернулся к клавишнице, кивнул ей и опустил голову. Раздались первые тихие ноты. На вокалиста упал острый, пронзительно-белый луч света. И он стоял в нем, как черное пятно. Смугловатая кожа довершала этот образ. Он медленно поднял совершенно пустые глаза, блеснувшие ярко-аметистовым. Первые слова пробрали сидящих до мурашек. How can you see into my eyes like open doors Leading you down into my core Where Iʼve become so numb… Музыка начала набирать обороты. …without a soul My spirit sleeping Somewhere cold Until you find it there and lead it back home Чуть хрипловатый голос производил гипнотическое впечатление. Всему залу стало совершенно очевидно, что парень по-настоящему знает, о чем поет. Взгляд в одну точку… Нет, он совершенно точно видел там что-то… Кого-то. Кого-то из своей собственной памяти. Wake me up inside! Wake me up inside! Call my name and save me from the dark. Bid my blood to run before I come undone, save me from the nothing Iʼve become! Первый припев прозвучал, как старательно сдерживаемый крик. Минимум движений. Градус отчаяния, излучаемого певцом, стремительно поднимался. Now that I know what Iʼm without You canʼt just leave me Breathe into me and make me real Bring me to life Он обнял себя. Его душа рвалась. Так же, как и ткань футболки под тонкими пальцами. Так же, как и душа каждого, кто слышал этот голос. Wake me up inside! Рывок. Wake me up inside! Еще один. Call my name and save me from the dark! Он сам не понимал, что делал. Вспоминал голубые глаза. Вечно печальные. С затаенной надеждой на дне… Bid my blood to run Before I come undone Save me from the nothing Iʼve become Материя не выдержала. Футболка превратилась в лоскуты после очередного отчаянного рывка. Зал синхронно вздрогнул: лихорадочно вздымающаяся грудь и впалый живот были изувечены шрамом от серьезного ожога. Frozen inside without your touch Without your love Only you are alive among the dead Столько боли, столько надежды в этом голосе! All this time I canʼt believe I couldnʼt see Kept in the dark but you were there in front of me Iʼve been sleeping a thousand years it seems Got to open my eyes to everything Without a thought without a voice without a soul Donʼt let me die here There must be something more Bring me to life Зрителям все больше казалось, что они подслушивают очень личный разговор. И каждый задавался вопросом: через что пришлось пройти этому парню? А он пел уже с улыбкой. Настолько грустной, что сил не было смотреть. И его глаза предательски заблестели. Wake me up inside Wake me up inside call my name and save me from the dark bid my blood to run before I come undone save me from the nothing Iʼve become, yeah Iʼve been living a lie, thereʼs nothing inside Голос дрогнул… Bring me to life И последняя фраза пролетела над залом, вонзившись в сердце каждого. Голос певца сорвался, он упал на колени, закрыл лицо руками и просидел так где-то полминуты. Воцарилась мертвая тишина. Никто не смел помешать ему, этому странному парню. Зал, и сцена, и закулисье планомерно приходили в себя. Начали раздаваться всхлипывания расчувствовавшихся. Ситуацию взял под контроль тот, от кого этого не очень-то ожидали: ударник Морикава Дайске. Он все еще выглядел шокированным, но нашел в себе силы дойти до так и не двинувшегося вокалиста и что-то ему сказать. Юноша тут же подал признаки жизни, пару раз глубоко и отрывисто вздохнул, дрожащими руками стер слезы (как выяснилось, он плакал), поднялся на ноги, слабо и смущенно улыбнулся и сделал попытку запахнуть порванную футболку. Ушки прижались к голове. Сейчас он казался таким милым, что сложилось ощущение, будто пел и вовсе другой человек. — Простите, что не предупредили о замене вокалиста… — неуверенно начал Дайске, — Рю в больнице, но идет на поправку, вот… Разрешите представить — Аояги Рицка с факультета фотографии! Сегодня он был нашим вокалистом, — Морикава сделал вполне удачную попытку разрядить обстановку улыбкой. Гул аплодисментов нарастал с фантастической скоростью. Рицка несколько раз неуклюже поклонился, потерянно улыбаясь, и поспешил скрыться за кулисами. Следом за ним со сцены ушла и группа. Конкурс можно было уже заканчивать. Победитель был ясен.