Глаза познавшего боль

Вы когда-нибудь видели северное море? Холодное, мерно дышащее, издалека похожее на ртуть, вблизи же пронзительно-чистое. Оно даже в самую теплую и ясную погоду сохраняет свой металлический блеск и хрустально-льдистую искристость. Оно спокойно, но смотрящему на него как белый день ясно, что в шторм лучше не попадать. У Аояги Рицки было свое такое море. Однажды увиденное и навечно оставшееся в памяти, в сердце. Оно плескалась в глазах одного-единственного человека, уникального, вот уже восемь лет смотревшего только с фотографий, коими уставлен был весь дом… Агатсумы Соби. «Тебе понравилось? Я спрашиваю, тебе понравилось заставлять Рицку страдать?» Рицка в деталях помнил тот день. День, когда Сеймей забрал Соби. Именно забрал, насильно. Ведь человек, ушедший добровольно, не сказал бы тех слов. Тем не менее, поначалу Рицка обижался именно на своего безвольного Бойца, не учитывая, что тот не в силах противостоять мощи насильно данного Имени. За этапом признания невиновности Соби последовали попытки понять брата. Обыск комнаты, исследование каждого уголка компьютера, изучение личных вещей, оставшихся после мнимой смерти, не дали практически ничего. Наоборот, все только еще больше запуталось. Хотя нет, не все. Одна деталь стала ясна: Рицка не знал настоящего Сеймея. Никогда. И чем больше слышал о нем, тем меньше хотел знать. Зато очень хотел вернуть Соби. Очевидно, что Аояги-старшему он был не нужен. А вот Рицка уже через несколько месяцев начал понимать, что весь его мир — корабль, севший на мель. И жизнь, как ветер, пролетала мимо, немилосердно раздувая ненужные более паруса. Все потому, что украли море. Его могучее, спокойное, но одинокое и отчаявшееся море с шелестящим именем Соби. Тем временем события не стояли на месте, а ветер-жизнь порой приносил удивительные вести. Примерно через полтора месяца после исчезновения Соби телефон Рицки встрепенулся звонком. Неизвестный номер. Отвечать было немного страшно. Но терять, по большому счету, было нечего, так что Рицка все же решился. — Алло… Кто это? — Привет, Рицка, эм… Это Кайдо Кио… — Кио?! Но… Почему…? Что случилось? — Ну, э. Ну… Короче, ушастик, боюсь, разговор все-таки не телефонный. Я не знаю, с чего начать и как сказать… В общем, слишком много всего надо обсудить… Черт, как это все странно-то, а! Давай слетимся где-нибудь, где ушей поменьше… Ты прости, что я так внезапно… Рицка терялся в догадках. Что вдруг стряслось? Что собрался обсуждать Кио? Почему без свидетелей? — Ничего… — ответил, помедлил еще немного, а потом добавил задумчиво, — я уже больше года живу в окружении сплошных странностей и неожиданностей. Почти привык. Они встретились в пятом часу вечера в небольшой квартирке Кио, радовавшего своей неизменностью: все те же зеленые волосы, тот же пирсинг и вечный чупа-чупс. К тому моменту Рицка успел обдумать ситуацию и уже почти не сомневался, что разговор пойдет о Системе. Кайдо слишком часто с ней сталкивался, чтобы не начать задавать вопросы. — Привет! Разговор предстоит долгий… Чаю налить? — Не откажусь, — Рицка ощутимо нервничал, несмотря на жизнерадостный тон Кио. Ушки непрестанно «стригли» воздух. Горячий чай, как и ожидалось, немного расслабил. — Итак… Рицка, расскажи, пожалуйста, все, что знаешь о Соби. Нет, он ожидал всего, но такое начало, скажем так, выбило из колеи. — Мне как-то казалось, что тебе о нем больше известно… — Я тоже так думал. А на выходе выяснилось, что я понятия не имею о том, кто он такой и что вообще происходит. — Кио, а можно для начала встречный вопрос? Почему ты решил завести этот разговор только сейчас? Действительно странно. Со стороны Кайдо было бы логичнее потребовать разъяснения ситуации сразу после той злополучной поездки в Гоуру и «знакомства» с Bloodless. Однако ответ оказался куда неожиданнее, чем можно было предположить. — Ладно, я думал раскрыть это в самом конце, но раз уж на то пошло… Помнишь историю с моим похищением? У школы, где учился Соби. — Конечно.Эту поездку в Гоуру я на всю жизнь запомнил… — бессвязно ответил заинтригованный Рицка. — Ну так вот, сегодня в институт пришел тот чувак, стремный брюнет такой, который, собственно говоря, меня и похитил. А потом вы меня на него обменяли. — Его зовут Нисей. — Вот он и пришел. Принес четыре картины. И это были картины Соби. Его стиль не узнать невозможно. — Когда ты увидеть успел?! — Рицка аж подскочил. — Подсмотрел мимоходом, пока этот хрен о чем-то говорил с преподом. Потом они пошли к ректору. Там я своими ушами, соответственно, ничего не слышал, но слухами земля полнится, так что суть я знаю. Она вот в чем: Соби якобы заболел, причем сильно, но рисовать он может. Короче, этот Нисей будет приносить картины в институт и забирать все материалы для подготовки. Ну ты понял, да? Дистанционное обучение, двадцать первый век, все дела. Все вроде бы гладко. Знаешь, в чем подвох? — В чем? — один подвох тут, безусловно, был, но вряд ли Кио вообще о нем догадывается. — А в том, что до этого не было ни одного студента с такими льготами. Да и сам этот Нисей доверия не вызывает, особенно у меня. Да и у тебя, думается. — Даже не представляешь, насколько… — Вот и хочу представить, потому-то и позвал. Я знаю, что у Соби были шрамы, что у него на шее было написано «BELOVED», что он срывался по первому зову твоего брата. А потом я побывал с вами в его школе. Гоура… Чудное место. Почему пустили вас, но не меня? И что со мной тогда Нисей сделал? Он меня усыпил? Или загипнотизировал?.. Я так и не понял, если честно. Знаешь еще один прикол? У него на правой руке есть надпись. — Тоже «BELOVED», я знаю. Рицка тяжело вздохнул. Он даже примерно не знал, как дальше строить разговор с Кио. Ну как, как объяснить другому то, что и сам едва понимаешь?! — Ты-то откуда?! — Опять же, из Гоуры. Мы с ним там подрались. — Подрались?! — Кио скептически поднял бровь. Рицка осознал, как это прозвучало для непосвященного, и спешно добавил: — Об этом потом, пусть уж все по порядку будет. — Ну, ладно… — Кио на некоторое время задумался. Потом кивнул сам себе, будто решаясь, и снова заговорил. — Есть еще одна большая странность. Я… Не говорил об этом, но, видимо, теперь самое время… Пока вы меня спасали из плена (или как это назвать?), я ненадолго остался один. Вернее, не совсем… Ко мне пришла девчонка, как две капли воды похожая на меня. Назвалась Чоумой. — Постой-постой! Сестра-близнец? Когда в задаче внезапно появляются новые неизвестные, это всегда неприятно. В данном случае вдвойне, ведь в графе «Дано: » записаны сущие крохи. — Видимо, да. Но никто из моих домашних не знает о ее существовании. Еще страннее, правда? А потом вдруг пропал Соби. Вот буквально через несколько недель. И опять всплыл этот гребаный Нисей, чтоб его. Я так больше не могу, Рицка. Я вообще перестал что-либо понимать. — Ладно, хорошо, я расскажу тебе… Но учти, это сложно и надолго. Более того, я просто катастрофически мало знаю и сам многого не понимаю. Только одна просьба: не считай меня за сумасшедшего. — Да я уже ничему не удивляюсь… — невесело ухмыльнулся Кио. Семь… Восемь… Девять… Часы показывали десятый час вечера, а Рицка только-только закончил свой рассказ о Системе, Парах, Именах, «Семи Лунах», Сеймее, себе и Соби. Кио слушал потрясающе внимательно, хотя было видно невооруженным глазом, что мозги у него начинали потихоньку «закипать». — Ощущение, что ты мне только что рассказал сюжет какой-то фантастической саги… — в конце концов выдал Кайдо, разгребая ворох начерченных на черновых листочках схем взаимодействия основных «действующих лиц» упомянутого рассказа. — Мне самому иногда так кажется, — Рицка с ногами забрался на небольшой диван и сидел теперь, обняв колени и поникнув ушками. — Что теперь делать думаешь? — Не знаю. Я хочу вернуть Соби, но даже примерно не представляю, как. Что я скажу Сеймею, даже если найду его, в чем я уже сильно сомневаюсь? Жертва из меня так себе… — Погоди-ка, ты говорил, что Семь Лун учат и Бойцов, и Жертв. И эти самые Луны тебя настойчиво требуют к себе. Вот и съезди к ним! В конце концов, ну что ты теряешь? Рицка немного оживился и задумался. — Но… Ни Сеймей, ни Соби не хотели, чтобы я там был. — Нашел, кого слушать! У одного черт знает что на уме, а у второго приказ от первого! — И то верно. Спасибо, Кио, я подумаю. Благодарность Рицки была совершенно искренней. Тучи наконец расступились и пропустили лучик надежды. Домой он шел в странном, почти боевом настроении. И еще полночи прокручивал в голове разговор с Кио, не сводя глаз с фотографии Соби. Рицка так и заснул, утонув в воспоминаниях о своем собственном, таком родном и далеком… Море.