The coldest blood runs through my veins Chris Cornell
Тейт перевёл взгляд с валявшихся на полу вещей на Ингрэма. – Собрался сбежать? – он не спрашивал, он знал и угрожал. – Ты поэтому раскидал мои вещи? – Тейт поднял с пола наушники, потом блокнот и ручку. Он ни в чём не собирался признаваться до того, как поймёт, что происходит и что Ингрэму известно. В первую секунду он подумал, что Ингрэм каким-то образом сумел заглянуть в его ноутбук и нашёл файлы с перемещениями Монка и его людей, фото Нийкампа и всё остальное, но потом сообразил, что за несколько минут Ингрэм не успел бы этого сделать, а если бы успел, то не стал бы убирать ноутбук обратно в сумку. – А ты поэтому не хотел сюда ехать? Сорвались планы? – голос Ингрэма казался оглушительным из-за эха, отражавшегося от голых стен и низкого потолка. – С чего ты вообще взял, что… – С того, что ты собрал вещи! – закричал Ингрэм. Его голос дрожал от ярости. – Думал, я не узнаю? Ты собрал сумку, засунул её на верхнюю полку. Там вещи, документы… Если бы я не приехал домой раньше, ты бы сбежал. Так? Тейт буквально не чувствовал ног – потому что кровь прилила к голове и стучала теперь в висках. – Пытаешься понять, откуда я узнал? – Ингрэм смеялся одной стороной рта. – Тебе меня не обмануть! Я это видел! По лицу видел, что ты готовишься, что-то замышляешь… Попросил проверить всё в квартире. Они нашли сумку! Тейт бросил то, что поднял с пола, на диван. – И что? – спросил Тейт, стараясь говорить как можно спокойнее. На самом деле ему было страшно. Даже если бы всё раскрылось дома, это было лучше, чем сейчас, когда он заперт в железном ящике на минус четвёртом этаже. – Ты спрашиваешь «что»?! Ты тайком собирался сбежать… – А если бы я честно пришёл к тебе, ты бы меня отпустил?! – Тейту казалось, что сейчас его голос смешно, по-мальчишески звенит. – Я так пробовал. Помнишь, чем кончилось? Поэтому я решил не спрашивать. – Почему? Почему ты делаешь это? Чего тебе не хватает? Я не понимаю, Тейт! Я просто не понимаю! – в голосе зазвучало что-то просящее. – Какая разница?! – Тейт не собирался отступать. – Я ухожу. Теперь ты знаешь. На этом всё? – Ты никуда не уходишь! – взгляд Ингрэма стал таким же мёртвым и тяжёлым, каким он делался, когда речь заходила о всех этих грязных, мрачных делах: устранении, решении проблем, крайних мерах… – Никуда не уходишь, – повторил он тише, но с давящей угрозой в голосе. – И как ты меня остановишь? – резко бросил в ответ Тейт. – Не выпустишь отсюда? Посадишь под замок? – Нет, не посажу. Но у всего есть последствия. – Я знаю. Ты можешь рассказать обо мне правду, настоящую, не ту… Можешь вредить мне на каждом шагу. Знаю. Но я попробую. Тейт до этого самого дня никогда ещё не чувствовал такой полной, абсолютной убеждённости, что именно так и сделает. До этого всегда была толика сомнений, и поэтому он оставался: из-за угроз, из-за Джордана, из-за сердечного приступа. Но сегодня – ему не верилось, что то утро, когда он прилетел из Цюриха, было всего лишь сегодня, а не вечность назад, – он перешёл какую-то черту, и Ингрэм остался по другую сторону, а Тейт знал уже, что никогда туда не вернётся. – Я не могу тебя отпустить. – Просто не хочешь. – Я не могу! – Можешь! Дело не в «Бревисе», потому что то, что я знаю про него, – уже неправда. Эти две недели ты заметал следы, и можешь переиграть всё ещё сильнее, если захочешь. Ты делаешь это постоянно просто потому, что «Бревис» так устроен. Ты не хочешь меня отпускать. Это единственная причина. – Да, не хочу, – Ингрэм смотрел ему прямо в глаза. – И этого достаточно. – А я хочу другого, – Тейт и не подумал отвести взгляд. – Чего? Чего ещё тебе не хватает?! У тебя есть всё… Тебе никто и никогда не сможет дать больше. Что ещё тебе нужно?! – Ничего, – просто ответил Тейт. – Просто уйти. Я не хочу объяснять. Ты – не для меня, вот и всё. – Ты не можешь поступить так со мной! Не имеешь права! - Ингрэм повторял одно и то же. Тейт видел, как сжимаются и разжимаются у него кулаки. – Я сделал для тебя всё, что мог, Дэвид. На этом всё. Хочешь испортить мне жизнь – пожалуйста, не сдерживайся… – Сделал для меня всё?! Ты? Что ты сделал, скажи, пожалуйста! Ты пользовался тем, что я давал тебе! Занимался всем, чем хотел! – Ингрэм раз за разом тыкал пальцем в сторону Тейта. – Ты даже нормальную работу не мог без меня найти… Работал за гроши в своём метро! Не говорю про остальное… Тейт чувствовал жжение в груди, вызревающую, бешеную злость, и не был уверен, что сумеет с ней справиться… – Тогда радуйся, что избавляешься от такого ничтожества! Которое только и делает, что пользуется тобой, твоими деньгами, твоими связями, твоей квартирой… Я ничего не забыл?! – Кто бы ещё сделал всё это для тебя?! Давай, подумай-ка! Вспомни, кем ты был. Кому ещё ты нужен? Я принял в семью, относился как… – На скулах Ингрэма ходили желваки, и он часто сглатывал, как будто что-то душило его. – Я дал тебе всё! Всё! Чего бы никто больше не дал. Я уважал тебя! Хотел, чтобы все остальные, все мои родные и друзья тоже относились… – Ты уважал меня?! – взорвался Тейт. – Да ты прямо сейчас тычешь меня носом в то, что я никто и никому не нужен! Ты как считал меня своей шлюхой, так и считаешь! Тебе плевать, чего я хочу. Главное – чего хочешь ты! – Это не так, Тейт, – голос Ингрэма дрожал. – Ты знаешь, что это не так! – Это так, – жёстко отрезал Тейт. – Мне надоело быть твоей личной шлюхой, такое объяснение тебя больше устроит? – Поверь мне, со шлюхами обращаются не так, – проскрипел Ингрэм сквозь зубы. – О да, ты держал меня в своём доме, чтобы я всегда был под рукой, когда тебе приспичит потрахаться… – Я столько сделал для тебя! Дал тебе всё! Всё прощал… – Что ты мне прощал? – Твоё прошлое… Эту девку… – Мог и не прощать! – Тейт закатил глаза. – Можно подумать, я просил тебя об этом. Мне не нужно твоё прощение! – Ты даже не представляешь… – в глазах Ингрэма было что-то злое и отчаянное, почти безумное. – Ты даже не представляешь, что я… Что я готов сделать ради тебя… – Ради самого себя, – язвительно исправил Тейт. – Ты думал, я не знал? – Ингрэм шагнул к нему так быстро, с такой хищной целеустремлённостью, что Тейт подумал, Ингрэм попробует ударить. – Думал, я не знал про Джейка? Тейт окаменел. Он чувствовал себя так, словно шагнул с крыши небоскрёба в пустоту, – и не осталось ничего, кроме стремительно приближающейся земли. – Ты трахался с ним!!! – Ингрэм кричал, уже не сдерживаясь. – Когда я уезжал. Или даже не уезжал! Он приходил к тебе! Я даже это тебе простил! И ты говоришь теперь, что я… – Нет, – произнёс Тейт. – Нет? Ты ещё смеешь мне врать?! Тейт отступил к двери. Вырвавшееся у него «нет» было не попыткой обмануть Ингрэма. Он думал о другом. За эти несколько секунд, пока Ингрэм снова что-то выкрикивал – Тейт не слышал, что именно, – он понял другое… Даже не понял, это не было логической цепочкой или выводом, это было нечто вроде озарения. Озарения в плохом смысле, тёмного и кошмарного озарения. Если захочет, он меня убьёт. И будет прав. Невозможно было поверить в то, что Ингрэм знал и ничего не сделал, просто стерпел. Он сохранил всё в тайне – почему? Тейт знал почему. Всё встало на свои места. Он не хотел в это верить, не хотел, чтобы это оказалось правдой. «Нет, нет, нет» крутилось у него в голове, и ещё другие слова, обжигающие и отчаянные. «Ты приказал убить его? Это был ты?» Ингрэм приказал убить Джордана. Из-за него. Так он ему всё простил. Тейту хотелось кричать, обвинить Ингрэма, потребовать признания, но он сообразил, что тогда уже точно не выйдет отсюда. – Да, я спал с ним, – признался Тейт, хотя другие слова кололи ему рот. Он развернулся и пошёл к двери. Он не мог тут оставаться. Физически не мог. Тейт боялся, что если пробудет в одной комнате с Ингрэмом хотя бы минуту, то набросится на него и убьёт. Бешеная и гадливая ненависть клокотала у него в груди. Он так ненавидел Ингрэма за то, что тот сделал, что готов был убить. Схватить его за шею и душить, пока у того не закатятся и не помертвеют глаза… Тейт остановился у двери и выдохнул. Его трясло, и лоб стал мокрым от пота. Возьми себя в руки. Не сейчас. Не то время и место. Остынь, успокойся… Тейт начал поворачивать ручку замка. – Куда ты собрался?! – крикнул Ингрэм из-за спины. Тейт только стиснул зубы. Главное – не сбиться со счёта. Он был в таком состоянии – или кровь так шумела в голове, – что он не слышал, как Ингрэм подошёл к нему. Он дёрнулся в сторону, когда Ингрэм схватил его за плечо. – Не прикасайся ко мне! – Тейт сам поразился тому, сколько ненависти и отвращения было в голосе. – Ты не выйдешь отсюда! – Выйду! – Ты будешь здесь, пока я не разрешу! – И как ты меня остановишь? – Тейт снова начал крутить ручку. Ингрэм схватил его за запястье и за плечо, чтобы оттащить от двери. Тейт перехватил его руку: – Ты понимаешь, что я могу сделать тебе очень больно? И он хотел это сделать. Ингрэм глядел с недоумением, не веря, что такое вообще может быть – что кто-то смеет угрожать ему. Тейт помнил, что у Ингрэма слабое сердце, но помнил с ледяным, непробиваемым равнодушием. Не было больше ни жалости, ни совести. Ингрэм просто не заслужил… И когда тот потянул сильнее, Тейт в ответ сильнее сжал пальцы. Ингрэм вскрикнул и отпустил его плечо. Тейт с трудом удержался от того, чтобы не ударить его. Он просто оттолкнул Ингрэма, так что тому пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Сам он снова занялся замком. – Ты не выйдешь отсюда! – прохрипел Ингрэм, всё ещё держась рукой за стену. Лицо у него было неестественно бледным. – Охрана тебя не выпустит! А если выйдешь… Тебя могут убить! Там может быть что угодно. – Мне всё равно! Замок наконец щёлкнул, и Тейт толкнул тяжёлую дверь от себя. Он выскочил в коридор – дверь теперь надо было тянуть на себя, и двигалась она очень медленно. Не так, как в главном сейфе наверху, но всё равно недостаточно быстро. Ингрэм мог бы выйти за ним, если бы хотел. Но он этого не сделал. – Такер! Данн! – закричал он. – Не дайте ему уйти! Не выпу… Дверь наконец захлопнулась, и Ингрэма не стало слышно. Тейт рванул по коридору туда, где была лестница наверх. Он сам не знал, на что рассчитывает – ему нужно было открыть ещё три двери с кодами. За время, которое требовалось на открытие замка, можно было не только его догнать, но ещё яичницу по дороге поджарить. Тейту было плевать – главное, попытаться… По лестнице он взлетел в одну секунду и схватился за ручку. Три, четыре, шесть… Он слышал, что телохранители выбежали из своей комнаты, но, судя по звукам, не поняли, что Тейт уже был наверху. Они что-то кричали около двери в комнату, где оставался Ингрэм. Ему тоже придётся прокрутить всю эту чёртову последовательность, прежде, чем он выйдет. Дверь наконец открылась, и Тейт, сунувшись в такую узкую щёлку, какую только мог, проскользнул внутрь. Он сразу же навалился на дверь спиной, чтобы она быстрее закрылась. На его счастье изнутри потайная панель открывалась просто – рычагом. Оказавшись в главной сейфовой комнате, он бросился к дверям. Он успел повернуть ручку лишь два раза, когда услышал какие-то звуки со стороны второй двери. Они были глухими и тихими, как будто доносились из дальнего конца здания, но Тейт понимал, что это было, – охрана уже открывала дверь между этажами. Не думай об этом. Главное – не ошибиться с цифрами. Остальное – неважно. Замок наконец открылся, и Тейт налёг на штурвал. Как бы сильно он ни давил, дверь всё равно открывалась медленно. Протиснувшись в следующее помещение, Тейт не стал закрывать дверь, а кинулся сразу к решётке. На ней тоже был механический замок, но уже последний. Дальше двери открывались по карточке или отпечатку. Его не догонят, если он успеет пройти эту дверь. Ему оставалась предпоследняя цифра, когда из сейфовой комнаты выбежала охрана. Такер и ещё один телохранитель оттащили Тейта от решётки. Тот пробовал сопротивляться, и даже успел на секунду освободиться, но потом его всё равно схватили. Он попался. На последнем шаге, но всё же попался. Из двери хранилища вышел взмокший, тяжело дышащий Ингрэм. – Что ты… – начал Тейт, но осёкся, когда откуда-то снизу донёсся странный гул. Тейту показалось, что всё здание дрогнуло – как если бы рядом проехал тяжёлый грузовик. Такой тяжёлый, что качнуло даже минус третий этаж. А потом погас свет. В следующую же секунду вспыхнуло тусклое красновато-оранжевое аварийное освещение. Все пятеро замерли, вслушиваясь в тяжёлую, тревожную тишину. Стало по-настоящему тихо – постоянно гудевшая вентиляция тоже не работала. Только из-за решётки доносился тонкий назойливый писк какого-то устройства. – Что случилось? Где свет? – спрашивал Ингрэм. – Что это? – Вы слышите, приём? Приём! – повторял Данн. – Рино-один, Рино-два! Бродвей! Кто-нибудь слышит? – Не отвечают? – срывающимся голосом спросил Ингрэм. Тейт посмотрел на него – глубокие тени и оранжевый свет превратили его лицо в пугающую маску из красного и чёрного. – Я только что связывался с верхним постом насчёт Эйвери, и они отвечали, – ответил Данн. Сверху послышался какой-то шум, как будто кто-то колотил чем-то тяжёлым по металлу. Данн скомандовал: – Такер, Белл, проверьте, что внизу. Осторожно. Мартинез, проверь прямой телефон. Все трое послушно нырнули обратно в хранилище. Мартинез вернулся быстро: – Телефон не работает. – Чёрт! – выругался Данн. У них не было никакой связи с внешним миром. Проводной телефон не работал, переговорные устройства охраны тоже. Сотовые здесь сами по себе не ловили, и вай-фай репитеры наверняка вырубились, раз электричества не было. Тейту стало страшно. Ему следовало бы бояться и Ингрэма, но он испытывал к нему только ненависть и отвращение, а теперь он чувствовал чистый, острый страх. Это люди Фабера пришли за Ингрэмом? Или кто-то ещё? Сверху опять послышался металлический лязг. Тейт чувствовал себя так же, как во время нападения в Кавамбе – как будто он был не здесь, не в своём теле, и всё это происходило не с ним. – Остаёмся здесь, – распорядился Данн. – Пока не станет ясно, что происходит выше и ниже. – Как такое вообще могло произойти? – тихо прорычал Ингрэм. Его голос раздавался совсем рядом – пространство между решёткой и дверью в хранилище было узким и тесным. Тейт отошёл бы, если бы было куда. – Не знаю, – покачал головой Данн. – Здесь много уровней защиты. Чтобы обрушить разом все… Из хранилища послышался лязг, потом быстрые шаги. Такер вылетел из-за двери первым. – Уходим наверх! Они с Беллом вместе навалились на дверь, торопясь закрыть. – Внизу люди, много! Они поднимаются. Дверь с приглушённым лязгом закрылась. – Кто мог узнать?! Кто? – Ингрэм сорвался на крик. – Как Фабер мог узнать? – Сейчас это неважно, – отрезал Данн и повернулся к Тейту: – Набирайте код! Вы уже начали… Тейт начал крутить ручку. Сейчас они все были заодно и вместе спасали свои жизни. – Они всё равно не пройдут дальше двери на лестницу, – сказал Ингрэм. – А это… – он обернулся на запертую дверь хранилища. – На что они рассчитывают? Взломать эту дверь? Данн не ответил. Тейт старался не сбиться со счёта, но даже не задумываясь над этим он понимал: они определённо на что-то рассчитывают. Нападение было продуманным. – Ключи у вас? – спросил Данн. – Ключи? – Ингрэм хлопнул по карману. – Они, они… Ключи в пиджаке. Я снял его, когда… Они там, внизу. – Это плохо. – Что, нам не хватит кода? Это хранилище выдержит попадание бомбы! – Ключ может заблокировать дверь. Потому что если они знают код… – Готово! – сказал Тейт. – Такер и Мартинез – проверьте, всё ли чисто. Мы пока ждём здесь. Такер и Мартинез, вытащив пистолеты, пошли по коридору. Тейт видел только несколько ближних дверей, остальное скрывалось в темноте. С той стороны, куда ушли Такер с Мартинезом, послышался шум и голоса. Тейт нервно выкручивал пальцы. Ожидание было хуже всего. Он понимал, что Данн всё делал правильно: они не знали, что было наверху, но стоять, бесконечно стоять здесь… Тейт смотрел на дверь хранилища, и первым увидел, как начал поворачиваться штурвал. – Смотрите! Данн и Белл кинулись к штурвалу и налегли на него, чтобы не дать открыть замок с той стороны. Иногда, на пару секунд, они уступали, но потом вновь отвоёвывали подвижку обратно. Оба понимали, что не смогут прилагать такое усилие бесконечно, а с той стороны людей больше, и они могут постоянно меняться. И те люди знали код – это было хуже всего. – Уходите! – приказал оцепеневшим Ингрэму и Тейту Данн. – Там Такер… Мы задержим. Тейт побежал по коридору первым. В противоположном конце появилось четверо людей, Тейт видел лишь тёмные силуэты. – Мистер Ингрэм, скорее сюда! – он различил голос Такера. – Здесь ещё наши… Где Данн? Ингрэм даже от короткого бега задыхался. Тейт, поняв, что он не может говорить на бегу, ответил за него: – Держит дверь из хранилища. Телохранители переглянулись, но ничего не сказали. Они дошли до лестницы – выход на неё закрывался решёткой, не такой мощной, как перед хранилищем. С одной стороны она была выломана из стены и отогнута – вот откуда был шум. Ингрэм остановился перед решёткой. – Наверху безопасно? – спросил он, опасливо глядя за неё, в сторону уходившей вверх лестницы. Тейт покосился на него: как будто был выбор! – Да, но из-за сработки системы двери заблокировались. И их так просто, как эту, – Такер указал на решётку, – не выломать. Быстрее! Один из телохранителей первым протиснулся в дыру и протянул Ингрэму руку. Он успел сделать лишь шаг, как со стороны хранилища послышались выстрелы. Все инстинктивно пригнулись. В подвале, да ещё с металлическими дверями и стенами, грохот был таким сильным, что уши закладывало. Телохранитель дёрнул застывшего Ингрэма за руку, протаскивая дальше, к лестнице. Вслед за ним прошёл Мартинез. Потом была очередь Тейта. Он только сделал шаг к решётке, как опять начали стрелять. Выстрела было всего два. И это было самое страшное. Потом наступила тишина. Это значило, что Данн и Белл были мертвы. Тейта вдруг толкнули в сторону: – Ложитесь! – крикнул Такер. Тейт бросился на пол. Пули ударили в стену по ту сторону решётки, где ещё недавно был Ингрэм. Такер начал стрелять в ответ, целясь в неясные тени в дальнем конце коридора. Незнакомый телохранитель из тех, что пришли сверху, оказался ближе всех к решётке и осторожно пополз туда. – Такер! Прикрой меня, – прошептал он. Такер снова стал стрелять, давая шанс пробраться к лестнице. Тейт вжимался в стену, понимая, что его спасает от смерти только темнота и задымлённость от пороха. Нападавшие сделали несколько выстрелов в ответ, и Такер закричал. Тейт не мог разобрать, куда его ранили, видел лишь, как блестели на полу чёрные капли. Они были тут как на ладони. Тейт не верил, что умрёт вот так глупо, внезапно, нелепо… Он вдруг понял, что совсем рядом была дверная ниша, неглубокая, но он мог бы забиться туда. Только он успел переползти в нишу, как Такер перестал стрелять. Тейт не считал выстрелы, но догадался, что обойма кончилась. Сейчас они его прикончат. С той стороны, поняв то же самое, начали стрелять. Тейт старался забиться в нишу как можно глубже – и створка двери сдвинулась. Дверь была открыта всё это время! Тейт, не помня себя от какой-то безумной, слепой радости, толкнул её и прополз в комнату. Последнее, что он успел увидеть снаружи, это как тело Такера дёргалось от ударяющих в него пуль. Тейт надеялся, что никто не сумел разглядеть, что сделал он. И им наверняка было всё равно – их интересовал Ингрэм, а не его любовник. Тейт вскочил на ноги и закрыл дверь. Засовов и задвижек на ней не было – оставалось только верить, что никто сюда не сунется. Он огляделся: комната была похожа на ту, в которой держали Тейта, но длиннее и уже. Вдоль одной стены стояли три стола, возле них стулья. Ещё в комнате было несколько коробок. Спрятаться было негде. Разве что в углу, который перегородит дверь, когда её откроют. Но это явно не те люди, которые не проверят, не стоит ли кто за дверью. Из коридора слышались быстрые шаги. Тейт пробовал пересчитать, сколько людей там было, но отделить шаги одного человека от другого было невозможно. Тейту показалось, что нападавших было человек десять. – Ещё раз, – тихий, но резкий голос зазвучал прямо за дверью, – слепая зона справа. Осталось десять минут сорок секунд. Осталось до чего? Тейт в первую секунду почему-то подумал о взрыве, который разрушит здесь всё – как в фильмах, но у этих слов явно было более нормальное объяснение. Десять минут до отхода? Судя по звукам, нападавшие перебрались за решётку и теперь, наверное, поднимались наверх по лестнице. Что там происходило? Ингрэма уже увели? Такер сказал, что двери заблокировались. Что это значило? Что из здания невозможно было выйти? Такого нападения никто не ожидал. Охрана обезопасила все входы сверху, но Фабер пришёл снизу. И точно ли это был он? Откуда Фаберу и Кардозе было знать про тот выход? И откуда им знать коды? Неужели их человек в «Секьюрити Атлантик» поднялся так высоко? Даже Данн сказал, что узнал о втором выходе только сегодня. Сверху послышался грохот, но Тейту казалось, что это не выстрелы, а просто сильные удары. Он не мог разобрать – огромная толщина стен и перекрытий делала звуки размытыми, глухими, почти неузнаваемыми… Что там происходит? Тейт вытащил телефон и поставил таймер на десять минут. Даже если он и не знал, чего ждёт, ему нужно быть готовым. Тейт вдруг подумал, что если нападавшие ушли наверх, то он мог бы пробраться вниз. Пройти через хранилище, спуститься на минус четвёртый этаж и выйти в тоннель. Наверху снова раздался шум – на этот раз точно выстрелы. Короткая автоматная очередь. Внутренности Тейта скрутило болезненным спазмом. Что там происходит? Кто стреляет? Он хотел подойти к двери, но не мог сделать ни шагу. Тело было одновременно напряжённым и бессильным. Может, лучше отсидеться тут? Его не будут искать… А если он выйдет не вовремя и попадётся кому-то на глаза, его изрешетят так же, как Такера. Тейт сделал длинный, медленный выдох… В наступившей тишине он услышал движение за дверью. Шаги. Было глупо думать, что на нижних ярусах никого не осталось. Сверху послышались тяжёлые удары, от которых сотрясалось всё здание до основания, эти звуки были далеко, явно не на один этаж выше. А потом раздался звук совсем близко: стукнула дверь дальше по коридору. Тейт испуганно посмотрел на свою дверь. Двигаясь осторожно и бесшумно, он дошёл до ближайшего стола и взял один из стоявших рядом стульев. Он оказался не таким тяжёлым, как казалось. Тейт поставил стул возле стены перед собой, а сам поглубже забился в угол за дверью. Он надеялся, что эту дверь не станут открывать, хотя и понимал, что вряд ли так повезёт: кто-то планомерно проверял комнаты одну за другой. Удары наверху стали такими сильными, что Тейт чувствовал колебания от них всем телом. Что там, чёрт возьми, происходило? Он посмотрел на часы. Таймер показывал, что осталось пять минут пять секунд. Возможно, через пять минут всё будет кончено… Всего пять минут. Дверь рядом с Тейтом приоткрылась. Он перестал дышать. Всё ещё оставалась надежда, что тот парень просто заглянет внутрь и уйдёт. Тейт был готов молиться всем известным и неизвестным богам разом. Пальцы немели от напряжения. Дверь распахнулась шире, и по комнате, от одного угла к другому, метнулся слепящий луч фонаря.***
Ингрэм вместе с Мартинезом и ещё каким-то охранником в форме банка забаррикадировались в помещении в дальнем конце коридора. Рядом с ним была дверь лифта, но его стальные двери, как и многое другое здесь, были заблокированы. Ингрэм не очень хорошо помнил детали, но знал, что открытыми в случае условного ограбления банка остаются только двери в кабинеты сотрудников, замки между этажами и в хранилища блокируются до снятия тревоги. Главная дверь между этим этажом и минус третьим осталась незапертой по чистой случайности: охрана открыла её, чтобы спуститься вниз, когда Данн приказал задержать Тейта. Где он сейчас? Что с ним? С того момента, как начали стрелять, Ингрэм плохо соображал, что происходит. Он даже не заметил, в какой момент исчез Тейт. Но его ведь не станут убивать? Он не опасен, лиц он не видел, потому что все были в масках… Через дверь послышались выстрелы и шаги быстро перебегающих людей. Ингрэм не знал, что его пугает больше: нападение или усиливающаяся боль в груди. Знал лишь, что тело было почти парализовано страхом, и охране приходилось тянуть его за собой, чтобы он хоть что-нибудь делал. Ингрэм потом осознавал это, злился на себя, но совладать с собой не мог. Ужас от происходящего, от того, что ни он, ни охрана не владеют ситуацией, душил и заглушал все мысли, заполнял голову, как опухоль… И там пульсировала, бесконечно повторяясь, накладываясь на саму себя, как эхо, одна мысль: «Они нас убьют. Они всех нас убьют. Вот сейчас. Уже сейчас они нас убьют. Они нас убьют». Ингрэм достал сразу две таблетки и сунул в рот. Ладони были холодными и влажными. Прикосновение пальцев ощущалось словно чужое, словно это были не его руки. Опять выстрелы. Связь с охраной с верхних этажей была потеряна, но Мартинез сказал, что первые наряды полиции должны прибыть примерно через три минуты, расчётное прибытие группы быстрого реагирования было пятнадцать минут, но по факту быстрее. Вопрос был в том, что они предпримут. Охрана на верхних ярусах, возможно, только сейчас, когда услышала выстрелы, поняла, что внизу происходит что-то не то. Они не знали про второй выход, и могли всё это время думать, что блокировка дверей – просто сбой в системе из-за отключения электроэнергии. А если выстрелы не были слышны, то, вполне возможно, наверху не понимали, что на банк совершено нападение изнутри. Возможно, их даже не пытаются спасти. Ингрэм сидел на полу, обхватив голову руками. Это не могли быть Фабер и Кардоза! Просто не могли… Кто? Почему это происходило? Их заманили сюда. Он заперт в собственном банке! Заперт… Как Тейт и говорил, заперт! – Где Тейт? – спросил Ингрэм Мартинеза. – Вы видели его? – Остался внизу. – То есть… он… они его… – Ингрэму не хватало сил произнести это вслух. – Зачем? Они не стреляли в него. – Не стреляли? – Нет. У него самая светлая одежда, его было видно лучше всех. Но стреляли в нас. Сверху послышался сильный, гулкий удар, от которого, кажется, завибрировали стены. – Наконец-то! – прошептал Мартинез, подняв глаза к потолку. Было похоже, что он молится. Ингрэм понял вдруг, что не ему одному тут страшно, просто охрана держалась лучше. Даже если наверху начали выламывать дверь, на это уйдёт много времени. Это был банк, в конце концов, и он строился так, чтобы внутрь нельзя было проникнуть. После нескольких секунд, когда слышны были только удары сверху, снова раздались выстрелы. Потом наступила тишина и там и там. Ингрэм слышал, что люди за дверью переговаривались – и сердце перестало биться, замерев в ожидании. Дверь толкнули, и Мартинез со вторым охранником навалились на приставленные к ней шкаф и тяжёлый письменный стол. Ингрэм до боли сжал кулаки. Как бы сильно ни колотили наверху, они уже не успеют. Сколько можно удерживать дверь? Пять минут? Десять? Удары в дверь прекратились, но охрана ничуть не ослабляла напора и налегала на шкаф с той же силой. Оглушающе громкие, частые выстрелы прозвучали неожиданно. В следующую секунду Мартинез и тот второй охранник с криком рухнули на пол. У обоих ноги ниже колен были окровавлены, ткань брюк изодрана в клочья. Ингрэм даже не успел осознать, что произошло. В дверь опять начали бить, и прежде, чем Ингрэм успел вскочить на ноги, шкаф начал отъезжать в сторону. Ингрэм стоял, прижавшись к стене – он мог бы навалиться на шкаф вместо охраны, но понимал, что это бесполезно. Тогда прострелят ноги и ему тоже. Люди из приоткрытой двери появлялись быстро и бесшумно, словно это были и не люди вовсе. Мартинез пробовал стрелять, но, кажется, ни в кого не попал. Они двигались слишком резко и быстро. Выстрел в руку Мартинеза был более метким. Тот скорчился на полу. – Что вам нужно? – выкрикнул Ингрэм, прижимаясь к стене. – Чего вы хотите? Если вам нужны деньги или… Он замолчал, потому что на него не обращали внимания. Как будто его тут не было. Люди в масках обыскали телохранителей, забрав оружие, оттащили их в сторону и стянули руки пластиковыми наручниками. Потом они обыскали Ингрэма и, ничего опасного при нём не найдя, вышли. В комнате остался только один человек. Он ничем не отличался от остальных. Как и все, он был непроницаемо чёрен, поблескивали только глаза в прорези маски и металлические части оружия. Из-за оранжевых ламп аварийного освещения этот блеск был красным, кровавым. – Ты знаешь, зачем я здесь, Дэвид, – произнёс человек. Ингрэм узнал этот голос, но что-то ненавидящее внутри отказывалось верить. – Ты? – прошептал он. – Это ты? – Я бы убил тебя сразу, – сказал Джордан, – но у меня есть вопрос. И я хочу видеть твоё лицо, когда ты на него ответишь. – С чего я стану отвечать?! – Ингрэм видел пистолет в руке Джордана, но не испытывал страха, только ярость, и она душила его. – Ты… ты думаешь, что можешь… – Могу, – оборвал его Джордан. – Вопрос простой, и он не повлияет на то, что я сделаю с тобой. Ты знал, что дети были там? Ингрэм стиснул дёргающиеся губы. Все эти месяцы он мечтал хоть кому-то это сказать. Он хотел сказать Клэр, Джордану, Аннабель и Блейку, что не знал, и больше всего на свете жалеет об этом. Жалеет так, как никогда и ни о чём не жалел. Что невозможность исправить это и тяжесть вины убивают его, и что боль не отступает до сих пор. – С чего ты взял, что я буду отвечать? – презрительно и упрямо, словно это в его руках был пистолет, повторил Ингрэм. Он знал, что ему уже не нужно бояться; всё кончено. Он не выйдет из этой комнаты. – Потому что это важно. В дверь вдруг заглянул ещё один человек: – Пять минут! – Понял, – ответил Джордан, не поворачивая головы, и снова заговорил с Ингрэмом: – Я знаю ответ: Тейт знал про них, значит, знал и ты. Просто хочу услышать, как ты скажешь, что приказал убить племянников и сестру. Ингрэм вдруг понял: с чего бы Джордан это ни взял, он думал, что они с Тейтом были заодно. Захотелось рассмеяться Джордану в лицо: ты опять остался в дураках! Он уже сделал вдох, чтобы выплюнуть в лицо Джордану свой злой, презрительный смех, как вдруг понял ещё одну вещь… – Да, я знал, – выкрикнул Ингрэм, содрогаясь внутри от смеха и осознания собственной власти, власти чёрной и прочной, как паутина, из которой ни Джордану, ни Тейту никогда не вырваться. – Он сказал мне. Я знал про детей! Это ты хотел услышать?! Это?! Джордан ничего не ответил. Он сделал шаг назад и поднял руку, в которой держал пистолет. Были более простые способы убить Ингрэма, чем этот. Заставить его запереться в банке было нелегко, но Джордану был нужен этот разговор, наверное, нужен даже сильнее, чем выстрел, который он сейчас сделал. Ингрэм – вернее, тело Ингрэма – сползло вниз, оставив на стене кровавый след: пуля прошла навылет. Джордан взглянул на таймер на часах. Четыре минуты двадцать семь секунд. Он вышел в коридор. – Что там со вторым? Так и не нашли?